.
          Громкая музыка, бьющая по барабанным перепонкам; яркие лучи света, настроенные под каждый трек или выступление особой партитурой, бьет по глазам, освещает и прячет в темноту каждого, кто здесь находиться. Бешеные ритмы тел, слов, которые пытаются безуспешно заглушить громкость. В воздухе витает запах дыма от сигарет, алкоголя и сладкий, приятный от травки, которую в этом клубе курят чуть ли не самые отбросы. Это не то место. Это царство кокаина, дорогих коктейлей и бутылок, которые лежали в элитных подвалах столько лет, сколько еще нет мне. Люди двигаются, что-то хотят, смотрят и задают вопросы, а я лишь улыбаюсь и киваю им головой. Да, я хорошо отдыхаю. Да, давай выпьем, я подойду чуть позже. Да, конечно же, я покажу тебе свою грудь, как только раки на горе свистнут. Да, мне нравятся мои татуировки. Да, да, да, да. Я даже уже не знаю, на что отвечаю. Мой прекрасный спутник, с которым мы познакомились по моей работе, оставил меня в одиночестве, перед этим представив меня своему знакомому. Как оказалось, этот самый знакомый был дилером, который продавал тут кокс, будто раздавал пищу нуждающимся. Все за счет заведения, сказал мой кавалер, пытаясь таким образом извиниться после звонка. А я опять кивнула головой с волной коротких белоснежных волос. Да, иди дорогой. Да, позвони мне, как освободишься. Да, конечно же, я сниму трубку.
          У меня просто напросто не будет выбора, потому что, раз ты представил меня своему другу-торговцу, то кто еще есть у тебя в друзьях и кто ты сам? Хотя, честно говоря, меня это не волнует. Парня, с которым я познакомилась около недели назад, опять же на моей работе, вчера арестовали за подозрение в убийстве. Еще у одного был с собой внушительный пистолет. А про другого я вообще говорить не хочу. Мне наплевать на вашу профессию, психические расстройства и так далее до тех пор, пока вы меня не трогаете. Все будет гладко, мягко и тихо до тех пор, пока вы не достанете нож и приложите его к моему горлу, вот тогда я не только разбужу весь город, но и сломаю вашу руку и пробью висок каблуком. Конечно, я утрирую. Но высокий шанс есть.
          Он подцепил меня на шоу. Или я подцепила его на шоу, двигая обнаженными ножками, прямо у него перед носом. Кстати, обнажены у меня были не только ножки – где то пол минуты назад я сняла оду из последних вещей, оставшись практически голышом. То, в чем я была – нельзя было назвать одеждой, нельзя было назвать нижним бельем (и то и другое раскинулось по сцене). У нас это – сценический реквизит. Такой же, как и все остальное, только места занимает гораздо меньше, ежели перчатки.
          Мы познакомились с ним уже после шоу, когда я подошла к барной стойке, натянув на свое худое тело хотя бы минимум позволенного. Он угостил меня, мы разговорились и вот, спустя день он приводит меня в клуб, но, как я говорила, надолго не задерживается. Пытаясь хоть чем-то себя развлечь, посидела с мужчинами, наблюдая за их сделками, но чуть позже, когда мне это надоело, решила прогуляться до барной стойки. Шла я до нее около двадцати минут, за это время повстречала столько разношерстного народу, что от них начинала болеть голова. Заказав джин с тоником и две стопки абсента, расплатилась, выпила зеленую фею и пошла обратно.
          Они уже решили отдохнуть от работы, или партия на сегодня закончилась, или еще что, но теперь возле столика никого не было, но я же не все, я пойду вперед.
          - Что у вас тут? – Закусив нижнюю губу, поинтересовалась, склоняя голову чуть вбок. Они пододвинулись, предлагая мне место рядом с собой, но я отказалась, мол, постою, не старая же.
          - Мой дорогой товарищ скоро покинет нас. – Объяснил один из них, самый улыбчивый и веселый. С такой же маской, как и все остальные. Если ты будешь продавать наркотики и у тебя будут бегать глаза, то сделка может сорваться. Необходимо расположить к себе человека, подарить ему ощущение спокойствия. И не важно, что клиента могут схватить за сраку, сразу, как только ты скроешься с вида, главное, что уже получил деньги.
          - Ты сама то будешь? – Он посмотрел на меня и подмигнул. Ах, ладно. Махнула ему рукой, улыбнулась и добила джин, который отдавал еловыми шишками. Надо пользоваться моментом, тем более, кто знает, когда мы все умрем? Может это будет завтра.

          Наклонившись, не сгибая коленей, в очередной раз над невысоким столиком, втягивая уже четвертую дорожку снега (на самом деле, не знаю, какая она по счету), я чувствую, как пульсирует моя голова. Где-то разноситься голос, но я его не слышу. Глаза наполнены слезами, но поспешно их смахиваю пальцами, которые немного трясутся. Черт подери, по ходу меня начинает накрывать, или уже давно накрыло? Я поднимаю взгляд на дилера и он тут же отбирает у меня трубочку, или что это за дерьмо, которым вдыхают кокс?
          - Больше нельзя. Или копыта хочешь отбросить? – Его голос то удаляется, то приближается. Коньки отбросить? Б-же, почему это так забавно звучит? Почему он говорит о коньках? Или он о смерти? Какая смерть? Она еще не скоро наступит. В очередной раз распрямляюсь, только теперь не в ожидании новой дозы, а для того, чтобы повернуться к тому, чей голос слышала, когда вдыхала в последний раз. Обладатель голоса никуда не делся и стоял прямо передо мной. Пальцами я стерла с носа остатки белого порошка и повернула голову к дилеру.
          - Марк, ты ужасен. – Немного обиженно проронила я и тут же улыбнулась, возвращая свое внимание на мужчину в костюме. – А у нас все в порядке. Мы уже закончили. – Остатки угасающего разума, которые еще не попали под влияние общей эйфории, набирающей обороты под влиянием первой дозы, говорили мне о том, что если я что-то сделаю неправильно, то меня будет ждать тотальнейший пиздец, извиняюсь за выражение. К тому же рядом с мистером Хмурым Костюмом стоял внушительного вида охранник, который тоже не обещал ничего хорошего.
          - Да ладно? – Продолжая дальше наблюдать за мужчиной, слегка улыбаясь, наклоняюсь к столику и слепо ищу стакан с водой или любой другой жидкостью. Я же помню, что он стоял тут. Ага. Через пару мгновений стакан у меня в руках, вот только в нем не вода, а что-то жуткое и неразбавленное. Мои вкусовые рецепторы сейчас на пределе, поэтому я почувствую сейчас любой вкус и запах. Дилер сзади меня закурил, от мистера Хмурый Костюм, пахнет приятным мужским парфюмом. Я не могу толком разобрать что это, но он так притягивает к себе. И я не отказываю себе в действиях, словно мотылек летящий на свет, я тянусь к мужчине. Из рук выпадает стакан и со звоном разбивается, расплескав всю жидкость на пол. Я больше не хочу пить.
          - Что это? – Чуть ли не на самое ухо тихо шепчу, но так, чтобы меня услышал. Ох, меня бы давно выносить отсюда и пихнуть мордой в помойку, но нет, этого пока не случилось. И это так хо-ро-шо. Зажмуривая глаза от нахлынувшей волны хорошего настроения и чувства всесильности, отодвигаюсь обратно и тихо смеюсь. – Вы только не ругайтесь, мистер и по попе не шлепайте, меня папа и так отругает. – Говорю так, как будто мне не двадцать четыре, а на десять меньше. Сейчас уже дорогой папа мне ничего не сделает, так как не поддерживает со мной никаких отношений, называя меня самыми унизительными словечками. А ведь он не прав. И мать не права, которая говорит, что маленькая Доминик перед всеми раздвигает ножки, сразу же после того, как снимет последний элемент одежды в своих, как она говорит, танцульках. Ах, мне бы сюда пилон. Кажется, я смогу сделать то, чего до этого у меня не выходило.

Отредактировано Jemma Fisher (2013-11-28 02:04:14)

.
          Мысли быстро прокручивались в моей голове. Они летали из стороны в стороны и каждый раз мелькали новые картины или воспоминания. Такие, что их не уловить, а я вот сейчас могла, погружаясь в то, во что раньше не было возможности. Сцены, музыка, цвета и запахи. Я моргаю, а за это время успеваю узреть сквозь общую темноту едва ли не бесконечность, которая распахивает передо мной свои мягкие лапы и шепчет мне на ухо о том, как я хороша. О, я хо-ро-ша. Я всесильна. Если я спрыгну с крыши, то я полечу и смогу отправиться так далеко, что меня никто никогда не найдет. Я пролечу сквозь защитные слои, побываю в космосе, на других планетах, в других вселенных и увижу все. Все, что только захочу. Все, от чего открещивается церковь и мечтают маленькие дети. Их рисунки, песенки и рассказы, для меня это превратиться в реальность, стоит только щелкнуть пальцами. Только где он, этот щелчок пальцев? Где крыша, с которой я должна полететь? Где это? Я всего лишь в клубе и сегодня превратилась в кокаиновую девочку с алыми губами и белоснежными локонами. Я могла бы купаться в белом порошке, как модели в роликах рекламы лежат в бриллиантах. Только на кокаин падать не больно, а бриллианты, алмазы, они ведь и убить могут, впиваясь в кожу, мышцы и ломая кости.
          Похоже, удача сегодня улыбается именно мне. Мужчина прожигает меня глазами, но достается не мне, а Марку. Он ничего и сказать не успевает, как охранник хватает его и утаскивает из зала. Его выкинут на улицу, как ненужную шавку и парню ничего не останется, кроме как уйти домой или в другой клуб похуже, где он сможет затолкать остатки своего товара.
          - А я уж думала, выставит мне цену за кокс или нет. – Провожаю его глазами, возвращаю внимание к мистеру Костюму.
          Мне кажется, что он меня запросто сможет сломать мне хребет.
          Мне кажется, что это будет очень забавно выглядеть со стороны.
          Мы остались наедине, не смотря на то, что вокруг около пятисот человек. Завтра, когда я выйду на работу, мне не сдобровать. Из-за Марка и его друга, который меня сюда привел – они потеряли неплохие деньги, ведь Марк мог толкать снег чуть ли не всю ночь. А самое ужасное, что тот парень знает, где я работаю и, где я живу, ему так же не составит труда узнать. Я попала в капкан. И мне было бы даже немного грустно от этого, если не было так весело.
          У него темные, почти черные, глаза.  Приближается ко мне и сирает крошки кокаина с моего носа. Он делает это так, как будто смахивает пыль с одной из коллекционных хрустальных фигурок. Того и жди, что поставит на полированную полочку и закроет стеклянной дверцей. Что он хочет? Что нужно такому человеку как он, от такого как я? Ощущая его теплое дыхание на мочке уха, чувствую, как по коже пробегает волна мурашек. Я же вся обострена. И поэтому все это чертовски приятно. Не тороплюсь с ответом, а жду до тех пор, пока он не отходит от меня, а до того момента осторожно дышу его запахом. Если бы это был наркотик, то был явно лучше кокаина.
          - Это похоже на сон после трудного дня. Долгий сон, когда ты закрываешь глаза, зная, что увидишь что-то прекрасное и действительно отдохнешь. – Аккуратно присаживаюсь на подлокотник дивана напротив, положив ногу на ногу. – Я танцовщица, а не светская львица. Я не могу постоянно находиться во сне, зная, что все сделают за меня. – Такова реальность… к счастью. Если в один прекрасный день у меня не останется возможности работать, то я совершенно спокойно выйду в дверь. Сидеть постоянно под воздействием психотропных веществ, не зная, чем еще себя занять – далеко не в моем стиле. Я не писатель и не художник для того, чтобы делать попытки создать шедевры, о которых не буду помнить с утра.
          Его голос возвращает меня из мира грез. Прислушавшись, теряю координацию, скатываюсь с подлокотника на мягкую подушку и поглядываю на остатки ореха на столе.
          - Можно словить. – Киваю, как болванчик. Раз, два, три. – Но действие будет менее насыщенным. Си можно хоть в ректально вводить, эффект будет в любом случае. А еще его смешивают с героином и вкалывают в вены. – Мои пальцы тянуться к столу и медленно двигаются к остаткам порошка и карточкой, лежавшей рядом. Пальцем я разрываю полоску длиной в пятнадцать сантиметров и рисую непонятный узор. – А вы что? Кем вы работаете? Ммм… Серьезное лицо, костюм, охранник под боком, вот ведь черт. – Подношу указательный палец к губам, приправленный си и раскрываю губы, но, практический дотронувшись до подушечки языком, останавливаюсь и с совершенной наглостью впиваюсь в мужчину серым блеском. Я вижу каждую деталь. Каждую черточку его лица, как лежат его волосы, складки на суставах пальцев. Я вижу совершенно все. И не будь его глаза похожи на ночь, то заглянула бы и в душу.
          - Вы так напряжены, так устали. Не говорите мне, что вы одиночка по жизни. Это слишком легко. Людям тоже нужен отдых. – Карточкой придвигаю кокс поближе к нему. – Или как? Вам нужен дорогой алкоголь, красивая девушка, которая сделает все, что вы захотите? – Не выдерживаю и начинаю смеяться. Все мои слова звучат смешно. Мой голос, немного нараспев, кажется мне смешным. Мои волосы кажутся мне смешными, все происходящее. Музыка завораживает, но люди, которые под нее танцуют, кажутся едва ли не разрезанными червяками. – Почему бы и нет? – Сквозь смех, указываю на дорожку, ладони к лицу, пытаясь унять волну.

.
          - После таких снов не просыпаются только идиоты. – Покачав головой, даже и не думаю причислять себя к ним с немереным количеством дорожек за последние пол часа. Хотя я уже потеряла счет времени. Все происходящее настолько закружило меня, что я уже и забыла о том, как я тут оказалась и с кем была изначально. Имя дилера отражалось в голове лишь слабой тенью и постоянно теряло очертание букв и звуки до тех пор, пока не превратилось в ничто. Опасность из-за того, что мистер Костюм выгнал отсюда барыгу по моей вине и все остальное, тоже испарилось.  Это прелести кокаина, с которыми нужно смириться. Конечно, это не так должно заботить как то, что на следующий день после сегодняшнего я забуду практически все, что творилось под кайфом и вспомню лишь в том случае, если приму еще одну дозу. И так будет продолжаться до бесконечности. Поэтому совершенно любой человек может воспользоваться ситуацией, засунув в такое дело, что мне потом придется за них мотать сроки, так как все улики и свидетели могут показывать исключительно на меня. Весело, не так ли? Но мне действительно весело и интересно развитие событий, которое будет ждать меня с этим мистером Костюмом, который, к тому же, оказался еще и дипломатом, улаживающего конфликты. Ой, да хватит гнать, знаю я какие ты конфликты улаживаешь, чего таить! Я нахожусь в «Гаморе», где достаточно таких людей, как этот тип. Это видно по их лицам, стилю отдыха и взорам, направленных на других. У них даже запах специфический. От них пахнет этим непревзойденным чувством опасности и потаенным желанием вселять в других страх. Вы знали, что женщины чувствуют запахи намного лучше мужчин? Они чувствуют любые изменения в своих детях, узнают о плохом настроении, даже не бросая взгляда на знакомую или друга. Моя наглость пока веселит его, но до каких пор так будет продолжаться?
          Джемма, ты играешь с огнем.
          Ты же понимаешь это?
          Я ничего не могу с этим поделать. То есть вообще ничего, меня просто несет напролом. Я не контролирую себя, не контролирую свои слова и действия. Меня схватила за руку эйфория и она меня не отпустит до тех пор, пока не пройдет действие си, за которым последует наиотвратнейшее настроение, во время которого, если дать мне в руки пистолет, я застрелю любого, кто хоть как-то косо на меня посмотрит или скажет лишнее слово. За хорошим всегда следует плохое и я прекрасно знала об этом, перед тем как склонилась над этим журнальным столиком, вставляя в ноздрю трубочку и вдыхая белый пушистый снег, за мгновенье просвербивший полностью носоглотку. Внимательно пытаясь слушать его, пытаюсь сосредоточиться для того, что не потерять начало разговора. Мне важно то, что он говорит. Мне интересно это, потому что именно этот человек стал моим объектом для добавления морального экстази в мой мозг и я слышу только его голос. Вокруг нас кричат, что-то делают, но это потеряло всякий смысл. Если в противоположном углу взорвется бомба слабого действия и начнется паника, то я не обращу на это совершенно никакого внимания. Люди ни на что не обращают внимание, когда им хорошо. Сейчас я греюсь в его черных глазах, которые изучают дюйм за дюймом мое немного худощавое тело. И, не удивительно, что я сразу же встаю и иду к нему, стоило ему лишь позвать, а затем, утянутая рукой, полу-валюсь-полу-сажусь рядом, положив руки на голые коленки.
          Кто я? Я могу быть кем угодно. Даже сейчас я не я, поэтому я могу притвориться совершенно любым человеком. Я могу быть знойной и раскованной, а могу быть только иллюзией, являясь на деле скромной девчонкой, которой однажды удалось сюда попасть. Я могу быть танцовщицей, а могу быть на деле юристом, врачом или учителем глухонемых детей. Любая маска, которая висит на длинной стене иллюзий, совершенно любая и я могу ее одеть, если того захочу. На короткое время я даже задумалась над этим вопросом, но потом отмахнула его, покачиваением светлой головы.
          - К чему все эти вопросы? – Я сажусь в полуоборот, опираясь левой рукой о гладкую обивку дивана. – Я же не на допросе, ведь так? К тому же, кто-то тут дипломат и я не думаю, что – легкий смешок, – будет огромным трудом разыскать меня. Но я здесь точно не задержусь. И исчезну так же, как и появилась в нем. Обо мне уже никто не вспомнит через неделю, а ты забудешь и вовсе завтра с утра. – Проследив за его взглядом, смотрю на дорожку из кокаина, которую старательно выстраивала трубочкой. Жалко конечно, но… Чуть нагнувшись, сдуваю его, словно пыль. Он поднимается в воздух и тут же исчезает, в общем дурмане. Пока, веселая пыльца.
          - Что со мной делать? Я думаю, что ты можешь применить на мне свои дипломатические методы урегулирования проблем. – Я чуть склоняю голову набок и облизываю пересохшие алые губы. Я прекрасно знаю и понимаю, что сейчас сморозила. – А можем покинуть это место, после чего, ты покажешь, что люди в костюмах умеют не только сверлить глазами и отдавать распоряжения охранникам, но так же могут хоть капельку веселиться. – Пересаживаюсь чуть удобнее и приподнимаю руки на уровень груди ладонями вверх. – Первый вариант. – Я покачала правой кистью. – Второй вариант. – Проделала тоже самое с другой. – Выбор только за тобой.

Все вокруг так быстро менялось, а может просто я была слишком медленной. Мир, давивший на меня, распадался на кусочки и я поднималась все выше и выше. Полная сил,  энергии и способная на совершенно все. И, хоть мне и угрожала опасность загреметь к фараонам или куда похуже, я чувствовала, то мне все будет по плечу. Я просто не могу так просто сдаться – это будет самый плохой вариант. Если раньше я казалась себе маленькой песчинкой на бесконечном дне океана, то теперь я выплыла на поверхность, становясь все больше и больше. Странное чувство, на самом деле. Может из-за него люди совершают столько преступлений, пока находятся под влиянием наркотиков? Наверное, дело в том, что они идут на это, потому что без этого слишком слабы личностью? А я могла бы так поступить? Мне кажется, что нет. И дело не в том, что я считаю себя сильным человеком, а в том, что у меня просто нет причин делать что-то, что может покрыть слоем грязи мою отсутствующую репутацию и запятнать фамилию Фишеров кровью или чем-нибудь украденным. Никогда не увлекалась подобным. Мне это не нужно. Мне это не важно. Как то так.
          Я хотела было уже ответить Энзо, что на настоящий допрос, про который он имеет в виду, я не попаду никаким образом. Если он решил сдать нанюхавшуюся девчонку фараонам, то ему придется объяснять, что она делала в этом клубе и почему она напудрила носик именно в данном заведении. Я же не буду молчать, как кроткая овечка и утяну его за собой. Ну, ладно, у такого человека есть деньги и связи, чтобы откупиться, да и меня под коксом навряд ли кто будет воспринимать всерьез. Но вопрос остается открытым. Почему же вы все такие хорошие и приличные притащили девчонку под дозой, которая приняла именно в вашем клубе. Выходит, в нем не все так чисто, правильно?
          - Съем шлюхи подпортит твою репутацию и оставит пятно на твоем идеальном костюме, действительно? – Я не могу толком контролировать то, что срывается с моего языка. Сведи нас судьба в другом месте и при других обстоятельствах, то, возможно, мы бы даже завели нормальный разговор. Но я уже чувствую его руки на своей шее и ладони сжимаются все сильнее и сильнее. Моя фантазия настолько реальна, что, когда мужчина поднимается со своего места, я немного отстраняюсь назад, будто он действительно собрался убить меня прямо но здесь. Но нет, он всего лишь закрывает нас от посторонних глаз шторкой и возвращается обратно ко мне, садиться рядом и продолжает буравить меня взглядом темных глаз. А они совсем близко. Похожи на ночное небо в мегаполисе – ничего не видно. Непроглядная темнота. Я не отрываюсь от его глаз даже тогда, когда его пальцы касаются моего подбородка. Облизываю губы, задумываюсь, но не могу найти ответ на его вопрос. Я действительно не понимаю, что я тут до сих пор делаю. Почему я отсюда не ушла и почему он держит меня здесь. И держит ли вообще? Может, я могу в любой момент подняться и исчезнуть в потоке людей? Хотя нет. Не смогу. Передо мной сидит не такой простой человек, я это сразу же поняла. Нужно вести игру, брать все в свои руки, но отблеск в глазах, дает понять о том, что я сейчас нахожусь на шаг позади.
          - Мне кажется, что ты знаешь ответ на этот вопрос. – Говорю совсем тихо, в тон его голосу. Я пытаюсь понять то, что сейчас можно сказать, но не могу собрать мысли воедино. Дурь портит голову. Я сейчас выгляжу полной дурой, затеявшую не самую благоприятную игру.
          - Почему ты не поступил со мной так, как с остальными торчками? – Отвечаю вопросом на вопрос и прищуриваю глаза. Я и не хочу, чтобы со мной поступали как с остальными торчками, даже не знаю что с ними делают, но по ходу не супом откармливают. Я бы могла спросить зачем все это, но моментально проиграла бы. Я бы могла спросить, что он хочет, но сорвалась бы с пьедестала и улетела в пустоту – идти на его условия, какими бы они ни были это… один из самых плохих возможных вариантов развития событий. Я ничего не могла сейчас придумать такого, чтобы это завершилось хорошо – наркотик подгоняет меня на необдуманные поступки. Если я проснусь завтра утром в кровати, а не где-нибудь, то должна постараться не жалеть о том, что не помню произошедшее ночью. Ладно. Пусть думает, что берет верх.
          - Джемма Доминик. – Изогнув губы улыбаюсь, а потом поднимаю руку к своему подбородку и осторожно отвожу пальцы темноглазого чуть в сторону, но не отпускаю их. – Кто ты? – Только не говори, что это не имеет значения.