Ночью ей снова снился Энтони. Лошади, проклятые мадьяры, дикий шаман, его взгляд разноцветных глаз, пронизывающий до костей. Тильда уже давно проснулась, но не в силах была подняться с кровати, все куталась в одеяло, словно пытаясь спрятаться и понять, что несет в себе безумное сновидение. Закрывала глаза и замирала от ощущений. Скрипят седла, пропитанные потом взмыленных лошадей. Бьют копыта бешеной чёчёткой, яростно выбивая пыль из жёсткой и суровой степи. Шапки из волчьей шкуры яростно хлещут широкие спины жесткими пушистыми хвостами. Лучники мадьяр скачут во весь опор по пыльной, выжженной степи. Место их назначения приближается быстрее, чем солнце катится к закату. Они достигают ущелья, из которого выходит Энтони со своей ненастоящей гетерохромией, Тильда хватается за гриву одной из лошадей и они взмывают в небо. И летят. А когда она соскальзывает и падает, видит, что Тони на пегасе летит дальше, превращается в маленькую точку на горизонте, и, в конце исчезает. Мысленно она уже подбирает атрибуты и аксессуары для фотосессии, продумывает фильтры, которые слоями будет накладывать на полученные фотографии, и тут же одергивает себя, что это снова лишь сюжет для фото, не для картины. Ей бы подбирать акрил, на худой конец, пастель и копаться в их оттенках, но Тильда уже почти смирилась с тем, что выписывать образ кистями - это не совсем для нее. Не предназначен ее мозг для созидания. Ей хочется экспрессии, действия, выполнить тясычи кадров, чтобы выбрать те несколько, что тронут за душу, запомнятся надолго. И да, черт побери, она просто очень давно не видела Тони и очень сильно о нем беспокоилась. Он все так же продолжал ее избегать и это заставляло волноваться еще сильнее. А они ведь учились на одном курсе и где, скажите на милость, его носит?
Каждый раз один и тот же сон, когда беспокойное сердце не дремлет, а только и ждет, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, что сон совершенно ничего не значит, что он все еще жив и ничего с собой не сотворил. Да не было у Макинтайра суицидальных наклонностей, наверное, по крайней мере Донован на это очень надеялась, но его образ жизни, а еще хуже, нестабильность характера, служили ему плохую службу.
Высидеть до конца пары по истории искусства эпохи Ренессанса оставалось буквально несколько минут. А сон все никак не выходил из головы и блокнот уже пестрел карандашными набросками, в которых оживали разноцветные глаза, тонкие губы, вихры челки, светлой, как помнилось ей по их последней встрече. И шапка с волчьим хвостом. Почему ей снятся мадьяры, она уже не удивлялась. Многие годы назад она услышала от своего прадеда, бельгийца с венгерскими корнями, историю своей семьи. Выдуманную, конечно, щедро сдобренную сказками и легендами, но настолько яркую, что она будоражила ее сознание вот уже долгое время. Будь Тильда чуть поусидчивее и организованнее, то, возможно, развенчала все домыслы о рассказанном. А пока ей это даже нравилось. По крайней мере отвлекаясь, она на некоторое короткое время забывала о своем бесконечном безденежье. С милым рай  и в шалаше, но за него тоже надо чем-то платить, а они с Ричардом, к сожалению, были не приспособлены для того, чтобы зашибать большие деньги. Это проблема всех людей, кто посвящает себя творчеству. Стабильности никакой, уверенности в завтрашнем дне никакой, спонсоров или хотя бы поклонников из среды истеблишмента - тоже. Ей доставало мозгов, чтобы понимать, что нужно умерить свой пыл и искать работу, а вернее учиться уговаривать и убеждать работодателей дать шанс себя проявить. И шанс этот использовать исключительно для того, чтобы снимать ровно то, что требуется, а не то, как представляется мир вокруг лично ей. И уж точно никаких мадьяр вместо фото из зоопарка, где, по обыкновению,  пытаются выманить сурка из искусственной норы. Господи, ну и тоска вся эта ваша взрослая жизнь!
Пара закончена, Тильда поспешила поскорее убраться из аудитории, чтобы не терять времени даром и перед очередным заходом на бессмысленные на выпускном курсе лекции, успеть перекурить сигаретку-другую. В последнее время, после того, как Тони исчез из поля ее зрения, резко перехотелось общаться с кем-то еще, а тем более с курса. Вся вязкая толчея дней вперемешку между собой казалась бестолковой  и лишней. И Тильда все никак не могла набраться сил, чтобы выпутаться из паутины будней и проблем. Хотелось уединиться, успокоиться, начать осмысливать и действовать. Но постоянно что-то отвлекало и дергало, вызывало раздражение. Как этот вот сон и, конечно же, пропавший Энтони, на отстутствие которого тоже приходилось отвлекаться и тратить и без того выгорающий внутренний ресурс.
Свернуть направо, между кампусами, пройти чуть ближе к забору, будто хочешь свернуть в другую сторону и войти в здание, но на самом деле юркнуть в укромный уголок, где никто не заметит дыма от сигареты и никому в голову не придет сюда заглядывать. Тильда, твердо уверенная в своем уединении, поспешно нырнула в проем и испуганно наткнулась на рыжую шевелюру.
- Какого черта ты снова выкрасил волосы в рыжий?! - от неожиданности вместо приветствия выпалила она первое, что пришло в голову. И это вместо радости от встречи, ведь они с Тони не виделись уже  давно. Но и возмутиться было чему, естественно. По дурацкой договоренности с тех времен, как едва познакомились, эти оба-два условились, что будут эпатировать публику всеми возможными способами. В том числе и одинаковыми шевелюрами, потому что окружающие часто принимали  их сходство между собой за родственное. И что бы вы думали? Тони выкрасил волосы в рыжий, а она до сих пор все еще оставалась блондинкой! Вот такого предательства она не ожидала! Как же чертовски хорошо будет смотреться рыжина с густой шерстью волчьего хвоста!...
Но тут, словно вспохватилась:
- Где тебя носит все это время? - подмечая загнанный взгляд, впалые щеки, безумный блеск глаз, Тильда видела, что он похудел килограммов на десять, не меньше, кожа плотно обтянула  и без того худощавую фигуру. Сердце сжалось от предчувствия неутешильных выводов: Тони так и не оправился от отъезда друга.  Мало того, зная его, можно было сказать, что он делал все только хуже.
- Я сбилась с ног, пытаясь тебя найти и хотя бы поговорить с тобой. Ты пропускаешь занятия! У нас выпускной курс и твой куратор давным-давно тебя ищет! - сдерживаться уже просто не находилось сил. Донован была готова обвинить его во всех его,  и своих впридачу, неурядицах. - Ты мог бы хоть на одно сообщение ответить? - и понимая, наконец, что Тони здесь, перед ней, на территории университета, а не где-то еще. - Что ты тут делаешь? - вопрос задала уже гораздо тише, просчитывая, кого он мог бы здесь караулить. И ужаснулась - уж не за новой ли дозой он сюда прибыл? - Что ты здесь делаешь, Энтони?! - непроизвольно повышая голос, требовала она. - Только не говори мне, что ты опять взялся за свое, ты ведь обещал! - и он правда обещал. что возьмет себя в руки и бросить употреблять наркотики. Что, интересно, сейчас у него в ходу? Травка? Колеса? И остановиться он не смог. Из груди вырвался стон отчаяния. Тильде было ужасно стыдно, что ее не оказалось в этот момент рядом. Как-то враз жизнь развела их по разным углам. У нее Ричард, все эти проблемы с квартирой, вечная нехватка денег. У него горе, потеря и глупая разлука, наркотики. Что еще? Захотелось обнять его крепко, ведь у него сейчас никого не осталось. Она подалась вперед, неловко ткнулась, попыталась прижать к себе, не вышло, тогда хотя бы прижаться самой, но снова что-то не заладилось. Донован вперила требовательный взгляд, давая понять, что не отступится от него сегодня.
- Не молчи. - настойчиво попросила она, мечтая вырвать из его пальцев сигарету, которая делала его таким нетерпеливым к ней и таким безразличным к встрече с подругой.
[NIC]Andrea Donovan[/NIC]
[STA]пора перевернуть песчинки[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/TmfwaRQ.jpg[/AVA]
[LZ1] Андреа Донован, 23 ^y.o.
profession: фотографёрка [/LZ1]
[SGN]by nerodemiurgo[/SGN]

Отредактировано Bella Dowerty (2020-04-03 03:58:37)

Волны раздражения, исходящие от Тони, вязким киселем затапливали обидой от его пренебрежения. Откуда вдруг такая холодность? Поначалу Тиль даже опешила, растерявши все слова, которые могла бы выдать ему раньше.
- Не говори глупостей, ты же знаешь, что нравится! - да, смена цвет волос по-разному оттеняла цвет разноцветных глаз и кожи, Тони сотни раз это от нее слышал. За его вопросом чувствовался какой-то вызов и Тильда не могла понять, с чего бы ему бросать этот вызов ей? Они же всегда заодно. - Но ты ничего мне не сказал! А я всегда тебе о таком сообщаю, мы же договорились! - и пусть время их близости безвозвратно упущено, с глаз долой, как говорится, из сердца вон, но ведь мог бы он хотя бы фото прислать в фейсбуке? Молча, без комментариев, она бы все поняла! По-детски и запросто, как и раньше. Ей и невдомек было посерьезнее задуматься сейчас над тем, почему Тони так стремится изменить что-то в своем внешнем виде, что-то поменять, и даже утайку этого поступка следовало бы расценить как что-то интимное, которым он не хотел делиться и которое он хотел оставить только себе. Потому что только он знает первопричину своих действий. Тильде бы вслушиться в его интонации, понять бы, что за ними кроется, но куда там! Тони представлялся непослушным мальчишкой, который вздумал шкодничать и специально нарушать правила. Идти против правил - это не прихоть, это их способ обратить на себя внимание. Это их общий  вызов равнодушию и безразличию всего мира. Это попытка заявить  о себе, и пусть не для того, чтобы полноценно состояться, а хотя бы просто не исчезнуть бесследно. Она ведь и сама так поступала! Подобное кажется веселым в компании, особенно с поддержкой Тони, а вот наедине с собой начинаешь отчетливо понимать, что все дело в страхе. Например, в боязни остаться одному и быть никому не нужным. Наверное, поэтому хотелось вцепиться в худощавую фигуру и вытрясти все ответы. Не отдавать себе отчет в том, что есть нечто личное, которое не доверить никому, не бояться нахраписто наследить там, где можно только лелеять и холить, а бесцеремонно выпытать все, что раньше открывалось и доверялось по доброй воле, по обоюдному желанию делиться горем и радостью. Когда все это изменилось для Тони? Тильда не могла взять в толк, когда стала для него лишней.
Он отвечал ей резко, грубо, пытаясь отвязаться от нее, но такое поведение ее совсем не задевало и не обижало. Скорее настораживало. Ее Тони вовсе не такой. Он дружелюбный и открытый, порой совершенно не чуткий к чувствам другим, а к ее особенно, просто потому что она обычно ближе остальных, но и эту его черту характера она знала. Чтобы этот человек хоть раз понял, что могут испытывать к нему другие, ей приходилось это каждый раз пояснять словами, показывать причинно-следственные связи того или иного поступка, иначе Тони запросто пройдет мимо, не зацепится, не оценит и оставит без внимания. Он такой. Но не злобный и не агрессивно талдычащий, что у него все под контролем. Ха! Как же! Громче всех кричит тот, кто призывает к тишине. Поэтому черта с два у тебя что-то там под контролем, рыжий Макинтайр! Дела у него, видите ли!
- Куда ты собрался? – опешила она, когда он демонстративно отвернулся и пошел прочь. – Я помогу тебе с твоими делами! – решительно заявила она и ринулась следом. – Что значит, рад был видеть? Когда еще встречаться, если мы уже увиделись? – юбка из плащевки, в стиле бохо, вязла подолом в щиколотках, мешая ее стремительному шагу. И даже сейчас, впопыхах следуя за ним и изучая напряженную походку, ссутулившиеся плечи, она выхватывала взглядом фиксировала в воображении кадры будущей фотосессии с лошадьми, волчьими шапками и рыжими прядями волос, выбивающиемися из-под них. Наконец, она нагнала Тони, подхватила его под локоть, вынуждая замедлить шаг.
- Ты что, правда надеешься от меня избавиться? Не выйдет, Тони, - на контрасте размеренно и спокойно пояснила она ему, как маленькому ребенку. Это казалось только, что Тильда держит себя в руках. На деле она готова была орать дурью и трясти его до тех пор, пока Тони не поймет, что мир не остановил свой ход, что чтобы не случилось, они еще живы и зарывать себя и свой талант – это не выход, это последнее дело, что надо карабкаться изо всех сил, стараться сделать из себя хоть кого-то, но она молчала об этом, потому что все это ее личные страхи, которые одолевали ее с каждым днем все сильнее.
– Мы сейчас вместе пойдем к мистеру Красински, объясним ему, почему ты  до сих пор не оформил у него свою выпускную работу. Попросим у него еще немного времени для тебя. Я тебе помогу, друг мой, мы все сделаем в срок, вместе, как и раньше. – Донован сама себе удивлялась, и когда он вдруг стала такой наседкой? Уговаривала лучшего друга не бросить все к чертям и нестись на rock-session-open-air, а чинно-мирно, с расстановкой рассуждала о возможных вариантах поскорее уладить все дела. Вот так  и начинается старость, скажите на милость? Да вроде бы возраста в себе Тиль особого не ощущала, наоборот даже. Она была уверена, что развлечениями Тони уже пресытился, хватит уже, пора бы и за дело браться. Поэтому, как уравновешивающие весы, склонялась больше к чаше с делами и ответственным их решением.

[NIC]Andrea Donovan[/NIC]
[STA]пора перевернуть песчинки[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/TmfwaRQ.jpg[/AVA]
[LZ1] Андреа Донован, 23 ^y.o.
profession: фотографёрка [/LZ1]
[SGN]by nerodemiurgo[/SGN]

Избавиться от ее общества Тони так и не сумел. На все его возражения у Тильды находились свои аргументы.
- Ты не понимаешь, друг мой, совсем неважно как относится к тебе препод. Есть масса уловок, как можно уломать самого непримиримого  ханжу. У меня есть парочка трюков на примете. - она прекрасно знала, что куратор работ Макинтайра не выносит их импозатности и свободомыслия. Но что поделать, на стыке поколений всегда образуются своего рода различные недопонимания. Старшее поколение никогда не будет довольно младшим и наоборот. Красинки отличался принципиальностью и строгостью взглядов, осуждал декаданс и хипповость своих студентов, но отдавал должное веяниям моды. Под эту гребенку и старались попасть все, кто выражал свою личность в ярком цвете волос и нестандартного кроя одежде. И даже Красински не остался равнодушным к сложной жизненной ситуации Тони, допытываясь у Тильды, как поживает ее неординарный друг.
Вот и сейчас тот был на грани. Чуть ли не срывался в истерику, убеждая мир вокруг, а главное, вдалбливая в себя как гвозди слова о том, что никто не может ему помочь. И взгляд его разноцветных глаз пугает и поглощает все доброе и светлое, что есть в ней самой. А ей и самой мало, недостает. Но она готова отдать это все ему, без остатка. Сердце рвется на части от осознания горя, хочется сперва отхлестать по щекам за такую позицию, а потом прижать крепко и напоить, вот точно. Так и предлагает Тони - выпить. Тильда скривила губы в подобие горькой улыбки. Да она прибьет его по дороге или дома, не может выносить безалаберного отношения Тони к самому себе. Но он не гонит ее больше. Наоборот, ей выпал шанс провести с ним еще немного времени. И такую смену настроения Тильда тоже подметила. Неспроста ее друг окатил раздражением, а потом снизошел до общения. Он нуждается в поддержке как никогда раньше. И не знает, как принять ее, как попросить. Донован не надо просить - она готова в лепешку расшибиться, только бы ее Тони был в порядке. В который раз за всю свою жизнь рядом с ним она сетует с печалью на то, что не мальчик, а значит, Тони никогда не обратил бы на нее внимание, никогда не обнимет он ее с горячностью в порыве страсти. Она привыкла жить со своим чувством, но отчего-то именно сейчас испытала разочарование и досаду на грани отчаяния. Тогда у нее был бы шанс хоть что-то исправить! И сейчас она совершенно не думала о своем муже. Как неудобно и больно взрослеть! Сколько неправильного в их мире! Несправедливого!
- Конечно, - шепчет она сквозь улыбки и навернувшиеся слезы, - конечно, давай выпьем. - и восклицает уже бодро. - Идем!
От ее воодушевления не осталось и следа, когда она переступила порог квартиры Тони. Она нервно сглотнула подкативший ком отвращения, потому что здесь было неубрано и дурно пахло. Она с недоумением наблюдала за манипуляциями друга, пока тот развливал для них выпивку и отыскал в холодильнике яблоки. Разве это был ее Энтони? Тот, кто предвзято относится к порядку и чистоте? Нет, она не замечала, чтобы он рьяно выдраивал бы квартирку, но всегда предпочитал жить аккуратно, пусть за этим и следил всегда кто-то другой. Она прикрыла глаза, смирившись и решив промолчать и оставить без комментариев увиденного, прошла к столу с явным немерением прибрать хотя бы кухню и вымыть посуду.
- Что ты сегодня ел? - наверное, она звучала для друга сейчас не более, чем назойливая муха. Тильда брезгливо складывала посуду, анализируя ,что ее свежести по меньшей мере несколько дней,  а сегодня Тони не ел вообще ничего. Только вот это грязное немытое яблоко. - И часто ты пьешь, Тони? - продолжала она нудеть и даже сама замечала за собой ,что звучит так, словно сейчас закатит истерику. Как знать, может быть друг сорвется раньше? Но он задумчиво жевал свое яблоко и глядел куда-то пустым застывшим взглядом. И был при этом чертовски хорош! Хоть прямо вот сейчас бери фотоаппарат и снимай его под разными ракурсами. Вселенская тоска во взгляде вписывается в окружающую обстановку. Несколько секунд она лихорадочно наслаждалась видом друга, а потом устыдила саму себя - что же ты, хочешь нажиться, запечатлеть горе, переложить его на бумагу, чтобы потом похвастаться , какой гениальный кадр выхватила. Ни стыда, ни совести, но Тильда уже начала  к этому привыкать, ведь в этом и скрывалась та тайна, та изюминка, которая впоследствии даст возможность научиться показывать это миру и получать за это деньги. В общем, она училась везде и на ком только угодно. Смахивая с себя наваждение, Тильда подошла к Тони и взяла его за плечи.
- Тони, я тебя прошу, одумайся. - сейчас он снова отмахнется от нее, ссылаясь на то, что у нее просто едет крыша. - Кроме тебя самого никто не вытащит тебя из той ямы дерьма, в которую ты сам себя загнал, понимаешь? - слишком сложная конструкция для осознания, была велика неприятная вероятность, что Тони сейчас попросту сорвется в истерику и Тильда, честно говоря, не знала, может быть так было бы и лучше. - Когда ты уже поймешь - ты не один. Я рядом. Другие тоже. Мы не дадим тебе погубить самого себя под толщами самобичевания. Хватит! - она ощутимо встряхнула друга-близнеца. Издалека так и могло бы показаться, не поменяй Тони цвет волос без предупреждения.
- Тебе надо поесть. - решительно заявила она, намереваясь приготовить хотя бы омлет. - Иначе я заберу тебя к себе домой и тебе придется развлекать еще и моего мужа. - неизвестно, какое действие возымела бы угроза, если бы Тони мог в нее хоть капельку поверить. К слову, пить ей расхотелось совершенно. Она отставила свой стакан и принялась намывать посуду.

[NIC]Andrea Donovan[/NIC]
[STA]пора перевернуть песчинки[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/TmfwaRQ.jpg[/AVA]
[LZ1] Андреа Донован, 23 ^y.o.
profession: фотографёрка [/LZ1]
[SGN]by nerodemiurgo[/SGN]

Отредактировано Kay Imogen (2020-07-30 03:10:29)

Ни в какой жизни, ни под каким соусом Тильда и представить себе не могла, что сможет относиться к Тони с презрением. Именно это она прочла в его глазах. Страх быть отвергнутым. Преданным. Снова. Сердце зашлось от боли, ведь она предполагала, что Тони до сих пор горько переживает расставание с Брендоном. Но и подумать не могла, что он сокрушен настолько разрушительно. Его резкая перепада настроения, его крик привел ее в чувство. Боялась ли она его? Испугалась ли? Ожидала ли, что он может ее выгнать ,ударить, причинить ей вред? Поймав себя на такой мысли,  Тильда поняла, что стряслась страшная беда. Ее друг погибает и шуткам не осталось места. В голосе Тони слышалось столько боли, столько отчаяния, что Тильда ужаснулась и восхитилась одновременно. Он столько времени носит в себе это одиночество! Оно выедает ему душу, рвет нервы, это не депрессия, в которой можно утонуть от отупения и безнадежности. Тони не из тех, кто сядет и будет медленно умирать. Тильда прекрасно понимала, что этот яркий задорный в своих проделках человек способен перевернуть умы неординарным подходом, креативными решениями, поэтому и гибель его будет яркой, на грани эпатажа и драмы. Так вот что он задумал... Невольно вспомнился сон, в котором она видела друга жадным до жизни, пышущим энтузиазмом и азартом охотника. Ей во что бы то ни стало необходимо вернуть ему вкус к миру! Тильда просто напросто обязана спасти своего Тони из безды и тьмы, куда тот погружается с натужным выдуманным весельем и задором. Мороз пробежался по коже, .когда она в очередной раз заглянула в глаза Тони. Он уже сменил гнев на милость, пытался ее неловко обнять. Она поднялась ему навстречу и горячо прижала его к себе, с досадой понимая, насколько сильно он истощился за время напускной бравады и импровизации всей своей жизни, пока пытался уничтожить себя и одновременно из последних сил  держался за потерянный смысл существования.
- Тони, ну что ты, милый, - ей все никак не хотелось выпускать его из рук. Ну почему нельзя просто уговорить его пойти с ней? Нет ничего хуже, когда ты не знаешь, чем помочь любимому человеку. - Я не обиделась, я понимаю, ты просто устал. - рубашка намокла под ее руками ,которые она так и не успела высушить полотенцем, после того, как Тони в сердцах усадил ее на стул, чтобы она прекратила наводить порядок у него на кухне. Надо его накормить, нельзя оставлять его одного. Но как она его уговорит? Снова сорвется на крик. А ей так не хотелось бы ссориться, не хотелось обесценивать свое участие в его жизни. Хотелось остаться друзьями. Что она скажет Ричарду, когда приведет Тони домой?... Неважно. Она должна попытаться в любом случае.
- Куришь прямо здесь? - осторожно переспросила она, хотя это было и так очевидно, груда окурков в неубранной пепельнице была тому доказательством. Звучат укоризненно сейчас было бесполезно. Вряд ли можно призвать к пониманию ситуации того, что запустил себя и свой дом до подобного состояния. - Ты же знаешь,  чисто не там, где убирают, а там, где не сорят. - детская истина, призванная на помощь с целью навеять безмятежность, но не раздражать очевидностью. Макинтайр, казалось,  не обратил на нее никакого внимания, сменив тему. Заговорил про вечеринку, про тусовки, напомнил, что они давно не отдыхали вместе. Вспомнил о Ричарде...
- У Ричарда все в порядке. - но все знали, что это не так. Тильда не хотела касаться болезненной темы, но друг наверняка будет распрашивать и дальше. - Мы можем пойти к нам домой, с ним повидаться. Ты прав, мы давно не собирались вместе. Ричард будет тебе рад. - очередное заблуждение. Никто из них троих не мог быть уверен, что муж Тильды обрадуется приходу Тони, в которого она была когда-то беззаветно влюблена. Была?... Ох, скользкая тема. Не стоит об этом даже и думать. По крайней мере не сейчас, когда ее внимание должно быть сосредоточено только на друге. - Поболтаем, отдохнем, я накормлю тебя вкусной едой. - заманивала она друга, в глубине души понимая, что ее опасения подтвердятся и Тони, конечно же, никуда с ней не пойдет.
Она подошла ближе к отвернувшемуся от нее мужчине, осторожно коснулась его рукой, прижалась лбом к его плечу и негромко проговорила:
- Тони, я скучаю по нам прежним. - но они оба понимали, что ничего уже не вернуть и не исправить. Надо учиться жить такими, какими они стали. - Я хочу, чтобы ты знал, что ты не один. - она торопилась сказать, потому что в голосе слышались слезы и она боялась, что Тони это только разозлит. - У тебя есть друзья. У тебя есть я. Вместе мы сможем преодолеть все трудности. - как наивно и по-детски это бы ни звучало, зачастую такие простые слова хоть иногда, но заставляют задуматься.
Она отступила к своему месту, и чуть приободренно добавила.
- Мне кажется, вечеринок пока достаточно, Тони. Надо закончить работу, сдать ее. Чтобы понемногу возвращаться к прежней жизни. Ты совсем на себя не похожю - призналась она наконец. И на завершении обучения Тильда решила настаивать жестко. - Пойдем к нам, вместе выполним курсовую. Я тебе помогу. - сказала так, чтобы Тони понял, помощь она предлагает не только с курсовой работой. Он  должен понять, что у него есть друзья, которым он не безразличен и которые не допустят его саморазрушения, не позволят  растратить свой талант.
[NIC]Andrea Donovan[/NIC]
[STA]пора перевернуть песчинки[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/TmfwaRQ.jpg[/AVA]
[LZ1] Андреа Донован, 23 ^y.o.
profession: фотографёрка [/LZ1]
[SGN]by nerodemiurgo[/SGN]