Ребёнком я очень любил зиму. Там, где я вырос, она начиналась с холодных ветров и солнечных морозных дней, пришедших на смену унылой дождливой осени. Уже давно погруженные в сон деревья бережно покрывались инеем, мерцая, он переливался на солнце, таял, а уже к вечеру на тонких сухих ветках появлялась новая ледяная россыпь. Помню, как я часами гулял в заснеженном, но всё таком же роскошном, саду, раскинувшимся позади нашего дома. Летом всё здесь благоухало ярким цветением, а зимой превращалось в настоящий сказочный лес. Я бродил между высоких деревьев, под тяжестью снега опустивших свои ветви низко к земле, и представлял, что я принц ледяного королевства, гуляю по своим владениям и с трепетом осматриваю каждый сантиметр этой удивительной неизведанной земли. В этом саду я, кажется, знал каждый уголок, но всё равно он скрывал от меня множество тайн. Легко быть принцем, когда ты ребёнок. Мне представлялись ужасные чудовища, захватившие мой замок; я должен был убить их в бою, чтобы воцарить снова и взять в жёны прекрасную принцессу, красавицу, томящуюся в самой высокой башне под охраной грозного дракона. Прошли годы. Из маленького мечтательного мальчика я превратился во взрослого мужчину, а сказка... моя сказка закончилась.
Зима в Сакраменто была совсем не похожа на ту, что я с таким восторгом встречал в родной Швейцарии. Почти круглый год в городе царила тёплая солнечная погода, и лишь изредка на землю падали крупные капли дождя. Лёгкий бриз приносил с Тихого океана непогоду, но даже в сезон дождей, который длился всего пару дней, город не останавливался. Жизнь здесь вообще никогда не останавливалась, и как бы ты не хотел на мгновение задержать время, оно всё равно неумолимо бежало вперёд. Я стоял на летней некрытой веранде, которая сейчас была покрыта тонким слоем пепельно-белого снега, последнего снега в этом году, снега, принесшего с собой весну. От моего лица густо струился пар, мороз едва ощутимо щипал кожу, но я не чувствовал этого, а может просто не хотел обращать внимания. Я молча наблюдал за тем, как в город медленно и неторопливо входит весна. Окрашенная в серебристо-зелёный цвет она прохладным ветерком постучалась в окно. Лёгкие невесомые капли опускались на землю и будто останавливались в воздухе, позволяя лучам солнца облить себя ярким светом. Погружённый в свои мысли, я наблюдал за происходящим вокруг чудом. Ещё совсем недавно я с замиранием сердца ожидал хотя бы малейшей перемены в мире вокруг меня. А теперь я равнодушно встречал эту новую жизнь, где всё будет по-прежнему, но уже не будет прежней чистоты.
Человеческая природа диктует свои правила. Все мы куда-то спешим, торопимся, всегда есть счёт, который нужно оплатить, контракт, требующий подписи - проблем и обязанностей намного больше, чем самой жизни. Остаюсь наедине с самим слишком редко, чтобы успеть привыкнуть к этому чувству. Я не люблю называть его одиночеством, это слово уже давно превратилось в синоним слова "неудачник", а оно было совершенно противопоказано моему уму. Избегаем неправильных слов - правило номер один в моём списке успеха. Они задевают за живое, заставляют сомневаться, а сомнения - это правило номер два. Ставлю на ночной столик бокал бренди и подношу сигару к лицу. Резкий запах табака и никотина бьёт в нос, делаю долгую затяжку и, наконец, выпускаю густое кольцо дыма. Без допингов моя жизнь теряет краски. Сигареты, пропитанные никотином и токсичной смолой, кокаиновые дорожки, самокрутки из индонезийской травы - всё это часть моей жизнь. Две таблетки, чтобы проснуться, пара затяжек в течение дня, дорожка на ночь, и я могу работать, не покладая рук, а значит и приносить себе прибыль. В такие дни, когда я остаюсь по вечерам один как сегодня, я начинаю осознавать своё губительное положение и стараюсь как можно скорее убежать из дома, каждый раз надеясь, что запру свои мысли в комнате, а сам стану другим человеком. Когда у тебя нет семьи, ты стараешься заглушить печаль от этого другими вещами. Кто-то играет в гольф, кто-то посещает клуб любителей рыбалки, а кто-то как я топит боль в бренди, растворяет в табачном дыме, ищет успокоение на дне обессиленного сознания. Слишком лёгкий путь, но и искать другой уже поздно.
Встаю с широкого кресла и направляюсь в гардеробную - нужно как можно быстрее исчезнуть из этого дома. Ко мне никогда приходят гости на выходные, не приносят самодельные пироги, и я не дарю конфеты их детям. Выражение "прийти в гости" для моего дома неприменимо, любые посещения моей берлоги называют тактичным словом "вечеринка". Вечеринка, а не дружеский визит. В гости приходят только к семейным людям, а вечеринки устраивают одинокие создания вроде меня, у которых и друзей-то нет. Компаньоны, собутыльники, знакомые, кто угодно, но не те, кого можно назвать друзьями. Снова поток беспорядочных мыслей, нужно как можно скорее скрыться. Натягиваю на себя джинсы, рубашку и пиджак, в них во мне невозможно узнать банкира, наделавшего в городе немало шума после покупки акций крупнейшей биржевой компании. Мне некому оставлять записки о внезапном отъезде, никто не будет писать мне sms и интересоваться моим настроением. Не задумываясь и не останавливаясь, спускаюсь вниз, беру ключи от машины и вот, я уже слышу глухой звук мотора. Он успокаивает. Я оказываюсь за рулём своего же автомобиля не так часто. Обычно я пользуюсь услугами личного водителя, как это принято у богатых особ. Но порой резкое желание прокатиться по городу заставляет меня стать самим собой. Кладу руки на холодный кожаный руль и выжимаю педаль газа. Теперь я могу забыть о том, кто такой Уолтер Монтгомерри.
Ночной город полон тайн. Освещённые улицы всё такие же живые и людные как днём. Магистрали здесь шире, чем в Европе и извилистее, отовсюду тянутся множество поворотов. Одни из них выходят на другие магистрали, а другие приводят в тупик, совсем как в жизни. Проехав несколько миль к востоку от центра города, я останавливаюсь на обочине одного из небогатых районов. Спустя столько лет меня всё ещё тянет в такие места, где на смену лоску приходит нищета. В Сакраменто тяжело найти район для бедняков, они, как правило, селятся на юге города, но здесь, на перекрёстке простых тёмных улиц я чувствую себя в своей тарелке. Закрываю глаза и откидываюсь на сиденье. Впервые за долгое время на меня снисходит покой.
Моя маленькая радость оказалась недолгой. Задняя дверь открылась, и на сиденье опустилась тонкая фигура. Я обернулся, готовый вспыхнуть от ярости, но тихий и спокойный голос привёл меня в ступор. Я внимательно всматривался в темноту позади себя, но не мог различить черты лица своей неожиданной спутницы. Усталость и жажда общения с кем-то посторонним, в которой я не мог себе признаться, не давали мне испытать ничего, кроме облегчения. Что ж, по крайней мере, на ближайшие пол часа я не останусь один.
Ничего не говоря, я молча повернул ключ зажигания и выжал газ. Автомобиль медленно покатился по безлюдному тротуару, затем выехал на пустую трассу и направился вперёд.
- Как твоё имя? – твёрдо спросил я, сдвинув брови, и бросил взгляд в зеркало заднего вида, в котором отражался хрупкий силуэт.
Скарлетт. Красивое имя. Слишком красивое для девчонки, врывающейся в чужие машины с нелепыми просьбами. Она не выглядела изувеченной, за ней явно никто не гнался, кроме внутренних демонов, делающих её голос печальным и кротким. Я узнавал этот голос, эту интонацию, насквозь пропитанную болью. Может быть, поэтому я и не прогнал её, я слушал этот голос позади себя и понимал, что моя незнакомка оказалась в самом завидном положении. Она не собиралась молчать. Задавая мне вопрос за вопросом, она не давала мне вновь почувствовать щемящее чувство правила номер один.
- Жизнь вообще никчёмна – отрезал я на её последний вопрос - Мы всегда накладываем на себя как можно больше обязательств, чтобы не дать себе понять, какими ничтожными созданиями являемся на самом деле. Правила приличия, мораль, закон – разве всё это не предназначено лишь для того, чтобы вогнать нас в рамки? Вот и мы с тобой. В любой другой день я бы не позволил тебе оставаться здесь, это противоречит правилам приличия. Молодой девушке не пристало оставаться в компании незнакомого взрослого мужчины. Но не сегодня. Сегодня я и сам не хочу, чтобы ты уходила.
Я сворачиваю на соседнюю улицу и заезжаю на большой подвесной мост. Припарковав машину недалеко от спуска к морю, я, наконец, останавливаюсь. На нас опускается невесомая пронзительная тишина, будто каждый думает о какой-то тайне, известной только ему. Спустя несколько секунд, я снова бросаю взгляд в зеркало.
- Что с тобой случилось, Скарлетт?