Во всех отношениях, день удался. Этьен хорошо провел прошлую ночь, проснулся в объятиях прелестной девушки. Что может быть лучше, а тем более для француза и его самооценки? Во всяком случае, Этьен всегда был уверен в том, что женщины приносят счастье, хотя бы пустяковое, но счастье, они заставляют улыбаться. Исключением является разве что «женщина на корабле» и то потому, что она одна на всех – ее не поделить. Извращенная мысль, но все же доля правды в ней имелась.
«Позавтракав» поцелуем и оставив терьера Эйфеля за главного, Этьен направился на работу, в надежде, что к вечеру эта сама девушка испариться. Да, мечты эгоистичные, но все же всему надо знать меру. К тому же Эйфель спокойно мог заревновать хозяина и с боевым храпом, похожим на лай, накинуться на представительницу прекрасного пола.
На работе все было спокойно, относительно. Заварушки коллег Этьена не касались, однако жаркой темой для обсуждения был «залет малышки Мими от начальника». Француз поначалу и не понял, в каком это смысле «залет», пока его ассистент не объяснил на пальцах. Было смешно смотреть на парня, который пытался изобразить беременность и который не сразу сообразил, что данное прилагательное имеется в лексиконе месье Моро и занимает не последнее место.
Обсуждение прекратилось, как только пришел начальник, и перенеслось на вечер в бар, что был недалеко от торгового центра. Этьен тоже был приглашен, однако француз тактично отказался, прикрываясь «амурными делами на вечер».
Этьен сидел у себя в кабинете и делал перерасчеты масштаба. Подгонка никуда не годилась и, буквально, приходилось все делать заново. От столь ответственного задания его отвлек странный звук, доносящийся из компьютера. Ассистент снова поменял звук входящих сообщений на почте. Этьен недовольно цокнул и просмотрел сообщение. Давненько ему не приходили подобные письма. Девушка, что просила о помощи с переводом, явно не могла ждать. Значит что-то срочное и необходимое – вполне логично. Недолго думая, француз назначил встречу на свой обеденный перерыв. И поработает и поест, а то одними поцелуями сыт не будешь. 
Время настало, пора бы уже и бежать обедать. В то время, как все со своими коробочками для ланча, питались в кафетерии конторы, Этьен собирался посетить кафе. Пришел он раньше положенного, а точнее приехал. Идти целый квартал ему было невыносимо лень, а вот на любимой ласточке хоть часами кружить по Сакраменто.
Припарковавшись напротив кафе, Этьен вышел из машины и присел за столик снаружи кафе, под навесом в тенечке. Официант принес меню и Этьен с невероятно серьезным лицом начал изучать содержание данной книги. На завтрак, а точнее обед, он заказал какой-то салат с морепродуктами, телятину с сырным соусом, и кружку чая с большим куском шоколадного торта. Этьен был из таких людей, которым любят хорошо и вкусно поесть. А какой он сладкоежка! В его доме всегда должны быть заначки, как он считал. К тому же Этьен всегда был уверен в том, что умрет он не от старости и не от рака легких, как ему пророчили знакомые, недовольные его курением, а именно от сахарного диабета. Он поражался сам себе, как можно есть столько сладкого, но все равно продолжал есть, ведь он не девица, которая следит за фигурой. Да и не было у него такого живота, чтобы можно было подумать об обжорстве. 
Салат уже был в Этьене, принесли телятину. А девушки все не было. Однако мыслям свойственно материализоваться и, как только мужчина подумал о заказчике, она нарисовалась перед ним. Этьен не ринулся отвечать сразу же на ее вопрос, хоть она и угадала с его именем. Он сидел, внимательно рассматривая ее и щурясь от солнца. Девушка была очень милой и приятной на лицо, с точенной, аккуратной фигуркой. Одета она была свободно, по-летнему. Короткая, розовая юбка, черная, свободная майка, элегантные каблуки. Этьен изогнул бровь, изображая на лице не малый интерес к девушке. После того, как она задала вопрос, прошло где-то пол минуты, а Этьен все сидел и смотрел. После задумчиво произнес:
-Да, здравствуйте.. - и снова молчание. И,наконец-то очнувшись, он встал:
-Прошу прощения, мадемуазель. Я просто был поражен Вашей красотой, не обессудьте. – француз улыбнулся девушке, поцеловал ее маленькую ручку и, обойдя стол, помог ей присесть на плетенный стул. Как только девушка села, он вернулся на место.
-Вы не желаете чего-нибудь выпить, или съесть? Я угощаю – и Этьен положил рядом с девушкой меню, которое забыл забрать официант.
-Если не изменяет память, Эсми Хейл? Верно? Рад встрече. Что Вам так срочно нужно перевести? До 13.30 я к Вашим услугам  - и Этьен довольно подмигнул засмущавшейся, милой девушке.

Отредактировано Étienne Moreau (2012-03-19 00:28:58)

Девушка засмущалась и на ее щечках выступил румянец. Однако это было странно. Красивую девушку нужно ласкать эпитетами, а не кормить обещаниями, увы, не все это понимают. Собственно, и Этьен не понимал, но, как известно, мудрость приходит с годами. Но вот в чем парадокс, умение говорить любезности и ласкать уши милых дам красивыми фразами – это у французов в крови. И никакая мудрость не поможет, если ты родился в свободолюбивой, такой прекрасной, Франции, полной романтики и любви, как бокал полон превосходного алого вина. Вина, такого терпкого, с кислинкой, возбуждающего рассудок и заставляющего сердце колотиться так, будто в первый раз влюбился. И все это было в Тьенно и, не смотря на то, что жил он в Сакраменто, это чувство патриотизма сидело в нем и, казалось, поражало наповал всех, кто начинал общаться с Этьеном. Он словно хороший рекламщик, мог рассказать Родина так, что любой человек пожелал бы увидеть все своими глазами, почувствовать объятия Франции.
-Вы прекрасны, и нет смысла стесняться, тем более меня – усмехнулся француз.
Девушка была сдержана и скромна во всем. Казалось, что Этьен застал ее врасплох, неужели она ожидала чего-то другого? А какие эти американцы? Простые, в этом то и вся сложность. Истинному европейцу, так сказать, прародителю американского народа, всегда было сложно понять жителей Штатов. Если проводить параллели, то можно сравнить взаимоотношения родителя и его непоседливого чада в подростковом возрасте. Ни один родитель, как бы он не хотел, как бы он не пытался вспомнить былые времена и себя в шестнадцатилетнем возрасте, никогда не поймет своего ребенка. Вот и Европа не может понять Америку, вот и приходится мириться и принимать ее такой, какая она есть, со всеми ее «простыми сложностями».
Итак, девушка скромна, более чем. Видно, ей некомфортно, он вжимается в стул и пытается спрятать свои очаровательные, стройные ножки под стол. Все, что она заказала, это стакан апельсинового сока. Чего тут скажешь? – Хозяин – барин. Этьен подозвал официанта, попросил сок, а заодно отдал тарелку с мясом, которое он так и не успел распробовать. Мужчина решил перейти сразу к десерту, чтобы быть наравне с Эсми.
-Я испытываю взаимное чувство, рад знакомству – заулыбался француз, умиленный сдержанностью девушки. – Эсми, расслабьтесь. Я вас и пальцем не трону, клянусь виноградниками Прованса.
Да, и кот любил поиграть с мышкой. Это всегда раззадоривало девушек, отчего они начинали флиртовать и играть с французом, не хуже изысканной дамы – не стесняясь и бросая вызов стереотипам.
Мадемуазель Хейл вручило письмо Этьену в руки, а в это время уже принесли сок и десерт. Пока Этьен бегал глазами по каллиграфически выведенным строчкам, Эсми все рассказывала и рассказывала. И так было радостно видеть ее блеск в глазах, ее дрожащую от волнения грудь, ее улыбку, с которой она рассказывала о живописи и своем будущем. А тем временем Этьен читал роковые строки. И как он мог бросить камень в ее хрустальные мечты? С другой стороны, он всего лишь переводчик, и камень он не бросит, а передаст. А в чем, собственно разница? А разница в том, что Париж смог сказать нет, а Этьен слишком уж «белый и пушистый» и он просто не мог так поступить с девушкой.
-Дайте угадаю, вы рисуете пейзажи, портреты, натюрморты – не так ли? Мы с Вами, по сути, коллеги. Я архитектор. Перевод не основной мой заработок. И все же я не люблю рисовать то, что уже существует в природе – я - художник и я творю.
Один намек уже был предоставлен девушке, ей не хватило оригинальности, чтобы пройти строгий конкурс. Времена, когда рисовали обыденность, прошли. Эта обыденность стала мировыми шедеврами, достоянием народа. Сейчас этим не удивишь, сейчас нужно выдумывать, творить.
Но как сказать? Капельки пота стеклянными бусинками рассыпались на лбу у француза, и дышать в такой солнечный денек стало сложнее. Будто он мальчишка и должен признаться в любви. Но увы, сказать «je t’aime» намного проще, чем разрушить воздушные замки.
И торт не лез в глотку и пить как-то не хотелось. Этьен судорожно придумывал объяснения, но что тут сказать, «нет», оно и в Африке «нет».
-Эсми, а какую картину Вы послали на конкурс? – Этьен сжал руку девушки – Я не хочу огорчать, но по некоторым критериям она не прошла. Может быть вы сделали ставку не на то полотно?
Что еще сказать, взгляд Этьена жадно впивался в лицо девушки, стараясь не упустить ни одной эмоции, ни одного изменения в мимике. Волнение охватило француза, больше всего он боялся женских слез.