А Наташа тоже времени даром не теряла. Со стен исчезли грамоты, в красивых рамочках, и теперь, их остовы, сиротливо валялись где-то на полу. Работал шредер. На лицо музыканта непроизвольно ползла довольная улыбка. Кажется, начиналось настоящее безумие, которое нельзя остановить. Разве это не прекрасно? Это же просто нечто! Её руки сомкнулись на шее музыканта, губы встретились с губами. Но это длилось недолго. Ещё слишком много дел осталось, чтобы можно было отвлекаться на другие удовольствия. Парен улыбнулся, но не потребовал продолжения, покорно следя за Наташкой, которая, скорее всего, нашла вход в типографию. Интересно, что она задумала? У Холланда-то план был. Кстати о плане.
Он подмигнул подруге, прижал палец к губам и растворился в темноте. Послышался звук включающегося ксерокса. Потом гудение возвестило о том, что аппарат своё дело сделал. Вскоре вернулся и Кит, старательно пряча что-то под курткой. Он не ответил на немой вопрос и лишь ещё раз улыбнулся, подталкивая девушку в сторону новой двери. Наташа замерла. Что-то услышала? Да, оказывается какой-то шорох. И если подруга склонна была поосторожничать, то Кит наоборот, готов был устроить натуральный дестрой, абсолютно не сожалея о последствиях. Всё только начинается, черт возьми!
- Какой нафиг тихо?! - возмутился музыкант, бесцеремонно отодвигая девушку в сторону и направляясь к двери. - Шуметь так шуметь, чтобы на полную катушку!
Он чуть ли не пинком распахнул дверь и исчез за ней. Секунду было тихо, потом раздался визг и отборный мат Холланда. Парень стоял перед слабо светившимся монитором, со злостью смотря на аппарат. Кто же мог подумать, что негодяи забудут отключить компьютер?! Визг поросёнка — спасибо Касперский, спасибо, скотина — заставил Кита вспомнить большую часть жизни. Ну, это ощущение быстро прошло, когда выяснилось, что сердечного приступа у музыканта не случилось. Кит ещё раз выругался и позвал Наташу. Помещение, в котором они очутились, больше походило на какой-то... зал. Всего несколько столов с компьютерами, один или два кулера с водой, большая плазма и ещё одна дверь, с надписью «типография». Значит нам туда дорога, подумалось парню, который как раз осматривал компьютер.
Взгляд пробежался по залу, остановился на плазме. Лицо музыканта приобрело по-истине дьявольское выражение. Он начал что-то прикидывать, измерять дисплей руками. Через минуту Кит отлип, наконец, от плазмы и подошёл к Наташе. Рука скользнула по талии, опустилась чуть ниже, слегка ущипнула. Парень продолжал улыбаться, с самым невинным выражением лица, чуток «подвинул» подругу в сторону и, схватив бадью с водой, из которой питался кулер, резким движением метнул его точнёхонько в монитор. Бабах! И нету плазмы. Ай-яй-яй, а кто это сделал? Какой же это негодяй! Прямо даже не понятно, как так случилось. Наверное кто-то неаккуратно шел.
- Ну а что?! - парень отвечал на немой вопрос, застывший на, мягко скажем, удивленном лице подруги. - Творить безумие, значит так, чтобы все потом за сердце хватались! Они мне ещё за этот антивирус ответят!
На такой лирической ноте парочка покинула зал, вскрыв дверь, ведущую вниз, в типографию. Лестница была не длинной, спустить — дело трех секунд. Они очутились в подвальном помещении, где царил мрак. Кит пошарил ладонью по стене, нашёл выключатель и надавали на него, включая свет во всем помещении. Здесь стояли типографские станки, гордость, наверное, издательства. А на лице музыканта появлялась ехидная улыбка, которая был не меньшей гордостью самого Кита. Он даже не мог сказать, почему ему было так весело. Наверное, благодаря Наташке, он воскресил в памяти свою молодость, когда жизнью правили трэш и угар! Холланд даже не смог удержаться от восхищенного вздоха, когда только представил, что можно здесь натворить. Вот сейчас он точно был похож на Карлсона. Только чуточку — сааааааамую чуточку — позлее и ехиднее. Хотелось поскорее начать творить... эм... бесчинства. Он повернулся к девушке, положил ей руку на плечо, и начал:
- Посмотри! Всё то, на что падает свет сейчас — принадлежит нам! - он скорчил смешную рожицу. - Но вон там, в дальнем углу, спит великий Ктулху! И мы просто обязаны, разбудить его! Ты же согласна со мной, послушница?!