Сев в машину, Элис вздохнула устало и провела ладонью по лицу. Наконец-то можно было отправиться домой и просто лечь спать. Вечер был трудный. Не привыкшая к таким приемам, Элисон все время чувствовала себя не в своей тарелке и искренне желала по скорее от туда свалить.
Отправив сообщение Шустрому, который уехал по семейным делам, связанными с наследством, двушка кинула мобильный на переднее сиденье и завела машину. Пора было ехать домой.
Выехав с парковки, девушка порадовалась тому, что ночью в Сакраменто дороги практически пустые и можно добраться домой без пробок и несколько быстрее, чем позволяют дорожные знаки.
Эл решила сбросить скорость, увидев впереди довольно крутой поворот. Но нога провалилась вместе с педалью, а скорость осталась прежней, слишком высокой, что бы войти в поворот.
Да, Эл никогда не любила машины так, как мотоциклы, всегда считая, что в них шанс погибнуть выше. Но не думала что однажды это случиться с ней. Доля секунды и машины влетела в ограждение, а Эл лишь успела руками закрыть лицо. Правда толку от этого было мало. Не понятно, почему не сработали подушки безопасности,  Элисон со всей силы ударилось головой об руль.

Голову разрывала боль, в ушах звенело. Элис медленно пошевелила пальцами руки и попыталась пошевелиться, но сильная боль пронзила все тело и девушка закашлялась, почувствовав во рту металлический привкус. Было больно. Было очень больно. Сознание  постепенно стало угасать. Хотелось закрыть глаза и уснуть, что бы проснуться и это все оказалось сном.
Где-то вдалеке была слышна сирена, совсем рядом стали раздаваться голоса, но все было будто из-под воды.
-Помогите..., - едва слышно прошептала Эл и стала теряться сознание.
-Реакция на свет есть, - Эл хотелось зажмуриться и сказать, что все нормально, но язык и тело не слушалось. Будто все тело было скованно. Была только боль во всем теле и желание, что бы все закончилось.
-Что у вас?
-Элисон Морроу, 27 лет, автомобильная катастрофа. Предварительный диагноз - сотрясение головы, возможен перелом ребер и грудной клетки и внутреннее кровотечение.
-На счет три перекладываем ее, раз, два, три.
Становилось холодно.
-Пульс падает, два кубика адреналина, готовьте дефибриллятор.
Тело пронзил еще один импульс боли, которая стала заполнять все тело, хотелось кричать, но не получалось, хотелось бороться со всем этим, придти в себя, но было так больно.
Я так устала....
В какой-то момент Элис перестала бороться, закрыв глаза, она просто хотела уснуть.

-Здравствуйте, Джемма Теллер-Морроу? Вас беспокоят из госпиталя имени Святого Патрика. Элисон Морроу ваша дочь? Нет, состояние тяжелое, но стабильное, да, вся информация у администратора в приемной, да, приезжайте.

Лечебное помещение реанимационного отделения. Примерно раз в час по коридору проносится громкий "ПИК", что означает, где-то требуется доктор. Тогда дверь одного из кабинетов распахивается, оттуда, на ходу доедая бутерброд или сэндвич, выбегает человек "в белом" и несётся по направлению к большой горящей надписи "ОСТОРОЖНО! НЕ ВХОДИТЬ! ИДЁТ ОПЕРАЦИЯ!"
Некоторых из докторов вызывают поимённо, является ли это данью к их чести или касается каких-то внутри больничных правил Авраам не знал. Первые часы, проведённые здесь, он ещё пытался что-то запоминать или фиксировать взглядом, останавливал всех встречных и поперечных, будь то доктор, медсестра или уборщица, и, хватая их за полы халатов трясущимися руками, спрашивал:
- Калисто Рибальта, как она?
Но они молчали, успокаивали, одёргивали или ворчали на него и уходили прочь. А там, в лабиринте нескончаемых коридоров, исчезали в мгновение ока. Казалось бы, куда? Но стоило отвернуться, и ты один в окружении белых стен и съедающих изнутри мыслей, постепенно сводящих с ума.
Были и другие моменты, когда больница словно взрывалась. Внезапно распахивались все двери, неизвестно откуда появлялись люди. Они всегда кого-то везли или несли рядом с собой. Раненых, полуживых, кричащих или бессознательно бормочащих. Самыми пугающими были те, кто проносился мимо молча лежа на носилках. Глаза их были открыты, но не смотрели и не видели, их будто застлала предсмертная пелена. Стоило залянуть в их глубь, и вас охватывал ужас, вы будто падаете в пустоту, лишённую всякого сознания, лишённую жизни.
Вместе с такими "пришельцами", вслед за ними или чуть позже, появлялись заплаканные или абсолютно отрешённые, не способные вымолвить ни слова люди. Они были похожи на каменные изваяния, Авраам знал их и прежде часто сталкивался. Каждый по разному принимает своё горе. Кто-то даёт выход чувствам, кричит и ревёт словно белуга, а кто-то замирает и замыкается так глубоко, так тихо в себе, что перестаёт существовать для всего мира, а мир перестаёт существовать для него. Как правило, такими стоиками были мужчины, шокированные и абсолютно обескровленные морально. Они глазами провожали своих полуразбитых дочерей и сыновей, матерей и жён, тихо занимали отведённое им место в зале и ждали. Изредка позволяли себе пошевелиться, порой моргали, сглатывали и редко когда произносили больше одной единственной фразы: "Ну как, доктор?"
На часах было без трёх минут первого. Ночь за окном была похожа на бархатные занавески, только иногда на их фоне мелькали крылья самолётов, проносящихся над Сакраменто. В очередной раз пиликнула связь и сонный голос медсестры произнёс:
- Доктор Морган, в третью реанимацию, - и тут же по коридору пронеслась "карета" в сопровождении пары лакеев в бирюзовых халатах, один из которых придерживал, вытянув правую руку вверх, прозрачную подушечку, наполненную белой жидкостью, которая перетекая по трубке попадала в вену на тонкой девичьей руке. Рука, это всё, что смог рассмотреть Авраам за кровавой коркой, которой было покрыто тело. Несколько секунд прошло прежде, чем экипаж скрылся за дверьми, над которыми надпись, оповещавшая о проходящей операции, горела не прекращая.
Ещё через некоторое время в зал ворвалась женщина с растрёпанными то ли чёрными, то ли белыми волосами. Полосы на них сменяли друг друга ещё и потому быстро, что сама визитёрша металась по помещению, словно пойманный в клетку зверь. Так продолжалось до тех пор, пока медсестра не попыталась успокоить её, предложив стакан воды. Не действенный, но единственно верный ход, которому обучаются все представители социальных профессий с первых дней работы. Не знаешь, какими словами успокоить человека - не говори ничего, просто подай воды.
Женщина залпом опустошила стакан и о чём то тихо заговорила с рядом стоявшей подругой, присутствия которой Авраам изначально и не приметил. Всё его внимание захватила эта мечащаяся в огне своих переживаний мать (а как же иначе), ожидающая вердикта докторов, в руки которых была положена жизнь её дочери.
- Мадам, - негромко обратился Авраам к ней, - прошу, присядьте, - он жестом показал на стулья, рядком разместившиеся по всему периметру зала. - Они не скажут вам ничего, пока эта надпись, - Авраам ткнул пальцем на горящие слова "ОСТОРОЖНО!.." - не перестанет гореть. Тогда вы всё узнаете. Сейчас она - ваш единственный осведомитель.

past: Благотворительный прием
Со мной Лив, и да простит она меня за своеволие. Исходим из логического умозаключения.
Я ее привез, я ее и увожу домой.
Дальше, Мэнни и Никко..
не в тему, но в тему
[audio]http://prostopleer.com/tracks/4492514Wuis[/audio]А ведь никто не видел Клементе пьяным. Разве что, Ветта или немец. И то зачастую с мигренью да в кровати. Не умел пить дэнди итальянского разлива, вот с юности не умел. Компенсировал этот недостаток в семье дядя Джино. Тому хоть кол на голове чеши после добротной дозы алкалоидов в крови. Но, тот привык. У него иммунитет был.
А Фредо? Капитан просто не пил.
А ведь он довольно уверенно плюхнулся на заднее сидение машины и весьма так стойко держался. Конечно, рядом с женщиной он даже на больную голову будет держать нос торчком. И плевать на лихорадочный блеск в глазах да язык, что мог развязаться. Клементе будет бить кулаком в грудь и твердить, как старая и замусоленная пластинка, что все ок! И он молодец! Да-да. Супер-мэн с замашками обычного уличного убийцы в белом воротничке. Слышали и проходили. И этот самый герой, сейчас ослабив узы галстука, держал себя в руках.
Ливия, как кстати она предложила ему выпить. Эти игры, невзначай, выбили боевую единицу из кондиции. Будь он трезвый ничего бы и не произошло. Не было всего этого цирка на рауте. Мэр, дочь, Джино. Особенно, маразматичный старик. А впрочем, не такой уж он и маразматик, как выяснилось. Все было продумано и спланировано. А сам Муссолини, как придурок молча смотрел, как его "пропавшая" дочь опять портила своему отцу репутацию. И туфля ее, что весьма эпично затормозила в полете о его спину.
[float=right]Упал моральный дух гостей
Они похожи на свиней
А я сюда вписался зря
Из-за тебя, из-за тебя[/float] И вот ведь парадокс. Но, сам Клементе все же пошел на поводу своего члена. Вполне, себе так по-мужски пошел. Да так далеко, что сейчас в машине взъерошивая гладко-зализанные волосы, он пожалуй бы рявкнул. Конечно, по привычке. И на Мэнни, и на Ника. Сделал бы это, не будь рядом женщины. Вот что-то было в Лив такое, что в итоге капитан восточной команды покорно заткнулся себе и лишь лихорадочный блеск в глазах выдавал его внутреннее состояние. Его умиротворял ее голосок. А его солдаты могли выдохнуть облегченно. Ведь пока с ними была она, их босс будет ворковать и ухмыляться, как зажравшийся и довольный кот. А там, глядишь, и забудется.
Конечно, не просто так играла она. И он понимал это где-то глубоко внутри.
Его эскорт выехал из авто-стоянки. Мэнни уже не маневрировал на дороге, сказывалась усталость. Да, и Никко был притихшим. А вот Клементе понесло, разнесло в хлам. Да, совершенно, не в ту степь. Может, Лив и хотела выведать чего у капитана. Да, только он сам сейчас целовал ей руки слегка заплетающимся языком произнес:
- Grazie... - к слову, мистер-дэнди мог говорить на итальянском только в нетрезвом состоянии, то-ли прорывало, то-ли английский забывал. Но, ведь иногда можно, правда? И опять он целовал каждый пальчик, твердил своим бархатным голосом, - Grazie! Sei una dea.^*
Да, вот в чем было дело. Предугадать в такие моменты поступки капо не мог никто. Фирменная Клементовская привычка. Либо не пей! Либо черт знает, что потом вытворят, они из этого амбициозного рода. Один раз он уже так напивался, когда сцепился в 90-х с местной шпаной Сан-Хосе. Удачно полез на рожон, просрал дорогую кожанку, вывалялся в грязи. Еще и Лору, помнится тогда вынес на плече из бара. Вообщем, нельзя ему пить.
А он даже и не приставал к Андреоли. Во-первых, не было сил. Во-вторых, итальянец был в том состоянии, когда из него можно было себе так благополучно веревки вить. Главное, не заводить тему о дочери и семье. И этот плюшевый лев сейчас только в очередной раз заливал ей о своей признательности, ее красоте и умению вести себя в высшем обществе. Вот, кстати, здесь алкоголь сказал правду. Не лгал. Еще чего-то нес о том, что без нее он бы не справился и вообще она на вес золота. Но, Клементе умеют да. И опять-таки. Это уже была не ложь. Говорил виски. И этот самый виски все же ляпнул и о дочери, и о дяде... И конечно же, о том, что Фредо чертовски устал. Одним слово и вкратце. Расклеился наш каменный истукан Муссолини. Расклеился, как промокшая фигурка из папье-маше. Но, ведь у каждого свои слабости, верно? У него были и есть - женщины.
[float=left]Давай к тебе
Я адрес не помню свой
И что-то криво с головой
Прости
Вот это да вот это мы
Молчи[/float] Внезапно, Мэнни прибавил ходу и мотоцикл рявкнув, объехал машину. Какие-то доли секунд. Никко выругался, а на горизонте ярко мигали огни на машинах правоохранительных органов. Переводя взгляд, он нахмурился. А когда же его машина съехала на обочину, где уже припарковался его солдат Мануэль, Фредо и вовсе напрягся. Отпуская руку Ливии, он вышел из машины. Бруно что-то уже говорил копам, усердно жестикулируя рукой в сторону не то авто, или это были остатки машины.
Вот этого с точностью, Фред не мог сказать. Но, то что это была авария, ясно как день божий. Огороженное ленточками место преступления, нашлось и пару зевак. И искалеченная машина, она до боли знакома. Да, только голова ходила кругом. Потирая виски, итальянец совсем без зазрения совести поднял ленточку и подошел к своему солдату.
- Да, это авто моей хорошей знакомой, - к слову, в команде Фреда копам никто не грубил, разве, что если те были на 150% не правы, - да, я знаю ее. Это?
- Это кто?
- Это мой босс.
И вот в этот момент, как обухом по голове снизошло озарение. Элисон Морроу. Еще совсем недавно, они общались на рауте. А потом он по привычке вернулся к Лив и получил туфлей в спину. Нет. Нет, не должно было это произойти. Нет.
Кто, что говорил. А он и не слышал. Мигалка бесила, а Фредо ошарашенным взглядом смотрел на машину телохранителя своей дочери. Кажется, это был сержант? Он говорил с Мэнни, от самого капо толку было, как с козла молоко. Максимум, что слышал капитан так это то, что был какой-то прецедент с тормозами и девушку доставили в больницу. И этот безмозглый вопрос: не могло ли это быть покушением?
Дебил, а на что это похоже? Но, тут уже пошла версия насчет самой Эл. Приглаживая волосы, Фредо сцепил руки в замок на затылке и довольно отчетливо заговорил:
- Я знаю эту девушку и поверьте мне, она слишком хорошо разбирается в авто, чтобы попасть в такую ситуацию.
- Есть подозрение...
- Вы, что смеетесь? - оборачиваясь к полицейскому, Клементе четко обрубил: - У вас что на все века и случаи одна версия: наркотики?
А он уже и протрезветь успел. Да, только голова раскалывалась. А впрочем и с ней начинал беситься сам капитан. И от некой беспомощности, к слову, тоже. И понесло бы итальянца дальше, да вовремя его остановил Никколо, что просто расставил все точки над "і", сказав копам о их желании помочь в этом деле. А еще расспросы куда отвезли девушку. Да, давненько ребята из восточной команды не имели дела с правоохранительными органами.

Спустя какое-то время и всю эту тягомотину на месте преступления, Фредо абсолютно разочаровался в полиции, сегодняшней ночи. Он протрезвел и хотел таблетку от мигрени. А вместо этого была тысяча причин ненавидеть себя, весь мир и вот эти сраные фуражки на головешках полицейских. Его ребятки держались. Не выпуская Лив из машины, подальше от аварии Клементе все же пожал руку полицейскому и кивнул утвердительно головой.
И уже только потом, давал указания:
- Ник, отвези миссис Андреоли домой. Ты знаешь. Отвечаешь за ее сохранность головой. Мэнни, двигайся, - с этими словами, Фредо не менее эпично плюхнулся нажопником к своему солдату-байкеру и указывая рукой вперед, добавил: - А теперь в больницу. И не маневрируй больно на дороге. Ты, же знаешь, что мне пить нельзя.

Grazie! Sei una dea. (итал.) - Спасибо! Ты богиня.с Гвидо разобрались...

Отредактировано Frederick Klemente (2015-06-29 12:52:44)

Я сперва и не заметила надпись, которая ярко горела в дверях. Да, действительно, доступ был запрещен. Никогда не понимала этого... Как можно не осведомить в мельчайших подробностях о состоянии моего ребенка? Спасти они ее пытаются? Да что они, черт возьми, там пытаются? Они ничего не делают по своей сути. Стоит им только отстегнуть побольше - все проблемы решены. Кстати, идея не плохая. Нужно взять ее на заметку.
Мимоходом я то проваливалась в обморок, то, вроде как, вновь видела вполне ясно. Продолжалось это до тех пор, пока препарат не начал действовать. Все закончилось быстро, словно по щелчку. Сын, вероятнее всего, переволновался. С номера его матери звонит малознакомая женщина, да еще вещает о каком - то несчастном случае. Джексон не привык ко лжи касательно родных, так как по такому поводу не шутят. Уверена, он очень скоро будет уже здесь.
- Чертов осведомитель... - проговорила я, пытаясь выровнять равновесия после многочисленной потери сознания. В этот момент я повернулась к незнакомому парню, сидящему рядом и неохотно улыбнулась ему оценивая свой же юмор по отнюдь не высшему разряду. Не до шуток, но скрасить происходящее хотя бы для себя местами не мешало бы.

Все могло произойти по воле случая, а, может, и нет. Я более чем уверена, что Элисон не могла попасть в эту ситуацию по своей вине. Слишком моя дочь хорошо водит. Следовательно, все это было кем - то подстроено, ну или же простая автомобильная неисправность. Последнее меня тоже не шибко успокаивает, ведь моя дочь тщательно следит за тем, на чем ездит, как и какова комплектация... Спустя мгновение меня озарило. Ведь Элисон работает охраной! Охраной...кого? Клэй так мне толком ничего и не рассказал, но дело касалось местной криминальной группировки. Весьма большой, внушительной. О ком - то из них я уже была в курсе, а о ком - то оставалось только лишь догадываться. Дела клуба всегда остаются и будут оставаться делами клуба. Лезть в них я могу только при крайней необходимости, да и то с разрешения. Надеюсь, Джексон мне его все таки даст, ибо я хочу знать, по чьей вине моя дочь сейчас в реанимации, черт возьми!
- Спасибо тебе, - я положила руку на ладонь Теи и сжала осторожно пальцы, - за помощь. И прости за испорченное настроение, - ухмыльнулась, но старалась не убирать улыбки с лица. Ведь, чем больше ты улыбаешься, тем лучше. Нужно просто внушить себе, что все непременно будет хорошо,  и оно так и будет. Всегда.

Заметив незнакомого мужчину в дверях, я приподняла голову. Что - то его не припоминаю... Может, он как - либо относится к месту работы моей дочери. Во всяком случае не плохо было бы поздороваться, так как в дверях я услышала из его уст мимоходом свою некогда фамилию.
- Доброй ночи. Джемма - мать Элисон. Мы с Вами, по всей видимости, не знакомы, - протянула руку подошедшему ко мне мужчине. Вставать все таки не решилась, хотя надо бы для вежливости. Все равно было страшно. Не известно, пришла ли я до конца в себя.
Спустя несколько минут появился и мой сын. Вот его я была рада сейчас видеть больше, чем кого - либо. Кого - либо... Клэя не было уже который месяц. Да, может он и приехал бы прямо сейчас, прямо сюда, ведь произошедшее касается нашей семьи, его дочери. Но нет, я слишком ненавидела его за последние новости, чтобы сейчас, сию минуту бросаться к телефонной трубке и вызванивать этого человека. Это же надо... Бывшая любовница. И, не смотря на столько лет и сотни обожаемых глаз в мою спину. Я променяла многое не него, отдалась целиком и полностью, а в ответ получила долгосрочную измену, о которой мне доложили буквально на днях. Вот так - то он решает проблемы ребят... Браво!
Почувствовав свою руку в руках сына, я улыбнулась. Сердцебиение уже более ли менее нормализовалось, и я перестала опасаться за свою собственную жизнь, пусть до этого она и не так уж шибко меня волновала. В любом случае, если я умру, то не узнаю, встала ли моя дочь на ноги.
Коснувшись губами руки сыны, тяжело вздохнула:
- Милый, как ты?
Пусть он и ненавидел сестру все эти годы, она в любом случае была и остается его сестрой, с которой он рос, взрослел, всему учился. Бок о бок с малолетства. Он дорожил ею. Я счастлива от того, что не у одной меня сохранились теплые чувства к Элисон после ее ухода...

Не успев ничего ответить офицеру, выпустила руку сына, который поспешно встал и удалился сам разговаривать с копом. Мистер Клементе направился вместе с ним. Теперь мне было действительно не по себе. Показания? А может и вовсе предположения? Мне нужно знать, я должна знать!
- Я наверняка тебя утруждаю,, - повернулась к Доротее и подмигнула женщине, искозив губы в чего - то, напоминающее улыбку, - позвонила бы Тиллю, да домой. Чего время зря терять. Я справлюсь, а, если что, наберу тебя, м? - погладив новою подругу по плечу.
Не люблю напрягать людей. Привыкла всегда и все делать самостоятельно. Пусть меня за это и могли считать "затычкой в бочке каждой", но я такая есть, и этого не изменить. Кто меня может остановить? Разве что Джону, да Клэю это удавалось. Но они по иерархии повыше будут меня. Только они имели право ставить мне рамки, никто другой. Не знаю, как буду слушать сына, когда тот станет Президентом...  Известно только одно - это будет весьма сложно. Сейчас, когда он замещает Теллера, у меня радуется сердце.
Мой сын пошел по стопам правильного отца...

Отредактировано Gemma Morrow - Teller (2015-06-27 18:15:59)

Dorothee Dietrich

Этот чертов день с его чертовой проверкой! Я никак не ожидал, что придется после такого приятного вечера ехать в ночь на свое постоянное место работы - в Плазу. Все бы ничего, если бы у меня был хотя бы помощник. Грубо скажем, я совершенно зашиваюсь со всей этой происходящей постоянно там херней. Выполняя обязанности всех, кого только можно, волей неволей загнешься. Доротея не так давно вышла на работу, но ее помощи пока не достаточно. Может, вскоре мы и разгребем все эти завалы, но пока ситуация оставляет желать лучшего.

Набрав заученный уже наизусть номер телефона любимой, попытался выдать помягче, но не вышло:
- Скоро?
Надеясь услышать сонный голос и мимолетное: "Ты бы ехал домой. Как проснусь - наберу, не переживай", я услышал то, чего точно никак не мог ожидать. Доротея торопливо поведала мне о том, что находится она сейчас в больнице рядом с Джеммой и её сыном. Рядом находятся еще какие - то люди, которых она не знает. А случилось страшное -- авария, пострадала в которой дочь Теллеров. Тяжело вздохнув, я прокашлялся, попытавшись проснуться и со словами "Сейчас буду" медленно поднялся и направился к выходу.
Вести машину в таком состоянии было весьма опасно и, наверное, мне повезло, что по дороге не было копов. Обычно происходит это совершенно иначе: когда ты готов - их нет, а, если не ждешь больше всего - на каждом углу. В этот раз классическая система "черное - белое - жопа" не сработала. Сказать, что я переживал за семейство Теллеров? Нет, на данный момент меня они совершенно не волновали. Скорее всего это связано с тем, что я окончательно не проснулся до сих пор, и единственная мысль, беспокоящая мою голову заключалась в поездке до дома наконец со своей женщиной, которую надо забрать из этого кишащего невесть чем дерьма.
Припарковав машину у здания больницы, набрал Тею:
- Выходи.
Женщина начала шептать. Она говорила о том, что так нельзя. О том, что мне следует зайти и выразить свои соболезнования. Врач поставил неутешительный диагноз - Элисон впала в кому. А я, видите ли, такая бесчувственная скотина. Она говорила это совершенно иными словами, но суть оставалась той же.
- Быстро! - рявкнул я в трубку и нажал отбой. Поправив волосы, "уронил" руки на руль, а на них сверху положил голову. Надеюсь, она не подумала, что после этого "рыка" назреет конфликт. Да, даже если и подумала, то, увидев мое состояние, поймет все без слов.
Дверь в автомобиль вскоре открылась, и женщина торопливо села. Как же я ее люблю. Такую послушную, преданную. Не смотря ни на что. Как же мне повезло с ней...
Повернув ключ, направил автомобиль в сторону шоссе:
- Как она?
Завтра я непременно навещу эту семью. Чего бы мне это не стоило.

Отредактировано Till Meier (2015-06-29 03:53:48)

Джемме, Тиллю
Терять кого-то не просто в толпе, там ты можешь крикнуть, нанять детективов, и в конечном итоге найти человека – было трудно, но не больно. Просто страшно. На минуту, день. А сейчас, когда минуты превратились в самые долгие часы, когда за дверьми колдовали над бедной Эл, понимаешь, что то, что пережила Тея, там в Германии, тяжело, но пережить не приведи господи, своего ребенка – это самое что может быть жутким в жизни. Тея крепко держала руку Джеммы, не слушая ничего вокруг, погруженная в свои мысли, не заметила как влетел в холл взъерошенный Джекс, как полицейский своими допросами только раздражал сильнее, что кого-то еще привозили из ночи в состоянии если не равном Эл, то почти. Молодые должны жить. Даже такие отчаянные, как дочь Джемм. О да! ее дети достойны матери. Доротея задумалась о том, что чуть раньше и может у них с Тиллем тоже был ребенок. Но их жизнь попала под мясорубку, в которой перемололось все – воспоминания, то, что зародилось когда-то в их сердцах. Пронесенное сквозь года и обретенное в реальности, перестав быть лишь письмами, потеря и вновь обретение, уже навсегда. Они есть друг у друга.
Услышав, что подруга обращается к ней, Тея удивленно посмотрела той в глаза:
- Утруждают поднести тяжелую сумку или проблемами, которые не хотят решать сами. Прекрати! У Тилля работа сверх навалилась, и позвонить, значит нарваться на «хороший» ответ. Ты же знаешь, он не любит отрываться от работы, а тут он сорвется. Да и поздно уже, - посмотрев на часики, что тонкой золотой лентой обвивали ее запястье, - глубоко за полночь.
Но ее телефон так не посчитал. Извинившись, Тея отошла в сторонку, отвечая:
- Да, милый. Думаю что нет. Эд попала в аварию,  боюсь оставить Джемм в таком состоянии. Пусть она хоть тысячу раз будет храбриться передо мной. – Тихо говоря, Тея смотрела на подошедшего к матери Джекса, на сердце чуть отлегло. – Хорошо, я жду тебя.
Проговорила она в гудки, положила телефон в карман джинс, вернулась к подруге, сама устало присела рядом, положив голову той на плечо. Они познакомились совсем недавно, по меркам из возраста, друзей не приобретают, а уже начинают терять. Но им повезло. Каждая нашла друг в друге нечто, чего не хватало обеим. Ну уж Доротея точно. Подругу, более трезво смотрящую на жизнь, хотя и Тея далеко не по детски, но все же, и чего греха таить – эту дружбу одобрил ее мужчина.
- Была бы ты романтик, предложила тебе закрыть глаза и побыть рядом с ней. Но ты ж на меня как на дурочку посмотришь, - улыбнулась Тея, шепча на ухо Джемме. – Давай в церковь сходим? Святой Пантелеймон поможет. А? не смотри на меня, я не упала и не ударилась. Просто… верю.
Они сидели в ожидании вестей, как вновь зазвонил телефон ее кармане.
- Да? – Тее не надо было смотреть на дисплей, чтобы понять, кто звонил. – Тилль, я не могу. Зайди сюда. Я прошу теб…
Она осеклась от его голоса, который буквально пригвоздил ее к месту. Переубедить проще небеса, чем Тилля. Тея присела рядом с Джеммой, взяв руки той в свои.
- Ты накаркала. Тилль приехал и уставший, так что мне придется тебя оставить. Но обещай мне, что как только ты узнаешь что-то новое - звонишь, и не смотри на время! Хорошо?
Поцеловав подругу, Тея пошла на выход, поправляя пиджак, который ей одолжила Джемм. Сев в машину, Доротея поняла, что Тилль просто вымотан. Залегли круги под глазами, то, как рука лежит на руле.
- Ты устал, - Тея провела ладонью по его щеке, пока они медленно выезжали со стоянки возле госпиталя, - завтра я поеду в клуб и все сделаю сама. Ты и так как белка в колесе. Позволь помочь? Как Джемма? А как может быть мать, когда ее ребенок в коме? Пытается обмануть всех своей железной маской. Вот только на сердце ее не натянешь. Надеюсь, что утром будут хорошие новости.
Они молча доехали до дома, в тишине и полумраке легли спать, и Тея только и успела подумать об Эл, прочитав короткую молитву, как тяжелая рука Тилля, обвила ее придавив, утягивая в спасительную темноту сна.

Отредактировано Dorothee Dietrich (2015-07-27 00:45:45)

Как у меня не отказало сердце в момент выхода врача - я не знаю. Он показался мне источником света, в конце тоннеля поблескивание, которое вселило надежду на лучший расклад. Только вот выражение лица сразу дало понять, что ни фига не все нормально. Я резко подорвалась с места, как только он вышел из палаты, ну или откуда он там вышел - мне все равно. Главное, что там, где он только что был, лежит моя дочь без сознания и в не известном мне состоянии. Я больше всего боялась услышать, что она больше не встанет, не откроет глаза. Я видела ее машину, она была вдребезги. Что же с телом моей дочери - для меня загадка, ибо не пустили к ней. Сволочи.
- Состояние вашей дочери тяжелое, но стабильное. У нее есть все шансы выжить, если она, - он сделал паузу, - если она захочет жить и выйдет из комы. Мы сделали все что могли, теперь остается ждать.
Вернувшись обратно, на стул, словно упав, я чуть ли не потеряла сознание. В глазах помутнело, я не верила своим ушам. Благо, сын был рядом. Если бы не его утешение, если бы не он рядом, сомневаюсь, что дело со мной бы хорошо кончилось.
- Джемма, тихо, тихо. Он ж живая? Живая!  Нечего паниковать... Она - сильная девочка, многое пережила и это переживет.
Джексон сел рядом, словно в воду канул, побледнел. Я приобняла сына и погладила его по голове, стараясь успокоить. Все же будет в порядке, верно? Что бы я не чувствовала, как бы не переживала, мы на то и женщины, чтобы мужикам жилось хорошо, а, следовательно, моральное благополучие сына меня сейчас волновало куда больше, чем мое беспокойство. Я уже практически поверила, что с дочерь будет все в порядке, но все же в глазах плыть не переставало. И рада бы просидеть здесь все время, пока моя ненаглядная не откроет глаза, но нельзя.
- Док, подождите, - я подошла ко врачу, который сообщил мне столь трагичную новость, и обратилась к нему, - как часто я могу приходить к ней? Есть какой-то режим?
Врач тяжело вздохнул. Меня бесило его сочувствие, так оно могло значить только одно - все слишком плохо, крайне. Не привыкла я к тому, чтобы врачи так искренне сочувствовали пациентам и их родственникам. Не верю ни разу, что он уж такой добренький, от чистого сердца переживающий.
- Вы можете приходить тогда, когда Вам будет угодно, Мисс Морроу. Я выпишу Вам пропуск, - он погладил меня по плечу и кивнул. Я же в ответ постаралась улыбнуться мужчине, но получилось с крайним трудом.
Вернувшись к сыну, я попросила его отвезти меня домой. Тот, выдохнув, поднялся с места и направился на выход. Прям у него меня догнала медсестра и выдала пропуск, о котором говорил док. Я еще раз поблагодарила медицинского работника  и вышла за сыном.
У его байка я, еще не одев шлем, который вручил мне сын, обняла его, прижала нежно к себе и поцеловала в щеку:
- Все будет хорошо, дорогой. Все будет хорошо.