в моём мире гаснут светлячки. я так много курил в тот вечер, когда ты уехал. так и не застал тебя дома, простоял на улице в пальто на голое тело... читать дальше
SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Заброшенные эпизоды » Когда умрет последний дракон
[NIC]Jon Snow[/NIC][STA]Зима уже здесь[/STA][AVA]http://s7.uploads.ru/AxFXv.gif[/AVA]
● ● ●
Daenerys Targaryen & Jon Snow
[LZ1]ДЖОН СНОУ, 26 y.o.
титулы: хранитель Севера;
[/LZ1]
Код:[NIC*]Jon Snow[/NIC][STA*]Зима уже здесь[/STA][AVA*]http://s7.uploads.ru/AxFXv.gif[/AVA] [LZ1*][align=center][size=9]ДЖОН СНОУ, 26 [sup]y.o.[/sup] [b]титулы:[/b] хранитель Севера; [/size][/align][/LZ1]
Отредактировано Eric Gray (2019-03-14 20:02:33)
[NIC]Jon Snow[/NIC][STA]Зима уже здесь[/STA][AVA]http://s7.uploads.ru/AxFXv.gif[/AVA]
Холод уже давно перестал быть абсолютным врагом. Он все еще может убить, остановить твое сердце, заковав лицо, волосы и одежду тонкой коркой жесткого льда, укрыв все тело мягкими хлопьями снега. Зима всегда была жестокой и беспощадной, уносила каждый раз очень много жизней: людских и животных. Когда она приходило неожиданно, то люди просто неуспевали сделать запасы зерна, мяса, не успевали вспахать землю и убрать урожай, тогда начинался голод, и в ход шел драгоценный скот. Черные братья научились использовать метель, мороз, вьюгу в своих целях, чтобы укреплять стену, незаметно уходить от погони и скрываться от врагов, они сделали вечную мерзлоту своим коварным союзником, который не щадил даже “своих”. Братья гибли часто скорее от мороза, чем от ранения или от ходоков, потому что стоит прикрыть глаза даже на секунду, как тебя окутывает приятная снежная пелена, забираясь в тебя все глубже.
Они пошли ради одной просто цели - добыть для Серсеи доказательство, что ходоки реальны, что они уже давно не простой вымысел из сказок старой Нэн, а большая угроза для всех Семи королевств. Была большая вероятность того, что стена может пасть. Эта неприступная, высокая стена из толстого льда, что шлифовал ветер вот уже многие сотни лет. Было сложно представить и вообразить, что она может рухнуть, дать проход для тех ночных тварей, что всегда таятся в темных лесах, что без раздумий убьют каждого живого человека. Но королева Серсея не верила. Для нее эти ходоки были настолько реальны, насколько когда были для Джона драконы. Он про них читал, но не верил, что они существовали и существуют сейчас. Он обязан доказать ей, что угроза существует, серьезная угроза того, что может случится непоправимое горе, большая война, из которой люди не смогут выйти победителями, если армии не восстанут вместе против ходоков, против Короля Ночи.
Все пошло не по плану. Они долго время выслеживали одного одинокого ходока, который заблудился в пустоши снега и льда. Это был их единственный шанс, преподнести его Серсеи, чтобы она увидела своими глазами тот ужас, который творится за неприступной стеной. Джона бесил тот факт, что эта надменная женщина просто решила игнорировать его письма, его просьбы, для нее это было пустым звуком, даже оговорки о том, что если стена падет, то ходоки прорвуться сначала в Винтерфел и все северные владения, а потом когда-нибудь доберутся так же и до Вестероса, истребив при этом на своем пути весь людской род.
Весь их отряд нарвался на войско Короля Ночи. Нельзя было точно сказать, сколько их, их было бесконечно много. Было ясно, что просто так им не удасться уйти отсюда. Теперь главной задачей стало - выжить, а не принести для Серсеи доказательство. Стоило убить одного, как ему на смену приходило двое и трое. Они были похожи на разъяренных животных, которые даже без какой-то конечности готовы продолжать бой, лишь бы укусить, ранить противника.
Их оттеснили на этот маленький островок, путь обратно был отрезан, его даже нельзя было рассмотреть под густой толпой белых ходоков, которыми руководил Король Ночи. Он стоял в стороне, как обычный главнокомандующий, отдавая просто приказы. Сэм вычитал, если убить Короля, то все ходоки исчезнут, как гласят легенды, именно он является прародителем этих тварей. Это была и остается просто невозможной задачей, а драться с Иными бесполезно, ведь стоит взмахнуть Корою рукой, как мертвые вновь восстанут, снова пойдут в бой и так без конца.
Джон научился игнорировать усталость уже давно. В этой схватке им не победить, ходоки все наступали, оттеснили их невысокой ледяной скале, к краю островка, за краями которого озеро, скованное хрупким слоем льда. Он уже на автомате пронзал одного врага за другим своим мечом из драконьего стекла, что ходоки просто рассыпались, превращались в пепел. Но этого все так же было уничтожительно мало, они не справлялись. Их отряд многих успел потерять, многие черные братья сегодня пали, были растерзаны этими холодными тварями, порождениями ночи и льда. Джон не мог потерять еще людей. - Отходим! Но его крик каждый раз утопал в реве нежити, которые изрыгали нечленоразборчивые звуки, больше похожие на рык. Рядом с Джоном бился Джорах Мормонт, сын старого Медведя, некогда главнокомандующего Ночным дозора, Тормунд, один из немногих одичалых, кто был верен Джону, который последовал за ним, признал его своим лордом.
Где-то в небе оглушительно громко раздался рев, он повторялся, а после пришел уничтожительный огонь. Весь отряд на мгновение замер, словно время остановилось. В небе летали три огромных дракона, сжигая своим пламенем Иных, они просто истребляли тварей. Тут и там вспыхивал шквал огня, в ушах до сих пор звенел рев трех драконов. Джон успел встретиться взглядом с законной королевой железного трона, когда ее дракон пролетал очень низко. Они больше никого не потеряют. - Отходим! И снова его крик был заглушен, но на этот раз товарищи последовали его приказу, стали отходить назад.
Драконы были просто огромными, Джон до сих пор не могу поверить в тот простой факт, что они реальны, что в их крыльях и мощном теле бушует та же жизнь, так же бьется огромное сердце, они также ощущают себя повелителями этого мира, ведь они настолько могущественны. Кажется, драконов и вовсе нельзя, невозможно, убить. Однажды уже пытались истребить, но, как видно, не удалось. Драконы бессмертны, как Боги. Джон Сноу непроизвольно на секунду засмотрелся на них, их крылья были такими большими, что тень накрывала весь этот небольшой островок льда, где они топтались и ютились.
Драконы испепеляли Иных, сжигая их до тла, не оставляя даже пепла. Каждый раз поднималась огневая стена, бушевали и вскипали волны ледяной воды. Рядом приземлился дракон с Дейнерис на спине. Это было отступление, даже можно сказать, что бегство, потому что численное превосходство все равно оставалось за армией белых ходоков. Джон Сноу встретился взглядом с Бурерожденной, та протягивала ему руку. Нужно было лишь ухватиться и вскарабкаться на шипастую драковоу спину, но … Джон в ответе за своих товарищей, которые пошли с ним, за ним в эту самую долину льда и снега, это они из-за него попали в такую неловкую и смертельную опасность, поэтому именно Черный ворон в ответе за их жизни. Джон Сноу быстро мотнул головой, отходя от дракона. Он хотел отвлечь внимание приближающихся тварей на себя, дать немного времени остальным, чтобы те смогли спокойно влезть на дракона, прихватив все же с собой этого злосчастного пленного - ходока, - ради которого и затеялся весь этот поход.
Драконы все так же извергали огонь, зачищая место, но ходокам не было конца. На смену уничтоженным приходили новые, было похоже на сражение с ветром, когда это просто бесполезно. Джон Сноу слышал оклик Джораха Мормонта, но не обратил на него должного внимания. Снова гнев захватил его, гнев за то, что эти твари унесли столько жизней, что необходимо как можно больше уничтожить их, истребить. Он продвигался все дальше, отходя от дракона и своих товарищей, которые уже собрались на спине дракона, готовые улететь.
Время остановилось. Джон Сноу видел, как горел в собственном огне один из драконов. Его рев разлетелся по всей долине. Он стремительно падал вниз, пронзительно крича. Он горел, горел в собственном пламене, пикируя вниз, в ледяную воду озера. Земля содрогнулась, а воды взметнулась вверх плотной стеной. Падший дракон опускался на дно, и над ним сомкнулась толща воды.
Король Ночи стоял совсем рядом, его яркие голубые глаза светились льдом, но в них не было ни гнева, ни злости, они не выражали ровным счетом ничего. Он был мертвецом, морозным ночным мертвецом, которые способен убить драконов, кто не подвластен людскому народу. В Джоне вскипел гнев, он ринулся вперед, кромсая каждого, кто попадется у него на пути. Вот он, Король, был так близко, еще немного, и его хладное тело можно пронзить мечом из драконова стекла, тогда всем смертям придет конец, тогда война закончится раз и навсегда. Черный ворон смотрел прямо на Короля, он намеревался выпустить еще одно ледяное копье, убить еще одного дракона. Страх поднялся из глубины души, давно он уже не испытывал его, страх за нечто сокровенное и важное, он боялся. - Улетай! Джон бежал обратно к дракону, он старался бежать еще быстрее, но тяжелые и неудобные одежды мешали ему двигаться. Теперь он не бился с ходоками, просто старался убежать.
Скорее.
Быстрее.
Со стороны на него навалилось несколько Иных, сбив Джона с ног. Мгновенно все его тело сковало холодом, а в рот набралась ледяная вода. Вдохнуть было невозможно. Тело просто отказывалось слушаться, словно в него вонзили тысячи игл. Он уже не чувствовал своих рук, но упорно продолжал бороться за свою жизнь. Ему хотелось всплыть, ему необходим был воздух, но мокрые меха и кожаные доспехи упорно тянули его ко дну. Жажда жизни была велика, его дела еще не были закончены, поэтому Джон, как и всегда, отыскал последние силы, и все же выплыл наружу.
Судорожный глоток холодного воздуха, что обжег его легкие, которые уже горели от нехватки кислорода. Рядом лежал его меч, с помощью которого он сумел подтянуться и вылезти из воды. Мгновенно всего его обдало ветром, что принес с собой хлопья снега. Он начал дрожать, на мокрых волосах начал появляться иней и корка льда, его одежда стала тяжелой и колючей, застывшей на морозе. Ему было трудно двигаться, движения сковывала одежда и холод в теле, что не давал даже вдохнуть. Хотелось просто лечь и закрыть глаза, чтобы все это закончилось, ведь он так устал к вечной битве, к вечной готовности в обороне и действиях. Джон упорно не оставлял свой разум, хватался за любую деталь одинаково пейзажа вокруг себя. Ходоков не было видно из-за начавшейся метели. Стена из снега застилала обзор дальше вытянутой руки. Возможно, он умрет, неожиданно встретившись с горсткой Иных, потому что даже сохранять себя в памяти ему было очень сложно. Он всем телом дрожал, но продолжал упорно идти вперед, оступаясь, падая и вновь поднимаясь. Ему отчаянно хотелось жить, ведь столько еще нужно сделать, нужно закончить всю эту бессмысленную войну с ходоками.
Темнело.
Недалеко послышалось то отвратительное рычание, а в метели стали проступать темные кривые силуэты мертвецов. Джон дрожа от холода поднял свой меч, держась за него двумя руками, он был настолько тяжелым, что биться им казалось невозможным. Но Джон Сноу не могу просто сдаться без боя, без одного хотя бы взмаха, потому что тогда он предаст всех тех, кто погиб за него.
Это была большая толпа ходоков, они двигались быстро, не заботясь о том, куда наступают. Некоторые падали, кто-то проваливался в тонкий лед, но большая часть все же уверенно надвигалась на Джона, на теплую плоть живого человека.
Возможно это была иллюзию, обман зрения, потому что мозг уже начал отключаться из-за мороза. Это был всадник, его огонь оглушал ходоков, сбивал с ног. Он был на вороном коне, которая совсем не боялась нежити, а покорно бежала вперед, аккуратно огибая врагов. Джон Сноу слышал ржание лошади и рык ходоков, которые просто сменили цель, набрасываясь на безымянного всадника в черном, который так ловко отбивался, расчищая дорогу.
Джон опустил отяжелевший меч, всматриваясь в незнакомого спасителя, который уже остановился и спешился. Его лицо скрывал капюшон и маска, что Джон не смог разглядеть мужчину.
- Дядя Бенджен? В этот миг в голове Джона пронеслись сотни мыслей, потому что он был уверен, что дядя давно погиб, еще тогда, когда Джон только-только вступил в ряды Ночного дозора. Тогда он обиделся на него, что тот легко оставил своего неродного племянника на растерзание мастера над оружием - сиру Аллисеру Торну. Удивляться больше не было просто сил, он позволил себя усадить в седло. Ему хотелось о многом расспросить дядю, где он пропадал все это время, как нашел его в такой метели, почему не вернулся обратно на стену, ведь он так скучал. - Пойдем вместе, - но Джон прекрасно знал, что двоих взрослых мужчин одна единственная лошадь, пусть и обученная выдержке, все равно не выдержит. Только он нашел своего родственника, как снова теряет. Лошадь заржала и пустилась галопом вперед, оставляя после себя поднятые ворохи снега. Черная фигура дяди Бенджена становилась все меньше и менее различимой в густой метели. Джон все еще видел вспышки огня, но постепенно зрение начало его подводить. Он припал к мохнатой шеи лошади, укрываясь от назойливого колючего снега. Он знал, что конь доставит его в Черный замок, к его братьям, надеялся, что все-таки доберется туда живым.
[LZ1]ДЖОН СНОУ, 26 y.o.
титулы: хранитель Севера;
[/LZ1]
Отредактировано Eric Gray (2019-03-16 11:19:40)
Королева должна выслушивать всех: знатных и простых, сильных и слабых, благородных и корыстных. Один голос может солгать, но из множества всегда добывается истина. Было трудно признать, что истинный враг находился на Севере и соткан он из леденящего холода и смерти. Не менее трудно, как и поверить в то, что настоящая угроза придет с зимой, что не была знакома Кхалиси по факту. Её жизнь была иной. Стремления и её смысл сводились к войне за справедливость и освобождения. Установление мира. Вернуться в свой родной дом, вернуть прежнюю власть, что по праву принадлежала её семье. А сама она являлась законной наследницей железного трона, который так усердно теперь сохранялся за Ланнистерами. На миг может даже показаться абсурдным, что один из них теперь является её Десницей. Но разве не в этом и заключался смысл её правления? Быть ближе к противнику, получить о нем достаточно информации, а затем действовать. Так, как она любила действовать всегда: импульсивно, хитро, дерзко.
Она считала себя истинной правительницей Семи королевств, коей являлась по праву. Гордыня способствовала этому. Однако ей всегда нужен был рядом тот, кто сможет направить её на верную мысль, дабы усмирить её пылкий нрав. Тириону удавалось сдерживать её необдуманные порывы, давая верные советы не столь опытной, сколько сообразительной Дейнерис. Ни один здравомыслящий правитель ещё никогда не обходился без собственной правой руки, способной помочь предугадать неверный, опасный шаг. И Ланнистер неплохо справлялся с этой ролью, если бы дело не коснулась её собственной слабости. Слабости прийти на помощь, когда это необходимо. Зная и понимая, что только она будет способна положить конец этой страшной грядущей войне. Пусть даже если с её смертью падут все шансы на получение железного трона.
Рисунки в пещере не покидали её сознания по сей день и только Джон Сноу мог поведать ей настоящую правду о том, что на самом деле сейчас происходит в её родных землях. Ей нужно было убедиться в достоверности фактов, когда ответы могли быть столь близко, а сама миссия могла быть по-настоящему опасной. Джон Сноу повел туда свой отряд, чтобы получить доказательство. В место, где по слухам не может существовать ни одно живое существо. Место, которое мертво и никогда не принадлежало людям, лишь холоду и обжигающим плоть ветрам. Холод, он умеет обжечь не хуже знойного пламени, которым обладают драконы.
Её дети были главным её достоянием, её гордостью. Непобедимой огненной стихией, перед которой не мог устоять никто и ничто. Уничтожающий огонь, который в одно мгновение обращал предметы и людей в пепел. Пламя, что вершило казни. Враги, предатели, они сгорали за секунды. Не успевали молить о пощаде, в то время как погибали под этой силой. Кхалиси назвала своих драконов именами первого супруга и братьев: Дрогон, Рэйгаль и Визерион. Они были той самой стихией, которая олицетворяла силу и власть, что вселяла дичайший страх в сердца тех, кому довелось с ними столкнуться. Они были её главным оружием и защитниками. Драконы считались неуязвимыми; никто из ныне живущих не мог одержать над ними власть и только кровь Таргариенов могла помочь их приручить. Кто как не их Матерь могла иметь влияние над ними, в тоже время как они заняли самое главное место в её сердце.
Она не знала, что ей делать. Но и бездействовать ей было не по силам. Дейнерис не могла так просто пропустить сигнал бедствия, который они получили со стены вместе с вороном. Это было очевидно, весь их план весел на волоске и вот-вот был готов едва ли не опуститься на дно бездны. Кхалиси знала, что только таким образом могла получить ответы, и не важно, какие ещё аргументы ей приведет Тирион. Достаточно было и того, что он успел рассказать ей о Сноу, в то время, когда им довелось обсудить насущные дела. Она имела власть над тысячами, при этом так же была уязвима. Сейчас она могла думать лишь о том, что нужна была там. Ей нужен был такой союзник как Джон Сноу и только ли как союзник.
Она могла представить на какой риск она сейчас себя обрекала, направляя Дрогона на север, в тот мир, где царит вечный холод, а земли смерзлись настолько, что было трудно понять из чего они состояли. Тем миром правил холод, тем миром правили мертвецы, что для многих являлись лишь детской сказкой, которую рассказывают непослушным детям, чтобы тех напугать перед сном. Когда-то давно первые люди и дети леса объединились в битве за мир живых, спасаясь от нашествия мертвых. История повторялась, и от того, как быстро она успеет найти отряд зависела жизнь огромного числа людей.
Многотысячная армия не то людей, не то падших внушала ужас. Страх пронизывал до дрожи, затмевая потоки холодного ветра, старающегося обжечь лицо. Дейнерис успела прилететь вовремя и отдать приказ своим детям к действию. Всего лишь одно слово и знойные языки пламени наносят своевременный удар по мертвому войску. Это безумие, безумие, что отражалось сейчас в её взгляде. Ещё никогда прежде ей не приходилось видеть такого кошмар. Страшные сказки в одно мгновение становятся явью. Достаточно лишь раз увидеть то, о чем до этого слышалось лишь по наслышке, и это никогда уже невозможно будет забыть. В то время, пока Рэйгаль и Визерион опаляли огнем мертвых, Дайнерис направила Дрогона к отряду. Эта битва была проиграна, им нужно было как можно скорее выбираться от сюда.
Как бы она не пыталась понять, ей никогда не принять ту силу, которая управляла таким человеком как Джон Сноу. Вместо того, чтобы принять её помощь, он вновь ринулся в бой. Происходящее не было похоже на сон, и только одному создателю было известно, чем вообще может закончиться эта битва. Её дети так же продолжали сражаться и наносить огненные удары, что создавали собой защитную стену от ледяных ходоков. Все это продолжалось лишь до тех пор, пока отчаянный рев страдания не разверзнет небо своей болью. Мир замирает.
Собственное сердце пронзается невидимым лезвием кинжала. Словно кошмар, в который не хочется верить, который столь явный и столь болезненно ударяющий в самое сердце. Визерион... - Одна лишь мысль, что проникнет в её разум оставляя на душе горестный отпечаток потери, едва ли дракон не уйдет под лед. Он был повержен. Её дитя было мертво. Такого просто не могло быть. Это не может быть ошибкой, такого просто не бывает... Весь мир теряет в одно мгновение теряет свои звуки. Время проносится по другой оси забирая возможность концентрироваться на спасательной операции, что стала поводом её появления в центре событий. Дейнерис не может поверить в случившиеся, и только предупреждающий крик Джона вернет её к реальности, призывая спасаться.
Ледяное оружие, она видит его. Во второй раз Король ночи готовится нанести удар теперь уже с новой силой. Слишком мало времени для принятия решения, которое не могло быть более ничем оправдано. Король севера бежит к ним, она готова его ждать, в то время как каждая секунда становится опасной для жизни, отчетливо отражаясь ударами сердца глубоко внутри. Его сбивают с ног мертвецы. Она не может потерять ещё и его...
Ни минуты на то, чтобы медлить. Все, кто успел забраться на спину к дракону находились позади неё. Все, кроме Сноу, что должно быть продолжал собственную битву. Наклонившись вперед Кхалиси призывает Дрогона взлететь.
Пара секунд и ледяное оружие со свистом пролетает в опасной близости от крыла. Бурерожденная словно ощущает его. Совсем недавно словно её собственной тело пронзили копьём, забирая из него всякую жизнь. Дракон успевает сделать спасительный маневр и оружие не настигает своей цели. Тот самый момент, когда становится понятно, что жизнь её может оказаться в опасности. Впервые за то долгое время, что она обретала свои силы, Дейнерис снова ощущает свою слабость. Все происходит достаточно быстро. Достаточно быстро для того, чтобы понять, что обратной дороги для них больше нет. Она должна была спасти тех, кто вообще смог спастись. Им нужно было вернуться в Восточный дозор и завершить начатое.
Они нашли, что искали. То самое главное доказательство о том, что представляет из себя армия мертвых получено. Тот монстр, которого нельзя было уничтожить ничем кроме огня и оружия из драконьего стекла был у них в плену. Слишком много доказательств и достаточно много событий, которые следовало ещё обдумать. И для начала им срочно нужно было уплывать. Их корабль уже почти готов был к отплытию, в то время как Дейнерис всеми силами старалась отсрочить этот момент. Она потеряла сегодня Визериона, её сердце сдавливала скорбь вперемешку со страхом. Стоять на вершине стены и смотреть на то, как кружат в небе её дети сердца которых сейчас были наполнены не меньшим трауром. Их теперь двое. Дейнерис не могла предвидеть такого поворота. Все случилось слишком быстро, а это могло означать лишь одно... эту битву следовало довести до финала. Её скорбь могла даровать ей сейчас лишь только новые силы бороться: то существо, которое было упрятано в деревянный ящик следовало как можно скорее доставить Серсее. Ради этого простого доказательства она сегодня потеряла своего дракона.
Но и ещё одного человека она не могла потерять. Тот, кто таил в себе достаточно тайн для того, кто мог являться простым смертным. Король Севера, который наотрез отказался приклонять перед ней колено и признавать её своей королевой, тот, кто уже однажды получил кинжал в сердце. Пусть даже это требовало своих дополнений. Он остался на месте боя, она помнила, как он провалился под лет, и как толпы мертвецов его окружили. Ничем не оправданная вера на чудо. Она ждала его там, там на верху, до самых последних секунд отчаянно надеясь на то, что и в этот раз Джон Сноу останется в живых. Он был тем, в силу которого она была готова поверить. Он был тем, с кем было все ещё связано достаточно многое...
Её глаза блестели от слез, но она не могла им дать ход, слишком сильная боль... Джорах Мормонт вновь был рядом с ней. Стоило принять - даже самый страшный недуг можно было исцелить, и он был сейчас тем самым доказательством. Он был готов на все ради своей королевы, но только сердце Дейнерис сейчас страдало о другом и это чувство невозможно было отпустить. Скорбь, пересеченная с томительным ожиданием, превращалась в опасную смесь чувств. Джон Сноу просил её довериться незнакомцу, и она сделала этого. Во всем этом действительно был заключен их шанс на победу. Так почему же теперь вся эта история заканчивалась сейчас таким не лучшим образом. Она не могла покинуть земли севера без него. Они должны были бороться до финала. Она не могла поверить в то, что его больше нет. Едва Дани делает несколько шагов в сторону спуска, когда слышит сигнал одного из дозорных о всаднике. Призывая её взор озариться надеждой. Он должен был быть жив...
Немедля ни секунды она велит доставить его на корабль. То самое время, когда они спокойно могли уплывать на юг. Однако беспокойство за жизнь короля севера не могло отпустить её. Все то время, пока его избавляли от превратившейся в ком льда одеяний она стояла рядом. Она должна была контролировать весь процесс. Иначе все прочее теряло бы весь смысл. Он был дорог ей, и она не могла его потерять - вот в чем была главная правда. Вопросы, что повлекли собой неосторожные слова, что так небрежно были сказаны при первой их встрече. Кинжал в сердце. Шрамы. Те самые, которые не могут даровать человеку шанс на жизнь. Они перенасыщали тело Сноу. С такими ранениями не живут, а значит то, о чем говорилось тогда ранее вовсе не было игрой слов. Даже сейчас она видела, как содрогается его тело пытаясь стараясь бороться за жизнь.
Дейнерис не уходит, ей некуда и не к кому сейчас идти, слишком много мыслей было в её голове. Сегодня ей хватило пережить достаточно боли и потерь. Она будет ждать пока он проснется, ей нужно знать, что с ним все хорошо, что... Она должна ему сказать о том, что готова сражаться с ним рядом. Вместе. Они должны будут победить, при этом он мог оставаться при своем титуле, если уж он так этого желал. Кхалиси боле не была готова призывать его склонить перед ней колено. Пусть будет так, как есть. Она была готова поверить Королю Севера, без всяких других на то почестей. [NIC]Daenerys Targaryen[/NIC][STA]Чтобы знать, нужно видеть[/STA][AVA]http://funkyimg.com/i/2S15P.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЕЙНЕРИС ТАРГАРИЕН, 22 y.o.
титул: Дейенерис из дома Таргариенов, именуемая первой, Неопалимая, Королева Миэрина, Королева Андалов, Ройнар и Первых Людей, Защитница Семи Королевств, Кхалиси Дотракийского Моря, Разбивающая Оковы и Матерь Драконов;[/LZ1][SGN]ava by роза[/SGN]
Отредактировано Odette Wayne (2019-03-22 15:50:47)
[NIC]Jon Snow[/NIC][STA]Зима уже здесь[/STA][AVA]http://s7.uploads.ru/AxFXv.gif[/AVA]
Вокруг была только мертвая и безликая снежная пустошь, готовая истребить любую заблудшую душу. Одноликий пейзаж растягивался на многие мили вперед, отчего казалось, что ты не двигаешься, а топчешься битый час на месте. Рельеф не был богат разнообразием: холмы, окутанные многолетним толстым слоем снега, и впадины с озерами, скованные вековым льдом. Казалось, что здесь всегда царила и правила только жестокая и беспощадная зима, - эти земли никогда не видели сочной и ароматной травы, густой зеленой листвы деревьев, что вот уже на протяжении многих веков стоят голыми и холодными.В озерах и прудах вода никогда не была теплой, в них никогда никто не купался, - всегда лишь лед и морозная свежесть. Этот однообразный белый мир разрезал ножом, резко вклинивался в белый образ снежной пустыни черный всадник на вороном коне, чей ночной дозор был уже окончен.
Лошадь была научена выдержке, она прекрасно знала дорогу к замку, к стене, ведь столько раз проходила через эти поля и холмы, всегда добиралась до заветного места. Конь фыркал, иногда моргал, пытаясь увидеть в начавшейся метели хоть какое-то изменение ландшафта. Он был спокоен, потому что не чуял поблизости никакой опасности, белых ходоков не было. Вороной конь аккуратно ступал по снегу, не переходя на галоп, ведь покров снега таит в себе очень много опасностей. Вчера здесь был толстый лед, а сегодня могла быть просто вода. Всадник припал к шее лошади, хватаясь то за гриву, то ослабляя хватку.
Разум Джона Сноу желал покинуть его, ему ужасно хотелось спать, глаза сами собой закрывались, но он упорно не желал засыпать. Каждый раз, как только голова безвольно никла, Джон вздрагивал и открывал глаза, силясь вдали рассмотреть силуэт стены или замка, хоть что-нибудь, что стало бы для него маяком и ориентиром, тем, за что бы зацепился и взор, и разум. Но вокруг была лишь безграничная белая пустыня из снега и льда. Ветер свистел в ушах, что не было слышно и хруста под копытами лошади. Метель застилала глаза, что приходилось все ниже припадать к шее коня, чтобы хоть как-то отгородиться от назойливого снега. Джон уже не чувствовал холода, он не чувствовал своего тела. Пошевелиться было невозможно: требовалось очень много сил, коих итак у него не осталось, и замершая, окоченевшая одежда просто не позволяла сделать движение, она облепила тело Джона, как непробиваемый ледяной панцирь, заключив его в свои оковы.
Последней мыслью было то, что рано или поздно он доберется до черного замка.
Как давно он не видел такие сны. Джон уже и забыл какого это - видеть красочные сны, наполненные ароматом хвойного леса и влажной земли. Забыл, как это - именно спать ночью, расслабляться, а не быть в постоянном напряжении. После вступления в ряды Ночного дозора Джон перестал нормально спать, вся ночь каждый раз растягивалась в бесконечные часы неуверенной дремы, которая не приносила сил и бодрости.
Джон окончательно обмяк в седле, разум покинул его, а все его тело расслабилось, но руки продолжали обвивать крупную шею коня. Снег продолжал падать мелкими острыми частицами, собираясь на заледеневших черных волосах и меховом воротнике плаща.
Тело неожиданно обрело силу и мощь, холода не было, а горячая кровь бурлила внутри. Под лапами мягко похрустывал колючий снег, что стал толстой коркой, которая уже никогда не растает. Глаза вновь видели четко и далеко, а слух был настолько острым и чутким, что было слышно далекую поступь лошади. Снежная метель не могла ему помешать учуять знакомый запах горячей живой плоти. Справа слишком громко сломалась сухая холодная ветка дерева. Джон зарычал, это было настолько привычно, что не приходилось даже задумываться над своими действиями. Из-за дерева вышла лютоволчица, ее передняя лапа была ранена, отчего та хромала, стараясь лишний раз не наступать на нее. Джон принюхался, запах был таким знакомым и привычным, что отзывался приятными воспоминаниями на задворках памяти, но волчий инстинкт все равно брал верх. Джон оскалил зубы, показывая незваной гостье свою силу, а шерсть на спине встала дыбом. Он знал, что очень силен и беспощаден, если потребуется, то с легкостью разорвет волчице горло, упиваясь ее теплой кровью.
Их окружал холодный и тихий лес, вокруг стояли голые острые деревья, которые растопырили свои ветки в надежде распороть какому-нибудь невнимательному зеваке брюхо или бок. Корка снега выдерживала вес лютоволков, хотя глубина слоя была большой, что обычному мужчине было бы по колено или по пояс.
Мертвую тишину нарушало лишь рычание белого лютоволка с красными глазами, чья здоровая пасть была уже окрашена кровью. В такой мертвой пустыне трудно найти живность: здесь нет оленей или зайцев, приходится довольствоваться редкими воронами, которые настолько глупы, что смогли потерять и сбиться с курса, завидев тушку мертвой плоти белого ходока.
Джон видел, как лютоволчица почтительно и жалобно склонила голову, припала к земле, принимая его первенство и власть. Она на брюхе ползла вперед, превозмогая боль в передней лапе. Он перестал рычать и скалиться, а лишь еще раз внимательно принюхался. Запах был родной, хоть и сбитый запахом мертвечины и затхлой земли. Джон прекрасно понимал, что волчица голодна, что она не может охотиться из-за травмы. Он облизнул пасть, с которой на снег периодически капала кровь убитой птицы, и толкнул носом свою добычу в сторону незваной гостьи.
Он уже насытился, больше не было голода, а внутри снова разгоралось тепло. Ветер каждый раз приносил с собой множество запахов, что иногда представляли собой ужасную какофонию, перемешиваясь и сливаясь, что приходилось противно фыркать, чуть ли не зарывая нос в ближайший сугроб. Так пахли белые ходоки, неживые твари, что рыскали по лесам и холмам. В этом ворохе запахов примешивался один столь знакомый, что лютоволк даже внимательнее принюхался, пустил нос по ветру, стараясь разобрать тот, что привлек его внимание. Одновременно, до его слуха донеслось недовольное ржание лошади, что Призрак моментально повернул морду на звук.
Джон уже слился, как тогда, с сутью своего лютоволка. Они вновь стали единым целым: вкусы, запахи, шым, - все это ощущал единый организм, единая сущность. Как и раньше, Джон Сноу терял свою личность, растворяясь в животном, принимая в себя звериное чутье и мощь. В такие моменты ему ужасно хотелось навсегда остаться в таком обличии, не хотелось прерывать сон. Он давно уже понял, что это не обычные сны, а нечто иное странное и неизвестное, об этом он ни с кем не разговаривал, потому что многие сочли бы его безумцем, что у него разыгралось воображение, что ведь это всего лишь сон.
Белый лютоволк рыкнул на прощание волчице, что обгладывала мелкие кости птицы и пустился рысцой вон из леса, нюхая воздух, чтобы не потерять след знакомого человека.
Первое, что почувствовал Джон, что он перестал дрожать от холода, что воздух вокруг наполнен теплом и запахом еды. Ветра не бушевали более, а к телу вернулась чувствительность. Он все еще ощущал неимоверную усталость и слабость, даже обычные вдох-выдох требовали усилий. На нем лежала груда теплых мехов, которые согревали все эти дни, не давая теплу уходить в окно или щели. Джон на автомате сжал и разжал руки, ощущая в пальцах легкое покалывание, остаток от пережитого холода. Организм все еще боролся с остаточным холодом, что таился в самых потаенных уголках.
Джон Сноу снова выжил, но он не спешил благодарить в этом старых богов, ведь раньше никогда они не отвечали на его молитвы. Разве он не просил пощады для своего лорда-отца, чтобы его служба была легкой? Разве он не просил здоровья для своего брата Брана? Но боги были немы к его просьбам, ведь они допустили появление Иных, допустили этот хаос и бедлам. Нет, он давно перестал верить в их покровительство. Все что происходит, происходит исключительно благодаря самим людям, а не мифическим богам, чье олицетворение - старое чардрево с красным соком.
До слуха Джона доносился треск поленьев в камине, что разносил по всей комнате успокоительное тепло. На грудь давил ворох шкур и мехов, он словно утопал в них. Ему ужасно не хотелось открывать глаза, снова быть здесь, в этом ужасном мире, где правит только холод, где неизбежна война с нежитью и Королем Ночи, где всегда есть место горю и скорби. Ему так хотелось снова стать свободным от обязательств, бегать в лесу, рыская в кустах и сугробах.
Под боком он ощутил тяжелую тушку своего белого лютоволка, что лежал рядом с Джоном. Видимо, делился своим теплом.
Джон Сноу открыл глаза, но сразу же часто заморгал, привыкая к тусклому свету комнаты, и пытался сосредоточиться на деревянном потолке.
До его слуха доносился далекий крик чаек и бесконечный шум соленых вод. В воздухе витала свежесть и морская соль, что ощущалась на кончике языка. Рядом с ним сидела Дейнерис. Она была рядом с ним. Неужели все это время, она сидела возле его постели, смотрела таким же взволнованным взглядом, в котором не было даже и намека на злость или гнев. Джон Сноу очень боялся, что Матерь драконов будет зла на него, ведь именно из-за него она полетела в эти гиблые и холодные земли, именно из-за него теперь оплакивает своего мертвого ребенка. Но она была здесь, рядом. Он боялся, что мог услышать слова отказа от помощи в битве с не мертвыми. Да, он бы все прекрасно понял, ведь ни одной матери не хочется снова испытать это ужасное горе от потери ребенка. Джон не знал что сказать, в комнате повисло тяжелое молчание, каждый думал о чем-то своем.
- Мне очень жаль, мне безмерно жаль, - голос его все еще был сиплый, но в нем слышалось реальная горечь утраты.
[LZ1]ДЖОН СНОУ, 26 y.o.
титулы: хранитель Севера;
[/LZ1]
Отредактировано Eric Gray (2019-03-24 22:36:45)
Вы здесь » SACRAMENTO » Заброшенные эпизоды » Когда умрет последний дракон
