Когда мать признавалась в том, что ненавидела меня с братом в детстве, то я строила обиженный вид, явно не до конца понимая её. Потом узнаешь, говорила она, выпуская из лёгких очередную порцию сигаретного дыма и разбавляя его парами приготовленного глинтвейна. Или просто вина. Виски. Чего-нибудь ещё, что раскрывало её внутреннюю сущность.
Теперь же я была не удивлена тому, что она со скоростью звука упорхала обратно в Лондон, лишь хитро посмеявшись. Она чувствовала, что я попытаюсь свалить хотя бы часть этого груза на её плечи, но решила участвовать в этом на стороне. Телефонные разговоры, во время которых она просила поговорить с Бэндит, которая мямлила что-то нечленораздельное – максимум, на который она была готова. Конечно, если меня уж совсем прижмёт, то она вернётся в Сакраменто, но пока я справляюсь и не думаю осуществить явное желание выбросить этого спиногрыза в окно – она и пальцем о палец не ударит.

Сейчас я думаю, что это очень даже хорошо, что у меня всего лишь один ребёнок, а не два, потому что я не знаю, как справилась бы с этим откровенным пиздецом. Развод тоже прибавил трудностей, но Фостер не отказывал мне в помощи. Это я тыкала себя в грудь со словами, что всё смогу сделать, а он пусть забирает это чудовище на следующей неделе. И что вышло в итоге?
Я ищу няню, чтобы отдохнуть хотя бы на пару часов и не начать вместе с Бэндит громить квартиру, тянуть за хвост бедного Тефтельку, который, если раньше не любил сидеть в клетке, то сейчас делает это с особой любовью, а также гонять собаку с котом по всей квартире.

Мне нужна, блять, настоящая Мэри Поппинс, которая со всем справится и не подохнет от такой чрезмерной нагрузки, но все мои поиски были тщетны. Одна была слишком грузной и устрашающей, что даже мне бы ночью снились кошмары, я уж не говорю про мою крошку Бэндит. У второй был ветер в голове, а под конец смены она начала рвать на себе волосы, а третья нагло спиздила мой тостер. Тостер, Карл!

Мими попалась мне совершенно случайно, когда я забегала на работу. Её не взяли после прослушивания, и она предпочла вымещать свою злобу на стене кулаком. Разговорившись с весьма миловидной блондинкой и напоив кофе, Мими поведала вкратце историю о своих неудачах, а также о том, что ей срочно нужна работа. Желательно, с почасовой оплатой, ибо деньги нужны позарез.
О, отчаявшаяся, коварно подумала я, потирая в воображении руками и ехидно хихикая. Такая возьмётся за любое дело и даже не будет спрашивать, что к чему.
Конечно, я наплела ей в три короба о том, что с Бэндит всё не так сложно, но учтиво добавила, что помимо ребёнка у меня есть целый зоопарк, который нужно «уберегать». От чего и почему, я не сказала, но понадеялась на то, что она поймёт что к чему. Или не спиздит мой новый тостер.
В общем, мы договорились на её работу через пару дней.

Поцеловав свою маленькую девочку в щёку, я отправила её в путешествие по комнатам, а сама, раздав все необходимые телефоны Мими и проведя инструктаж, отправилась на работу. Почему-то сейчас работа не вводила меня в напряжение, она вообще казалась мне отдыхом. Ведь только в своём кабинете я могу совершенно спокойно плевать в потолок и не подрываться с места, услышав неожиданный звук. Никакой нервотрёпки и хаоса. Никакой собаки. Никакого кота. Никакого енота. Никакого, мать его, ребёнка.
Кайф.

Вообще, Бэнни мне нравилась гораздо больше, когда ещё не умела ходить, а лишь ползала. Такое ощущение, будто в тот самый момент, когда дети делают первый шаг, в них включается режим интереса, причём на максимуме. Ведь столько вещей, до которых они могут дотянуться. Попытаться залезть на комод? Пожалуйста. Едва ли не уронить на себя телевизор? За милую душу. Наебнуться с дивана и махать в воздухе ногами? Ежедневно.
Поэтому я знала, что будет ожидать меня по возвращению домой. Надеялась только на то, что все будут целы, живы и здоровы. Чуда не ждала. Я не верю в чудеса, если честно.

Глубоко выдохнув, я собираюсь с мыслями и поворачиваю ключ в замочной скважине.
Пожалуйста, пусть они не сожгли мою кухню.
Пожалуйста, пусть они не убили моего енота.
Пожалуйста, пусть они не повесили Бэндит на люстру…

В коридоре, на первый взгляд, было всё нормально. Но когда я прошла в гостиную, совмещённую с кухней…
Меня чуть не сложило пополам. Нет действительно.
Первым что бросилось в глаза (помимо ребёнка, который заплёвывал всё брокколи, в том числе и Мими, повернувшуюся ко мне), было тёмно-синее пятно на паркете и точно такие же пятна на Кётере, подошедшего ко мне с опущенным хвостом и жалобно поскуливающим.
Жалуется, сволочь.
— И что же тут произошло? — я пытаюсь добавить грозных ноток в свой голос, я же дохуя заботливая и строгая мамаша. Даже руки на груди сложила. Но ни хрена у меня не вышло – меня распирает от улыбки так, что челюсти начинает сводить. Да и мало меня волнует весь этот хаос, зато действительно интересно всё то, что происходило пока меня не было.
— Все живы? — а Бэндит продолжает плеваться этими брокколи, крутя головой в разные стороны.
Боже, сколько она себе пюре в рот запихнула?
А ручки-то уже тянуться в тарелку, хватают  пюре. Бэндит смеётся, визжит, раскидывает еду.
Бедная Мими, на её белых волосах зелёная капуста особо выделяется. Кинув сумку на диван, я спешу на подмогу и достаю салфетки. Одной начинаю вытирать мордашку дьявола, пытаясь попутно её утихомирить, а вторую, улыбаясь, протягиваю горе-няне.

Отредактировано Summer Moore (2015-12-09 18:33:35)

Какой реакции от меня ожидала Мирте, когда я только зашла в квартиру? Что я схвачусь за волосы и начну кричать о том, что она отвратительная? Или выгоню её, не заплатив ни цента? Глупости какие. Мне нравится, что я отношусь к той малой части людей, которые не особо парятся по подобной фигне. Нельзя быть идеальной и совершенной. И нельзя ожидать этого совершенства от девушки, с которой познакомилась, пока та дубасила стену кулаком. Вот, если бы Мими подняла руку на Бэндит, то был бы совершенно другой разговор. Но я чувствую, что она на это не способна, зато представляю все проклятия, которые срывались с её губ и витали в пространстве. С моих губ они срываются постоянно.
— Ой, да что ему случится, — отмахиваюсь рукой в сторону шкафов, под одним из которых сидел обиженный кот, — вылезет как-нибудь.
Он уже не первый раз забивается туда, спасаясь от ребёнка. Он уже давно просёк фишку, что у Бэнни пока что слишком короткие ручки и достать до дальних углов она не может физически. Кётеру повезло не так сильно, именно поэтому он разгуливает в моём лаке для ногтей.
— О, уверена на все сто процентов, — мне просто необходимо посмеяться от души, зная, что сегодня страдала не я, а кто-то другой. Боже, буду ли я гореть в адском пламене?
Пока занимаюсь Бэндит, быстро пробегаю взглядом по квартире, стараясь подметить всех жертв сегодняшнего дня. После того, как я натыкаюсь на тостер, мне становится намного легче.

Улыбаюсь, когда она говорит о том, что всё прошло хорошо. Врёт и не краснеет. А вот на её вопросе отвлекаюсь от дочери, поднимая глаза на Мими.
— Шут его знает, — я, блять, честно не знаю, как меня хватает на всё это дерьмо и почему я до сих пор не лежу в дурке. Я могла бы сейчас что-нибудь спизднуть о том, что, когда сидишь со своим ребёнком, то воспринимаешь всё совершенно иначе, но это не правда. Не могу я также сказать, что Бэндит меня никогда не бесит, и что я никогда не мечтала утопить её в раковине, что звучит совершенно ужасно. Я устаю, причём сильно, но мне никуда не деться от этого. К тому же, я люблю её и хочу вырастить что-то действительно хорошее. А для этого мне нужно запастись терпением.
— В один прекрасный момент это всё просто становится твоей жизнью.
Весь этот отнюдь не иллюзорный пиздец. Когда пёс превращается в пони, когда кот превращается в пони, когда енот превращается в еду, а его хвост настолько охуенный, что его надо обязательно подёргать и засунуть в ближайшую розетку. Когда начинается увлекательная игра в большего эгоиста и Бэндит отбирает у енота еду, а тот отбирает в отместку игрушку и готов держать её до последнего, от чего ребёнок в итоге кубарем катится назад и падает на жопу, потому что физически слабее мохнатого монстра.
А это нежелание ложиться спать? Или одеваться. Купаться. Полная уверенность в том, что пена не щиплет глаза и надо обязательно окунуть в неё ебальничек с открытыми глазами?
Но, если  меня спросили: хотела бы я вернуться в прошлое и не рожать, то я дала бы этому умнику в рожу и выбила все зубы.

— Когда-нибудь она съест бедного Тефтельку, — смеюсь, поглядывая на кактус, — а на счёт этого жителя не беспокойся – матушка заботливо присылает их каждый месяц с отцом зная, что долго они не живут. Кажется, это уже десятый.
Бэндит реагирует на мой смех, принимая его за одобрение своим шалостям, поэтому приходится собрать все силы на то, чтобы бросить на неё грозный взгляд. Ребёнок притихает, начав дрыгать ножками в воздухе. Я пихаю ей в чистые руки одну из тех идиотских развивающих книжек и, зная, что у меня есть немного времени, отхожу в сторону.
— А она не включила стиралку? В прошлый раз догадалась, изваляв перед этим кота в земле из под очередного кактуса, но в тот день у нас отключили воду…

— Слушай, Мими, — я облокачиваюсь локтями о барную столешницу, уперев голову на ладони. Слишком поздно замечаю, что немного ранее, моё милое чадо кинуло туда очередную порцию пюре, поэтому мой локоть начинает скользить, а я совершенно нелепо чуть не встречаюсь носом с деревянной заляпанной поверхностью. Да, хороша ты, Саммер, просто умница; усмехаюсь — так вот, — возвращаю своё внимание к Мирте после протирания стола и локтя, а ещё убрав проклятую тарелочку в раковину, — ты хочешь так быстро смыться, потому что у тебя есть дела? Или потому что ты боишься моего гнева? — напрямую спрашиваю, приподнимая бровь, — если второе, то это очень глупо.
Нет, действительно. Честно говоря, я даже не могу вспомнить, когда в последний раз кого-то отчитывала или ругала. Уж точно это было до моего брака, а до этого я больше была сосредоточена на вселенской несправедливости и обиде на всё человечество – тоже особо не поругаешься.

— Да и не могу тебя отпустить в брокколи, только если ты не пообещаешь съесть всё это в лифте, — обвожу пальцем в воздухе её силуэт в тех местах, где чётко видны зелёные пятна, — может, хочешь сходить в душ? Я могу подобрать тебе что-нибудь из одежды.
Мне даже стало немного стыдно, что я с самого начала не сказала девушке о масштабности пиздеца, который творится в этой квартире. Заглаживаю вину? Возможно. Но отпустить просто так я её не могу. К тому же она стала чуть ли не единственной няней, которая после моего прихода сразу же не потребовала рассчитаться и свалила быстрее пули.

Отредактировано Summer Moore (2015-12-11 20:06:36)

Ах, какая Мими. Так и хочется сказать: «думаешь, я хотела детей, дорогуша?».
Нет, действительно? Я прямо горела желанием залететь от бывшего парня, который послал меня в жопу и вообще не поверил, что ребёнок от него? Мечтала обо всех этих депрессиях, долгих размышлениях и прочем дерьме? О нет, дорогуша. Я вообще детей не особо люблю. Все эти кричащие мешки костей никогда не будили ничего хорошего и добродушного. От них хотелось бежать, спихнув их, предварительно, в ближайшую канаву. Но, если бы я хоть заикнулась про аборт, то меня четвертовали  на месте, а вот жить я люблю.
Слава Пресли, что к своему ребёнку я не стала относиться так, как к чужим…

Ума не приложу, что меня будет ждать дальше с Бэндит. Ясно только одно – проблемы будут становиться больше изменениям её роста. Сначала она сможет лазать по комодам и стиральным машинкам, чтобы феерично с них уёбываться носом в пол, а потом она начнёт падать с деревьев и гаражей. Ещё позже она начнёт целоваться с мальчиками и всё! Пиздец, сука! Тотальный такой! Все эти женские проблемы, косметика, платья, юбки, ещё какая-нибудь херня. Я надеюсь, что она всё же не будет заморачиваться по всяким мелочам как я, но откуда мне знать, с какими мымрами она будет общаться и во сколько лет они будут пытаться запихнуть в себя тампон.
Вот она, паника. Проскальзывает прямо по моему лицу, отчего я сжимаю руки в кулаки и стараюсь выглядеть боле непринуждённо. Переключиться выходит моментально – стоит только представить бедного кота в стиральной машинке, да злобного ребёнка, смотрящего на всё этого с диким восторгом.

— Можно, конечно же, — машу рукой.
Так даже проще. Не люблю всю эту псевдоофициальность. К тому же Мими старше меня, и, если подумать, это я должна обращаться к ней на «вы». А работодатель из меня хреновый, как видите. Даже не предупредила бедную девочку о том, что она может не выйти отсюда в том же состоянии, что и пришла.
— Всё дело в стальных яйцах и водке, — шучу, усмехаясь, — у меня есть подруга, которая порой выручает, а ещё бывший муж, который часто забирает Бэндит к себе. Если бы не они, то реально свихнулась бы.
Ну вот. Нет у меня звания супер-мамаши, которая справляется со всем, нужно было начать гнуть другую линию, но не могу я нагло врать людям.
— А няня из тебя нормальная, — отвечаю, — все же живы? Конечности у всех целы? Вот и славненько.
А большего я ведь не просила. Конечно, над полом я ещё порыдаю, но я ведь сама виновата в том, что не убрала лак перед уходом. Знаете, дети охуенно приучивают взрослых к порядку. Чего только стоит этот лак. А если оставишь где-нибудь свою одежду, то будь готов к тому, что она будет потом очень красиво разукрашена несмываемым маркером, который ты точно так же, по глупости, оставила на журнальном столике. Если неожиданно ребёнок начинает плакать, то, вполне вероятно, ты оставила где-то свои духи, а юный путешественник решил их опробовать или брызнуть себе в лицо.

— Как-то бывший муж приходил и случайно оставил меня без ключей, а дома была только еда для мелкой. Тогда я поняла, что помереть с голоду – не самый плохой вариант, — я даже вспомнила сообщение о том, что, если он не вернётся, я умру, потому что ЭТО есть отказываюсь. Объявила голодовку всему миру. За несправедливость из-за закрытой двери. Как жаль, что о ней никто так и не узнал. Надо было постить фотографии в инстаграм. Те сорок минут были прямо наполнены мучением.
Я провожаю Мирте в ванну, а по дороге захватываю свежее полотенце и халат из шкафа, которые и предлагаю гостье. С остальным она сама разберётся – ей двадцать семь, а не семь. Мыло на полке, шампунь там же, есть гель для душа, пена и прочая мыльная лабуда. Пусть пользуется всем чем захочет, на здоровье, мне не жалко.
Пока няня в душе, я спускаюсь вниз и вытаскиваю утихомирившуюся дочь из детского стульчика, прижимая к себе, а потом, когда непоседа начинает вырываться, отпускаю на пол. Маленькими но уверенными шагами, она идёт разрушать мою нервную систему. А я хватаю телефон и судорожно начинаю гуглить, будет ли нормальным стереть лак для ногтей ацетоном с паркета. Увы, ответа на этот вопрос я не нахожу, или просто у меня проблемы со зрением, поэтому я хватаю ацетон из шкафа, ватные тампоны и усаживаюсь на пол.

Я ведь всё равно хотела ремонт, да?

Вот за злоебучий паркет мне пиздец как неприятно, но что поделать? Мне кажется, что гораздо дешевле будет потом разобрать паркет и постелить ламинат, а паркетные доски убрать в чулан до совершеннолетия Бэндит. И то, если она научиться пить нормально и не будет прожигать пол окурками. Конечно, мне не хочется, чтобы моя дочь не грешила тем же, чем и я, но давайте будем реалистами?
Мими возвращается неожиданно, когда я стирала последнее пятно от лака (причём вполне успешно!), и от её голоса я вздрагиваю, поднимая голову и ища глазами Бэнни, которая уже что-то успела натворить.
— Ох, — только и умудряюсь выдохнуть я перед тем, как уронить руки на колени. Вот баловница хуева, а? Хорошо закрыв ацетон, я иду к Бэнни и отбираю (не без усилий) у неё чёртову  кисточку и хватаю на руки.
— Мне кажется, кому-то нужно отдохнуть после чудного обеда, — бурчу под нос, указывая Мими, чтобы проходила и располагалась, а сама уношу дочь на второй этаж в её комнату.
Тихий час – моё самое любимое время. Стоит ли объяснять? Думаю, не стоит.
Быстро переодев дочь, я кладу её в кроватку.
Конечно это чудовище сейчас поднимет визг, но, если стараться не обращать внимания, то очень скоро она уснёт и даст мне пару часов свободного времени.

По дороге на кухню, я захожу в ванну и закидываю испачканные вещи Мими в стиральную машинку на быструю стирку. Хорошо, что у меня есть сушилка.
А, если девушке понадобиться срочно сделать ноги, то дам ей что-нибудь из своего. Размерами мы вроде не особо отличаемся.

— Хочешь чаю?..

Только теперь я могу расслабиться и понять, что у меня вообще-то по квартире щеголяет девица в одном халатике. Вот тебе ёбаный карась, какая прелесть!

Кофе. Да, есть. Я киваю Мими и незамедлительно иду в сторону кухонных шкафчиков. Открываю один из них, достаю небольшой пакет недавнокупленного свежемолотого кофе. Я проделываю манипуляции с кофеварочной машиной, которые повторяю ежедневно на протяжении нескольких лет, с момента приобретения. Движения, выработанные до автоматизма. Поэтому я могу ответить на все вопросы Мими, не теряя нити мысли, как будто сижу перед ней и больше ничем не занимаюсь.
— Тебе интересно что-нибудь, что заставляет меня вырывать волосы на голове? Или вполне нормальные занятия? — придвинув чашки к машине, я нажимаю на кнопку и поворачиваюсь к Мирте, улыбнувшись, — на самом деле, ей можно найти вполне нормальные занятия, от которых даже никто не пострадает. Разные игрушки. Вроде кубиков и прочего дерьма. Что-то большое, чтобы она не проглотила и не пришлось бежать в панике к врачу. Она быстро чем-то увлекается, главное следить одним глазом за всем, чтобы Бэнни не переключилась на функцию «разрушение». Ещё она довольно быстро успокаивается от разнообразных театров. У меня целая коробка игрушек на палец или на руку. Иногда она самостоятельно пытается что-нибудь сообразить, но быстро бесится и я собираю всех жертв по квартире. Пальчики-то маленькие.
Забрав чашки с кофе, я подхожу к Мими и ставлю одну перед ней. Потом кружусь в поисках сахара и молока, совершенно забыв, что последнему точно не место на полке, скорее в холодильнике. Всё это я ставлю перед горе-няней на всякий случай, но сама не притрагиваюсь.
— Мы не смотрим телевизор, потому что я считаю, что для её возраста это как-то не особо имеет смысла, зато она любит слушать музыку, танцевать под неё и «петь». Вот в такие моменты я точно спокойна за неё, даже если это длиться продолжительное время.
Поднеся чашку к губам, я чуть не давлюсь содержимым от следующего вопроса Мими, но тут же нахожусь и энергично двигаю бровями, заговорчески улыбаюсь.
— Что, решила завести себе отпрыска? — что я вообще несу, — нашла себе подходящего папашу? Ищи здорового, без алкоголизма и явными проблемами с психикой.
Ну всё, сейчас Мими подумает, что я наглухо ёбнутая и родила ребёнка только для того, чтобы родить. Или, если она узнает, что отец Бэндит – рок-музыкант, то подумает, что я из тех самых фанаток, которые через пару лет после родов, неожиданно заявляются к папаше с тестом на отцовство и требованием алиментов.
А если она узнает, что мой бывший муж – музыкант и художник? Ой, мамасики! Да я же действительно ёбнутая…
— Я не ёбнутая! — неожиданно вставляю, словно оправдываясь. И почему я вообще это ей говорю? И почему меня должно волновать мнение о себе девчонки, которая при знакомстве избивала стенку? Но почему-то мне нравится что-то ей рассказывать. И дело совершенно не в том, что она сидит передо мной в халате и не в том, что вся моя кухонная утварь осталась на месте, а в том, что Мирте каким-то образом располагала к себе, создавая впечатление довольно открытого честного человека.
— Сложно, — честно отвечаю, пожимая плечами, — но я слишком сильно привыкла полагаться на себя, — я не говорю ей, что это пар раз меня чуть не сгубило и не привело к обрыванию беременности, — иногда очень хочется, чтобы рядом был кто-то, кто будет постоянно помогать, брать на себя часть дел, но потом меня перемыкает. Наверное, именно поэтому у меня больше нет мужа.
Мне не тяжело об этом говорить. Я улыбаюсь. Широко, искренне и сердечно. Сделав, наконец, глоток кофе, я кладу локти на стол и устраиваю лицо меж ладоней, с любопытством разглядывая Мирте.
— Ладно, хватит обо мне. Расскажи мне о своих других подработках. Ты ведь до этого не имела опыта с детьми? Что заняло первое место по безмию?