Зарывшись поглубже в подушки и тяжеленное одеяло Ричи пытался уснуть обратно вопреки сомнительному оживлению дома, который ещё вчера был абсолютно пуст. Вопросов он на всякий случай не задавал и всё ещё надеялся выспаться, откровенно жалея, что у некоторых как таковой работы не было и график жизни был чересчур свободный - не чета его. Впрочем, надежды были тщетны.

- Ууу, какой же ты жестокий человек! - потеря одеяла - это целая трагедия и подушка, брошенная вслед, так и не достигла цели - обидно. Лежать и дальше в морозильнике не смог бы даже прокачанный йог - Ричи вообще никогда подобным не грешил. Вставать, одеваться, ненавидя слишком хорошо работающие кондиционеры, было не так уж весело. Зато вчера было очень даже. Да и позавчера. Но вот за сегодня он уже немного беспокоился - вечеринка в доме Мендеса заранее казалась ему чем-то пугающе масштабным. Во-первых, потому что её устраивает Ди. Во-вторых: её устраивает Ди. В-третьих, ну вы поняли.
Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что это явно не привычный для него формат домашних вечеринок - бюджет неограничен, территория позволяет устроить недельный рэйв и, возможно, даже не пересечься с частью гостей, например, никогда. А ещё вот это его «некоторых ты уже знаешь» - очень подозрительно.
Кто вообще сказал, что утро - это чудесное время дня? И да, когда очнулся - тогда и утро.

- Впечатляет,- что и требовалось доказать. Песок у бассейна вызывал особенно много вопросов, как и отсутствие в нём местных кошек - неужто где-то заперли, но озвучивать их всё равно никто не собирался - очень много чести. Вдоволь насладившись местными преобразившимися интерьерами (а ведь ещё вчера здесь было пусто и чертовски хорошо), как и эмоционально руководящим процессами хозяином дома, Мур без особого энтузиазма прошлёпал к гневающемуся творцу, укладывая голову ему на плечо и обнимая со спины. - Чем были плохи те шары? Ты ужасно требовательный для человека, запрыгивающего на задние сидения рандомных машин, ты в курсе? - и нет, этого он ему не забудет всё равно. Кто вообще так делает? - И у меня нет купальника - ты не предупреждал. Но и голым я отказываюсь знакомиться с твоими друзьями, если что. В честь чего, кстати, вечеринка? И кого я там знаю?

Очень много новой и абсолютно лишней информации для человека, который встал, умылся и оказался в водовороте сомнительных событий. В происходящем вокруг безумии под эгидой талантливого испанского управленца, Ричи на самом деле вообще участвовать не хотел (ему бы влить в себя пару чашек кофе и потупить в стену хотя бы полчасика, а не вот это всё) -  у Ди в конце концов итак было достаточно наёмных рабочих, чтобы они успели ещё и ремонт сделать перед мероприятием, а не только всё украсить в соответствии с требованиями заказчика. Но вежливость такая мерзкая штука - вечно вылезает, когда не просят.

- Помочь чем-нибудь?

Кажется, где-то на заднем плане замаячили новые лица, но как тут вообще разобраться: гости или очередные помощнички?

[NIC]Richard Moore[/NIC]
[STA]rich bitch[/STA]
[AVA]http://i.yapx.ru/HV99T.png[/AVA]
[LZ1]РИЧАРД МУР, 24 ^y.o.
profession: PM в IT компании & фотограф-любитель;
headache: he & she.[/LZ1]

Ни ты, ни Тэйт не любите свой день рождения. Точнее, не понимаете его значимость для остальных, но, если задуматься, то это ваш личный праздник, друг для друга. Как и всё, что между вами — персональное, интимное, не для лишних ушей и глаз. Только по привычке сестра исходит на нервоз, экпрессию, а ты, наоборот, в похуизм и безэмоциональность. Как любая девочка, твоя сестра парится по поводу безжалостного счётчика лет, и чем ближе впереди маячит тройка, тем большими радиоволнами исходит Татум. Ты же не воспринимаешь её как свою ровесницу, даже более того — себя тоже не ощущаешь на свой возраст в паспорте. Какие двадцать девять? Тебе как бы плевать, но блять, в чём существенная разница между 18 и 29? На тебя вешают [ну, пытаются] всякое социальное гавно, типа оплата по коммунальным платежам, учёт затрат на продукты питания и своевременный контроль налоговых отчислений, прямо-таки лепят из говна и палок законопослушного гражданина, словно этими играми во взрослых можно изгнать молодых бесов. Хуйня, и вы с сестрой живой тому пример. Поэтому цифра — это просто цифра.

Татум же жила по принципу «страшно, очень страшно, я не знаю, что это такое», накручивая себя иногда до ахуя в непосредственно дни перед днём рождения и парочку — после. Помнишь все эти её антивозрастные [что, блять] крема и сыворотки, которые она выставляет в ряд в общей ванной, а ещё пару-тройку держит про запас у прикроватной тумбы, а на твои шутки из раздела «конча на лицо лучше любой нивеи» закатывает глаза, успев перед этим кинуть немой упрёк в красноречивом взгляде.

Тебе даже не приходит в голову мысль, что что-то не так. Что что-то изменилось под вашей общей крышей, и причина в грядщем пиздеце будет не в тебе. Но пока не чувствуются даже малейшие колебания, пока вы просто собираетесь по разным углам на вечеринку Ди, планируя хорошо отдохнуть без привязки к очередному году старения. Частую перемену в настроении сестры ты списываешь на возможную запару с работой или с очередным парнем. Да мало ли причин может быть.

Правда же, Татум?

Как надел дома плавки-боксёры с коноплёй, так в них и прошёл на вечеринку Мендеса, подняв солнцезащитные очки на голову [раньше кудри их лучше фиксировали], чтобы получше разглядеть собравшихся. Хз кто все эти люди, но удивляться не стоит — у Ди в друганах может быть весь Сакраменто благодаря его природной и совершенно естественной харизме, бьющей из всех щелей. Твой лучший друг был живым магнитом для приятного и неприятного, и ты искренне надеялся, что первого в его жизни было в миллион раз больше, чем второго.
Сестру раздевают уже на входе, смотришь на неё с широкой улыбкой — красивая, когда ядовито-недовольная, красивая в купальнике [привет, трёшка], красивая в платье. Стоящие за ней девки не набирали и десятой доли очков, которые были в запасном расходе у самой Джей.
— Я на всякий сделал себе контрольный браслет с ФИО, номером страховки и группой крови, — показываешь ядовито-розовую бумажку на правом запястье в качестве доказательства своих планов на этот вечер, ночь и утро следующего дня. Пропускаешь её чуть вперёд, положив ладонь на спину и пресекая на корню попытку какого-то нарика подойти к сестре с целью несуразно зазнакомиться. Чтобы было действенно, ладонь превращается в фак, и чмошник удаляется, развернувшись на месте.

В самом доме орёт музыка; ахуенное чувство, словно ты сам — одна-большая колонка, пропускающая звук. Ищешь взглядом знакомые кудри ну или хотя бы часть тела [будь то торс или обтянутая задница] Диего, но предложение сестры звучит куда соблазнительнее. Киваешь в сторону бара, который было легко идентифицировать благодаря вырвиглаз неону и кучкующейся молодёжи. Кто-то обнимается, кто-то танцует, кто-то суёт руки друг другу в трусы. God bless America.
— Два негрони, только не халтурь с пропорциями святой троицы, — облокотившись локтём о стойку, улыбаешься не по-доброму бармену, имея ввиду соотношение джина-биттера-вермута [каждого должно быть ровно по 30 мл]. Только пусть попробует тебя наебать, прыщавое гавно, в собственный день рождения. — Я так понял, у Ди появился хахаль, — интонация хоть и вопросительная, но факт вполне себе очевидный, судя по намёком Мендеса. — Спорим похож на меня? — смешок, забирая из рук бармена уже готовый негрони [ну ладно, сделал он их быстро, хотя что там готовить?]. — За тебя, лав, — чокаешь свой рокс о её, сразу осушая весь стакан и жестом говоря тщедушной обслуге обновить. Хули играть по-мелкому, не формат Джеев. Пока ждёшь обнову, достаёшь телефон [догадавшись, что звонить в таком шуме бесполезно] и информируешь Диего сообщением, что вы пришли и тусите в баре. — У тебя всё в порядке? — внезапно вырывается из уст. Конечно, череда зелёного и фиолетового света скрывает половину эмоций сестры, но сейчас, сидя друг напротив друга и соприкасаясь коленями, ты не можешь не заметить очевидного. Непривычно. Что-то в ней другое. Вопрос только что именно.

Отредактировано Tayler Jay (2020-06-04 21:54:46)

Мягко говоря, не в восторге от всего происходящего. Но всё равно не уходит, даже когда его вынуждают переодеваться в плавки без права на вежливый отказ - ему стесняться в целом нечего, но как-то это странно, да, пожалуй, странно. Сомневается во всей затее оптом, но хранит вежливое молчание - это на самом деле проще, чем кажется. От него даже не ждут невиданного энтузиазма, а просто быть рядом не так уж и сложно. Про лучших друзей запоминает, смутно подозревая, что для Диего это важно, и до последнего гадает, кого же он, чёрт возьми, может знать на этом событии месяца в Сакраменто - почти уверен, что если бы была такая номинация, то она досталась бы Мендесу. Теряется в калейдоскопе смены мест и лицах моментально. Не жалеет, что отказался от экстази - почти уверен, что Ди его в трезвости ума не поддержал, но не заострил на этом внимание - это его дело, он большой мальчик. Если бы сам принял, поддавшись на провокацию, уже бы, наверное, безвозвратно поплыл - и так не запомнил ни одного имени, но хотя бы есть шанс вспомнить знакомое лицо, которому был представлен. Сам представляется на автомате, без огонька, но невооруженным глазом и не видно. То ли вырос из безудержных тусовок, то ли всё не мог отпустить это загадочное «ты кого-то знаешь». Собственное имя набивает искомину на десятое «Ричи» - знает, что никто не запоминает так же, как и он сам. В какой-то момент чуть не представляется Джексоном забавы ради, устав от череды бессмысленных реверансов перед людьми, которых никогда не встретит больше (и шансы, что будет иначе, крайне низки), но вовремя прикусывает язык.

На бар, к которому его ведут почти за руку (кажется, его успели узнать лучше, чем он думал) во избежание побега с этого праздника жизни, смотрит с надеждой, правда недолго. Ровно до того момента, как различает в блеске разномастных огней с кем же любезничает Ди, чувствуя себя сперва неловко, а затем просто ебанно - по другому и не скажешь. Мозайка складывается в крайне несимпатичную картинку, которая его категорически не устраивает. Давится своей дежурной растерянной улыбкой и мрачнеет на раз-два-три. Лучшие друзья, значит. Знает он тут кого-то. Смотрит на встречу старых-добрых друзей не зло, а разочарованно что ли. Теоретически понимает, что пытается сделать Ди, но момент и антураж он подобрал так себе. Пожелание быть к друг другу добрее встречает крепко сжатой челюстью. Прикидывает, как давно они не виделись с его родственничками. С месяц, наверное. А чужие оскорбления живы в памяти, как будто их памятное знакомство произошло вчера. Лицо правда зажило полностью, да и больше не похож на солдата, вернувшегося с войны. И немного легче сейчас повстречать их, когда за ним победа в их соревновании, кто же тут в самом деле на птичьих правах. Вот только ему ни победа эта сранная не нужна, ни брат с сестрой, для которых он хуже красной тряпки. И примирения он не жаждет. Ему бы уйти на самом деле, но слишком драматично получится. И подозрительно похоже на страх с его стороны. А он ведь не боится. Не хочет только снова ехать в больницу, но в этот раз точно знает, что выставит счёт организатору этого шоу. Из принципа. Только с ним уже туда, наверное, не поедет. И придётся ему искать себе новые уши, в которые можно будет слить своё разочарование в жизни.
Наверное.

- Я на такое не подписывался, Ди,- даже не пытается изображать радость. Но по крайней мере не желает им сдохнуть в ближайшей канаве, не пытается оскорблять их мать, не надеется на реванш с Тайлером и пока даже не сожалеет вслух, что они дожили до скольки-то там - не помнит, какая у них разница в возрасте. Ди удостаивается взгляда из разряды «дома поговорим», только вот, зная себя, вообще сомневается, что разговор случится. Не то, чтобы это предательство - нет. Отлично понимает, что лучшие друзья и он - это разные весовые категории. Это даже не обидно, да и в целом не удивлён, что подобное дерьмо случилось именно с ним. Нет, правда, а с кем ещё? Но вот то, что Мендес знал, умолчал и по сути подстроил им обречённое на провал примирение - это уже похоже на натуральную подставу в угоду собственных интересов. Абстрагируясь, знает, что расскажи Ди ему правду без этого фарса, он бы просто попросил не пересекать их и, пожалуй, всё на этом. Какая ему разница с кем тот дружит, верно? Но этого, видимо, мало.

Все действия Мендеса воспринимает без особого воодушевления, но в целом, кажется, догадывается, что тот пытается обойтись без рукоприкладства с серьёзными последствиями в первые пять минут. И это смешно. В прошлый раз стаканов не было, но они неплохо справились. Ещё это не оговоренное ранее «вместе» - откладывает рассуждения о важном на потом, не желая прямо сейчас пытаться оправдать Ди - всё равно он больше зол, чем настроен на адекватные суждения, пока ограничивается вскинутой бровью и атакой на опережение - уверен, что Джеев просьба Ди не впечатлит, она ведь даже его не образумила.

- Не надеялся на скорую встречу,- хотел бы увидеться, например, никогда. А если уж и пересечься, то желательно не под эгидой дружбы и радости Диего, не в силах вести себя, как сказали, и разочаровывая - это практически физически больно. Он, пожалуй, не закончил тогда на кладбище и вполне имеет, что сказать. Но пока не решил, готов ли забыть дорогу к столкнувшему их нос к носу идиоту из-за его сомнительных приколов. Поэтому даже почти старался сохранить военный нейтралитет, не сомневаясь, что ответного псевдодружелюбия не получит - это он ещё со дня похорон вынес. Впрочем, нейтралитет нейтралитету рознь. В собственной голове абсолютно невиновен и просто защищается заочно, памятуя как это было в прошлый раз. Яда в нём меньше не стало, пустота внутри пульсировала, как никогда прежде. - Но меня забыли предупредить, в честь кого праздник, да, Ди? И мне не очень интересно снова слушать всё то дерьмо, что вы имеете привычку выплёвывать из себя. Как и быть мальчиком для битья, кстати, Тайлер, у тебя отлично поставленные удары, но точность хромает, а то в прошлый раз без переломов обошлось. Ты, наверное, не этого добивался? Помнится, мне обещали соседнюю с отцовской могилу. Думаю, что от тебя ждали большего,- знает, что нарывается, но в глубине души даже надеется на очередную драку. Когда болит тело, боль внутри не кажется такой сильной. Переводит взгляд на особенно душевно поплясавшую по нему и матери Тэйт и даже улыбается.  Почему бы и нет? - А тебе, Татум, если бы знал, что ты именинница, обязательно подарил бы дилдо, чтобы отпустила тема изнасилований. Ну или заказал тебе бригаду мальчиков, как ты любишь, без тормозов и чувства такта - мне для вас ничего не жалко, ребята, мы же семья. Было очень неприятно снова увидеться и с днём рождения, ребята. Надеюсь, вам подарят деньги.

Не знает ни единой причины быть в самом деле милым и вежливым, даже ради счастья Ди. Тот мог хоть соловьём заливаться о том, как это важно для него - ему плевать, ведь, кажется, кто-то совсем забыл подумать о других и, в общем-то, зря. Даже не пытается гадать, что там чувствует сладкая парочка твикс, но ему вот вообще не ок. И он бы с удовольствием выпил прямо сейчас, но ситуация обращаться к местному бармену не располагает. И ему совершенно не стыдно за свои нападки и пожелания. Просто потому что там и тогда они вели себя омерзительно. Он, конечно, не святой, но и не начинал мериться силой и уровнем сучности. Уверен, что можно было обойтись меньшими потерями. И его вины в том безумии минимум - просто не позволил себя втоптать в грязь, защищаясь и даже по-честному пытаясь подсказать им ту истину, к которой шёл годами. Пытался, впрочем, более подходящее слово, чем не позволил - немного не оценил соперников в обеих категориях соревнования на звание лучшего из худших. Но сейчас ему и не нужно было пытаться держать лицо перед матерью, а это ощутимо развязывало руки.

- И я лучше пойду, прости, Ди, план был дерьмовый. Но сперва всё же выпью за ваше здоровье, а то как-то не по-семейному, правда?

Снова ощущает себя как тогда - падающим. И это чувство ему определённо не нравится.

Отредактировано Richard Moore (2020-06-07 00:50:53)