Сейчас, по всем правилам, Шерон должна была сама рассказать хоть что-нибудь из своего прошлого. Но женщина промолчала, позволяя и себе и французу отдаться моменту и ограничиться одной историей. Реймонд расскажет, обязательно расскажет, ведь дело не в секретности и каких-то страшных тайнах, просто не сейчас, это трудно объяснить, но не сейчас… Женщина лишь слегка улыбнулась уголками губ, когда Этьен заговорил о своих конкурентах. Да, сбежавшие преступники и прочие нелюди – тоже своего рода конкуренты, конкуренты за власть на улицах, ради которой они готовы пойти на все. Впрочем, об этом вспоминать хотелось меньше всего, потому продолжать эту тему Шерон не стала. Вместо этого она снова ухмыльнулась, ощущая сладкий вкус губ Этьена, который, кажется, решил проверить, какой сегодня женщина использовала блеск.
- Неа, - отрицательно покачала головой Шерон, когда мужчина сделал первый и неправильный вывод. Она слегка задрала подбородок, чтобы Тьену было удобнее пробовать дальше. – Верно! Да ты гурман, – произнесла женщина, облизывая губы, как будто хотела сама проверить или же просто ощутить, что за собой оставил француз.
Реймонд весело ухмыльнулась, грустная история, конечно, наложила свой отпечаток, но не смогла омрачить настроение. В конце концов, парочка сюда приехала не для того, чтобы грустить, а Шерон как никто другой умела быстро отстраняться и подстраиваться под ситуацию. Вот и стояли бы они так целую вечность, Реймонд ехидно улыбается, Этьен смотри на нее пылающими глазами, как будто действительно хочет съесть. Шер уже хотела пошутить по этому поводу, как вдруг почувствовала легкий укус в области уха. Она слегка дернулась, а потом засмеялась, обхватывая мужчину обеими руками и сцепляя пальцы за его спиной.
- Я на это все же надеюсь, - сквозь смех проговорила женщина, прижимаясь к французу, когда тот попытался сравнить свою любовь к ней и к еде, - иначе я же просто не усну, буду ожидать твоего превращения в каннибала. На всякий случай, - она отстранилась от мужчины и наигранно сделала серьезный вид, - там есть еще один домик, - женщина указала вправо, где за небольшим курганом виднелась темная крыша. – Если вдруг почувствуешь себя голодным, иди-ка лучше туда.
После парочка направилась в свой домик. Шерон до сих пор не могла нарадоваться, он так напоминал семейный дом на ранчо в Далласе. Тот хоть и был втрое больше, но все же определенное сходство найти можно. Даже запах дерева и тот напоминал женщине не только о предстоящем отдыхе, но и о детстве, проведенном в Техасе. Не удивительно, что она вела себя как 20-летняя девчонка, резвая, веселая, наполненная энтузиазмом. Этьен не стал требовать многого, за что Шерон, несомненно, была ему благодарная. Тосты – это легко, особенно, если есть тостер.
- О, ну ты прямо нашел мою сильную сторону, - усмехнулась женщина, доставая с полки нарезанных хлеб в виде квадратиков, - хотя жизнь заметно упрощается, - она пододвинула к столешнице тостер, - когда есть специальная техника.
Шерон снова засмеялась и нажала на кнопку, чтобы прибор разогревался. Пока француз орудовал на кухне, она вышла в коридор и вынула из сумки две сложенные удочки. Сегодня уже слишком поздно для рыбалки, но лейтенант не теряла энтузиазма, завтра она посвятит несколько часов здешней рыбке. Отложив удочки в сторону, Реймонд вернулась на кухню, казалось, пребывая в еще лучшем расположении духа, чем было до того. Она запихнула тосты в тостер и нажала на другую кнопку. Женщина оперлась о столешницу, наблюдая за тем, как Этьен готовит свой «завтрак». Шерон улыбалась, просто стояла и улыбалась, как будто мужчина не готовил, а делал нечто более изысканное и приятное. Но правда в том, что больше и не нужно было. Реймонд сама удивлялась, но ей было достаточно и тихого шабуршания Этьена на кухне, чтобы чувствовать себя счастливой. В этом смысле, эти отношения для нее уникальны: всегда было какое-то «но», всегда чего-то не хватало, а теперь жизнь кажется полноценной. Наблюдая за тем, как мужчина готовит, Шерон и сама почувствовала голод. Но голод немного иного характера. Хотелось пожмякать, потискать француза – ну ей Богу, желание 12-летней девочки. От этих навязчивых мыслей Шерон отвлек сигнал тостера, два поджаренных ломтика хлеба выскочили наружу. Женщина положила их на тарелку, а после повторила свои действия, она ведь тоже хочет «позавтракать».
- Мой телефон, - проговорила Шерон и выбежала из кухни по направлению к коридору. На тумбочке валялся ее звонящий Motorola. – Да, - энергично протянула она в трубку, улыбнувшись при этом Этьену. Разговор был недолгим, но уже через несколько минут стало понятно, что Шерон пребывает в восторге. – Правда? Спасибо Вам большое, договоримся о встрече, как только я приеду в город. Всего хорошего.
Женщина положила телефон на место и подпрыгнула, демонстрируя свою радость. И что же ей надо было для такой реакции? Всего лишь сообщение о том, что один мужчина готов продать Шеви 1970 года по вполне низкой цене. После уничтожения джипа, Шерон решила не растрачиваться и приобрести то, о чем грезила давно – классику.
- Тьеш, ты слышал? – восторженно донесла до мужчины Реймонд. – Да брось ты это, - вытаскивая из рук француза продукты и приборы, бросила женщина. – У меня, наверное, будет Шеви 70-года, классика…, - Шерон наступала на Этьена, вынуждая его спиной куда-то двигаться, - желтая с черными… Оу!
Лейтенант не успела договорить, как почувствовала, что клониться вперед. Парочка повалилась на диван, который оказался на их пути. Шерон, грохнувшаяся на грудь француза, снова звонко засмеялась, но даже эта оплошность не лишила ее энтузиазма по поводу будущей покупки.
- Я давно хотела что-то в этом роде, - подползая к голове Этьена, продолжала говорить Шерон. – В последнее время мне чертовски везет, - она дотронулась ладонями до его щек и начала целовать, в губы, в подбородок, в щеку, в нос, - Шеви 70-го года, - с улыбкой повторила женщина, отрываясь от столь приятного занятия. – Ты считаешь меня сумасшедшей? – Реймонд с улыбкой посмотрела на Тьена, проводя рукой по его волосам. Женщина находилась так близко, что их носы слегка соприкасались. – Но все и вправду складывается, как нельзя лучше.
Лейтенант выдохнула и, не дожидаясь ответа, одарила француза французским поцелуем, да еще так жадно и требовательно, как будто не видела его месяца два, не меньше. Женщина обхватила голову Этьена руками, захлебываясь собственными чувствами. Однако все хорошее рано или поздно заканчивается. С кухни послышался писк тостера.
- Твою мать, - отрываясь от приятного занятия и поворачивая голову в сторону, протянула Шерон, после чего быстро соскочила с дивана и полетела на кухню. – Вот тебе и золотистая корочка, - засмеялась она, доставая из тостера черные ломтики хлеба, от прибора все еще шел дым, хорошо, что он не загорелся, занавески висели совсем рядом. – Хороший урок: не поддавайся утехам на отдыхе, иначе можешь остаться не только без завтрака, но и без крыши над головой, - Шерон сделала умное лицо, после чего театрально поклонилась. – Но это правило не действует вечером, - она обернулась, посмотрев в окно, а потом снова повернулась к французу, - а уже темнеет, - женщина лукаво улыбнулась, как будто заигрывая с Этьеном, делая неоднозначные намеки. – Ладно, - она хлопнула в ладоши, - ты еще долго готовить будешь? Я вот тоже как-то проголодалась. Сегодня надо как следует расслабиться, а завтра будем рыбачить.