Внешний вид. Нумер 1

Сегодня был на удивление восхитительный день. Выходной – о, сколько в этом слове радости и счастья, при этом слове в горшках расцветают даже кактусы, излечиваются больные, насыщаются голодные, и все вокруг улыбаются, улыбаются, улыбаются…Сидней тоже просыпалась с улыбкой на лице, поела, попила, приняла душ и занялась самым тяжелым и ответственным занятием во всей Галактике – ничегонеделаньем. В этом она была мастером международного класса, получила множество кубков, что правда, большая их часть приняла вид чашек и организовала круг почета вокруг столика с ноутбуком.
Сидней предвкушала. То замечательное время суток, когда солнце лениво закатывается за горизонт, и узорные улочки Сакраменто постепенно темнеют, витрины магазинов и неоновые вывески начинают мерцать причудливым светом. Когда стемнеет, прохлада апрельских вечеров вдохнет в калифорнийскую молодежь новую жизнь, и город взорвется флюидами развлечения, роскоши, запах алкоголя будет еще долго витать в воздухе, а девушки и парни почувствуют вкус той свободы, которая дается им лишь ночью.
Вечером будет шумная девичья компания, аромат женских духов, ткань, облегающая давно сформировавшиеся фигуры. Вечером будет мягкий кожаный диван цвета слоновой кости, прозрачный столик, рельефные потолки и небольшие бра, от которых исходит тусклое и одновременное нежное сияние. Вечером будут бокалы из тончайшего стекла, вкус ананасов на губах и капелька сока, стекающая на подбородок, чтобы быть заботливо смахнутой пальцем. Вечером будет музыка, разрывающая воздух и сознание, интимный полумрак, женский смех, тонкая струя сигаретного дыма, через секунду растворившаяся в чьем-то дыхании...
Мобильный тревожно завибрировал, и Сидней нажала кнопку, поднося аппарат к уху и, задумчиво пережевывая кусок ветчины, перекинулась парой фраз с кем-то на другом конце провода. Выпихнуть из квартиры нужно ровно через час, а ведь нужно сделать еще столько всего, чтобы превратить это приземленное существо в халате – в неземное воздушное создание, спустившееся с Геликона, чтобы вдохновлять путников на шедевры. В нашем же случае – мужчин на комплименты, ухаживания, обещания, которые забудутся утром, и всяческие знаки внимания.
Зная Сидней, изначально оно может так и будет. Сказочно, волшебно, охренительно-офигенно. До той поры, пока Мистер Случай не решит, что хватит на сегодня культурного пижонства и высокосветского пафоса, пора бы уже опуститься двумя этажами ниже, чтобы сделать что-то, что обеспечит турне по всем котлам восьмого круга Ада, там, где поворот вправо и вплоть до восьмого рва.
Как уже стало понятно, настроение Сидж было отличным. Челлендж ассэптэд! – воскликнула судьба, притворившись негромким стуком в дверь, хотя – глупое создание, кем бы ты ни было – там рядышком располагался дверной звонок. Внутреннее «я» напряглось, мозг просканировал все данные (время, громкость стука, сила удара, расположение) и клятвенно заверил, что вторжение происходит по инициативе соседки из квартиры напротив – миссис Хардвик – несносной старой девы, со множеством котов разных пород и расцветок. Сколько лет Си Джей жила здесь – столько же они с миссис Хардвик воевали за почетный титул королевы этажа. Коты всё намеревались влезть в квартиру девушки и сожрать хамелеона по кличке Пульт (только этот предмет мог сравниться с божьей тварью в искусстве маскировки). В свою очередь Торнтон мстила старым, но действенным способом – колонки и музыка, а иногда бывало, что лицо, прижатое к стене, стонало и кричало так, что древние римляне с их оргиями казались малышами, чешущими причинное место просто потому что чешется. Разумеется, в эти моменты Сидней находилась в квартире одна, но зато сколько веселья, отличная разработка голосовых связок, и тонкие стены.
- Что ты приготовила на этот раз, старая карга? – вопрошала Торнтон, приближаясь к двери. Только интуиция! Только хардкор! Распахнув дверь, она увидела знакомую до боли в пятках физиономию старого – и речь идет не о давности знакомства, детка! – приятеля. Нет, нет, нет, только не сегодня! Ну, как так? Секундный ступор, дверь с размаху захлопывается обратно, и через несколько мгновений обреченно приоткрывается – нет, не исчез - достаточно для того, чтобы Сидней, запахнувшая халат покрепче, просунула лицо и шепотом заговорщика произнесла:
- Генри, я безумно рада тебя видеть, но у меня там основной состав баскетбольной команды Сакраменто и мы собираемся предаваться безумному жесткому сексу всю ночь напролет. Прости, - подкрепляя слова соответствующей мимикой и жестами одной руки. Даже не позвонил, не предупредил. Покорми, напои, обогрей…А потом: - Ты что это - не рада мне?