Огромный минус проживания в мегаполисе – большие расстояния. Джереми успел даже задремать на мягком сиденье в полупустом автобусе и проснуться за две остановки до места назначения. В сгущающихся сумерках проплывающие за окном небоскребы, офисы, рекламные щиты и машины смазывались частыми каплями дождя на стекле. К тому моменту, как парень вышел из теплого салона, его уже поджидал настоящий ливень.
Фирменная спортивная куртка с честью выдержала испытание непогодой, зато джинсы мгновенно отяжелели от воды и противно липли к ногам. Кроссовки продержались немногим больше и вскоре в них красноречиво хлюпало при каждом шаге. Джереми тогда, как он сам себе признавался немного позже, испытал приступ малодушия – сразу же захотелось развернуться, поджать хвост и потрусить обратно под теплое родительское крылышко, а не пытаться найти дом не слишком любимой сестрицы вечером в чужом городе в погоду, когда хороший хозяин собаку на улицу не выпустит.
Но вместо этого он только поглубже натянул капюшон куртки, чтобы капли не слишком заливали лицо и пошел вперед, как всегда упрямо следуя своему принципу никогда не возвращаться с поражением. Искать нужную высотку пришлось минут двадцать  – кажется, за это время Джереми проверил собственными ногами глубину всех луж района. Небоскребы располагались без всякого намека на систему, и парень даже мрачно подумал, что сделано это специально, чтобы гости поменьше ходили. Из-за дождя он не мог даже достать телефон, чтобы определить свое местонахождение на онлайн-карте, поэтому бороться с топографическим кретинизмом застройщиков пришлось старым дедовским способом – при помощи своих мозгов и расспроса редких собачников, передвигающихся короткими перебежками от одного дерева к другому.
Наконец, разум восторжествовал над хаосом и Харт нашел нужное здание, миновал домофон при помощи еще одной собачницы, подслеповатой старушки с дрожащей от холода китайской хохлатой собачкой на поводке, которая приняла его за какого-то «Джулиана с тридцать седьмого». Джереми не стал разуверять пожилую даму, сосредоточившись только на предстоящей встрече с Джейд.
Интересно, она меня хоть узнает? Ага, и тут же вышвырнет из своей квартиры, что я тогда буду делать? Думать о том, что дорогая кузина может спокойно захлопнуть дверь перед его носом и тогда он останется без крыши над головой в чужом городе, не хотелось. Если бы на улице стояло лето, он бы без особых проблем провел пару ночей где-нибудь в парке на скамейке, но в начале сентября, выдавшемся холодным и дождливым, подобная ночевка с большой вероятностью закончилась бы в приемном отделении благотворительной больницы и долгим лечением какой-нибудь пневмонии там же. При всем при этом никто не отменял учебу, так что принудительная оккупация родственной жилплощади представлялась сейчас жизненно важной задачей.
« - Не мямлить, вести себя напористо, но без дерзости, дружелюбно… хмм, с этим будут проблемы… ну по крайней мере неагрессивно и самое главное, попытаться остаться хотя бы на одну ночь. А там уже и до постоянного проживания не так далеко, - мысленно проиструктировал сам себя Джереми, нажимая на кнопку звонка около двери. – Надеюсь, она хотя бы дома, хотя в такую мерзкую погоду нормальный человек в другом месте и не находится, но может уехать… А, нет. Повезло».
- Привет. Ты меня узнаешь? – произнес Джереми, как только дверь открылась. Без паузы, чтобы Джейд не успела захлопнуть дверь, узнав «любимого» кузена, он шагнул в прихожую, оттесняя сестру вглубь квартиры.

Отредактировано Jeremy Hart (2013-09-14 17:19:19)

Как человек, не обладающий от природы непробиваемым чувством собственной правоты (зачастую основанным на клинической глупости) или хотя бы минимальными способностями брать от мира все что нужно без всяких угрызений совести, Джереми вынужден был долго учиться этому на собственном опыте. После долгих тренировок стало получаться неплохо, но в каждом случае, когда нужно было пихаться локтями или идти по головам, он все равно  не мог избавиться от подтачивающего уверенность в себе червячка сомнений. Смысл всей этой рефлексии сводился к вечному вопросу – не стану ли я хуже выглядеть в своих собственных глазах, если буду поступать так?
Однако в момент, когда Джереми оказался в квартире кузины, ему было уже не до самокопания, воспитанность была невежливо отодвинута на периферию личности низменными потребностями тела, которое непременно желало переодеться в сухую одежду и поесть. Причин отказывать ему в этом Харт не видел.
- Джейд… - Джереми редко когда приходилось просить и уговаривать, он предпочитал другие способы добиться желаемого от других людей, поэтому попыток надавить на жалость он не предпринимал. Но на самом деле его вид – помокший, замерзший и с видимыми следами многодневной усталости на лице – говорил сам за себя  и делать что-либо еще, чтобы донести до сестры бедственность своего положения, было бы излишне. Поэтому он просто невесело улыбнулся, пристально глядя на девушку, которая явно вознамерилась защищать свое жилище от незваного постояльца до последней капли крови, - Неужели ты вот так возьмешь и выгонишь ночью под проливной дождь род… двоюродного брата?
Зная Джейд, парень был почти уверен, что так она не поступит. Не только ведь ему хочется выглядеть добрым и благородным с точки зрения самооценки. Какой я все-таки циничный. Можно сказать, начало профессиональной деформации личности положено.
Не дожидаясь ответа, Джереми адресовал сестре еще один взгляд, на этот раз его можно было истолковать примерно как «я знаю что это наглость, но разве у меня есть выход?» и, пристроив сумку в углу прихожей, принялся разуваться. Наблюдая со стороны, можно было подумать, что сейчас парня не занимает ничего кроме плачевного состояния фирменных найковских кроссовок, не выдержавших испытания погодными условиями Сакраменто. Пожалуй, если бы у меня не было в сумке ботинок, это была бы трагедия. А так всего лишь небольшая драма, переходящая в скучную банальность. Избавившись от обуви, Харт украдкой бросил взгляд на двери дальше по коридору квартиры, у него были все основания предполагать, что именно там находится ванная. Миллион за горячий душ, хотя нет, у меня же нет миллиона, а продать душу за комфорт я еще не готов. Будем надеяться только на милость сестренки – разумеется, бесплатную. Вроде как благотворительное пожертвование для одного отдельно взятого меня.