Ах, какая Мими. Так и хочется сказать: «думаешь, я хотела детей, дорогуша?».
Нет, действительно? Я прямо горела желанием залететь от бывшего парня, который послал меня в жопу и вообще не поверил, что ребёнок от него? Мечтала обо всех этих депрессиях, долгих размышлениях и прочем дерьме? О нет, дорогуша. Я вообще детей не особо люблю. Все эти кричащие мешки костей никогда не будили ничего хорошего и добродушного. От них хотелось бежать, спихнув их, предварительно, в ближайшую канаву. Но, если бы я хоть заикнулась про аборт, то меня четвертовали на месте, а вот жить я люблю.
Слава Пресли, что к своему ребёнку я не стала относиться так, как к чужим…
Ума не приложу, что меня будет ждать дальше с Бэндит. Ясно только одно – проблемы будут становиться больше изменениям её роста. Сначала она сможет лазать по комодам и стиральным машинкам, чтобы феерично с них уёбываться носом в пол, а потом она начнёт падать с деревьев и гаражей. Ещё позже она начнёт целоваться с мальчиками и всё! Пиздец, сука! Тотальный такой! Все эти женские проблемы, косметика, платья, юбки, ещё какая-нибудь херня. Я надеюсь, что она всё же не будет заморачиваться по всяким мелочам как я, но откуда мне знать, с какими мымрами она будет общаться и во сколько лет они будут пытаться запихнуть в себя тампон.
Вот она, паника. Проскальзывает прямо по моему лицу, отчего я сжимаю руки в кулаки и стараюсь выглядеть боле непринуждённо. Переключиться выходит моментально – стоит только представить бедного кота в стиральной машинке, да злобного ребёнка, смотрящего на всё этого с диким восторгом.
— Можно, конечно же, — машу рукой.
Так даже проще. Не люблю всю эту псевдоофициальность. К тому же Мими старше меня, и, если подумать, это я должна обращаться к ней на «вы». А работодатель из меня хреновый, как видите. Даже не предупредила бедную девочку о том, что она может не выйти отсюда в том же состоянии, что и пришла.
— Всё дело в стальных яйцах и водке, — шучу, усмехаясь, — у меня есть подруга, которая порой выручает, а ещё бывший муж, который часто забирает Бэндит к себе. Если бы не они, то реально свихнулась бы.
Ну вот. Нет у меня звания супер-мамаши, которая справляется со всем, нужно было начать гнуть другую линию, но не могу я нагло врать людям.
— А няня из тебя нормальная, — отвечаю, — все же живы? Конечности у всех целы? Вот и славненько.
А большего я ведь не просила. Конечно, над полом я ещё порыдаю, но я ведь сама виновата в том, что не убрала лак перед уходом. Знаете, дети охуенно приучивают взрослых к порядку. Чего только стоит этот лак. А если оставишь где-нибудь свою одежду, то будь готов к тому, что она будет потом очень красиво разукрашена несмываемым маркером, который ты точно так же, по глупости, оставила на журнальном столике. Если неожиданно ребёнок начинает плакать, то, вполне вероятно, ты оставила где-то свои духи, а юный путешественник решил их опробовать или брызнуть себе в лицо.
— Как-то бывший муж приходил и случайно оставил меня без ключей, а дома была только еда для мелкой. Тогда я поняла, что помереть с голоду – не самый плохой вариант, — я даже вспомнила сообщение о том, что, если он не вернётся, я умру, потому что ЭТО есть отказываюсь. Объявила голодовку всему миру. За несправедливость из-за закрытой двери. Как жаль, что о ней никто так и не узнал. Надо было постить фотографии в инстаграм. Те сорок минут были прямо наполнены мучением.
Я провожаю Мирте в ванну, а по дороге захватываю свежее полотенце и халат из шкафа, которые и предлагаю гостье. С остальным она сама разберётся – ей двадцать семь, а не семь. Мыло на полке, шампунь там же, есть гель для душа, пена и прочая мыльная лабуда. Пусть пользуется всем чем захочет, на здоровье, мне не жалко.
Пока няня в душе, я спускаюсь вниз и вытаскиваю утихомирившуюся дочь из детского стульчика, прижимая к себе, а потом, когда непоседа начинает вырываться, отпускаю на пол. Маленькими но уверенными шагами, она идёт разрушать мою нервную систему. А я хватаю телефон и судорожно начинаю гуглить, будет ли нормальным стереть лак для ногтей ацетоном с паркета. Увы, ответа на этот вопрос я не нахожу, или просто у меня проблемы со зрением, поэтому я хватаю ацетон из шкафа, ватные тампоны и усаживаюсь на пол.
Я ведь всё равно хотела ремонт, да?
Вот за злоебучий паркет мне пиздец как неприятно, но что поделать? Мне кажется, что гораздо дешевле будет потом разобрать паркет и постелить ламинат, а паркетные доски убрать в чулан до совершеннолетия Бэндит. И то, если она научиться пить нормально и не будет прожигать пол окурками. Конечно, мне не хочется, чтобы моя дочь не грешила тем же, чем и я, но давайте будем реалистами?
Мими возвращается неожиданно, когда я стирала последнее пятно от лака (причём вполне успешно!), и от её голоса я вздрагиваю, поднимая голову и ища глазами Бэнни, которая уже что-то успела натворить.
— Ох, — только и умудряюсь выдохнуть я перед тем, как уронить руки на колени. Вот баловница хуева, а? Хорошо закрыв ацетон, я иду к Бэнни и отбираю (не без усилий) у неё чёртову кисточку и хватаю на руки.
— Мне кажется, кому-то нужно отдохнуть после чудного обеда, — бурчу под нос, указывая Мими, чтобы проходила и располагалась, а сама уношу дочь на второй этаж в её комнату.
Тихий час – моё самое любимое время. Стоит ли объяснять? Думаю, не стоит.
Быстро переодев дочь, я кладу её в кроватку.
Конечно это чудовище сейчас поднимет визг, но, если стараться не обращать внимания, то очень скоро она уснёт и даст мне пару часов свободного времени.
По дороге на кухню, я захожу в ванну и закидываю испачканные вещи Мими в стиральную машинку на быструю стирку. Хорошо, что у меня есть сушилка.
А, если девушке понадобиться срочно сделать ноги, то дам ей что-нибудь из своего. Размерами мы вроде не особо отличаемся.
— Хочешь чаю?..
Только теперь я могу расслабиться и понять, что у меня вообще-то по квартире щеголяет девица в одном халатике. Вот тебе ёбаный карась, какая прелесть!