Что может быть волнительнее чем новое знакомство? А если речь пойдёт о девушке кузена? То-то же.
Освальд как хороший старший брат предупредил Лили заранее, чтобы у девочки было время подготовиться. Ну, или чтобы умереть от беспокойства. Второй вариант был близок как никогда. Особенно когда стало известно, что ни в какое кафе они не пойдут, а останутся дома. Тихие, неспешные беседы о будущем. Возможно, Освальд хотел показать свой жизненный уклад или просто хотел, чтобы его половинке было комфортно. Безо всех этих посторонних, заинтересованных взглядов. Закрытое общество, встречи только для своих. Хорошо, что Лили не осталась за бортом и сможет посмотреть на невесту брата даже не одним глазком, а целыми двумя. На вполне себе законном основании. Ну а что, любопытство - не порок. Все об этом знают. Интересно, а сам Освальд вообще нервничает из-за того факта, что проживает  с вполне себе взрослой сестрой, о которой наверняка его избранница и не слышала раньше. Ну, то есть это Лили считала себя жутко взрослой и самостоятельной, а вот на деле реальность могла и не совпасть с ожиданиями.
Было в этом и что-то забавное. Подумать только, всего пару месяцев назад они сидели на лавочке, прятали лица за масками и изнывали от бездействия, вызванного карантином. Как-то совершенно случайно речь пошла о будущем парне Лили, и реакция Оса превзошла все ожидания. Кузен собрался запастись бейсбольной битой и сидеть в засаде сколько потребуется. Лили же посмеивалась и подначивала брата, но всерьёз ни о чем подобном не помышляла. Да и какие ей вообще отношения.
А теперь выясняется, что сюрприз подбросил сам Освальд. Только в отличие от брата, девочка не собиралась никого подкарауливать в тёмном углу. Ей наоборот было бы интересно посмотреть на ту, что смогла покорить его сердце. Такие вот семейные встречи постепенно становились чем-то неотьемлемым. Если, конечно, никто не сбежит раньше времени. Мало ли, всякое бывает.
Не давали покоя девочке ещё и другие мысли. А что, если всё получится? Рано или поздно тогда влюбленные решат жить вместе, а Лилс придётся отойти в сторону. Как хорошая сестра она точно не будет путаться под ногами. Но вот беда, что же делать дальше? Да, ей хорошо жилось в компании кузена. Можно даже сказать, что вполне себе беззаботно. И менять это на уроки этикета от Эстер уж точно не хотелось. Как и напрашиваться в сожители к отцу. Вдруг у Аллана уже есть свой устоявшийся уклад, свои правила жизни. А, может, даже и женщина. В конце концов, с момента рождения Лили много воды утекло, а жизнь не стоит на одном месте. Всё течёт, всё меняется. И это тревожило девочку достаточно сильно, чтобы она к назначенному часу и правда начала нервничать. Нужно ведь было понравиться совершенно незнакому человеку. Показать, что они с Освальдом нормальные, самые обычные. К тому же - гостеприимные. Что, конечно же, забавно. Девочка-подросток и её старший брат. Пир на весь мир им точно не подготовить. Но зато после встречи с Алланом осталось много очень вкусного чая. К тому же, всегда можно положиться на службу доставки или сходить своими ногами в ближайшую кондитерскую за тортом. Всё оказалось не так уж и страшно. Из любой ситуации можно выйти победителем. Правда, насчёт последнего Лили точно погорячилась.

- Привет! - девочка выглядывает из комнаты, чтобы в прихожей встретить долгожданную гостью. И Освальда, разумеется. Она забирает из рук брата пакет с тортом и скрывается на кухне. Рядом, конечно же, вьется Арчи. Наверняка этот плут надеется урвать что-то вкусненькое. Но, увы.
- Нет, я справлюсь. Всё хорошо. - отзывается из кухни, попутно с оставляя чашки на поднос. Передвигается мелкими шажками, чтобы не дай Бог не разлить горячий напиток по дороге. Наконец, опускает поднос на столик и выдыхает. Кажется, пронесло.
Или нет?
- Я Лили, сестра Оса. Приятно познакомиться. - теперь все формальности соблюдены, и Лили на время выключается из диалога. Подносит чашку к губам и дует, чтобы остудить. Но пить чай сам по себе не так уж интересно. Другое дело, когда можно отрезать тортика кусок. Лили любезно предлагает сначала гостье, а потом уже и себе перекладывать десерт на тарелочку. Но что-то идёт не так, и девочка опрокидывает кружку. В итоге чай разливается по столу, а часть попадает на платье гостьи. Лили так неловко, что она не знает, за что схватиться. Спасать кружку, стол или чужие колени. В итоге начинает салфетками вытирать чайное озеро на столешницей. Не слишком успешно, надо заметить.
[NIC]Lilian Riley[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/ok3CIzQ.jpg[/AVA]

Отредактировано Charlotte Fain (2020-09-01 19:15:27)

Я не знаю, кто в данной ситуации волновался больше: я, Джен или Лили. Наверное, у нас у всех в какой-то степени дрожали коленки, во всяком случае, у меня - так точно. Я вообще не понимаю, как так вышло, что вчера вечером, обсуждая планы на следующий день, я поинтересовался у Лилиан, не против ли она познакомиться с важным моему сердцу человеком, а она вдруг предложила пригласить Женевьеву на чаепитие. Не понимаю, почему мы особо не рассуждали, когда назначали час икс на сегодня, и почему я так и не смог предупредить об этом Эрсан заранее. 

Я не то, чтобы боялся этого знакомства - что одна, что другая девушка были огромной частью моей жизни, одна - прошлой, другая - настоящей, и объединить их в одну для меня было необычайно важно. Я не сомневался, что они смогу найти общий язык, потому что Лили - натура увлекающаяся, а Джен можешь раскрыть ей столько всего интересного, что мне будет в пору переживать о том, что я для них стал третьим лишним. Но для этого их нужно было хотя бы показать друг другу живьем, а не на экране моего телефона.

- Прости, но наши планы немного изменились, - извиняюсь, забирая у Жени из рук темно-зеленую коробку из кондитерской. Не хочу спрашивать, что там, потому что, если это выбрала Джен, значит, стопроцентно вкусно, и я уже в предвкушении момента, когда смогу попробовать этот гастрономический шедевр. А пока главное не получить по шее и стоически выдержать все заверения Женевьевы в том, что совести у меня нет, так ее подставлять. Подарка нет, она не готова, ее собственный распорядок уничтожен. И никакие заверения в том, что выглядит она прекрасно, и что торт - превосходный подарок для такой сладкоежки, как Лилиан, не спасали меня от недовольства Эрсан. Только после осторожного вопроса, какая разница, где и с кем проводить время, если при этом мы все еще будем рядом, поток ее незлых упреков прекратился, равно как и мои попытки ее приободрить.

Я до сих пор не понимал, как можно охарактеризовать наши отношения.

Все было как пять лет назад. Эти переписки до утра, прогулки, я даже пару раз приносил Джен кофе, если наши маршруты пересекались где-то в городе. И снова те же чувства, что и тогда, ни на грамм не потерявшие своей яркости. Влюбленность, дикая, неконтролируемая, затапливающая сознание. Только теперь я прекрасно знал, что за ней стоит совершенно другое, куда более всеобъемлющее чувство. Но так же, как и прошлый раз, я все еще не понимал, насколько оно взаимно.

Тему нашего общего прошлого мы не поднимали. Мы еще не так много виделись, не восстановили ту близость, что была у нас раньше, да и особого желания копаться в этом не было ни у одного из нас. Я знаю, насколько наркотики и клиника изменили меня, но я не представляю, как они отыгрались на Женевьеве. То, что она не бросалась на меня с обвинениями или упреками, меня радовало, но в то же время вызывало неприятные сомнения, а не плевать ли ей на все это? Она пережила наш разрыв, нашла себя в работе и науке, у нее все было хорошо. Зачем ей я, однажды предавший ее парень, не имеющий за плечами ничего, кроме семейных денег и мечты, однажды уже приведшей его ко дну пропасти?

Джен не должна меня любить так же, как люблю ее я - эту фразу я мысленно повторяю себе каждую нашу встречу. Ее теплое ко мне отношение - не обязательно такие же чувства, как в моей душе. То, что в моей голове возникали флешбеки при виде Жени, еще не значит, что у нее они тоже были. Возможно, в ней говорят отголоски прошлого. Возможно, ей просто скучно в городе, где нет никого из знакомых, кроме меня. Возможно все, что угодно, и я так и буду терзать себя сомнениями, пока не решусь задать Джен тот самый вопрос.

Сейчас для этого не самое подходящее время. Она и без того обижена на меня за такое спонтанное приглашение в гости, от которого невозможно было отказаться, да и для подобных обсуждений нужно приличное количество свободного времени, соответствующее место и отсутствие кого-то третьего. Поэтому я молчу, большую часть дороги пытаясь просто разговорить Эрсан и успокоить ее по поводу грядущих смотрин.

И ведь это она еще не знает, что перед Лилиан вчера я представил ее как свою девушку.

Нет, я верю, что Лили не будет с порога напрыгивать на Джен с каверзными вопросами вроде “а ты любишь моего брата?”, “а вы собираетесь жить вместе?”, “когда свадьба?” и прочее в том же духе. Я знаю, что моя сестра будет вести себя вежливо, строя свои собственные выводы, которыми, может быть, поделиться со мной вечером. Возможно, сказывались уроки бабушки Эстер, причем, в нас обоих, но это чаепитие пройдет под атмосферой максимальной вежливой обстановки.

Знал бы я в тот момент, что так ошибаюсь, ни за что с таким интересом в лифте не разбирал рукописный текст на коробочке с тортом, повествующий красивую историю основания кондитерской.

- Лили, мы пришли, - с улыбкой оповестил я не только кузину, но и пса, который в подобных нюансах все равно не нуждался - он давно уже караулил под дверью, и теперь с любопытством обнюхивал ноги Джен, пока я передавал Лилиан угощение. Сделав какие-то свои, далеко идущие выводы, Арчи переключился на меня, так что пришлось уделить внимание и ему, потрепав по мохнатой голове. А затем подхватить Женевьеву за пальцы и потянуть в сторону комнаты.

- Перестань, вы друг другу понравитесь, - с уверенностью отвечаю на ее угрозы, оставляя Эрсан право самой выбрать, где ей больше нравится - в кресле или на диване, сам занимая излюбленное место в углу. На самом деле, знакомство было двойным, потому что познакомить Жени и своего пса было для меня ничуть не менее важным, чем ее же - с Лилиана, но в данном случае все было намного проще:  Арчи велся на ласку, которой Женевьева одаривала его даже сверх меры, почесав и за ушком, и под мордой, и даже успев нашептать что-то про обаятельные глазки. А я смотрел на эту идиллию и думал, догадывается ли она, чем именно был обусловлен выбор породы для моей первой в жизни собаки?

Стоит отдать Лили должное, с подносом она справлялась в разы лучше, чем я - в моих руках он не дожил бы и до середины коридора, а тут ни одной капельки не пролилось мимо. Помогаю ей переставить чашки, тарелки и торт на журнальный столик, краем глаза отмечая пса, усевшегося точно напротив тарелки с угощением. На всякий случай грожу ему пальцем, хотя Арчи - собака воспитанная, да еще и умная - так палиться не станет.

Замираю, ожидая от Джен продолжения фразы-представления. Вот так она может ответить на мучивший меня вопрос, даже не дождавшись его. Кем она себя видит рядом с мной? Другом? Девушкой? Гостьей из прошлого? Наваждением? Увы, я так и остаюсь в неведении, потому что Джен - это Джен, а я - дурак, заслуживший каждую секунду собственных сомнений. Но ничего, мы сможем вернуться к этому как-нибудь в другой раз.

- Жени говорит, что этот торт максимально похож на тот, что делают на ее родине - во Франции, - сообщаю я Лилиан, подхватывая со стола свою чашку и покорно соглашаясь дожидаться очереди на сладенькое дольше всех. В конце концов, мне уж точно торопиться некуда.

В какой момент все идет совершенно не по плану? В тот самый, когда сначала первая порция чая, а потом и вторая оказываются одновременно и на столе, и на юбке Женевьевы. Серьезно, такого чувства deja vu я не испытывал с тех самых пор, как мы с Джен столкнулись в кофейне на окраине Сакременто. Похоже, это наша семейная традиция, при встрече обливать друг друга чем-то. Смешок выходит почти истерическим, но под гневным взглядом Эрсан я постарался взять себя в руки. Безуспешно.

Черт, вот правда, у вселенной забавное чувство юмора. И либо это наше Фордовское проклятье, либо я не знаю, как еще объяснить такие приступы криворукости в нашей семье.

- Да, конечно, - киваю Женевьеве, поднимаясь с дивана. Я уже говорил, что судьба - та еще стерва? Именно в тот момент, когда я оказался на ногах и уже заносил ногу для последующего шага, Арчи вдруг решил переместить свою задницу на место, с которого я только что поднялся. Его маневр я, естественно, не заметил, и вместо того, чтобы обойти эту тридцати килограммовую тушку, я спотыкаюсь об нее, теряя равновесие окончательно и бесповоротно. О чашке в своей руке в тот момент я совершенно забыл.

Итог: я - на коленях на полу, Лилиан - закрывает ладошками открытый то ли в шоке, то ли в ужасе рот, Джен - в чае с ног до головы. И только Арчи с невозмутимым спокойствием по-королевски взирает на все с угла дивана.

Мне бы бежать из страны. Да что там - лучше валить на соседнюю планету, но я только оглядываю дело своих рук, и меня пробирает на истерический смех. Я сдерживал его как мог, честное слово.

- Жени...милая...прости, - кое-как выдавил я из себя, отставляя многострадальную посуду куда-то на стол и отбирая у Джен последнюю сухую салфетку. - Я...просто тебе не везет на Фордов.

Очередной смешок успеваю проглотить до того, как он вырвется наружу, и даже улыбку притушил, пока пытался оттереть с платья Эрсан пятна. Она меня убьет. Медленно, хладнокровно и очень жестоко. И при этом я умру самым счастливым человеком на свете.

- Хочешь, одолжу тебе футболку?

Что я несу? Понятия не имею. Раньше у нас была целая полка безразмерных маек в шкафу, которые мы таскали по очереди. Кажется, парочка из них еще лежит в чемодане значимых для меня вещей. И зачем я сейчас об этом вспомнил?

- Пожалуй, принесу еще и половую тряпку, - сообщаю я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от попавших на джинсы капель. По пути еще успеваю приложиться локтем о подлокотник кресла - на утро наверняка вылезет отвратительный фиолетовый синяк. Но если я отделаюсь только этим - вечер можно будет считать окончившимся удачно.
[LZ1]ОСВАЛЬД ФОРД, 26 ^y.o.
profession: музыкант;
mon amour: Gený
sis: Lily[/LZ1]
[NIC]Oswald Ford[/NIC][STA]если бы небо двигалось с нами в такт[/STA][AVA]https://i.imgur.com/rsFYWkR.jpg[/AVA][SGN] [/SGN]

Отредактировано Oliver Kaldwin (2020-09-03 21:29:02)

Великий комбинатор чувствовал себя бодрым и твёрдо знал, что первый ход е2-е4 не грозит ему никакими осложнениями. Остальные ходы, правда, рисовались в совершеннейшем уже тумане, но это нисколько нашего героя не смущало. У него был заготовлен совершенно неожиданный ход для спасения любой, даже самой безнадежной партии.

И пусть опыт литературный в жизни довольно редко отвечает действительности, справедливости ради стоит отметить, что великому комбинатору этого ужина действительно за такую бойкую рокировку ничего не светило; тогда как над Женевьевой с её подмоченной теперь репутацией не заржала бы только самая последняя псина. Ан-нет, даже виновник этого торжества со своего трона весьма красноречиво пару раз громко ударил хвостом об обивку дивана.

Ладно, Лили - балансировать горячей чашкой и тарелкой с тортом, пытаясь провалиться глубже в диван и одновременно склоняясь над низким столом и правда задача весьма сложная. Эта пара чайных брызг вполне затерялась бы в складках юбки, позволяя отложить вопрос со стиркой хотя бы до приезда домой. Ладно, она сама: вздёргивание рук - это чистый привитый рефлекс; в этих разводах на ткани винить кроме себя было некого, и позорной тропой до дома Джен бы прошла с гордо поднятой головой. Но апогей - Форд, у которого, судя по всему, были две ноги, но обе - левые.

Женевьева замерла, эту пару секунд осознавая себя в своём новом амплуа чайной королевы, и только скосилась куда-то вверх, откуда с чёлки капля упала ровно на кончик носа. И из своей прострации вырывается не много, не мало, а смехом раскорячившегося на полу буквально в шаге от неё Освальда.

- Прямо как утопленнице не везет, - все еще чуть ошарашенно отзывается, только наблюдая над бесполезными потугами оттереть с разбелённо-желтого верха платья коричневые разводы; и только осторожно отстраняет от себя руки Освальда, покачивая головой, - Вот хоть не связывайся.

Не связывайся вообще – или только нарядившись предварительно в водолазный костюм.

Честное слово, если этот смех не прекратится, лужу перед собой она будет вытирать даже не его футболкой - а прямо им самим. В ней сейчас боролись какое-то детское желание в слезах убежать от собственного позора, и какое-то мудро-взрослое стремление снивелировать ситуацию и сгладить острые углы. Было еще что-то, что требовало прямо сейчас подобрать одну из тех маленьких диванных подушек, что закладывают за поясницу, и лупить Освальда ею по ржущей морде лица до тех пор, пока не посыпятся зубы – но это желание угасло столь же быстро, как растерянный взгляд находит где-то напротив себя Лили. Растерянную еще больше, чем сама Джен; даже несколько напуганную – если для Эрсан ужин обернулся катастрофой физической, то для юной Райли ситуация вполне могла отдавать позором на обе фамилии и общий дом; а уж таких эмоциональных ассоциаций она оставлять за собой не хотела.

- Хочу, - заторможенно реагирует в сторону Освальда, проводя ладонями по щекам, сгоняя с них влагу и молясь, чтобы водостойкость туши была реальным качеством, а не только рекламным ходом, - И будет здорово, если найдутся штаны или шорты на завязках, – позволив легкому смешку все же просочиться в свои слова, зачёсывает мокрую чёлку пятерней назад, и теперь она топорщится куда-то в сторону макушки, - Не щеголять же мне тут с голым задом? Вдруг у меня трусы в орнамент из желтых уточек?

Форд из комнаты не то вылетает, не то вываливается, пытаясь за собственным отсутствием спрятать смех – удается это ему, правда, процентов на тридцать, и Женевьева с великим трудом сдерживается от того, чтобы бросить в сторону источника звуков очередной строгий взгляд. И эта попытка Лили разрядить обстановку, с одной стороны, удается на пять из пяти, и Эрсан даже позволяет себе тихонько просмеяться, поднимаясь на ноги, в сторону этого обмена взглядами между суровым подростком и определенно-ни-в-чём-не-виноватым хорошим мальчиком на диване. С другой стороны, если бы Райли сейчас вторя кузену рассмеялась над ситуацией, она бы сейчас не чувствовала этого необъяснимого чувства вины за неловкость. В конце концов, она была гостем, ради которого организовывался этот ужин; она притащила торт, к которому подавали чай; она уселась в кресло напротив, а не рядом – подставляя себя как мишень с красной точкой на светлом платье. Теория Дедпула о красных и черных штанцах – рабочая вполне применимо даже к женским платьям.

- Мне кажется, можно просто лишить его этого самого торта, - потянувшись к сумке, повешенной на спинку кресла, из внешнего кармана она извлекает резинку, и стягивает волосы в небрежный пучок на макушке, - Я всю дорогу его им дразнила.

Молочного оттенка юбка; верх – припыленного пастельно-желтого цвета и вышитые гладью листы монстеры на самых уголках воротника: еще переступая порог этого дома Женевьева выглядела девушкой романтичной и никак не той, что окажется в центре урагана имени Райли-Форд и будет собирать чайные моря не только со стола, но и с себя самой. И гнать бы, на самом деле, таких гостей – или хотя бы сдержанно намекнуть на то, что вечер окончен; но вместо этого Лили только пытается как-то спасти деликатную вышивку воротника салфетками – и на эти тонкие пальцы Джен косится даже с удивлением. Но всего пару секунд прежде, чем мягко её прервать.

— Милая, - устало выдыхает Джен, подбирая ладошки Лили у своего воротника, и поглаживая их пальцами, - Чтобы влезть в одежду твоего размера, мне нужно было бы отказаться от маленьких радостей, - и одним взглядом указать на только чудом уцелевший в этой войне торт, - Ещё лет десять назад.

И нет – она не считала себя пышкой или коровой, да и в целом фигурой своей была недовольна не больше, чем большинство девушек. Активный образ жизни, постоянные физические нагрузки, жаркий климат мест её командировки, палящее солнце которых зацеловало её бледные когда-то плечи до россыпи веснушек – Женевьева не привыкла отказывать себе в гастрономическом удовольствии; и только последние закарантиненные месяцы сидячего в основном образа жизни отказывала себе в них, критично оглядывая себя в зеркале в ванной. Как бы там ни было, а разницу в фигурах между ней самой и утонченной, столь худенькой, что кажется – хрупкой юной Лили игнорировать было просто невозможно.

— Ос не рассказывал тебе, как мы познакомились? - тряхнув головой и вынырнув из собственных мыслей, Джен несколько неловко улыбалась, сухой салфеткой вытирая лицо, шею и вырез скоромного декольте, - Когда-то давно, лет пять назад, - отмахнувшись, якобы прикинула время, на деле до точной даты и - если напрячься - часа зная, когда все это произошло, - У кампуса в Гринвиче, это криворукое чудище, - последние слова произносит на несколько тонов громче так, чтобы Форду уж точно было слышно, - Облил меня кофе. Так что это, можно сказать, уже не первое мое родео, - пожав плечами, опускает влажную салфетку на гору таких же на краю стола.

Вспомнишь – и вот оно; то ли призыв чудовищем так работал, то ли Форд боялся девичьего против него заговора, включающего отлучение от кондитерской церкви и прочие мелкие пакости, но массовик-затейник этого вечера и, по совместительству, двадцать фунтов криворукости в пятифунтовом мешке снова возникает в комнате, заставляя всех – и Арчи в том числе – поднимать на него взгляд с совершенно разной эмоциональной окраской. Лили – наверняка – его осуждала; пёс – был безоговорочно влюблен; а Женевьева между этими крайностями зависла где-то посередине.

- Мистер Форд, - чуть кивнув головой, принимает из рук одежду, но вздергивает бровь, приправляя выражение лица легкой улыбкой, - Вы ведь понимаете, что у Вас уже три попадания из трёх?

Что дальше, правда, Джен и сама представляла с трудом. Последнее китайское предупреждение? Расстрел – или чёрные списки? Даже если бы очень хотелось, Освальд Форд второй раз вошел в реку её жизни, пусть и не в том же месте; и отказывать себе в нем она не то, чтобы не могла себе позволить, но уж точно – не хотела.

- А ванная?.. – в поисках места, где можно было бы сменить безнадежно мокрое платье на сухую чужую одёжку, покручивает в воздухе указательным пальцем, ища верное направление.
[NIC]Geneviève Hersant[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/yK7W1Pi.gif[/AVA][LZ1]ЖЕНЕВЬЕВА ЭРСАН, 26 ^y.o.
profession: аспирант на кафедре археологии в Кембридже.[/LZ1]

Комментарий о трусах с орнаментом из жёлтых уточек приводит Лили в смущение. Однако, Освальд и Женевьева этого как будто не замечают. Складывается впечатление, что эти двое не просто давно знакомы, но настолько на одной волне, что могут шутить на различные темы.
Невеста Оса, надо признать, держится молодцом. Она не закричала и не отлупила своего суженого всем, что только под руку попадётся. Даже если нерадивый кузен Лили вполне заслужил подобное наказание. Вместо этого Женевьева всплеснула руками. Мягко говоря, не везёт. А если называть вещи своими именами, вполне можно заявить, что мистер Освальд Форд - ходячая катастрофа и стихийное бедствие в одном флаконе. А мохнатый дружочек Арчи - такой себе катализатор молниеносных и не слишком умных реакций хозяина. Единственное мирное звено в этой цепочке - малышка Лили, отчаянно старающаяся сохранить хотя бы видимость приличного семейного ужина. Невольно закрадывается мысль, что Женевьеву лучше было увезти за тридевять земель и спрятать от хотя бы двух пар любопытных глаз. Из которых одни смотрели настороженно, а другие - с небывалый интересом. Ведь не получив от хозяина ни кусочка вожделенного лакомства, пёс как-то резко сменил направление своего внимания. Ничего не скажешь, весьма не постоянная натура. И даже шутливые упрёки Освальда не работали. Честно говоря, в случае кузена, любое сказанное им слово спокойно могло быть использовано в суде.
Лили проводила Женевьеву взглядом, после чего вернулась к реальности. Как хорошо, когда даже ворчать не нужно. Одного осуждающего взгляда достаточно, дабы выразить своё неодобрение. Вслух девочка, разумеется, ничего не сказала. Она не назвала Освальда криворуким чудищем или идиотом, но кузен итак всё про себя понял. Это дарило надежду, что однажды мистер Форд, может быть, одумается. И не будет обещать любимой женщине сорвать их будущую свадьбу. Тем более, что развивалось всё стремительно. И как только за короткое время они от белья с уточками умудрились перейти к обсуждению винных пятен на белоснежном платье?
Ладно, с выводами юная мисс Райли явно поспешила. Она надеялась на лучшее и предоставляла Освальду возможность искупить грехи, раскаяться в содеянном и вообще восстановить мировое равновесие. Но нет, этот человек оказался неисправим. Он продолжал сыпать остротами, явно подтасовывая факты, пока Арчи преданно вилял хвостом, переходя в наступление. Пёс так и не решился приблизиться к Женевьеве, как будто чуял, что совсем скоро в комнате запахнет жареным. И речь ведь явно не о стейке.
Лили в это время деловито и максимально тихо резала торт на кусочки, стараясь сохранить то немногое, что уцелело после чайного цунами. Сподручнее было бы заручиться чьей-то помощью, дабы оперативно раскладывать торт по тарелочкам и расставлять их на столе, компануя как кирпичики в тетрисе. Кто-то же должен заниматься этим всем, пока влюбленные выясняют отношения и пробуют определить установленные рамки. Например, насколько далеко можно зайти в такого рода шутках.
Освальд, конечно, переплюнул всех. И его заявление, что удивительно, не порадовало саму Лилиан. Наоборот, девочка недовольно принялась ерзать на своём месте. В конце концов, виноваты все и разом. Не зря же они заняли именно эти координаты, а дальше словно по накатанной.
- Я думаю, в чайник нужно добавить заварки и воды. - правильно, иначе это сражение не будет столь захватывающим. Подумаешь, на утро придётся выстирать целую корзину одежды, перемыть полы и остатки посуды. Ерунда. Главное, чтобы Женевьева не сбежала раньше времени. Хотя, куда ей без привычной одежды? Если только девушка не дойдёт до крайней точки кипения и не решит уехать на такси прямо так.
- Мы сейчас вернёмся. Арчи, за мной! - Лили осторожно взяла в руки заварочный чайник и стремительно унеслась в сторону кухни. Нечего мешать старшим выяснять отношения. Следом явно не горя желанием поплелся пёс.
Не бегство, а тактическое отступление. На войне, знаете ли, все средства хороши. И пусть лучше двое взрослых людей прежде всего договорятся между собой, а потом только будут выстраивать общение с окружающими. К тому же, присутствие Лили тоже могло провоцировать Освальда на весь этот цирк. А так... Быстрее ляпнет что-то неподходящее, быстрее получит по шее и, наконец, угомонится. Идеальный план. Идеальное преступление.
[NIC]Lilian Riley[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/ok3CIzQ.jpg[/AVA]

Отредактировано Charlotte Fain (2021-01-24 20:09:26)

Как по щелчку пальцев левая бровь подскочила вверх – о какой свадьбе шла речь? Честно говоря, даже перебрав в памяти всю картотеку их общих воспоминаний, ни одного упоминания о свадьбах она не смогла бы там найти. Были планы – всегда, разные; от поиска по комиссионкам нового обеденного стола до поездки на фестиваль в Гластонбери, но свадьба даже не то, что не обсуждалась – не упоминалась. И сейчас, когда они наощупь двигались во второй раз в этих мутных водах, о подобном сболтнуть мог бы только… да только Освальд, в целом, и смог бы. Но Женевьева только мысленно отмахивается что от намерения уточнить, что от желания прямо сейчас, втихаря, в мокром платье поспешно ретироваться с места этих почти что военных действий. В конце концов, наиболее уязвимы перед пятнами именно белые ткани, а платья такого цвета ассоциируются – исторически так вышло – в первую очередь, со свадьбами. Просто ассоциативный ряд, ускакавший вперед обдуманной мысли. Наверное. Во всяком случае, именно в этом постарается – и наверняка сможет – убедить себя Женевьева, чтобы не задаваться вопросами, на которые опасается искать ответы.

Конечно, куда проще только кивком поблагодарить Форда за одежду, которую Джен аккуратно разворачивает руками и перебрасывает через предплечье, вопреки желанию просто прижать стопку к груди и скрыться в убежище – в ванной – как гремлин, тащущий добычу. Даже только каким-то чудом умудряется проглотить замечание, что раз уж она – монстрик, то вполне может сослепу ткнуть в Освальда вилкой. Щелчок замка на двери, запираемой скорее по инерции, чем из страха быть застуканной кем-то за тем, как она будет материться шепотом, себе под нос, пытаясь дотянуться пальцами до застежки платья на спине.

Перебросив платье через штангу для душевой шторы – чтобы хоть немного обсохло, Женевьева уже завязывала шнурки на поясе шорт, когда уперлась взглядом в зеркало. Футболки Форда всегда ей нравились – и невольно вспоминается время, когда в них она ходила даже чаще, чем в собственных. И сейчас, уперевшись ладонями в борта раковины, и всматриваясь в свое отражение, она задается вопросом: так просто сформулированным, и таким сложным в своем решении – что она вообще здесь делает?

Юношеская влюбленность – прекрасна, её сложно забыть. Влюбленность, переросшую во вполне взрослое, сформировавшееся чувство – и того сложнее. А любовь, закончившуюся столь трагически – вообще практически невозможно. И даже как будто пытаясь начать заново, с чистого листа, всё равно – нет-нет, а возвращаешься мысленно в ту маленькую съемную квартирку, к шкафу, набитому футболками, которые они носили по очереди. По шкале от одного до десяти такой подход неверен, наверное, на двенадцать – и паника подступает удушающими объятиями к горлу, которое Женевьева даже накрывает своей ладонью.

Ладно – это всего лишь чай. Тень ностальгии по студенческим временам, просто торт с чаем в компании кузины Освальда. Просто детское воспоминание, которое ей захотелось разделить с кем-то, кто не входит в круг её общения, состоящий сплошь из книжных червей и библиотечных работников в университете. Наверное, пора перестать ковырять засохшую мозоль и искать подтексты там, где их нет – или не должно быть. Выдохнуть, подобрать осыпавшуюся тушь суставами указательных пальцев.

- Знаешь, - входя в гостиную, она даже ежится под изучающим взглядом Форда – и начинает заламывать пальцы. Но вовремя одергивает себя от проявления такой нервозности, и просто разглаживает ткань у себя на животе, - Я тоже так думаю. И возможно, - вздернув указательный палец, делает акцент на собственных словах, - Возможно! – для пущей убедительности даже пару раз кивает головой, - Тебе еще придется постараться, чтобы получить её обратно.

И нельзя не улыбнуться так широко и довольно, когда ты задумал не много, не мало, а полноценную шалость. Усилием воли – практически титаническим, героическим – она отбрасывает все, что сдвигает мысли в сторону от того, чтобы воспринимать этот вечер просто чаепитием. И честно говоря, в свое кресло она опускалась, уже даже чувствуя некоторое облегчение. Позволяет себе даже звонко рассмеяться в ответ на обвинения в колдовстве.

- И что, пойдем сжигать меня на костре? – пытается упасть поглубже в кресло, уложив руки на подлокотники – но те оказываются мокрыми. Женевьева морщится на мгновение, ощутив кожей холодную мокрую обивку, и складывает ладошки на коленях, возвращая на лицо и улыбку, и слегка вопросительный взгляд, - Но вообще, если подумать: будь я ведьмой, разве именно я бы сейчас сидела, - и в пальцах оттягивает от себя ткань футболки на уровне груди, - с подмоченной репутацией?

Будь её воля, по правде говоря, весь чай остался бы в чашках, чтобы вечер прошел нормально. Хотя само понятие нормальности определяется, в целом, с трудом: оно нормируется, опираясь на общепризнанные, устоявшиеся, критерии – а когда у Жени и Оса все было так? Да никогда, если честно – начиная с того самого знакомства, которое они сегодня уже припомнили. Кажется, их норма как раз и определяется чьей-то мокрой одежкой. А если из присутствующих выбирать жертву для водопада – это был бы Форд. Ну Арчи, может быть. Героизмом и самопожертвованием Эрсан не отличалась, а Лилиан, собственно, была единственным оплотом спокойствия в настоящий момент – и Джен только вздрагивает, поняв, что невольно сосредоточила внимание свое на Освальде, переводя взгляд к другому углу дивана.

Совесть недовольно заворочалась где-то внутри, когда Женевьева уже вроде бы потянулась, чтобы помочь Лили – а успела, по сути, только подхватить последнюю из тарелок, лишив необходимости искать для нее место. Нет, она, конечно, в этом доме гость – и обязательства её, по-хорошему, заканчиваются на том, чтобы принести торт, сидеть смирно и вежливо благодарить хозяев. Но в конце концов, им не по пятьдесят лет, чтобы настолько трепетно относиться к этикету. Тем не менее, Эрсан только устраивает тарелку на своих коленях поустойчивее, неловко улыбаясь Райли.

- Прости, милая, - и за что конкретно она извинялась: за то, что не успела помочь с тортом, который сложно резался из-за тонких хрустких слоев теста, или за то, что вообще в принципе вмешалась в их с Освальдом домашний уют, ворвавшись этой чайной катастрофой. Даже следом за ней вверх потянулась, удерживаемая в кресле, по сути, только тарелкой на колене, - Может быть, тебе помочь?

Но, видимо, помощь Арчи – незаменима, и вместо гостьи Лилиан предпочитает себе в подмастерье верного четырехлапого друга. Объяснимо, в целом – Женевьева здесь была всё-таки чужаком без какой-либо конкретной цели (не считая торта, естественно). Ей стыдно, ей совестно – что она принесла в эту комнату такой дискомфорт, что Райли предпочла поспешно ретироваться в сторону кухни, хотя заварки в чайнике вполне должно было хватить еще на три чашки. И с каким-то даже горьким чувством собственной неуместности провожает спину Лилиан взглядом. Сразу следом семенит Арчи – и попробуй здесь не подумай о том, что когда-то именно золотистого ретривера они видели третьим членом своей недо-семьи. Всё-таки слишком много мыслей рождалось в её голове в этом кресле и этой комнате – куда проще было встречаться с Освальдом на, скажем так, нейтральной территории. Стоило, всё же, развернуться хоть у самого подъезда – сослаться на срочные дела или какой угодно, буквально любой аргумент, чтобы этот вечер отсрочить. Возможно, еще не поздно?

- Ос, я… - выдыхает, отставляя тарелку на стол перед собой, и сдвигаясь на самый край кресла. И начинает фразу она неуверенно, намереваясь пообещать вернуть вещи при следующей встрече – или прислать курьером, если это фиаско не отобьет у него всякого желания встречаться вновь с ней, предвестницей неудач и луж. Но этот вопрос тире просьба тире признание – прерывается звуком дверного звонка, в котором внутри у нее даже что-то ухает – как когда одной ногой резко проваливаешься ниже, чем ожидал. Недоуменный взгляд – даже два, учитывая встречный Освальда, - А мы… - и осекается, резко переиначивая причастность свою к мероприятию, - Вы ждете кого-то еще?

В одиночестве в этой комнате неуютно втройне. Прибавляем к этому опасения касательно персоны, жмущей на дверной звонок – кто там мог быть? Школьный друг Лилиан – не страшно; один из новых приятелей Форда – тоже, в целом, преодолимо и даже желаемо; по крайней мере, такое третье лицо из неопределенного вечер перевоплотит в приятельские посиделки. Главное, чтобы там была не их бабушка – с которой Жени знакома не была, но наслышана даже слишком. Но звук радостного голоса, раздавшегося из прихожей, заставляет передумать резко – как с русских горок с самого верха спускает; черт – лучше бы там правда была бабуля.

Лиза. Лиза Кэролин Форд – половинка Освальда в самом прямом смысле. Они были знакомы когда-то давно – в той прошлой жизни, которая сейчас время от времени проступала наружу; но никогда не общались настолько тесно, чтобы стать подругами. Лиза тактично отступала перед увлечением брата ею – Женевьевой, а та и не была против. Джен ни разу не видела Лизу после того, как сдалась перед зависимостями её брата и сбежала.

У неё не было правильных слов для Лизы – ни тогда, ни сейчас. Не было ни одного приемлемого варианта для оправдания перед ней – слабость Эрсан возложила на её хрупкие плечи тот груз, который она сама не смогла вынести. Бесчисленное множество раз в голове прокручивалась мысль, что стоило просто связаться с сестрой, попросить у той помощи, вместо того, чтобы бежать – но когда Женевьева подумала об этом впервые, было уже слишком поздно.

Именно поэтому все, что она может позволить себе сейчас – эта неловкая улыбка, и отнятая от тарелки одна ладонь, поднятая в приветственном жесте. Любые слова вставали поперек горла, а под этим взглядом провалиться хотелось в кресло, в подушки и даже сквозь самый пол. Она понимает обиду Лизы – понимает презрение, даже ненависть – наверное; и оттого острое чувство стыда за себя тогда подступает снова к горлу тем колким комом, который появился при первой встрече с Осом в Сакраменто. Наверное, будь Женевьева на её месте – она бы не смогла простить; но у неё не было братьев и сестер, потому глубины их отношений она понять не могла в полной мере – только представлять со слов Форда.

Бежать бы отсюда – бежать без оглядки по тем самым дровам, что она наломала пять лет назад; но только отводит взгляд, упирая его в кусок торта на своих коленях – всё, чтобы не встречаться с ней глазами.
[NIC]Geneviève Hersant[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/yK7W1Pi.gif[/AVA][LZ1]ЖЕНЕВЬЕВА ЭРСАН, 26 ^y.o.
profession: аспирант на кафедре археологии в Кембридже.[/LZ1]

Пока Лилиан и Арчи решали вопрос с недостаточным количеством чая, хотя Арчи скорее просто путался под ногами и суетился. Ничего необычного, самый типичный день в семействе Фордов-Райли. За тем исключением, что далеко не всегда можно встретить в комнате симпатичную девушку, облаченную в футболку Освальда. Но, пожалуй, это и к лучшему. Если Женевьева и впрямь так важна, как кузен рассказывал, то лучше им двоим решить между собой все вопросы, не втягивая посторонних. А по взаимным подколам и шуткам на грани было понятно, что не всё ещё потеряно.
Лили даже с некоторой грустью думала о том, как в последний раз готовила проект по химии в компании самого ненавистного одноклассника. Точнее, таким Фабьен был в её глазах, пока одно обстоятельство не изменило всё. Теперь же оставалось только задумчиво смотреть куда-то вдаль и гасить в себе непрошенные эмоции. Удивительно, как появление некоторых людей может сбить тебя с толку. Ведь когда-то ты жил и понятия не имел, что где-то там ходит твой родной отец или потенциальная влюблённость. Одним словом, Лили скучала по Брайтнеру. По его ехидным комментариям и способности довести до белого каления даже мертвяка в могиле. Но было и что-то хорошее. Маленькие победы, когда Фабьен нехотя соглашался и принимал её точку зрения. Когда провожал после школы и не подрывался с места, стоило только приземлиться за тот же столик в столовой. Не так, как местные хулиганы, укладывающие ноги на соседний стул, но и тяжёлым взглядом можно прожечь дыру.
И Лили была уверена, у Женевьевы и Освальда полным полно таких прекрасных моментов. Пусть даже и кажется, будто всё осталось в прошлом. Но подобное обычно не забывается и долго ещё давит за грудиной, сжимая сердце в тиски. Не так давно Лили и понятия не имела, что значит влюбиться. Возможно, тогда она бы не поняла всех манипуляций с футболкой и шортами. Но сейчас воспринимала происходящее спокойно. Всё, за исключением придурковатого поведения кузена. Что поделать, если именно так Освальд и раскрывался рядом с девушкой своей мечты. Ничего удивительного, если бы Жени не вытерпела и разочек макнула Форда лицом в крем. Не слишком вежливо, но так есть хоть какой-то шанс урвать себе немножко лакомства. Впрочем, торт не был главной проблемой. И когда раздался звонок, Лили вздрогнула. Они ведь никого больше не ждали. Никого конкретного, этот вечер освобождался специально для того, чтобы присутствующие могли познакомиться друг с другом в комфортной обстановке вдали от посторонних глаз. Но не тут то было. Бодрый голос с порога известил всех о неком сюрпризе, и Лили тут же узнала его обладательницу. Глупо было бы не заметить сестру-близнеца Освальда. Когда-то Эстер точно так же пыталась вылепить из Лиз настоящую леди. Но видит Бог, никто из молодёжи не способен терпеть общество любимой бабушки слишком долго. Потому и Лили с великой радостью сбежала, едва только представился удобный случай. Отчасти она понимала близняшку Оса. К тому же, у них не было веских причин для того, чтобы враждовать. Слишком разные, да и бороться им не за что.
- Почему? Это ведь просто Лиза. - да, кузина могла быть стремительной как ураган, но обычно она весьма благодушно относилась к своей младшей родственнице. Так почему же Освальд выглядит так, будто его в комнате поджидает поле боевых действий? Если только...
- О, нет. Нет, нет, нет. Не говори, что они не ладят. - и это ещё мягко сказано. - Значит, оставлять их одних нельзя. Держи поднос. - Лили со всей готовностью пришла кузену на помощь. Хотя, если кому-то и нужно было подсобить, так это ей. Например, перенести посуду из одной точки квартиры в другую. Пока сама Лилиан заваривала чай и гордо несла чайник обратно в комнату. Под аккомпанемент стучащих по паркету когтей. Действительно, куда же без Арчи.
- Лиза! Привет! Какой чудесный торт. - Лили лучезарно улыбнулась, помогая Осу переставлять чашки на стол и тут же наполняя их чаем. Наличие ещё одного торта немало воодушевил девочку. А главным образом - её четырехлапого друга, у которого появился реальный шанс получить кусочек лакомства. В то время, как Лили надеялась на мирный исход вечера. Лишь бы только все не передрались в процессе.