Точно в полдень на калане CNN транслируют очередной выпуск новостей, прервавший детское телешоу Джейми, которое дети в его возрасте с такой жадностью ждут. Он негромко высказывает недовольство, в то время как диктор, чья внешность кажется мне смутно знакомой, ровным голосом зачитывает подготовленный журналистами текст. В чертах лица миловидной девушки не вздрагивает ни единая мышца, когда она сообщает, что на юге Сакраменто, в одном из баров, известных своей дурной репутацией и дешевым алкоголем, произошел сильный пожар. "Погибло шесть человек", - беспристрастно произносит корреспондент, добавляя как бы между прочим, что среди публики заведения были в основном сложные подростки, а также один известный музыкант. Кажется, название именно его рок-группы я несколько раз замечала, когда просматривая таблоиды. Дурацкая привычка, привязавшаяся с недавних пор. "Как ужасно, что популярные знаменитости подают им настолько плохой пример", - сокрушается телеведущая и коротко пересказывает послужной список скандалов угодившего под раздачу парня, - "Пьяные драки... травка в отеле Хилтон в компании девушек с оголенными вне рамок приличия частями тел... превышение скорости, спровоцированное ДТП и сопротивление копам..." Интересно, почему никому не приходит в голову, что странноватый парень здесь не при чем? Во всем виновато TV и глянцевые журналы, выворачивающие грязное белье знаменитостей наизнанку, а также безответственные родители, не следящие за увлечениями своих ветреных отпрысков. Но разве им есть до этого есть дело? Когда всеобщее осуждение - такой доступный и легкий способ расправы.
Костюм молодой телеведущей в тонкую синюю полоску от Еscada выглядит безупречно, и ей явно нравится внимание, однако очень скоро на большом экране позади операторы начинают транслировать кадры с места событий. Я знаю, что как только клубы дыма растворятся в воздухе и взволнованный голос корреспондента сменится на спокойный тон с пожеланиями хорошего дня, CNN запустит ролик из светской хроники. Актуальные слухи и новые грязные сплетни, в которых, возможно, будут упомянуты и наши с Винсом имена. Снова. Неудачливый в личной жизни, обманутый красавчик-актер и его легкомысленная подружка, закрутившая интрижку на стороне в первые месяцы брака. Это все еще самая популярная история, позволяющая занять эфир. Разумеется, мы тоже подаем плохой пример тем, кто за нами наблюдает.

Выдерживать подобную травлю оказалось непросто. После первой волны скандала, прокатившейся с шумом гораздо большим, чем мы ожидали, моя жизнь превратилась в ад. Оуэну даже пришлось позвонить Майку, так как сложные юридические угрозы на жадных до хорошего сюжета или статьи журналистов больше не действовали. Они вели себя словно охотники на ведьм, отчаянно цепляясь за все, что могло превратиться в очередную мерзкую подробность. Несколько дней за нашим с Винсом домом в тихом спальном районе наблюдали. Занимаясь приготовлением вафель с клубничным джемом для Джейми, я видела один и тот же большой, цвета грязного графита, с тонированными стеклами автомобиль Toyota. К нашей садовой дорожке было не подобраться. Однако люди с камерами на дорогих телефонах преследовали меня, мешая совершать покупки в супермаркете, вынуждая становится еще более осмотрительной и осторожной. Нервы сдавали. Я ужасно устала, и даже поддержка со стороны друзей - Хита, Логана, делающего редкие звонки из больницы, Люка и Мегги с ее робкими попытками наладить общение, - не делали дни, проведенные без Винса, легче. Не имея возможности обнять его, прижаться и почувствовать теплые руки на своей талии, я чувствовала себя слабой и жалкой. Привычка готовить кофе на двоих в больших белых чашках из ikea все еще расстраивала меня по утрам, и пару раз я все же оставляла одну из них нетронутой с крепким ароматным напитком на новенькой, блестящей столешнице. Зная, что совсем рядом на нее смотрит установленная Майком камера.
Я невероятно скучала по Винсенту. На одном из осмотров в клинике доктор Райан сказала, что у меня появляются первые признаки депрессии, после чего не удержалась и недвусмысленно намекнула, что после случившегося из меня уж точно не выйдет хорошая мать. "Ваше легкомыслие навредит ребенку, Джин", - кажется, что даже женщина, обязанная вести себя беспристрастно, осуждала меня. От пользователей социальных сетей и наших с Винсентом общих знакомых ее отличало лишь то, что она не позволяла себе скверных слов вроде "шлюха" и "Джервису будет лучше без тебя".

Тем не менее, спустя несколько дней, в Рождество мы с Винсентом готовим коктейли и здоровую пищу в небольшом гостевом домике на территории коттеджа Оуэна на озере Тахо. Так, словно ничего не случилось. Это место спрятано от посторонних глаз и городской жизни идеально-аккуратной, как в кино, дикой природой. Высокими деревьями с пушистой кроной, колючей огромной секвойей, кустарниками, выцветшими от прохлады листьями и слегка примятой от автомобильных колес травой. Здесь даже нет нормальной дороги, и серебристая мазерати Оливии выглядит нелепо в окружении заросшего, неухоженного сада. Из окна виднеется неподвижная темная гладь озера, и я иногда останавливаюсь, чтобы взглянуть на нее еще раз под слабый треск поленьев в камине. Замечая это, Винс смеется и говорит, что его шумная девочка начала привыкать к тишине, и притягивает меня к себе в теплых объятиях.
Рождество проходит спокойно, и я чувствую себя счастливой, когда вижу, как мой муж ставит одна на другую небольшие коробки с подарками, упакованные в красивую бумагу, а потом шепчет мне на ухо, зарываясь носом в мягкие волосы и целуя в шею, что пара из них были переданы от Пола и Мегги. Винс говорит, что они вместе, но мне все равно. Мы практически не отходим друг от друга, опасаясь, что через несколько дней вновь предстоит долгая разлука, почти не говорим об этом. По какой-то причине мне кажется, что сплетни и обсуждения проблем только приблизят этот неприятный момент, и осознать, что Винса снова нет рядом, будет очень тяжело.
- Может, останемся здесь еще ненадолго? - прошу я, когда мы просыпаемся в шелковых простынях и он задумчиво прижимает меня к себе. Тяжелый вздох и отсутствие быстрого ответа заставляют уголки моих губ дрогнуть в грустной улыбке, - Знаю, не получится, - тайных встреч ужасно мало.
Избегая упреков, я перевожу разговор в более безопасное русло и рассказываю, как это странно, немного страшно и необычно ощущать внутри себя что-то живое. Позволяю Винсу коснуться большой ладонью живота и передаю слова доктора Адамс, - Она говорит, что он тоже чувствует нас, но по-моему это глупость какая-то.
Пожалуй, мне бы не хотелось, чтобы наш ребенок слышал все эти противные и лживые голоса. В остальном, это Рождество было действительно очень счастливое.
* * *
Все произошло в «Whole Foods», когда кое-кто из папарацци, преследующих Винсента каждый день, попытался сфотографировать и меня тоже. Возможно, я могла бы вспомнить его лицо и скрыться за стеллажами раньше, но бессонница накануне сделала меня ужасно рассеянной. Беременность и нервное напряжение от слухов, окутывающих с каждым днем все сильнее, отнимали слишком много сил.
Щелчок камеры раздается совсем рядом, и пакет с замороженными овощами выскальзывает из моих рук. Он приземляется на идеально отполированную плитку с глухим стуком в секунду, когда это замечает Хит. Отвлекаясь от выбора диетической колы и обогащенных витаминами соков, рыжий парень приближается к нам большими шагами.
- Какого черта.. сколько вам платят за это, а? Изводить девчонку! Очень по-мужски, чувак! - Хит грубо прогоняет нагловатого репортера, а я без особого интереса гадаю, в каком блоге или дешевом журнале появится моя новая фотка с провокационным заголовком. Неужели я привыкаю или почти смирилась? Другие посетители оборачиваются на нас еще какое-то время. В воздухе витает вязкая и прохладная неловкость.
- Пойдем-пойдем... - Хит бубнит себе под нос и уводит меня к машине, -Доставка продуктов - удивительно удобная штука, я оставлю тебе номер... детка.
Вскидывая брови в ответ на последнюю фразу, я несколько секунд молчу, потому что отчетливо понимаю, - я не в том положении, чтобы отталкивать от себя еще кого-то, - а Хит, между тем, продолжает, - Тебе не стоит выходить за пределы дома без особой необходимости. Ты всегда можешь позвонить и.... - я думаю, что моя жизнь начинает напоминать затворничество, - Серьезно... в любое время дня и ночи. Джин, ты слушаешь?
Проходит почти минута, прежде чем я осознаю, что прижимаю пальцы к вискам, пытаясь избавиться от легкого головокружения.
- Ты в порядке? Эй! - Хит почему-то волнуется, - Где твои таблетки? Которые дала тебе доктор Адамс?
Остановив машину на обочине, парень выворачивает наизнанку мою сумочку от Сhloe практически полностью. Флакончик с белой этикеткой падает на его колени вместе с косметикой и мятными леденцами, и Хит протягивает мне его вместе с бутылкой воды Evian без газа.
- Как ты себя чувствуешь? Ты бледная... - голос Хита немного садится, и я понимаю, что он близок к панике, хоть и изо всех сил старается держаться. Делаю небольшой глоток, но пространство вокруг все еще нелепо вздрагивает от слабых движений.
- Просто перенервничала, - открываю окно, чтобы впустить прохладный воздух. Но это тоже не помогает, - Как насчет пиццы? Давай вернемся домой и закажем что-то? Не смотри на меня так.. я в порядке.
Тишину нарушает ровный звук автомобильного мотора, но Хит все еще с подозрением на меня косится. Для убедительности своих слов я поспешно добавляю, - Доктор Адамс предупреждала, что такое может случится. Слышишь?
Легкомысленно соврав другу, уже через несколько минут я жестоко расплачиваюсь за это. Понимание, что мое состояние действительно вызывает беспокойство, приходит практически сразу. Сердце словно пропускает пару ударов, болезненно сжимается. Слишком частым становится пульс. Мы снова останавливаемся. Отчаянные и тщетные попытки набрать номер Винса, - последнее, что я помню. Пальцы меня словно не слушаются, и становится по-настоящему страшно.
- Хит.. кажется, мне нужен врач, - после чего все проваливается в черную темноту, в которой отключаются все краски и звуки.

Отредактировано Jean Jervis (2018-01-26 12:19:30)

Врачи в клинике с высокими, светлыми стенами и резкими запахами медикаментов дают мне снотворное, когда я на несколько минут прихожу в себя. Хита нет рядом, и внезапно мне снова становится страшно. Оставшись одна среди незнакомых людей в белых халатах, разговаривающих со мной спокойными и ровными голосами, я почти паникую и отчаянно пытаюсь выяснить, в чем дело и все ли в порядке с ребенком. Думаю о Винсенте и о том, как сильно он будет о нас волноваться. Кажется, мне так и не удалось набрать его номер. Интересно, где он сейчас? Голова ужасно болит, словно от бессонной ночки в Сан-Хосе несколько лет назад, когда бутылка кубинского рома, растянутая на долгие часы, заканчивалась жадным сексом на заднем сидении авто или в моей комнате за закрытой дверью.
Чувствуя легкое головокружение, я слабо различаю отдельные фразы врачей, и замечаю небольшой след от иглы на внутренней стороне локтя.
- Эй, что со мной? - справившись с дрожью в руках, я хватаю одного из мужчин за рукав больничного халата, сильнее сжимаю пальцы и слышу свой голос словно издалека, - Случилось что-то плохое? 
Мужчина оказывается молодым парнем со светлыми голубыми глазами. Взглянув на меня, он останавливается, и накрывает мою руку своей, большой и теплой, добавляя серьезным тоном, - Вам нужно поспать, мисс Джервис. Мы сможем о вас позаботиться.
Мне не нравятся его слова, но кто-то делает мне еще один укол, и меньше чем через минуту все вновь проваливается в темноту. Шум медицинской техники и автомобилей, едва различимо проникающий из распахнутого окна, сменяется опасной тишиной. Тело становятся ужасно тяжелыми, и это сковывает даже самые слабые движения.
Я засыпаю без снов, так ничего и не выяснив и не понимая, что произошло. Потеряв ощущение времени и беспокоясь о Винсенте. В то время как мой телефон бесшумно разрывается в соседней комнате, и никто не отвечает на звонок.

Пожалуй, время тянулось бы невероятно медленно, проведи я его в сознании в этой небольшой, наполненной больничными запахами палате. Доктор Адамс права, волнение и страх могли бы повредить ребенку, и врачи приняли единственное правильное решение. Слегка пошевелив пальцами, я чувствую, как напрягается рука, сжимающая мою и у кого-то в комнате на мгновение перехватывает дыхание.
- Винс, - от осознания того, что мой муж находится рядом, все внутри в ту же секунду заполняет приятное тепло. Белое постельное белье едва слышно шуршит от неловких движений, после чего в комнате становится совсем тихо. Давящую атмосферу разбавляет свежий запах знакомого парфюма Armani, и моих губ касается мягкая улыбка. Я интуитивно опускаю руку на живот, чтобы убедиться, что с нашим ребенком все в порядке, и заметно расслабляюсь, когда понимаю это. Кажется, что в каждой клеточке моего тела поселилась смертельная усталость. Сколько времени я провела здесь в отключке? На город за приоткрытым окном уже опустились вечерние сумерки.
- Чувствую себя хорошо, ничего не болит, - задумчиво произношу я в ответ на осторожный вопрос. Слегка приподнимаюсь в кровати, и Винс помогает мне устроиться поудобнее. Он старается быть ближе, но я хмурюсь и спрашиваю с недоумением, - Давно вы здесь? У меня случился обморок, верно? Они уже выяснили причину?
Цепляясь за самое важное, я киваю на запертую дверь и пытаюсь вспомнить лицо парня в белом халате, который обещал обо всем позаботиться. Тщетно. Память словно окутала какая-то едкая, очень плотная дымка.
- Кто-то пытался сфотографировать нас супермаркете «Whole Foods» на Третьей улице, и Хит собирался отвезти меня домой, - медленно восстанавливая произошедшие в голове события, я перевожу взгляд на Винсента. Он сожалеет, что поддался на сфабрикованную мной аферу и уступил, согласившись на коварный план. В то время как рыжий парень, измеряющий дальний угол комнаты шагами, винит во всем только его. Несколько раз мы встречаемся с Хитом глазами, но он не встревает в наш разговор. Словно понимая, что единственный мужчина, которого я хочу видеть рядом, никогда не уступит свое место кому-то еще. Тем не менее, подобное безучастие кажется мне странным, как и то, что я плохо помню большую часть сегодняшнего дня.
- Где мои вещи, Хит? - выглядывая из-за спины Винсента, встревоженного внезапным оживлением и твердостью в моем голосе, спрашиваю я, - Сумка, которую я бросила на заднее сидение твоего автомобиля. Ты знаешь, где она?
- У тебя случился нервный срыв от этой жуткой охоты на ведьм, которую устроили в прессе. В твоем положении нельзя волноваться. Помнишь, что говорила доктор Адамс? Такое может произойти, - поджимая губы и отворачиваясь от Хита, я прошу принести мне какой-нибудь еды, потому что ужасно голодна. Но на самом деле всего лишь хочу остаться с Винсентом наедине. Хит ведет себя странно, и это меня беспокоит.
Когда дверь с легким щелчком закрывается снаружи, я утомленно вздыхаю, ясно осознавая, что ни смогу проглотить ни кусочка, пока не выясню, в чем дело, и не окажусь в нашем уютном и надежном доме, где не нужно беспокоиться об окружающих людях с их скрытыми целями и корыстными намерениями.
- Винс, я не истеричка, и гормоны здесь ни при чем. После всего того, что вылилось на нас из-за этого ужасного скандала, я не могла сорваться из-за случайной фотки в супермаркете, понимаешь? Что сказал тебе доктор? Можешь забрать меня отсюда? - притягивая его к себе, я закрываю глаза и прижимаюсь к моему мужу, словно мы действительно долго не виделись. Я знаю, Винс сможет решить любые проблемы. Доверие между нами становится практически осязаемым. Сейчас, когда он здесь, я больше не боюсь, что может произойти что-то плохое, но обещаю себе быть особенно осторожной. - Хочешь вернуться домой? Это уничтожит твою репутацию...
Вопрос повисает в воздухе, заставляя болезненно сжиматься сердце, и предательски выдавая то, как сильно я в нем нуждаюсь сейчас. Стараясь для безопасности нашего ребенка, я думала, что смогу пережить несколько недель разлуки, но с каждым новым днем видеть скандальные заголовки в журналах становилось все мучительнее, а долгие телефонные разговоры не спасали. Мы невероятно скучали по прикосновениям к телам друг друга, объятиям и сексу, ставшему совсем редким. Сколько еще будет продолжаться это изводящее душу безумие?
- Тебе удалось хоть что-то узнать? - понижая голос до тихого шепота, спрашиваю я, отвлекаясь от своего состояния. Пообещав, что скоро мы снова сможем быть вместе, Винс явно не рассчитал свои силы, или же зашел в тупик в поисках преследующего нас человека. - Просить помощи у Фредо опасно, но я могла бы поговорить с Джино. Он вернулся из Франции, и мы собирались поужинать вместе в Маленькой Сицилии, - какое-то время мы молчим, после чего я первая робко нарушаю тишину. - Прости, не успела рассказать. Ты мог бы присоединиться, если в плотном графике найдется пара часов. Джино вовсе не так честолюбив, как многие считают. Фредо до сих пор не может простить ему удар по репутации семьи Ардженто после растрат огромных сумм в подпольных казино в семидесятых и интрижки с Патти Чандлер, легкомысленной актрисой, мелькающей в откровенных шоу на нью-йорксом Бродвее. Слабость к сексуальным актерам у нас в крови, - я улыбаюсь и с нежностью целую его губы. Прекрасно зная, что физическая близость - это то, против чего мой муж никогда не сможет устоять, а я могу использовать эту слабость в наших общих или только своих интересах.
- Тебе не следует приближаться к нашему дому. Но никто не заметит, если мы останемся на ночь в особняке Джино. Мне не хватает тебя по вечерам, а думать о пошлых словах по телефону, не имея возможности все повторить, просто невыносимо, - слегка закусывая губу, я прибегаю к запрещенному приему, и говорю с Винсентом о сексе, отсутствие регулярности которого сказывается и на нем тоже. - Мы прятались и раньше, но ты пообещал, что вскоре все решишь. Вовсе не обязательно делать это в одиночку. Я хочу помочь. Пожалуйста, скажи "да".
Наши взгляды встречаются, и я практически вижу, как внутренние сомнения почти уступают желанию забраться под мою юбку и прижать к кровати тяжестью сильного тела. В медово-карих глазах появляется темный блеск, и я завороженно смотрю в них, ощущая как по коже с красивым загаром пробегают мурашки.
- Забери меня отсюда. Твоя машина внизу? Нужно всего лишь подписать бумаги, что мы отказываемся от претензий к клинике и берем на себя всю ответственность. Ничего не случится, Оуэн объяснил, что нам не вправе отказать, - тихий шепот прерывает слабый скрип двери, и я оглядываюсь в поисках источника.
- Отличная идея, Джин! - саркастично бросает Хит. На его лице появляется неприятная ухмылка, когда он проходит в комнату, вероятно, услышав часть сказанных мною слов, - Может, доктор Адамс не так уж и не права о твоем легкомыслии и ветрености, а?
От резковатого тона я невольно напрягаюсь. Рассказывая Хиту обо всем, что в действительности беспокоило, я не думала, что однажды захочу, чтобы он об этом забыл.
- Ты же видишь, ей опасно покидать больницу сейчас, - настаивая на своем, огрызается рыжий парень, бросая презрительные взгляды на Винсента, - Может, хоть сейчас поведешь себя не как безответственный придурок? Или кольцо на пальце еще не значит, что ты должен о ней позаботиться? Ну конечно, она то свое сняла..
Удерживая Винсента рядом и представляя, как сильно ему хочется прекратить все это одним хорошим ударом, я морщусь от неприятной головной боли, возвратившейся в районе висков.
- Мистер Джервис? - прерывая перепалку, к нам присоединяется молодой врач. Когда он подходит, чтобы пожать Винсенту руку, я успеваю прочитать выведенную убористым почерком надпись на его бейдже - "Оливер Уитлок, отделение психологической терапии, клиника Херитедж Окс", - Есть разговор.
- Я принимала таблетки, которые дала доктор Адамс, до того, как все случилось, - вспоминая, как щелкнула упаковка с белой наклейкой, а вещи из моей сумочки рассыпались по салону автомобиля, неожиданно произношу я, -  Хит помог найти их...
Когда внимание всех присутствующих обращается к остановившемуся у окна рыжему парню, то происходит нечто, чего я не могла предугадать заранее. С тяжелым вздохом, он опускает руки на спинку больничного кресла, и отрицает, что видел хоть что-нибудь, похожее на это.
- Джин, доктор Адамс на конференции в Аризоне до следующего уикенда. Ты сказала мне об этом вчера, помнишь? - мои брови вздрагивают в искреннем удивлении, - Тебе стало плохо, и я привез тебя в больницу. Так может стоит остаться здесь на какое-то время? Я не знаю, о каких таблетках ты говоришь.
В комнате с распахнутым окном мне становится душно. Что произошло этим утром? Сжимая руку Винсента сильнее и не отпуская его от себя, я качаю головой и перебираю обрывки воспоминаний.
- Где мои вещи? - отстраненный голос кажется чужим и незнакомым. В мыслях проносятся мои собственные давние слова, произнесенные в другом месте и при других обстоятельствах, - "Возможно, тебе действительно стоит пройти курс реабилитации", - и я жалею, что не поверила моему мужу сразу.
- Поговори с доктором. В моем телефоне остались сообщения с номером и рецептом. Всему этому есть объяснение, я уверена. Не понимаю, почему Хит говорит неправду, - откидываясь на подушки, я закрываю глаза, и пытаюсь успокоиться, больше не глядя на друга. Все вокруг в очередной раз смешивается в хаотичный круговорот неприятностей, а мне просто хочется вновь отключить картинку и звук. Доверившись Винсенту, я разжимаю пальцы и поглаживаю его руку, - Разберись с этим.

Отредактировано Jean Jervis (2018-01-28 11:37:55)

Наш автомобиль несется на большой скорости по пустынным улицам, влажной от прохладного дождя дороге, мимо запертых витрин бутиков и вывесок ресторанов, а я смотрю в окно, с ногами забравшись в пассажирское кресло и кутаясь в легкую куртку Винса. Пару раз он встревоженно оглядывается на меня, коротко целует в щеку, но я все равно отворачиваюсь к окну, испещренному следами маленьких капель на стекле. Не нарушая застывшего в салоне молчания, я гадаю, как мы оказались в этом тупике, так отчаянно оберегая наши чувства и отношения от любопытных и завистливых людей. Как вышло, что мы снова вынуждены скрываться, придумывать правдивые объяснения, обманывать кого-то? Идея обвести вокруг пальца преследователя, устроив небольшой спектакль, впервые кажется мне ничтожной и жалкой.
Все должно было случится по другому еще много месяцев назад.
Я ждала, что мой отец будет рад появлению нашего ребенка и примет заключенный тайно брак как мой, сделанный совершенно осознанно выбор. Прекратит напоминать о Люке с его идущими в гору делами, о репутации семьи и бизнеса в кругах таких же, как он, деловых и прагматичных людей. Однако этого не произошло. Наша свадьба прошла очень тихо. Я стояла в маленькой церкви неподалеку от озера, окруженного красивым парком, в изящном, жемчужно-белом платье, коротком и открывающим загорелые ноги, с тонкими стебельками молочного цвета калл, и смотрела в медово-карие глаза мужчины, которому больше всего на свете мечтала принадлежать. От осознания шага, на который мы решились вдвоем и отсутствия путей к отступлению, по коже слабым холодком то и дело пробегали мурашки. Отвечая "да" на единственный вопрос, с мягкой улыбкой и восторженно-робким взглядом, я знала, что Винс сделает все, чтобы не позволить мне об этом пожалеть. "Никогда не забывай, как сильно я люблю тебя", - прижимаясь к нему в прерывистом и нежном поцелуе, я тихо шептала в его губы, пока Патриция делала снимки, быстро щелкая камерой. Неподалеку на газоне в пережившим большую химчистку костюме brioni переступал с ноги на ногу Джулиан. Спрятав руки в карманы, рядом с ним стоял Пол. Несмотря на то, что никто из самых близких для меня людей так и не услышал сказанных в этот день слов, не обнимал меня на светлых и очень живых фотографиях, я почему-то искренне верила, что пройдет время, и они будут рады за нас обоих, влюбленных и не отпустивших друг друга однажды.
Но кто знает, может, я все же ошибалась.

С момента публикации скандальной статьи прошло несколько часов, а бархатный голос Фредо уже спокойно и сдержано звучал в телефонной трубке. С нотками усталости я сообщила ему, что мы с Винсентом решили пожить раздельно, и была огорчена тем, что услышала в ответ. "Как насчет спа или поездки в Милан, дорогая? Тебе нужно отвлечься, пока шум в прессе уляжется. Мой юрист поможет подготовить документы, если потребуется". Не сомневаюсь, он был счастлив узнать отличную новость одним из первых, и почти ощутил вкус победы. Однако в следующую секунду оказался вновь разочарован, поставленный в известность, что все это всего лишь игра. "Ни будь ты замужем за Джервисом, всех этих проблем бы не было!" Раздражение отца чувствовалось за сотню миль, прежде чем резкая фраза прервалась короткими гудками телефона.

Его слова вновь звучат в моей голове, нагнетая мрачные, неприятные мысли, и я не выдерживаю, издавая сдавленный смешок. Винс постукивает пальцами по кожаной обивке руля с серебряным значком трезубца, сбавляет скорость перед мерцающим красным огоньком светофора. Он нервничает и думает о чем-то своем, а я вижу это и ласково целую моего мужа в колючую от трехдневной щетины щеку.
- Винс, я не знаю, что произошло в больнице, но ты сделал то, что должен был, и сейчас этого достаточно, - добавляя шепотом, как невероятно сильно скучала, я откидываюсь на спинку сидения и поглаживаю его руку кончиками пальцев, - Пора вернуть мое кольцо, даже если какое-то время придется посидеть взаперти. Впрочем, говорят, заказывать шмотки через интернет-магазины стало менее рискованно.
Глубоко вздыхая, я обещаю себе, что мы обязательно все исправим, и улыбаюсь на секунду мелькнувшей мысли, что больше не придется засыпать на огромной кровати в одиночку. Возможность дотронуться до моего мужа, прижаться и ощутить приятное тепло, заставляет меня ожить, и я уже представляю, как мы закроем дверь нашего дома изнутри и окажемся в безопасности, отделяемые от циничного, жадного до грязных сплетен и не воспринимающего нас всерьез мира.
- Одна из кузин Логана из Портленда забрала Джейми к себе этим утром. Знаешь, ты ему нравишься, - мурлыкая себе под нос, я расслабленно улыбаюсь, хоть и все еще чувствую легкое утомление (последнее время это ощущение преследует меня везде), - Как считаешь, это хороший знак, что он больше не мечтает об американском футболе? Винсент Джервис - его новая звезда. Не удивляйся, если при встрече Джейми попросит у тебя автограф.

На опустевшие улицы спального района опускается промозглая ночь, и, скрываемые ее темнотой, мы останавливаемся у супермаркета здоровой еды неподалеку от дома. Полноватая кассирша на входе приветствует нас так, словно ничего не случилось. "Джин, дорогая! Выглядишь неважно. Возвращаетесь из долгой поездки?" - она не читает журналов и скандальных таблоидов, не увлекается современным кино и не смотрит на нас любопытным или презрительным взглядом. Для не нее мы по-прежнему влюбленная пара из дома на соседней улице, ненадолго пропавшая из виду, и я расслабляюсь, понимая, что нам нечего бояться. Обнимаю Винсента за талию, сцепляя руки в замок на его животе, и мешаю забраться на верхнюю полку за моим любимым греческим йогуртом. Немного дурачусь, притворяюсь, что ужасно хочу кокосового молока, которое ему придется достать для меня из настоящего, огромного ореха прямо сейчас. Мы смеемся, и постепенно небольшая корзинка наполняется вкусными продуктами. Винс расплачивается за них, доставая из стильных джинсов несколько смятых бумажек.

- Так что лучше, - вцепившись в пакетик с крекерами и с шелестящим звуком фольги открывая его прямо в автомобиле, я спрашиваю, выуживая печенье в форме забавного, в крапинках соли динозавра, - Чем ты занимался в доме МакКуина по вечерам? Когда не запирался в гостевой комнате, чтобы поговорить со мной о пошлых вещах? Что думает по поводу всего этого Оливия?
Довольно быстро утратив интерес к печенью, я думаю, что на протяжении последних несколько дней не видела снимков Винсента в инстаграм, и как тяжело ему, вероятно, приходится от участливого внимания людей, считающих его жертвой моего подлого предательства. - Хочешь, расскажу каково это? Оказаться на месте коварной стервы в драматичной, скандальной истории?
Фыркая и целуя Винса в щеку на садовой дорожке, я обращаю в шутку травлю и грязь, с которыми нам приходится сталкиваться, потому что чувствую его дыхание и тепло рядом, и это единственное, что имеет значение.
- Кто тот доктор, которому ты звонил? Твоему отцу может стать об этом известно? - Винс обнимает меня за плечи, и мы идем к крыльцу, вдыхая прохладный воздух, пахнущий свежестью после дождя. Фасад нашего дома освещает яркий, высокий фонарь, и я стараюсь не упустить не единого изменения в чертах лица моего мужа, потому что ужасно сильно соскучилась, - За несколько лет ты впервые назвал себя сыном Уильяма Джервиса и воспользовался его именем, чтобы помочь мне.
На мгновение я замолкаю и отвожу глаза.
- Спасибо, - в замочной скважине с легким щелчком поворачивается ключ, - Я сделаю, как ты скажешь.
Больше о родителях Винсента мы не разговариваем, и спустя какое-то время он первым прерывает немного неловкое молчание. Я сижу на широкой столешнице из темного дерева в кухне с приглушенным светом, а из стихшей секунду назад машины доносится горьковатый аромат кофе без кофеина.
- Чем займёмся? Хочешь я тебя нарисую? Пока ты будешь соблюдать постельный режим.
Притягивая Винсента к себе и расстегивая верхние пуговицы его рубашки, чтобы помассировать широкие плечи, я делаю задумчивый вид, наблюдая, как он расслабляется.
- И давно ты рисуешь? - кончики пальцев поглаживают крепкие мышцы, пока рубашка не оказывается расстегнутой окончательно, а мои ладони не спускаются к твердому, с красивым рельефом прессу, - Кажется, я догадываюсь, чем ты был занят. Что если после рождения ребенка мы будем больше времени проводить вместе? Не только дома. Пока тебя не было рядом, я часто об этом думала.
Это правда. Поймав себя на мысли в какой-то миг, что не знаю, где находится мой муж и о его планах на несколько дней в неделе, я почувствовала легкую тревогу. Популярный актер, разрываемый на части своим агентом, фанатами, рекламщиками и парой зубастых журналистов для интервью в популярном глянце, он был окружен людьми, думающими о нем самом не больше, чем о брендовой вещи, которую очень хорошо рекламируют и немедленно хочется приобрести в магазине. Не слишком воодушевляющая картина. Я действительно волновалась.

Отредактировано Jean Jervis (2018-02-01 04:03:06)