Директриса так орала, что мне казалось, прощай мои перепонки. Каждый из нас с Адельриком в отдельности это головная боль для всех, а тут нас соединили вместе. Гремучая смесь. Вероятно это, и еще слова мальчишки так подогрели и без того разозленную женщину, что мы едва не бежали по коридору подгоняемые ею. Но если мальчик шел просто быстро, то я маленького роста, просто бежала рядом. Мы остановились перед карцером. Нет! Не надо туда! но отправили Адельрика. Меня же погнали в комнату, где поставили в угол.
Весь день, проходящие мимо девочки, то и дело тыкали в меня пальцами, стараясь сделать больнее. Но меня грело письмо. Надежда, которую оно вселяла в меня, не давала расплакаться. Я тайком его читала, и не верила. Все же не верила, но надеялась на него. В комнате вдруг стало тихо, и на мое плечо легла рук.
- Гертруда, ты готова покинуть приют?
Я мотала головой, не веря.
- Не обманывайте. Это жестоко!
- Ну что ты, никакого обмана. Смотри.
Я повернулась, а по мановению руки старика, в воздухе парила тарелка с пирожками. Аромат вскружил мне голову. Во рту с вечера не было и маковой росинки. Я ухватилась за стену, глазами голодного щенка смотрела на крутящуюся тарелку, то открывая, то вновь закрывая глаза, чтобы успокоить головокружение.
- Ты голодна. Поешь.
Я присела на стул, а старичок просто махал рукой и мои вещи аккуратно в воздухе складывались, и, прилетая, ложились в чемодан. Когда я все съела, то стала клевать носом. Ведь поспать нам тоже не дали. Но старик, взяв меня за руку, повел прочь из приюта. Выйдя на улицу, поняла, что уже далеко за полдень. У ворот стояла машина. Передом ной открыли дверь, и я забрала внутрь, обнимая свою куклу, которая заботливо была оставлена на сидении.
Вскоре к нам присоединился Адельрик. Гертруда готова была взвыть.
- Да, опять я, как и опять ты.
Я отвернулась к окну, и замолчала. Что в прочем делала всегда. Все быстро сменялось за окном автомобиля, и вот мы остановились у странной калитки. Мимо проходили люди, и я была уверена, они даже не обращали внимания на нее. Старичок подошел к ней, и та, отворившись по его слову (какое я тут же забыла, словно из памяти стерли) нас втянуло внутрь. Я готова была поклясться, что люди так и не заметили ничего, а волосы мои нещадно трепал ветер, когда нас уносило в воронку. Мои ноги коснулись чего-то твердого, и тут же почувствовала как за капюшон моей куртки крепко меня держат. Я, как затравленный котенок, выброшенный на улицу, озиралась по сторонам. Адельрик же чувствовал себя, как будто каждый день прогуливался по этой улице.
- Теперь слушайте. У вас есть счета в банке. Ваши мамы, при рождении, нарекая именем, записали в наследники и тебя Гертруда, и тебя Адельрик. Поэтому думать о деньгах вам не нужно. Дальше, - он вел нас сквозь толкающийся народ. – В школу надо купить учебники, принадлежности и перья. Все в письме есть. А тебе Гертруда, если хочешь, можно купить животное. Еще каждому купим метлу.
Вот тут я вовсе застыла.
- Простите. Вы сказали метлу? Мы что будем дворниками при школе?
Старичок рассмеялся.
- Нет. На ней будете учиться летать.
Ох, зачем он это произнес.
- А обойтись как то без того можно? Право выбора.
- Нет. Все.
Чудесно. Мы зашли в магазин книг. О! это был мой мир. Только вместо обычных Джека Лондона, Майн Рида и других писателей, на полках стояли сказки какого-то сумасшедшего старика:
- Он двигается в книжке?!
Я не удержалась, посмотрела на Адельрика. Он скрывал удивление искусно, но глаза выдали его. Я не стала ничего говорить, слишком была поражена всем вокруг. Когда купили книги, я лишь попросила этого старичка. Мне не отказали. Далее мы прошли в магазин метл. Их хвалили, расписывали. Мне же было все равно. Дайте любую, какая разница с какой падать? Нам купили одинаковые, и как я поняла по словам, едва ли не последние модели. Аккуратно взяв ту за древко, покрутила перед собой. Метла как метла, лишь где прутья были подобие стремян. Переживем. Дальше мы оказались в магазине палочек. Вот тут началось то, что я называю КАТАСТРОФА. С полок, едва мы вошли, полетели коробочки, из которых вылетали палочки и как шпаги дрались перед нашим носом.
- Эти детки столь сильны, что даже меня мое творение не слышит. Они спорят, кто станет владельцем их.
- Гертруда, вытяни руку!
Я послушалась, и в тот же миг в моей руке оказалась палочка.
- Ива, семь с половиной дюймов, хвост саламандры.
Я не видела, как выбрал мальчишка, слишком увлечена была. Старик за прилавком пристально на меня смотрел, что стало не по себе. Я отошла к двери, как и старик с мальчиком оказались рядом и мы вышли на улицу.
- Вон в том магазине, ты купишь себе животное или птицу, которое понравится, а мы пока с Адельриком пойдем за письменными принадлежностями.
Я вошла в темный магазин, лишь колокольчик звякнул, как началось не вообразимое. Чирикали, ухали, пищали все разом. Я прикрыла руками уши, как увидела внимательный взгляд птицы. Подойдя, я крутила головой, смотря в его янтарные глаза.
- Наконец то он выбрал себе хозяйку. Уж сколько лет, а все одинок. Это сокол.
- А можно я его куплю.
- Выбирай. Все уже оплачено.
Оплачено… странно. Но птица была слишком занимательна для меня, что я не стала пока думать о деньгах. Выбрав удобную клетку, я открыла дверку, как сокол перелетел в нее. Мне дали кожаные наплечники и накладки на руки, чтобы птица могла спокойно, не царапая руку, сидеть возле меня. Получила книжку по его кормлению, я вышла счастливая с клеткой, палочкой и метлой. Озираясь по сторонам, увидела Адельрика и старичка.
- Сокол! Ты сама выбрала?
- Нет. Просто мы посмотрели друг на друга и поняли все.
Старичок улыбался, будто все в том мире так, как он придумал в своей книжке, и повел нас, куда-то дальше. Я ни на кого не обращала внимания. У меня появился питомец! Счастью моему не было предела, лишь Адельрик отравлял мысли своим шипением. Мы вышли на пирс. Перед нами стоял огромный корабль.
- Вот. На нем вы и доплывете в школу, где я буду вас встречать. Вещи уже там. Просто пройдите и сядьте. Вот вам мешочки с деньгами. Купите поесть. Но немного. Скоро будете сидеть за столом своего факультета и поверьте, еды будет предостаточно.
Я попятилась назад.
- Простите. Но я не сяду туда. а вдруг мы утонем.
- Гертруда. Стой! Ты что…. Ты боишься воды?
Я кивала как заведенная, отказываясь слышать любые увещания. Да пусть хоть триста раз он волшебный, дыры в дне никто не отменял.
Отредактировано Lena Schneider (2014-07-07 12:17:33)