SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Заброшенные эпизоды » Карты на стол
ЛА, БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ | 17 НОЯБРЯ 2020 |
Sunday Griffin & Yusuf Lemar |
[NIC]Yusuf Lemar[/NIC][STA]keep calm[/STA][AVA]https://i.imgur.com/sAsRAjp.png[/AVA][LZ1]ЮСУФ ЛЕМАР, 35 y.o.
profession: детектив ОБОП[/LZ1][SGN]got no religion, don't need no friends
got all I want and I don't need to pretend
[/SGN]
Отредактировано James Richter (2021-08-03 18:59:35)
Она всегда добивается своей цели. Всегда получает то, что хочет, всегда ускользает, словно вода сквозь пальцы. Ее история чиста, не было ни приводов в полицию, никаких жалоб со стороны людей, с кем она «встречалась». В этих непродолжительных связях, казалось, все получали свои крупицы выгоды. Мужчинам нужна была девушка, спутница, что очаровала бы всех окружающих своей красотой. Девушка, которая в постели готова была на все. Настоящая жрица, способная вытворять вещи, от которых приходится несколько дней отдыхать, не напрягаясь. Ну а ее интересовали лишь деньги, толщина их кошельков и количество драгоценностей, с которыми они готовы расстаться ради ночи (или нескольких ночей) в ее компании. Этот год выдался не самым удачным, точнее, весенняя его часть. Чертов карантин застал всех врасплох, заставил сидеть по своим домам. Санни и сама перебралась обратно в Лос-Анжелес, злачное место, которое, будто бы опустело. Не работали клубы, бары, не собирались никакие мероприятия, где можно было бы поймать свою очередную жертву. Девочка даже начала знакомиться в интернете, но подобные встречи не приносили ничего хорошего. Она понимала, что подобный застой приводит лишь к нереализованному желанию овладеть особью противоположного пола, не отдавая, впрочем, ничего взамен. Такие варианты ей не подходили, она явно не рассчитывала прыгать к кому-то в кровать просто за кофе и какой-нибудь десерт. Пусть даже два кофе, или ужин где-нибудь с прекрасным видом на город. Ей не нужна романтика, не нужны все эти прелюдии. Либо у тебя есть возможность заплатить, либо ты идешь лесом. Казалось, отчаяние подступило к горлу, пришлось продать даже кое-что из безделушек, ибо постоянного источника дохода у Гриффин не имелось, а удовлетворять потребности – необходимо. В ее специфическом роде деятельности постоянно нужно следить за собой, много тренироваться, чтобы поддерживать себя в хорошей физической форме, правильно питаться, прибегать к услугам косметологов. И все эти вещи оказались недоступны человеку, не покидающему пределов квартиры во время изоляции. Ладно, у нее был дом, точнее – домик, совсем небольшой, доставшийся ей с самых первых дел, кажется, тогда ей было лет восемнадцать. Смогла купить это недвижимое имущество в надежде прожить тут недолго. Конечно, зачастую она жила в роскошных апартаментах или на виллах своих жертв, но раз за разом возвращалась в обитель, чтобы немного отдохнуть.
Теперь в этом скромном домике, расположенном на западе Эль Нидо, появился небольшой тренажерный зал в подвале, новая система кондиционирования воздуха, а так же холодильник бо́льших размеров – все для удовлетворения потребностей. Думала продавать свое авто (кстати, тоже подарок одного из «бывших»), но золотых украшений было куда больше, да и носить все сразу она явно не могла, а вот личное транспортное средство необходимо, чтобы добраться до необходимых мест. Пусть пищу в то время привозили курьеры, но иногда так хотелось погонять по ночным автострадам или отправиться на пляж, что был всего лишь в двух с половиной милях от ее дома. Однако, прошла весна, прошло лето, и наступила долгожданная осень, которая принесла хорошие вещи. Жизнь возвращалась на свои круги, люди стали выходить из домов, все больше времени проводили на улице. Открылись и увеселительные заведения, а значит – появилась возможность снова выйти на охоту. Теперь ее белую девятьсот одиннадцатую Карреру четвертой серии несколько раз видели у самых фешенебельных клубов и баров города. Чем дальше, тем меньше девушка появлялась там на своем авто. Причина довольно простая, теперь ее уже подвозили сами жертвы. Одну из них звали Карим, вроде так, и он казался наиболее перспективной добычей. Судя по тому, что он вытворял в этих местах, деньги у него имелись, причем немало. Могла ли тогда знать Санни, что это сын одного влиятельного представителя арабской мафии, а точнее даже, околотеррористической группировки? Нет, ей было все равно, она надевала свое самое вызывающее черное платьице и шла в бой. Сначала отклоняя все его возможные приставания и ухаживания, набивала цену и, нужно сказать, у нее это неплохо получалось. Но чем дальше, тем больше давала к себе приблизиться. Первое касание тела, первый танец, потом вроде бы где-то даже поцелуй. Она не понимала и половины из того, что он говорит, но это было и не важно – он клюнул. Пропала на пару дней, а ее телефон ломился от сообщений. Он слал, казалось их быстрее молний Зевса, одно за другим, к вечеру у нее накапливалась сотня-другая. «Где ты, когда ты вернешься, я без тебя не могу», ну и все в этом духе. Но Гриффин знала свое дело, выжидала, чтобы нанести сокрушительный удар. Через пять безответных дней снова объявилась, сказав, что уезжала к свой любимой бабушке, что тяжело болеет, и тут поступило первое предложение о помощи. Но нет же, Санни не такая, она не берет денег.
Он подарил ей серьги, с какой-то рабской вязью спустя две недели общения. Предложил встречаться еще через месяц. Видел только ее Порше, даже не знал, где она на самом деле живет, но его это особо и не волновало. Сказал, что у него есть дом в Хиллз и что ей обязательно нужно там побывать. Отказывать неприлично. Один раз, второй, третий. Оказалось, что он жил там не один, какие-то арабы, люди, не самой приятно внешности. Казалось, у них даже было оружие. Они бросали не самые приятные взгляды как на саму Сандей, так и на Карима. Не то, чтобы ей не нравилось такое внимание, просто было не совсем комфортно. Понимала, что придется бросать это дело довольно быстро, поняла это после того, как он предложил ей переехать. Конечно, все это время были подарки, жемчуг, золото, и да, он все-таки подарил ей еще одну машину. Феррари Калифорния со складывающимся верхом. Что еще можно придумать для такого города? Несколько раз ездили вместе, но обольстительница понимала, что во время своего «отступления» машину и часть сокровищ придется вернуть. Это не должно было выглядеть как кража, а тихое и мирное расставание. Пусть он заберет машину, заберет цацки и побрякушки. Неужели он и правда каждый подарок записывает в книжку? Часть забудет, да и уже не вернуть денег, потраченных на дорогущие рестораны и алкоголь, что стоил по тысяче долларов за бутылку.
Сегодняшний день мало чем отличался от других. Снова приехала к нему, припарковав красный родстер на стоянке. Там было еще три или четыре дорогих автомобиля. Не очень хотела знать, чем именно занимался Карим и его отец, про которого парень так много раз пытался заговорить, но явно уровень их преступной деятельности был куда выше проделок самой Голди. Уже думала о конце, только начав. Молодой человек задерживался, но каждый раз писал по несколько сообщений в час. Номер сменит, делает так всегда, это очень просто, когда знаешь, где с легкостью достать новый. Сходила в душ, ловила на себе взгляды местных, когда шла в одном лишь полотенце по затемненным коридорам. Ей все равно, она пропадет, исчезнет из этого города через две недели, и ее не волновало, что будет с ними. Но один человек вел себя несколько иначе, будто бы подозревал ее больше остальных. Казалось, что она была «харам», под запретом для обитателей настоящего замка в Беверли-Хиллс, но только он осмелился с ней заговорить. Они оба оказались смелее остальных. Она – потому что не боялась вести себя так, он, потому что первым после Карима пошел на контакт.
- Ты думал, что я не вижу твоих взглядов, - Говорила она, надевая наряд. Кажется, именно это лицо она видела во время одной из встреч со своим «бойфрендом». Тогда они провели шикарную ночь, не прерывались ни на мгновение, отдавшись друг другу. Карим был ужасен в постели, но профессионализм Сандей помог свести эту оплошность на нет. А этот мужчина застал их тогда, видел, как его друг преступает черту негласных религиозных законов. Ей было все равно, ну а теперь им было, что обсудить. – Даже не мечтай, я тебе не достанусь, - усмехнулась она, надевая свой халат. Пока эта девочка находится в комнате своего приятеля, ей можно все, однако, он несколько раз намекал на то, что в остальной части особняка в подобном виде лучше не появляться. Это еще они не видели, как она приезжала без белья. – Хочешь что-нибудь сказать, так начинай, не мнись, я не кусаюсь, - немного помедлила и добавила, облокотившись на какой-то старый резной комод, явно ручной работы, - пока что…
Кто он такой? Почему находился всегда ближе остальных? Вопросы, на которые воровка пока не могла дать ответов. Однако, видела она этого мужчину уже много раз. Первый – в клубе, когда только приметила богатенького сынка. Сразу понятно, кто в их тандеме был человеком при бабле, а кто незримым советником, к словам которого прислушивались реже, чем стоило бы. Возможно, он был даже умнее своего босса, вот только как раз не он стал целью Гриффин, с такими ребятами у нее не выгорало. Читала она подобных мужчин по глазам, по поступкам. Ошибалась ли раньше? Да, пару раз было. Начинала свою кампанию по обольщению, но все понимала после двух-трех коктейлей и небольшого диалога. Умела вовремя слиться. Кстати об этом. План уже был в голове, оставалось только его реализовать, но для этого необходима подстраховка на случай, если об ее планах узнаю прежде, чем она покинет город. И вот с этим, как раз, было куда сложнее.
[NIC]Sunday “Goldie” Griffin[/NIC][STA]move more gently[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/e2mgg5k.png[/AVA]
[SGN]____________________________
[/SGN]
[LZ1]САНДЭЙ ГРИФФИН, 25 y.o.
profession: воровка; сирена; похитительница мужских сердец;
[/LZ1]
Отредактировано Hannah Mercer (2020-12-25 18:47:07)
На второй месяц работы, когда Юсуф уже не мог обойтись без снотворных по вечерам и дормипланта, поглощаемого в каких-то ужасающих дозах, Карим наконец-то сделал его своим ближайшим помощником. Увидев в нём – или, вернее, в том, чью роль Юсуф мастерски отыгрывал – такого же революционера в душе, которому по нраву американский уклад жизни, он подпустил его ближе всех. Лемар получил комнату в доме, где мог при желании заночевать, доступ к имуществу Карима и, что самое главное, внимание его отца. Последнее – именно то, ради чего вообще затевался весь этот фарс с играми в радикалов и служителей Аллаха. Именно отец Карима, Аббас, интересовал Юсуфа больше всего, и, как оказалось, этот интерес был взаимным. Аббас удостоил его вниманием, предложив на следующей неделе вновь встретиться после вечернего намаза и обсудить сына, который выбивался за привычные поведенческие рамки покорного мусульманина. Не то, чтобы и сам Аббас до конца следовал своей вере, но определённые взгляды не подавались разночтению или поблажкам. Например, отношения с местными женщинами. По мнению Аббаса, заводить связи с «грязными и порочными» американками было низко и грязно. По мнению Карима, родившегося и выросшего в Штатах, местные девушки были раскрепощенными и доступными, что определенно перевешивало их на одной чаше весов с целым восточным гаремом. Изначально Юсуф старался держаться в этом конфликте нейтралитета, но поскольку прикрывался личиной радикальной и хотел приблизиться к Аббасу, то всякий раз после очередной поездки в клуб не переставал говорить Кариму, как его отец был бы недоволен. Собственно, на его наживу клюнули – и вот он получил первое приглашение, затем второе, а за ним последовала просьба присмотреть за беспечным сынком.
А потом этот молодой араб, заинтересованный девушками и богатой жизнью в большей степени, чем служением Аллаху и нелегальным бизнесом, притащил одну из «нечистых» домой.
Сначала Юсуф старался не придавать этому большого значения, но вскоре понял, что её появление в доме может не только расколоть отношения между Каримом и Аббасом, что обернётся катастрофой, но и спутать ему все карты и вообще перевернуть операционный стол. А он не для того несколько месяцев с трудом засыпал по ночам, чтобы все эти страдания под прикрытием вылились в огромное жирное ничто.
Лемар, находившийся под руководством лейтенанта полиции и специального агента ФБР из департамента в Лос-Анджелесе, начал внимательнее смотреть за девчонкой. Когда забирал нетрезвого Карима из клуба, ненароком вытягивал из того сведения – увы, не сильно продуктивные, потому что пьяный мог говорить только о том, как эта девушка прекрасна, что она его красивая возлюбленная, его «ъаши’кти». И чем глубже он копал, тем меньше она ему нравилась, а когда он застал Карима непосредственно в постели вместе с этой особой, дела приняли крутой оборот. Теперь у него был козырь в рукаве, чтобы окончательно добиться доверия Аббаса, вот только этот ход на доске сейчас казался особенно опасным. Карим упросил его хранить молчание – хотя бы на какое-то время – а Юсуф вместе с тем заметил, что любовь одурманенного араба абсолютно безответна. Слепа. Лемар сторонился серьёзных отношений, а потому умел понимать разницу между искренним проявлением чувств и пользованием. И если Кариму снесло голову от девушки – стоит сказать, было от чего – то с её стороны он не замечал того же огня в глазах. Он бессознательно и впустую сливал на неё деньги и эмоции, пользованный, как последняя шлюха в борделе.
В тот вечер Карим не позвал его на выезд. Юсуф расценивал это как первый шаг недоверия после случившегося, но, с другой стороны, он мог воспользоваться шансом переговорить с девушкой с глазу на глаз, без свидетелей. Лемар призраком повисал в коридоре, когда она проходила мимо, сопровождал её взглядом из одной комнаты в другую, заходил следом на кухню – невзначай, выпить кофе – и украдкой поглядывал на телефон. В конце концов, она это внимание заметила и завязала разговор, начавшийся в спальне.
- Тебе не раз говорили, что в таком виде не следует ходить. У нас сейчас в доме почтенные и уважаемые гости, - вернее, бессмысленные ублюдки, которые вечером торгуют травкой, а утром чтят Аллаха. Юсуф продолжал играть веропоклонника, которому важны старые обычаи и устои, – так что прикрой весь этот срам и не позорь брата Карима. У него из-за тебя и так хватает проблем, не добавляй новых, если не хочешь, чтобы этот день в доме стал для тебя последним, - тут его голос зловеще упал. Он нахмурился, скривил губы, которые сильно обветривались из-за нехватки витаминов и постоянного стресса. – Или ты этого и добиваешься? – глядел ей проницательно в глаза, игнорируя обнаженную кожу и красивые формы. – Поиграла с ним, как с ненужной игрушкой, и теперь думаешь, как бы поскорее избавиться.[NIC]Yusuf Lemar[/NIC][STA]keep calm[/STA][AVA]https://i.imgur.com/sAsRAjp.png[/AVA][LZ1]ЮСУФ ЛЕМАР, 35 y.o.
profession: детектив ОБОП[/LZ1][SGN]got no religion, don't need no friends
got all I want and I don't need to pretend[/SGN]
Отредактировано James Richter (2021-08-03 18:59:45)
А ведь весьма неплохое сравнение. Для нее каждый из таких мужчин становился лишь очередной игрушкой, которой можно немного попользоваться, а затем выбросить. Жизнь устроена несколько сложнее, тут не получится просто взять и избавиться, выкинуть в помойку, как это делают с осязаемыми вещами. В подобного рода личных отношениях все складывается несколько сложнее. Конечно, тот молодой человек, выходец с ближнего востока, нарушал довольно много правил, связанных со своей культурой и традициями. Но ведь он в десятке тысяч километров от своих родных земель, от мест, где великий пророк подглядывает и осуждает каждое твое действие. Мир капитализма и доступных женщин, о которых можно только мечтать. Сандей не планировала оставаться слишком долго в расположении своей очередной жертвы. Пусть он думает, что владеет ей, что целиком и полностью подчинил слабую женскую душу, но вот паренек просто никогда не натыкался на таких, как эта черная пантера.
- Помню кто-то говорил, что кухня, по крайней мере, входит в ту область, где я могу ходить как захочу и когда захочу, - пролепетала девочка в ответ. Взяла один из стеклянных высоких бокалов, в который набрала воды из крана. Хорошие фильтры очищают все до последней капельки, можно не переживать за свое здоровье. С другой стороны, за жизнь переживать стоило. Эта жертва не была похожа на остальных. Несколько раз Голди замечала, как ее любовник срывается на своих подчиненных, в нем кипела арабская кровь, он не мог утихомирить свой темперамент, а подобные вещи не всегда идут на пользу девочками, что окружают Карима. Уже проработала план, несколько раз прогоняла все в голове, но, конечно, возникают и форс-мажорные обстоятельства, например, в лице этого охранника. Он слишком подозрительный, так не интересно. Будь его воля, наверняка бы прям сейчас накинулся на слегка взмокшую Санни. Но нет, он же не такой, как его босс, для человека на кухне существовали этические нормы, как бы сирена ни старалась. А ведь она, сама того не замечая, провоцировала собеседника. Ее поза, пусть даже со стаканом в руке, была более чем вызывающей. Тело прикрывал лишь один халат, непринужденно разошедшийся в районе груди вульгарным декольте. Она юна и беззащитна, оказалась в таком большом доме в окружении злых дядей, которые запрещают ей гулять.
- Мне казалось, что все проблемы лишь у вас, а мой сладкий мальчик от них целиком и полностью избавлен… - с долей грустинки произнесла женщина. Все же немного прикрылась. Ей повезло на этот раз, ведь мужчина обошелся лишь словом, другие могут начать действовать, ничего при этом не сказав. Отодвинула посуду подальше, медленно направилась у мужчине, что нахмуренным стоял в паре метров от нее. Шла грациозно, будто бы мимо, но своей ладонью невзначай коснулась торса собеседника, поднялась чуть выше, но все еще не смотрела, так обошла полукругом, закончив движение своей ладошки где-то на уровне шеи. Интересно, что случится, если ее жертва вдруг решит сейчас нагрянуть на кухню, и поймает их вдвоем. Пусть даже они ничем не занимаются, но такая вот поза могла сказать о многом. Сандей знала, как выкрутится, будет кричать о том, что ее преследовали, что пытались изнасиловать: максимально обезопасит себя, и ей будет все равно на то, что произойдет дальше. Просто попытается перевернуть ситуацию в свою сторону, раз ей ставят подобные условия. Он догадывается, но не может пока сказать точно. У них нет никаких данных на девочку, она даже представилась чужим именем, делает так всегда в целях безопасности. Документов при себе тоже нет, исчезнет так же быстро, как и появилась в жизни этого арабского прожигателя жизни. Кстати о путях отступления. Варианты со смертью родственников были ближе всего в конкретной ситуации. Она вернет большую часть подарков, самых дорогих и ценных (если только сладкий Карим не будет настаивать на том, чтобы девочка оставила все себе). Расставание окажется печальным, но не слишком. Она знает, что в нее не влюбились, а скорее пользуются как временной заменой: той, что согласна на все в кровати за некоторые ценности. Почему-то на ум приходит не совсем приятная для любой женщины аналогия, но нет, она не какая-то там экскортница. Часто до постели и вовсе дело не доходит.
Не могла не пустить в дело все свои козыри, припрятанные в одном из рукавов. Буквально пару дней назад она уже видела этого человека, причем чисто случайно, во время очередного осмотра зон, в которые заходить ей не совсем можно было. Кажется, на массивном деревянном столе лежал именно его телефон, а на экране весьма странные сообщения. Гриффин провела рядом с экраном всего несколько мгновений, но даже такого времени ей весьма хватило, дабы рассмотреть текст нескольких из них. Даже быстренько провела пальцем, чтобы на заблокированном экране пролистать ленту чуть ниже. Если честно, думала, что это мобильник ее жертвы, поэтому сначала не придала особого значения смыслу слов. Паззл начал складываться лишь спустя некоторое время, когда она обнаружила настоящего владельца мобильного устройства. Ему писала вовсе не тетушка, никакие не родственники, а куратор. Вот только подобные смотрители, менторы, могут быть у тех, кто как-то связан с государством, с его силовыми структурами. Работал ли на них, сливая информацию? Или был секретным агентом под прикрытием в лучших традициях шпионских боевиков? Сандей об этом не задумывалась, попробовала атаковать, чтобы заставить его самого признаться.
- Котик, расслабься, ведь мой последний день в этом доме может совпасть еще с одной прекрасной датой, - убрала руку, предварительно развернув мужчину лицом к себе. Теперь в ее выражении не было ни толики той сексуальности и раскрепощенности. Говорила очень серьезно, хотя отчасти это было блефом. – Ты думаешь, что тоже сможешь долго протянуть? Ведь я знаю один твой секретик. Паршивая овца в стаде? Так обычно говорят, поправь, если я не права! – Хитро ухмыльнулась. Он бы мог не поверить ни единому слову этой сирены, поволочь ее к боссу, выставив не с лучше стороны, но ведь и она в таком случае может что-то рассказать о сообщениях на мобильном телефоне. Возможно, не прогорит, если мужчина из приближенных успеет подчистить все концы, оборвать связи. В любом случае, хотели бы они этого или нет, их связывала тонкая, практически невидимая нить, обрыв которой грозил обеим сторонам страшными последствиями.
Но есть и другой вариант, взаимовыгодное существование, как принято говорить в биологии – симбиоз. Конечно, вариант не самый приятный, Сандей очень не хотела бы стать зависимой от левого человека, но ведь и он будет в кое-то степени зависим от нее самой. Никто не сможет проболтаться, ведь в таком случае закопает сам себя. Не известно, сколько времени потребуется этому молодому человеку на осуществление своих планов, но Гриффин намерена свалить из расположения этих людей через недельку, и главное, чтобы после ее отъезда, никакая информация не всплыла на поверхность. – Я думаю, что мы можем стать ближе в некотором роде, - добавила обольстительницы, снова разрывая расстояние между собой и собеседником, повернулась спиной, сделала несколько шагов прочь, а затем запрыгнула на мраморную столешницу, уселась, выпрямила спину, закинула одну ногу на другую. – Можем познакомиться, назовешь свое имя?
[NIC]Sunday “Goldie” Griffin[/NIC][STA]move more gently[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/e2mgg5k.png[/AVA]
[LZ1]САНДЭЙ ГРИФФИН, 25 y.o.
profession: воровка; сирена; похитительница мужских сердец;
[/LZ1]
Отредактировано Hannah Mercer (2022-07-31 21:23:51)
– Однажды ты доиграешься, – бессовестно покачивая бедрами, фигура в халате прошлепала из спальни на кухню. К ее счастью, никого из дружков Карима там не оказалось, но чем дальше растягивалась эта сцена, тем меньше нравилось Юсуфу происходящее. Девчонка вела себе чересчур дерзко, даже для такой породы женщин, которые присасывались к чужому карману. – И на кухне не окажется кого-то терпеливого, вроде меня. Ты не уважаешь нашу культуру. Ты чужая. Неверная. Тебе здесь не место.
Юсуф продолжал играть свою роль, хотя иногда ему начинало казаться, что множественные легенды, которыми он прикрывался, работали не по принципу маски, что легко снимается, а плотно впивались под кожу. Десятки демонов, образы дурных, нехороших людей не уходили до конца – глядя на себя утром в зеркало он видел их в глубине собственных глаз. Это пугало. Прямо сейчас он переключился на человека, выполнявшего личную просьбу Аббаса попытаться выдворить девчонку из дома, пока расползающиеся про его сына слухи не стали ложкой поперек тонкой глотки. В арабском нелегальном бизнесе, как оказывается, очень многое решала репутацию, а репутация, в свою очередь, строилась на фундаменте старых традиций. Тех, которым было не место в США, но они все равно существовали вопреки, искажались, извращались и формировали мерзкий, непонятный симбиоз между экстремизмом и искаженными понятиями о свободе. Иными словами, можно было считать достойным сыном Аллаха, пока в руки тебе падают деньги с завезенных из Европы шлюх; главное – не развлекаться с ними. По крайней мере, публично. Его губы скривились в какой-то гримасе, а взгляд, который ходил по выдающейся фигуре девушки, не скрывал два противоречащих друг другу чувства: пренебрежения и охоты. Больше того, его взгляд сузился до двух тонких щелок, когда под футболку поло нырнула чужая рука. Это безумие – она с ним игралась так же, как с Каримом, словно природа не заложила ни инстинкта самосохранения, ни чувства страха.
Юсуф перехватил ее руку, не стесняя силы в мышцах, и захват получился если не болезненным, то весьма ощутимым. Замок из пальцев на ее тонком запястье. Женская хрупкость против тренированных мускул. Назавтра могут остаться синяки. Он сверлил ее взглядом, пытаясь понять, о чем она говорит, пока в голове смуту наводили разные мысли. И вот она из них – может, она что-то знала про его прикрытие? Идея острым ножом вспорола легкие, разворачивая их наизнанку, добралась до сердца. Лемар, который в последнее время сильно беспокоил своего врача-кардиолога, ощутил силу пульса, то, как сокращается сердечная мышца. Если представить, что сердце – механизм, то он только что прочувствовал, как крутятся его шестеренки. Со скрежетом. Щекотливый такой спазм, потом еще один, настолько сильный, что воображение рисует перед глазами желудочки, разгоняющие кровь. Экстрасистолия – диагноз, который он услышит через месяц.
Нужно было срочно вернуть воздух в легкие. Сохраняя внешнее спокойствие, Юсуф задержал дыхание, делая вдох, и выпустил его, когда сердечные сокращения перестали разрывать изнутри грудь. Рука, сжимавшая запястье, переместилась к голове и забрала в свою власть чужое личико, сохранившее к позднему вечеру макияж. Чем-то она была похожа на арабку. Может, поэтому Карим с такой легкостью клюнул, полагая, что сможет прикрываться ее внешним видом? Оливковая кожа, кучерявые волосы, что трогали за выпячивающее окончание лучевой кости, ярко выделенные брови – стандартный набор для девушки с Дальнего Востока, и все бы ничего, если бы не яркий цвет помады и пирсинг. Сколько еще развязности за этими глазами? Юсуф сохранял молчание, давая возможность понять, что с ним играть точно не стоит. Под острыми скулами заходили желваки:
– Думаешь, я тоже похож на игрушку, с которой можно побаловаться? Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать, – понизил голос, растягивая рот в какой-то странной, недоброй улыбке; Юсуф повел рукой, требуя следовать за своим движением; со стороны выглядело так, словно он пытался найти на ее лице признаки проказы, небрежно вдавив в щеки большой и указательный пальцы, тогда как безымянный упирался в нижнечелюстную кость; ослабив давку, он убрал руку от ее лица, – что другие могут с тобой сделать, если я позволю, – дал ей мгновение на размышление, чтобы прийти к простому заключению: между ее дефилированием в полуобнаженном виде по дому и теми, кто хотел бы ее выдворить, стоял он. Слабый такой, подверженный вмешательству баланс, что держался на Бог весть каких соплях.
Девчонка запрыгнула на кухонную столешницу, где-то там мазнувшие по ее конструкции глаза обратили внимание на откровенную наготу бедер. Юсуф сложил крест на груди, отчего вздулись сухие, подобравшиеся мускулы. Бросил взгляд на голые коленки, что торчали из-под задравшегося халата в его сторону, медленно поднял его к лицу собеседницы.
– Для тебя – ас-сайед, – что не было именем, но всего лишь обращением в арабском языке. Проще говоря, «господин». Вряд ли Карим учил ее режущим американский слух словечкам, но Юсуф не стал расшифровывать, будто бы обозначая дистанцию. Пропасть, что в искаженном арабском мировоззрении ширилась между мужчиной и женщиной, между послушником Господа и грязной чужестранкой. Языковое превосходство как отрицание равноправного положения. Лингвистический супрематизм в своей худшей крайности. – Я думаю, ты можешь собрать свои вещи и убраться до тех пор, пока тебя еще терпят. Как только терпение закончится, разговоров уже не будет, – тон его не был ни игривым, ни угрожающим, скорее, предостерегающим. Делая ставку на то, что простыми словами ее не убедить, он решил добавить им немного веса, обронил еще несколько фраз. – У Карима есть отец. Это старый и глубоко верующий человек, мир ему и благословение Аллаха, который терпеть не может таких, как ты. Ты гадишь на репутацию его сына и его семьи. Здесь так не принято. Пока что до него доходили слухи, но если эти слухи не исчезнут, если ты не исчезнешь добровольно… – Юсуф склонил голову набок, чувствуя, как весь обрастает чужими мыслями, ощущениями, эмоциями – как его настоящее «я» задыхается и тонет где-то глубоко в душе, расчищая место для другого человека. Того, кто мог ухмыляться, говоря о расправе. – Тебя уберут навсегда. Во сколько еще тысяч долларов Карима ты оцениваешь свою жизнь?[NIC]Yusuf Lemar[/NIC][STA]keep calm[/STA][AVA]https://i.imgur.com/sAsRAjp.png[/AVA][LZ1]ЮСУФ ЛЕМАР, 35 y.o.
profession: детектив ОБОП[/LZ1][SGN]got no religion, don't need no friends
got all I want and I don't need to pretend[/SGN]
Рискует каждый день, изо дня в день, но без этого не представляет своей жизни. Да и ничего больше не умеет, не могла себя представить в любой другой сфере деятельности. Кто-то советовал податься в модели, другие – на актерские курсы, но уже слишком стара для всего этого дерьма, да и зачем: деятельность приносит не только финансовый доход, но и удовольствие, а это для Гриффин немаловажный фактор. Обрабатывает очередного мажора, а потом сваливает в закат. В выигрыше, по итогу, остаются обе стороны, пусть даже одна из них облегчает свои карманы на несколько десятков тысяч долларов. Иногда правда перегибает палку, как, например, в ситуации с Каримом. Наверное, этот мужчина, поймавший ее на кухне, прав: девушка затеяла опасную игру, но обратной дороги нет, сейчас не получится просто взять все свои вещи и сбежать, так она привлечет еще больше ненужного внимания, но могла бы выйти из игры, применив одну из тактик отхода, отработанных и верно служащих ей на протяжении всей «карьеры».
- Ой, напугал то как, боюсь-боюсь. – Гриффин всегда держится уверенно, пытается, даже если ситуация начинает выходить из под контроля. Не рядовая девка по вызову, нет, она хищница, которая сама выбирает жертву, но сейчас узнала слишком много. – Разве я одна гажу, как ты говоришь, на его репутацию? – Уже не первый день наблюдает за типичным прожигателем жизни и денег. Какая разница, из какой он страны, ведь его родной дом чертовски далеко, а вместе с домом также далеки все эти законы и принципы, на которые плевать он хотел с самой высокой горы. Если отец, по словам мужчины, узнает о поведении Карима, то, в первую очередь, наказание должно ожидать сынка, который оступился, да не просто однократно свернул с пути, а уже пару лет как выбрал совершенно иную дорогу.
- Свою жизнь я оцениваю довольно дорого, знаешь ли, - Гриффин перекинула ногу на ногу, но не так пафосно и пошло как в то старом фильме. – Ты мне даже нравишься, такой симпатичный, когда злишься. – Она кошечка, которая нашла очередную мышку. При желании, сможет пустить свои чары, сирена умеет это делать лучше всего на свете, заманить в свою ловушку и этого, ас-сайеда, блин, кем бы он ни был. – А знаешь, слухами земля полнится, слышал? – Сирена спрыгивает и начинает обходить кухонный остров, потирая след от жесткого касания своего собеседника. – Настоящие мужчины так себя не ведут. – Понуро опустила свои хитрющие глазки. Один из планов отхода заключался в сдаче всей информации. Она подслушала пару разговоров, и пусть сама не способна была навести справки, складывать два и два умела весьма неплохо. – Нам не нужно ссориться, твои друзья тебя вытащат, если вдруг приедет отец Карима, а? – Эти слова произвели должный эффект, по крайней мере, так показалось ей самой.
- Не надо меня стращать, сладкий. – Девушка встала, упиравшись локотками в холодный мрамор. Они тут одни, вряд ли кто-то подслушивал, ведь за это должен отвечать как раз белые вороны в стае, не так ли? – Тебе это не выгодно, поверь мне. – Но и самой ей не хотелось бы стать жертвой чистки раньше, чем через много десятилетий. Планировала выйти сухой из воды, но придется сделать это, судя по всему, чуть раньше. – Я предлагаю тебе сделку, кажется, это так у вас происходит, да? – Протянула одну руку вперед для пожатия. – Ты помогаешь мне выйти из игры, а я держу свой шаловливый язык за зубами, и тогда никто не узнает, кто мы на самом деле, что скажешь?
[NIC]Sunday “Goldie” Griffin[/NIC][STA]move more gently[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/e2mgg5k.png[/AVA]
[LZ1]САНДЭЙ ГРИФФИН, 25 y.o.
profession: воровка; сирена; похитительница мужских сердец;
[/LZ1]
Юсуф удерживал на женской фигуре холодный взгляд в молчаливой и неприветливой позе, как сухощавый атлант из мрамора, всегда смотрящий вдаль из–под давящего свода. Он не шевелился, мимика лица застыла в мрачном выражении. Глаза его, глубоко темные, кажущиеся влажными от тусклости комнатного освещения, ковыряли девчонку. С таким же видом иракские военные вели малоприятные беседы с пленными или загоняли им щепки под ногти. Араб скривил губы.
– Тебе стоило бы бояться, – искренне, без злобы, ровным голосом, как у мясника, разделывающего кабана и ведущего беседу о погоде. Не важно, чем занималась эта девчонка, в их операции она оставалась гражданским. Если Юсуф не убедит ее отступить, она наверняка заиграется. Тогда Аббас доберется раньше, чем удастся выдворить ее, а это значило потенциальную жертву – вилла с джакузи и бассейном и безлимитная кредитка влюбленного кретина обернутся для неверной могилой. Люди Аббаса не люди Карима, ценность человеческой жизни у них имеет свое определение, куда не входят понятия о каком–либо милосердии к иностранке. Те, кто не попадают под понятие верного сына Аллаха – ненужный мусор под ногами, а от мусора принято избавляться. Они заявятся сюда и, если потребуется, выпотрошат девчонку наизнанку. – Это мой тебе самый дружеский совет, – и даже не угроза.
Правда, вместо благодарности в лицо ему прилетел недвусмысленный ответ. Юсуф почувствовал, как вспыхивает пожаром лоб, как под ложечкой начинает сосать, нутро растворяется. Этот прилив пожара залил собой все тело, как свободную полость тигеля: вновь эти вопросы. Жалят, кусают: она с ним тоже играет, чувствуя, как затылком уперлась в тупик, или ей действительно что–то известно? Понимая, что под ногами вместо паркета – тонкий слой льда, – Юсуф предпочел проявить осторожность. Он подавил внутренний вздох, сосредоточился на собственном дыхании. Вновь почувствовал, как дрогнула сердечная мышца – нет, к чертям, после встречи с куратором ему понадобится нормальный осмотр у врача и небольшой отпуск. Он привык крутиться в разной грязи, брататься с религиозными фанатиками и изображать из себя такого же радикала, но вся эта деятельность, развернутая полицией и ФБР вокруг Аббаса и Карима – это слишком даже для его отмерших нервов.
– «Ссориться»… – медленно протянул, повторяя ее тональность. Мало того, что обжала Карима на кучу бабок, тачку и цацки, в ней еще есть нахальство и дерзость щелкать зубами ему в лицо. Значит, в чем-то своем она все-таки была убеждена (мысль отозвалась холодком в желудке), либо у нее напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. По правде сказать, ни один вариантов Юсуфа не устраивал: в обоих случаях ее поведение ставило под угрозу прикрытие и долгие месяцы упорной, изматывающей, морально удушающей гребаной работы под успокоительными. – Я тебе даю возможность уйти отсюда на своих двух, а не в пластиковом мешке.
Он рассмеялся – коротко и тихо. Во–первых, это помогло остудиться изнутри, протрезветь, во–вторых, так подсказывал ему тот, другой человек, личину которого он носил. Не важно, что она говорит – он по-прежнему должен исполнять предписанную роль. Юсуф чуть наклонил голову, склоняясь ухом к плечу:
– Кто я, по–твоему?
Сердце продолжало с неистовством биться о ребра.[NIC]Yusuf Lemar[/NIC][STA]keep calm[/STA][AVA]https://i.imgur.com/sAsRAjp.png[/AVA][LZ1]ЮСУФ ЛЕМАР, 35 y.o.
profession: детектив ОБОП[/LZ1][SGN]got no religion, don't need no friends
got all I want and I don't need to pretend[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-09-08 21:29:34)
Залезла в выгребную яму настолько глубоко, что выбраться самостоятельно не могла. Она не персонаж Распе, чтобы вытянуть себя за волосы, а слиться аккуратно в этой ситуации не выйдет: связалась с серьезными дядями, будь добра разгребай весь мусор за собой сама. Но, божий дар или чистая случайность, ей повезло подслушать один разговор. Не то, чтобы любила совать свой нос в чужие дела, но ухваченные крупицы информации никогда лишними не бывают, особенно – если могут спасти твою дорогостоящую шкурку. После слов обольстительницы, суровый и непреклонный, на первый взгляд, человек изменился в лице, стал будто бы немного податливее. Испугался ли, либо просто был в недоумении? Пока сказать тяжело, нужно продолжать давить, иначе своего не добьется, ведь вполне вероятно, что на этой кухне перед ней единственный вариант для спасения. – Возможность прекрасная, котик, но пойми, я не могу просто так взять и уйти на своих двоих, а ведь мне этого сейчас хочется больше всего! – Свела брови домиком, изображая грусть на своем лице. Конечно, сейчас больше всего ей хотелось бы водки с содовой, ну и забраться в свою теплую постель за десятки километров от этой виллы, но ее очередная жертва не похожа на остальных. Не программист-ботаник, ни типичный любитель сходить налево разок, потеряв при этом пару тысяч долларов, нет, все куда опаснее, и с каждой новой минутой, что проводила среди темно-коричневых стен дорогущего загородного дома, понимала это все больше.
Он оказался близко, и Гриффин поспешила коснуться свой бархатной ладонью его грубой мужской щеки, провела по щетине, но не делала это с излишней наглостью, не отправилась дальше, как сделала бы с кем-нибудь другим. – Ты человек, которому здесь не место. – Кто знает, вдруг по всему дому расположены прослушивающие устройства, никто не мог гарантировать полной безопасности, никто не давал гарантий того, что где-нибудь за дверью не стоит сейчас кто-нибудь из свиты временного хозяина хором, и не слушает этот кухонный щебет двух пташек, прислонив ухо к гладкой поверхности скрытой двери. Не попытав удачу, не получишь результата. Возможно, именно сейчас самый подходящий для этого вариант. Ей пришлось привстать на цыпочки, чтобы ее губы оказались около его уха. – А сам ты боишься? – Внутри дрожит, но умеет держать свои эмоции глубоко, не являя их окружающим, вполне вероятно, что он тоже, но каждый из них в довольно интересной ситуации. С одной стороны, если Карим узнает о той, другой жизни этих людей, то их скорее где-нибудь просто прикончат, выбросив трупы так, что никогда больше их никто не найдет, но даже из такой ситуации можно было найти выход. – Все тебе расскажи, я в ваших аббревиатурах не разбираюсь, но готова поспорить, форма со звездами идет тебе куда больше всех этих шмоток. – Вернулась обратно, осмотрелась, просто на всякий случай, никогда не повредит оценить обстановку. Что если он играет, что если реально рядом есть кто-то, человек, который появится вот буквально через мгновение, и они вместе займутся Сандей прежде чем она хоть слово вякнуть успеет. Действовать, нужно действовать прямо сейчас, иначе потом будет слишком поздно.
- Твои друзья обладают большими возможностями, программы защиты свидетелей, все такое. Играть в ваши игры мне вовсе не хочется, я веду свои. – Пусть даже не сможет утащить все подарки, главное сейчас для нее – собственная жизнь. – Он считает уже, что я его собственность, мне не выбраться отсюда самой, понимаешь или нет? – Собеседник понимал, он здесь далеко не первый день, и всю подноготную изнутри видит своими собственными глазами, - устройте несчастный случай, что вам стоит? Его дорогая игрушка, - проводит по своему телу рукой, - разбилась, гоняя на красном феррари по пригородным холмам, не справилась с управлением. Ну или, не знаю, - второй вариант был похож на что-то более киношное, кажется, видела такое в сериалах, - какие-нибудь бандиты из противоборствующие группировки (а такие вообще были?) решили насолить и пристрелили одну из «девиц» Карима? – В любом случае, над способом думать не ей, но подыграть готова любому сценарию, главное потом оказаться в своей тихой гавани, имея возможность проворачивать новые дела. – Мы оба в выигрыше будем: я в безопасности, меня не будут касаться его грязные руки, а ты продолжишь заниматься тем, чем занимался, не боясь, что кто-то твои тайны огласке предать может. Что скажешь? – Часть слов блеф, но блеф, за которым есть нечто большее, чем простые догадки. Последнее слово, в любом случае, останется именно за Юсуфом, да, именно так его звали, выучила человек семь-восемь из самых приближенных, все их имена были похожи, Юсуф, Карим, Лемар, Амин, Джафар, язык сломать можно. Самое простое – пристрелить ее прямо здесь, а потом как-нибудь все объяснить своему боссу, можно даже рассказать о том, что она сама из какой-нибудь разведки или спецслужб, что работала тут под прикрытьем, вот только поверить в это будет слишком сложно, не так уж и много времени провела подле «цели», чтобы себя так просто выдать, да и подготовка ее явно больше подходит для приватных танцев, чем для какой-нибудь полевой оперативной работы.
[NIC]Sunday “Goldie” Griffin[/NIC][STA]move more gently[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/e2mgg5k.png[/AVA]
[LZ1]САНДЭЙ ГРИФФИН, 25 y.o.
profession: воровка; сирена; похитительница мужских сердец;
[/LZ1]
Вы здесь » SACRAMENTO » Заброшенные эпизоды » Карты на стол
