*одета так
Я не знаю кто все эти люди. Я кричу им: "какого черта здесь происходит?!" Они не обращают внимания. Все, как один, заняты собой. Эгоистичные твари. Тогда я поступаю иначе - подхожу к незнакомому человеку, пол определяется слабо - то ли очень анорексичная девочка, то ли очень патлатый мальчик. Я говорю ему: "Где здесь выход?" Он смотрит на меня словно на чумную, тычет средний палец и падает в истеричном смехе. Мой острый носок туфли впивается ему под ребра. "Придурок", - рычу, пиная еще пару раз.
И тут я замечаю, что все смотрят на меня.
Эти тысячи глаз, каре-сине-зеленые глазенки мерзких людишек смотрят только на меня. Они начинают подходить ближе, шипят, готовятся напасть, и у меня не остается иного выхода: я начинаю их проклинать, плеваться в них ядом, обжигать взглядом. Они - боятся. Они - тают, словно воск. И я смеюсь, смеюсь этим тварям в морды, которые из-за нечеловеческого оскала сложно назвать лицами.
До меня долетает чей-то голос, он настойчиво просит что-то показать. Я отмахиваюсь, но он настаивает. Продолжает что-то монотонно говорить. Жужжит. Муха.

Софи открывает глаза - она сидит в машине. Чья эта машина девушка уже и не помнит. Над ней склонился тощий парень, еще минуту назад она именно его и пинала. Теперь то она знает точно, кто он. Рикки смотрит на нее очень нежно, почти влюбленно. - С тобой все хорошо? Флора, мы приехали. Просыпайся. - Бриоль морщиться, она уже и позабыла, что представилась не своим именем. Она уже и позабыла, что вчера села в машину к незнакомцам, которые ехали из Нью Йорка в Детройт на какой-то там фест. - И? - Морщится сонное личико девушки, выказывая явное непонимание происходящего. Парень улыбается, протягивает ей руку: - пойдем, ты же просила нас познакомить с нашим мастером. Он делает чудесные тату. - Девушка протягивает руку, ее рывком вытаскивают из машины. Она видит огромное множество людей, потому замирает и внезапно пытается забраться обратно в машину, но ее крепко держат. Худенький нескладный парниша оказывается куда сильней, чем кажется на первый взгляд. - Ну, куда же ты, глупышка? - Смеется кто-то за ее спиной. Сильные руки подхватывают тонкое женское тело и кладут его себе на плече. От такой наглости Софи даже забывает, что хотела сказать. Парень-гора смеется, от чего тельце на его плече подпрыгивает в такт его голоса.
- Морт, отпусти ее. Посмотри, она вся бледная от испуга уже. - Произносит знакомы голос Рика. Девушку ставят на пол, но спасительное пространство машины уже закрыто. Парней - трое. Вдалеке маячит Эд, он спал, когда Софи подсела в Нью Йорке, а когда проснулся - увидел спящую девушку, потому познакомится они еще не успели. А вот Рикки и Морт наконец-то всплыли в памяти и даже приобрели какое-то подобие знакомых. София слабо улыбнулась. - А где обещанные пончики? - Кусая губы, спрашивает девушка. Она помнит, что ее обещали покормить, а еще - обещали угостить весельем. Что именно у парней было из "веселья", Соф так и не выяснила, но ожидала чего-то нового.
- Все будет, пойдем. Вон, Эд уже ждет. - Крепко взяв за руку, Морт потащил ее за собой вглубь толпы. Эта двухметровая гора мышц, словно танк распихивала толпу и вела куда-то вглубь. - Алан тебе понравится, он забавный чувак, поверь. - Гремел где-то впереди его голос, все так же таща ее за собой. Признаться, ему было бы куда удобней донести ее до места назначения на плече, но раз девушка против, то так тому и быть.
Остановившись у одной из кабинок, Морт резко остановился, Бриоль влипла носом в его спину, не успев затормозить.
- Где Рикки? - Спросил Эд, осматривая парочку. Морт махнул куда-то в сторону: - пошел за едой. Ты нашел Алана? - Эд кивнул, показывая на телефон. - Он уже идет. - его некрасивое лицо стало немного привлекательней, когда он улыбался: - Эдвард, а ты Фло... Флора?
Бриоль улыбнулась, легонько кивнула, осматриваясь. Что она здесь делала? Она и сама не представляла. А ощущение нереальности происходящего возвращалось. Может, она все еще спит?

Отредактировано Sophie Briol (2014-03-09 17:41:18)

Это был сон - неясное видение граничащее на тонкой линии бодрствования и мира грез. Пальцы рисовали по коже, как по стеклу - рваные изогнутые линии, точки, запятые, лилии, лепестки роз, капли слез, тонкость вен... запах желаний. В этом пространстве даже запах, даже звук имели свою материальную оболочку. Они сплетались под пальцами, рождая шедевр, который окажется на свалке. Все мы когда-то окажемся на свалке испорченных тел, истлевших душ.
Она была знакома с мастером - черно-белые фильмы, черно-белые сны, тишина после титров, а между строк - его линия жизни. Сердечный пульс. Стенокардия сменяется пустотой и радостью освобождения. Прекращение боли - это тоже чувство, самое честное, яркое и благодарное.

Софи тычет в свой рисунок, тонкий пальчик вот-вот сломается под этим натиском. На листе абстракция: сплетение линий, треугольники и бабочка, линии будто текут. Плавятся, словно их подожгли. Но при этом сохраняют четкость, тонкость и тайный смысл. Это тоже был сон, который привел ее на дорогу, который поднял ее руку, который остановил машину и довез ее сюда. Иначе, как еще можно объяснить, что все так удачно сложилось? Судьбы не существует, а столько случайностей - нечто невозможное.
- Вот это нужно перенести сюда, - показывает на руку, открывая свои шрамы. Тонкие продольные линии, рваные зигзаги - это ее боль, воспоминания. - Это единственный шанс забыть. - Светлые глаза смотрят на Алана почти с мольбой, будто он единственный, кто сможет спасти ее от неминуемой смерти. Словно в этот раз в его руках ключ от маленькой двери, которая запирает ее безумие.
Они не одни - Морт спит, свернувшись в кресле. Ночное путешествие лишило его всяких сил, он попросил разбудить его как все будет закончено. Он знал - у него есть часа четыре, не меньше. Эд исчез почти сразу, улетучившись искать свою девочку-боль, которая обещала ему сделать очередное шрамирование. Он любил ее, он был мазохистом. И только Рик внимательно наблюдал за процессом, сидя на окне. Курил, думал. Он все никак не мог решить, что ему нравится больше - то, как девушка себя ведет, или то, как выглядит. Он растягивал минуты, боясь, что Флора исчезнет раньше, чем он успеет приручить ее. Впрочем, он почему-то был уверен, что не сможет. Смотря на эту странную девицу он видел грустную улыбку, под которой скрывается смерть. Его смерть.
- Я согласна обсудить детали - что-то добавить или убрать, но идея должна сохраниться. Я должна сохранить в этом себя. - Пытливый взгляд пытается пробраться в голову мастера, будто это книга, в которой записаны все мысли, все невысказанные слова. Она пытается понять, пока не открывая себя. Прячется за стеной, подсматривая в дыру, будто надеясь, что сможет разглядеть всю картину. Наивно и глупо, но в этом была вся она. Хочется узнавать и быть не узнанной. Вот только так не бывает.

Мастера долго ждать не пришлось - он появился в сопровождении Рика, который тащил обещанную еду. Еще минуту назад, хотевшая позавтракать Бриоль, поняла, что лучше от еды пока воздержаться. Ее начинало мутить - от скопления людей, которые будто смотрели только на нее; от шума, в котором слышалось ее имя, настоящее имя; от духоты, которая пыталась задушить ее.
Из панического состояния Софи вывел голос - перед ней стоял парень, которого она уже знала, к которому стремилась уже несколько лет. Он был именно тем творцом, который показал ей, что именно должно красоваться на ее теле. Пусть, это и было всего лишь во сне. - Со... - вспомнив, что представилась другим именем, выпалила: - Флоренция. Флора. - не стоит разрушать легенду, она разрушится сама, когда придет время.

Отредактировано Sophie Briol (2014-03-22 19:45:30)

Линии, линии, линии, аспиранты, лаборанты
доктора и пациенты, дальше, больше — до бесконечности
выборки, числа, матрицы, позы, розами, блять, закручивается
термины, срезы, печати, печати, печали, мазки, краски, штрихи
четкими, мытыми, белыми — красными по серому
точка, тире, запятая, термин, теория, прямая — пустая
в мозги, в мысли, ассоциации, смыслы
понятия, проза, кривая, блять, острая. [c]

Палец скользит по шраму сверху вниз, уже давно не больно - щекотно, когда гладкий рубец задевает кончик ногтя. Ее история пропахла таблетками, кровью и истеричным смехом. Она помнит каждый шрам, каждую неровность - где, как, зачем и почему. Рваные шрамы на руках остались после попыток суицида - нож для хлеба с волнистым лезвием. Вдоль, поперек, зигзагом.
Дважды.
Чудеса случают - она выжила, и, после второй попытки, больше не пыталась. Третья попытка была, как и четвертая, седьмая, десятая - но методы выбирались другие. Кто-то скажет, что Софи не хватало внимания, а это - самый действенный способ. Но этот кто-то не знает, что шрамы - ее главная тайна от отца. Роше никогда не узнает о том, что это была не собака, не несчастный случай на кухне, а преднамеренное самоубийство - оба раза. Он не верит врачам, доверят дочери, которая твердит, что случайность - врожденная неудачливость. Да и после - когда ее забирали с отравлениями, находили со сломанными костями, вытаскивали из-под поезда, и список может быть бесконечным... Он не верил, а она не могла ничего поделать со своей судьбой, лишь из раза в раз оставляла напоминания, что ей еще рано. Может, в другой раз повезет?
Другой раз обязательно будет.
- Я не захочу забыть себя. - Пальцы скользят по темным крыльям мотылька. Это - все, что осталось в ее душе. Темное, трепещущее, стремящееся к свету, но вечно прячущееся в тени. Эта бабочка заточена в тонких линиях фигуры, как и сущность девушки томится в больном разуме. Она стремится на волю, но прутья - раскаленный металл, а если и не обжигают, то режут - калечат. София убивает саму себя, потому что не умеет иначе. Потому что не понимает, что возможно жить по-другому.
Алан правит то, что было нарисовано пару месяцев назад в бреду. Рисунок был очень небрежный, но в нем жила боль и безысходность. В темных штрихах жило ее сознание, плачущее и зовущее на помощь. Черновик был перерисован начисто, слегка изменен. Увидев его впервые после несколько часового забытья, Софи сразу поняла, куда именно хочет перенести изображение. Не на бумагу или ткань - на собственную кожу. - Хорошо. - Кивает, и отрывает взгляд от эскиза. Смотрит на Алана будто впервые и просит еле слышно: - Если я буду просить остановится, если я буду кричать или плакать - продолжай. - Она робко улыбается, понимая, что он может отказаться. Что он уже почти решил это сделать, но... что-то заставляет его передумать. Мысленно девушка благодарит его. А страх захлестывает рассудок первой волной. Но она - гранит. Она - стойкий оловянный солдатик, которому никто никогда не прикажет отступать. И она стремится вперед - навстречу страху и боли. Той боли, что скроет ее тайны. Что спрячем от других ее настоящую.

"Нужно было предложить связать меня. Приковать руку, чтоб я не могла ею пошевелить, привинтить тело к креслу. Ограничить меня. Дать понять - что бежать некуда. Но почему же я не попросила об этом? Почему я захотела все совершить вот так?" Правая рука свободна и она хочет действий. Пальцы перебирают мягкую ткань одежды, цепляются за кресло, сжимаются и разжимаются. Они постоянно в движении будто остановись хоть на миг и все - кисть окаменеет до плеча, станет ненужной. Врач отрежет чужую вещь от теплой плоти, завернет скорчившуюся конечность в подарочную бумагу и отнесет своим детям. Софи больше никогда не сможет рисовать, писать письма, да и вообще - ей придется научится жить без руки. Жить в своем кошмаре - быть калекой. - Алан... - дрожащий голос выдает панику. Девушка уже на грани, еще немного и ей захочется бежать отсюда. Она чувствует, что больше не в состоянии усидеть на месте.
Наверное, ему в этот момент стало так же нехорошо, как бывает водителям такси, которые развозят ночных тусовщиков по домам - когда кто-то говорит, что его сейчас вырвет, водитель начинает паниковать. Он хочет побыстрее распрощаться с проблемными клиентами и, счастье тем водителям, для которых предупреждение осталось всего лишь словами.
Боль расцветала дикими орхидеями, пробиваясь сквозь бледную кожу, растекалась волнами по всему телу. София - воплощение боли. Она - уже мертвое, гниющее, исчезающее. В ней - распускаются розы, меж ребер проклевываются подснежники, а из глазниц вырываются лютики. Косточки пальцев запутались в вереске, ноги оплел вьюнок. Она - это сад, в котором всеми цветами радуги пестрит самое ценное, что есть у человека. Его надежды, мечты, потери и страдания.
Бриоль чувствует, как из под кожи вырывается очередной цветок, он тянется вверх, раскрывая на ходу лепестки. Затуманенный взгляд смотрит на машинку, которая бьет ей тату, но видит лишь белый цветок ромашки. "Любит? Не любит? Любит?.." Белые лепестки один за другим опадают, будто желая стать снегом. Но куда им - нежным, мягким, теплым, сравняться с неживыми колкими льдинками? Совершенство каждой разбивается о незыблемое и такое привычное тепло. Они все - холодные - рано или поздно будут согреты или разбиты. Кому уж как повезет.

Рикки не обращает внимания на слова мужчины, меняет позу, но не более того. Он привык делать лишь то, что взбредет ему в голову. Сейчас он не намерен был отрываться от созерцания. Ему даже начало казаться, будто он видит изменения происходящие в ней. Поговаривали, что Рик замечательный эмпат - он чувствует людей. Потому друзья всегда доверяли его мнению о людях. И вот сейчас он впервые в жизни видел подобное. Разум говорил ему - беги, спасайся, затаись и жди пока не пройдет эта щенячья радость в сердце, но парень уперто не слушал даже своего здравого смысла. Он хотел увидеть больше, почувствовать то, что чувствовала она. Потому, когда заметил непонятные изменения в ней - подошел ближе. Стремительно и быстро. Он будто понял, что еще миг и импульсивность девушки сыграет с ней злую шутку. - Тссс... - он опускается на колени, берет в ладони свободную правую руку, прижимает ее тыльной стороной ко лбу. - Я помогу, ты не одна. - Эти слова будто усмиряют ее нрав.

Взгляд светлых глаз девушки проясняется, становится понятно, что она вновь чувствует реальный мир. - Алан, еще долго? - голос Софи охрип, но она вновь смогла взять себя в руки. Правая рука неподвижно замерла в ладони Рикки. "Кажется, мне стоит поблагодарить тебя?" Бриоль скашивает взгляд на парня, всего на миг одаривает его улыбкой и вновь отводит глаза. Если бы он знал, если бы он только знал, что именно видит девушка в его образе. Это не человек - сгусток света, этот свет греет, парализует и лишает мыслей. Словно не думать - это единственное, что может спасти.
Люди за окном смотрели на происходящее, словно на представление - каждый придумал свой сюжет и был искренне уверен, что именно так все и происходит, но все были слишком далеки от истины. Впрочем, их это не волновало - они заработали на свой хлеб, а теперь получали зрелище.

они ели друг друга
спали друг с другом

Сон не всегда приносит успокоение. Точнее, он никогда не приносит покоя тем, кто не знает его в жизни. Во сне человек продолжает жить своими переживаниями и накручивает себя еще больше. Он мечется в тесной комнатке своего сознания, натыкаясь на те же стены, что окружали его и в реальной жизни. И просыпается еще более дерганным, более загнанным в угол. Софи же всегда сбегала от любых неудач и боли в миры, которые защищали ее рассудок. Мир снов, чаще - забытье, не приносящее никаких воспоминаний после себя, оставляющий новый день с действительно новыми ощущениями. Сон сквозняком выносил все переживания прошлого и закрывал за собой дверь разума. Умиротворял.
Сейчас, как никогда, уставший разум требовал короткого сна. Разуму был необходим этот сквозняк. Ветер перемен, который действительно переменит ее сознание. И даже не смотря на то, что руку с методичным постоянством пронзали уколы, приносящие легкую боль, Бриоль отключилась.
Рикки так и не отпустил ладонь, уселся прям на пол, укрыв обеими своими руками ее тонкие пальцы и, казалось, сам задремал. Но, если присмотреться, было видно, как он в такт качает головой. Иногда он придумывал стихи, иногда писал рассказы, порой - песни. Но для этого ему действительно было необходимо что-то необычное. Как сейчас, например. Он слышал песню - слова и музыку. Он повторял ее мысленно, чуть шевеля губами и в какой то миг понял, что должен записать - достал телефон и приступил к делу, но одна рука все еще держала с каждым мигом все больше холодеющие пальцы француженки. Телефон тихо пикал при нажатии клавиш...
а сама песня снилась Софи.

Лепесток сакуры сорвался с дерева, его подхватил ветер и унес прочь из сада. Этот маленький розовый мотылек не захотел кружиться вместе с другими лепестками. Не хотел прожить несколько минут яркого танца и навеки сгинуть. Миг, в котором тебе отведена даже не первая роль, слишком короток, чтобы довольствоваться им. Лепесток хотел, чтоб им восхищались. Он хотел увидеть все вокруг. А еще, он хотел вечной жизни. Потому, лавируя воздушными потоками, оказался очень далеко от вишневого сада, но все же не удержался и сорвался вниз, упал в копну черных пышных волос и замер. Он погрузился в тихое уныние, ведь ему казалось, что это конец.
Слишком коротко, слишком мало.
Он мотылек оказался не прав - лишь смена транспорта.
Обладательница шевелюры, на которой примостился лепесток, весь день находилась в заботах - торопилась куда-то, ехала, бежала, опаздывала или наоборот, ждала. Казалось, она не замечала незваного гостя. Но он настолько гармонично смотрелся в высокой прическе, что лишь дополнял образ, созданный девушкой-весной. Она - сама жизнь, движение, порыв. И лепесток пребывал весь день в состоянии чуда. Ему казалось, что происходящее лишь его сон. Сбывалась его мечта.
А когда село солнце и девушка оказалась одна в маленькой комнатке с огромным зеркалом во всю стену, все вновь изменилось. Она больше не излучала жизнь. Скорее даже наоборот - во взгляде читалась усталость. Девушка-осень распустила волосы, лепесток сорвался с них и стремительно полетел вниз, но пола он так и не достиг - упал на мягкую женскую руку. Увидел улыбку той, что была его проводником сегодня, и уж подумал, что ему вновь повезло, но...
В следующий раз, когда лепесток увидел мир, он не почувствовал ни ветра, ни тепла. Он был навсегда лишен чувств, но обрел вечную жизнь, замурованный в небольшую, но очень красивую заколку, украшавшую черные пышные волосы. Принесло ли ему счастье, исполнившееся желание?

Когда Рик вновь стал воспринимать действительность, татуировка была практически завершена. Парень приподнялся, посмотрел вначале на Флору, перевел взгляд на Алана и только потом, на рисунок. В какой-то миг показалось, что этот алый лепесток - здесь, затаился внутри девушки и лишь маленькими почти незаметными капельками сочится наружу. Пристальный взгляд парня разбудил Бриоль. Пальцы выскользнули из его руки и коснулись раскрасневшихся глаз. Холод приносил легкое успокоение. Несколько минут они молчали, будто пытаясь подобрать слова, нарушила тишину Софи: - ты чувствуешь себя этим мотыльком?
Рикки смутился, так и не поняв, как она узнала. Отступил на шаг, и скомкано сообщил: - Алан, ты заканчивай, а я пойду найду Эда, встретимся у машины и... - хотел что-то добавить, но передумал, кивнул в сторону Морта, - его не забудьте. - А после не дожидаясь ответа скрылся за дверью.
Бриоль несколько минут тупо пялилась в закрывшуюся дверь, а после тихим голосом обратилась к Алану, - что это с ним? Я думала, он хочет, чтоб я знала. - И почему-то не уточнила что именно, будто татуировщик и так должен был знать. Мысли, как и вопросы сменили друг друга очень быстро: - все было хорошо? Я, кажется, уснула. - Взгляд направлен в пол, в стены, в потолок, в лица людей, что наблюдают, только не на руку. Она не хотела рисковать и вновь будоражить сознание. Иногда глаза - самые главные враги человека.

Отредактировано Sophie Briol (2014-04-13 21:01:58)

Все, что мне нужно сейчас - будь со мной
Мы не смотрим в глаза, потому что мы сидим прижавшись спиной друг к другу. Чувствую, как внутри тебя сильный бьется пульс. Чувствуешь, как внутри меня обреченно разбиваются мысли? Облокачиваюсь затылком о твое плече, поворачиваю голову и горячо шепчу в самое ухо: - и как долго ты сможешь терпеть это? - Ты уже привык, что я не уточняю ничего из того, что рождается в моих мыслях. Здесь либо понял, либо пошел ко дну. И я продолжаю невинный монолог, на какое-то время запрещая тебе отвечать, - дорога убегает от нас, струится змеей, петляет, сбивая нас с тропы. И когда я спотыкаюсь, когда лечу вниз, когда сдираю колени о несправедливости этого мира, я смеюсь. От бессилия. Ведь у меня остается лишь одно - смириться и идти дальше, крепко вцепится в плече того, кто готов его подставить. И... - осеклась, уткнулась холодным носом в шею, будто решаясь продолжить, но пауза затянулась.
Рикки, который лежал головой у меня на коленях, слегка вздрогнул во сне, путаю пальцы в его волосах, прогоняя кошмары. Мне не хочется, чтоб он проснулся. Чтоб узнал - я тоже могу думать о том, что сделать шаг вперед может быть невыносимо трудно. Он ведь считает, что в любой омут я ныряю с головой. Как он - в мои мысли. Убаюкиваю его, чтоб он не заподозрил, что именно сейчас, именно здесь - на этой крыше, с которой видны не только огни мегаполиса, но и звезды, я боюсь. Я боюсь признаться в том, что лишь кажусь такой безрассудной. И этот страх сковывает мои уста, запрещает открыться еще одной тайне. Я делаю вдох через самокрутку, наркотик мурчит в легких, отдаю тебе, мы сегодня делимся всем. Потому я делюсь своими мыслями и своей душой.

Освободившаяся рука стремится к лицу, совсем по детски трет глаза, прогоняя сон и Софи со всей серьезностью говорит: - тогда ему стоит быть осторожней со своими мыслями. Он заражает окружающий мир своим воображением. Мир плавится под его пальцами, превращаясь именно в то, что он хочет сейчас. - Девушка уверена в своих словах и мыслях - она знает, что она проникла в его разум лишь потому, что он сам захотел, потому что он сам провел ее. А теперь - обижается на нее. Ребенок и только.

Силы находятся совсем неожиданно. Потому, чуть отстранившись от шеи собеседника, но все же говоря шепотом, продолжаю оборванную мысль: - и, я боюсь, что однажды не окажется того, кто готов подать руку помощи, кто захочет идти рядом, а не следовать или вести за собой. Но, в тот миг я буду слишком слабой, чтоб вести кого-то, но даже в тот миг я не окажусь настолько слабой, чтоб следовать за кем-то. Только свобода и равенство. Только обещания вечного рая, понимаешь? Обещание того, что тебя не оставят. Что с тобой пройдут все невзгоды, продолжая улыбаться. - Ты вновь передаешь мне папироску, я вдыхаю ее. Расслабление, мысли становятся более воздушны, но все еще падают, все еще не могут удержаться внутри. Они падают на тебя, Алан. На твои плечи - мое безумие. - Иначе, зачем это все нужно? - Сейчас бы расплакаться, сбрасывая ненужный груз чувств, что придавливает к земле, но я не могу. Я все еще помню, что ты знаешь мою тайну. Кто расскажет о ней Рику?

Когда Бриоль слышит этот внезапный вопрос, напрягается вся, смотрит на мастера в упор, заставляя оторваться от работы и тихо спрашивает: - С чего ты взял? - Она не хотела раскрывать правду, но знала, что если все закрутится еще сильней, ей придется. Иногда ведь совершенно случайные знакомые остаются слишком надолго, чтобы не узнать о тебе большей правды, чем ты мог позволить. И тогда приходит разочарование, оно, нагло хохоча тебе в лицо, рассказывает все секреты, оголяет тебя, признается в твоем несовершенстве. София же пока не знала - стоит ли ей подпустить Алана, стоит ли сказать ему правду о себе.

Эд так и не присоединился - в этот раз его мастерица перестаралась и паренек попросту не смог развлекаться, попросил остаться у нее. А девушка, проникнувшись симпатией к своему постоянному клиенту, решила не прогонять парня. Уложила за ширмой и пообещала провести с юношей весь вечер и ночь. У них уже давно что-то зарождалось, потому Рикки даже не стал предлагать уйти. Лишь сказал, что утром уезжают и его ждать не будут, если опоздает. Конечно же, лукавил, будут ждать, вытащат из кровати и уволокут за собой, но не скажешь же об этом другу, который сейчас так счастлив, что его счастью осталось недолго. Рикки слишком любил своих друзей, чтобы указывать им на время. Подгонять их.
Морта разбудили уже перед самым уходом из павильона, когда тату было закончено. После того, как Алан рассказал о том, как заботится, после того, как узнал, что Флора совсем не Флора.

- Софи, - одними губами произносит, и разрывает взгляд, натянувшийся тугой струной между ними. - Так было нужно. - Отстранено смотря на любопытствующего в окне, произносит, ожидая укора. Ожидая взгляда, полного непонимания или разочарования. Ожидая этого всего, но не смотря на Алана. Нет, она бы и почувствовала его... она ожидала того, чего не случилось.

Отредактировано Sophie Briol (2014-04-20 03:20:44)