Хренов понедельник, чёртов понедельник, ёбаный, в конце концов, понедельник – Мелани сколько угодно может подобрать ярких эпитетов, описывающих ненавистный день недели. Сведение бухгалтерии за выходные, подготовка к корпоративу какой-то юридической конторы – весь день в бумажках и переговорах, в которых управляющий наставляет её быть максимально сдержанной. И даром, что это она, вообще-то, ему платит – ведь платит за то, что бы именно это он и делал: помогал вести бизнес успешно по всем фронтам. Ранним утром приносит кофе и две таблетки адвилла, сам вычитывает счета и возникающие проблемы докладывает мало того, что понятными словами – так еще и сразу с вариантами разрешения конфликтов. Но даже это не спасает от неудержимой скуки, которой сопровождается подобная канитель.

Мелани устала, нет – Мелани до смерти затрахалась в этот понедельник.

И потому уже в обед она отвечала согласием на предложение о встрече молодого человека, который в последнюю пару дней даже слишком навязчиво жаждал её компании. Мотивация Кэмпбелл при этом была проста и тривиальна – развлечься. Подразнить, помучить, да и, чего греха таить, когда тебя так отчаянно хотят, это нехило так по шёрстке приглаживает чувство собственной важности. Из рутинной скуки в вечер она выныривала как в океан хорошего настроения; предвкушение легонько щекочет нервы, заставляя в ожидании её нутро даже несколько вибрировать.

А вот когда вечер пошел совсем не по намеченному ею плану – это настроение снова низвергло в пучину непроглядных сумерек. Вот когда туман опускается, когда видишь перед собой ну дай бог, метра на два – и выглядываешь за окно в такое время, и ни выходить никуда не хочется, ни вообще что-либо делать, вот так и здесь – у Мэл опускались руки, и весь энтузиазм испарялся, как капля росы на листе папоротника в первых жарких лучах солнца.

Кавалер был послал со своей претензией в том, что встреча в клубе мало похожа на свидание искать свою принцессу по меньшей мере в библиотеке; сухое вино с легкой руки подменилось крепким негрони, а планы на вечер – с прискорбием – но изменились на позорное шествие домой или соседний клуб, где музыка была громче, а люди – отчаяннее. Можно было, конечно, сделать очередной финт ушами и разворошить осиное гнездо компании не то друзей не то товарищей Тирелла, занимающей стол в нише, но в их словесных перепалках шанс на победу всегда был пятьдесят на пятьдесят, и так рисковать и без того поганым настроением в этот вечер она была не готова. Лучше уж – дома спокойненько под бокал неприлично дорогого красного домучить наконец книжку, или досмотреть наконец сериал про викингов.

Словом, этот бокал счастья в цветах заходящегося заката, украшенный спиралью из апельсиновой кожуры, был бы за этот вечер последним. Был бы – если бы не одно но. Подкравшееся незаметно, выплывшее из-за правого плеча так же внезапно, как айсберг перед Титаником, но.

- Тирелл, чего тебе? – выдыхает даже сквозь шум клуба – громко, устало, почти с болью в этой складочке между бровей – в интонациях не близких к, а прямо кричащих «господи, не отсвечивай», - Давай, хватай свой космо, и проваливай дальше облизывать своих хахалей, - и только одним почти безразличным взглядом наградив непрошенную свою компанию, снова топит его в стакане, в котором почти с остервенением топила всплывающие кубики льда трубочкой.

Справедливости ради стоит признать, что в девяносто девяти процентах случаев, Мэл была рада компании Джаспера. Как-то по-своему, исключительно садистским образом, но рада. Он был одним из немногих, кто не лез за словом в карман, а обидеть не только не боялся – но еще и стремился. Эта борьба, эта ненависть были искренними – хоть что-то настоящее в пятнадцати кругах лжи имени Мелани Кэмпбелл. Тем более, что они имели за собой достаточно интересный бонус – пусть и недоступный сейчас. Напряжение каким-то необъяснимым образом никуда не делось.

- Хм? – и предложение расслабиться заставляет её сначала поперхнуться, потом – перевести удивленный взгляд, а мгновением после – уже начать подбирать слова, которые бы как можно красочнее нарисовали бы в отшибленном мозгу Джаспера картинку наматывания жизненно необходимого для него органа на венчики кулинарного миксера, но Тирелл осечь её успевает прежде, чем хоть одно из них успевает сорваться с губ. И слава богу – иначе бы это Мелани тут выглядела слабой на передок, а не Джаспер – неумеющим придержать свой член в штанах.

К источнику шепота рефлекторно наклоняется чуть вбок – и удивленно вздергивает брови, прижимая пальцем и притягивая к себе поближе маленький пакетик с двойным зип-локом. Удивительным факт был сразу по двум причинам: во-первых, Джаспер не жаловал наркоту, о чем пару раз заявил вполне прямо. Впрочем, травка в Калифорнии уже не совсем наркотик, учитывая, что имея достаточный запас обаяния и харизмы, можно получить рецепт от любого врача средней руки. Во-вторых, марихуана для Мелани всегда была чем-то, что стоит употреблять в компаниях, уже достойных доверия – если речь не идет о шумной тусовке, конечно. Но вот так, вдвоем – трава это мостик какой-то интимной психологической связи, которой между Кэмпбелл и Тиреллом не было – и быть не могло.

Но день был хреновым, трава уже в её цепких лапках – почему бы и да?

- Знаешь, - тянет почти томно, подбирая пакетик в свои пальцы целиком, - Тут ученые выяснили, что марихуана пагубно сказывается на потенции, - губы растягивает в улыбке, уже поднимаясь со своего стула у бара – формально, правда, скорее спрыгивая, чем поднимаясь, - Я тебя спасу!

Разворачивается на своих высоченных каблуках стремительно, и ловко лавирует между пульсирующих в ритме музыки человеческих тел по направлению к выходу. Джаспер может, конечно, если хочет, вернуться ради прощания к шумной компании своих друзей – но тогда его шанс догнать этот ураган имени Мэл стремится к нулю. А пакет счастья все равно уже у нее в руках был, только перед выходом из клуба она аккуратно заложила за бретель бюстгалтера под воротом своей легкой, едва ли не полупрозрачной, кофты.

- Не спрашивай, - обрывает на полуслове вопрос о цели их прогулки, когда они уже заворачивали за угол соседнего с клубом здания. У всех были свои секреты. Да и, в самом деле, пусть Джаспер думает, что она тащит его курнуть травки в подворотне, как в славные годы в старшей школе.

Еще один поворот, тяжелая двухстворчатая дверь – и охранник светит в лицо своим слишком ярким фонариком; отводит его только тогда, когда превозмогая ослепляющий свет, Мелани все же убирает ладонь от глаз – являя тому лицо. Грузный мексиканец средних лет хмурит брови свои, грозно шевелит густыми усами с проседью, но обращается – по фамилии, и вообще расплывается в улыбке, стоит Мелани подойти к нему вплотную с заговорщически что-то вполголоса наговорить у самого уха.

- Нам сюда, - поменяв хрусткую купюру на связку ключей, она влечет Джаспера за собой – через очередные двустворчатые двери, через восемь безумно высоких лестничных маршей, через еще одну дверь.

Чтобы ту – открыть, явить взору свежеотремонтированный лофт с панорамным остеклением – с видом на кутёжную улицу Сакраменто, полнящуюся барами и клубами. Чуть позже и на всех этажах ниже будет модное хипстерское жилье; а пока эта – на самом верху, была единственной, где по полу не был рассыпан песок и прочий строительный хлам. Из мебели, правда – только большой диван, ковер при нем , пара стульев да раскладной стол; но они ведь и не чаи распивать пришли.

- Сними обувь, - а сама уже откинула свои туфли куда-то вправо от двери, уверенной походкой знакомого с обстановкой человека прошествовала в ту часть комнаты, где когда-нибудь будет кухня, а пока – только одна конфорка на импровизированной тумбе, с которой Кэмбелл подхватывала спички.

И на диван рядом с Тиреллом буквально падает, оставляя колени на подлокотнике. Одну из диванных подушек подкладывает себе под голову; ерзает – устраиваясь лопатками поудобнее, и выуживает из ворота кофты пакет с целью их пребывания в незаселенной, чьей-то, чужой квартире. В нос резко ударяет запах серы, стоит только Мэл чиркнуть спичкой о бок коробка – и она затягивается глубоко, жадно.

- Вот не люблю бразильскую, - все еще задерживая дыхание, она звучит глухо, напряженно; сильно хмурит брови – но передает запаленный косяк в пальцы Джаспера, и только потом медленно выдыхает, заставляя полупрозрачный дымок виться от нее – к высокому потолку, - Горчит она очень.
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

- Что ты хочешь услышать? – вытягивая вверх руку, щелкает пальцами где-то над лицом Джаспера, требуя вернуть обратно подпаленную палочку счастья и забытья в эти загребущие руки, - Сказку о паршивом любовнике, который компенсирует мелкий член дорогими подарками, а я – настолько для него хороша в постели, что стою целой квартиры в элитном новеньком комплексе?

А сама смеется – тихонько, но пакостно, перехватывая косяк. Зажимает между костяшками указательного и среднего пальца, критически оценивает – легонько дует, заставляя тлеющий уголек гореть в полумраке комнаты, освещаемой только фонарями улицы где-то или внизу или вдалеке, чуть ярче. Славная была бы сказка. И Мелани бы в позиции такой дорогой шлюхи смотрелась весьма логично – и точки над всеми ё невозможности близости с Тиреллом были бы расставлены его недостаточной финансовой состоятельностью. Но сказки, они на то и есть сказки, чтобы не становиться былью.

Перекладывает сигаретку между подушечкой большого пальца и средней фалангой указательного – так, чтобы уголек грел внутреннюю сторону ладони. Едкий дым щекочет нёбо, жжется где-то в гортани; Мелани вдыхает глубоко, а потом, уже отняв от губ фильтр, ещё глубже втягивает чистый относительно воздух. Грудная клетка поднимается высоко, замирает – Кэмбелл стоически высчитывает до семи секунд, прежде чем медленно выдохнуть. Полупрозрачный дымок закручивается в замысловатый узор в застоявшемся воздухе комнаты, и Мэл, вытянув свободную руку, пальцем покручивает в воздухе, закручивая его в воронку.

Задумчиво всматривается в сумерках зала в начинающий тухнуть уголек, снова спотыкается о мысль, что можно Тиреллу набрехать целый ворох различной лжи – от драматичной до самой что ни на есть комичной. Подзадорить неугасающее никогда желание над ней поглумиться, или поиграть на этом странном чувстве, пограничном не то с ревностью, не то с завистью, которые в его взгляде нет-нет, да проскальзывают, когда на их почти случайные встречи в клубе она является под руку с кем-то еще. Поиграть в эту опасную игру она была настроена буквально всегда.

Но не сегодня.

- Всё куда проще, - снова коротко затягивается, всего на пару секунд задерживая дыхание, - Застройщик – постоянный клиент в галерее, старый знакомый отца. С детства его помню, правда раньше он весил килограммов на девяносто меньше, - снова тихо смеется, и кончиками пальцев за фильтр передает косячок куда-то над своей головой в руку Джасперу, - Эту квартиру он оставлял для сына. А тот возомнил себя гуру, собрал вещи в тряпичный рюкзак и свалил то ли в Непал, то ли в Боробудур, не помню. Разрешил сюда приходить, пока не закончил интерьер – вот и заглядываю время от времени. Мне тут вид нравится.

Внезапно решает потянуться – лениво, медленно, вытягивая с протяжным полувыдохом, полустоном руки куда-то вверх. Перебирает в пустоте пальцами, завороженно смотрит на тонкие персты, на то, как почти светится в полумраке бледная кожа рук – такая нетипичная для здешних мест с ярким калифорнийским солнцем. И маникюр тёмный-тёмный, как шкурка спелого баклажана. Ей нравится.

- Ниже квартиры будут продаваться, пока там только черновые работы идут, - одну из рук роняет куда-то на уровень своих нижних рёбер, вторую – наоборот, над своей головой, ладонью на грудь Тиреллу, - Я могу спросить у владельца, если тебе интересно.

Джаспер громко выдыхает. Слишком громко, кажется, как будто пятилетка задувает свечи на своем именинном торте; но дымок к потолку вьется почти так же лениво, как опускаются и поднимаются веки Мэл. То, что ладонь пальцами ощупывает воротник уже не её блузки, а одёжки соседа по дивану, она осознает с запозданием. Подтягивает её ближе к себе, сгибая локоть, который как будто заржавел в своем шарнире; но как будто резко меняет мнение, и кончиками пальцев поглаживает уголок нижней челюсти. Ей нравится, как щетина колет нежные подушечки пальцев. Как ёршик – только непонятно, для бутылок, или для унитаза.

- А вот слово «папироса», - задумчиво вглядывается снова в тлеющий уголек на конце косяка, опять принимая его в руки, - Оно от египетского «папирус» или как-то по-другому образовалось?
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

- Наивная, - согласно кивает медленно, как будто смакуя в себе чужую мысль, улыбается уголками губ, едва ли сдерживая свой тихий смех, - И глупая. Должна бы понять, что сделать из тебя человека – идея, заведомо обреченная на провал, - поднимая вторую руку, не занятую лаской, легонько костяшками пальцев стучит Джасперу по лбу пару раз – не больше, - Пусто же, - и возвращает руку обратно себе под грудь, затылком по подушке ёрзая, - Я вот в универе с астофизиком встречалась. Трахался так себе, пусть и очень старался, но зато в обсерваторию по ночам можно было ходить. И в планетарий. Было прикольно.

Сигарос – в уме своем между разбегающимися мыслями смакует, повторяет странный кривой акцент, воспроизведенный приступом энциклопедизма Джаса, задумывается крепко о значимости имен и звуков. Например, Ме-ла-ни, имя из трех слогов, сколько раз она слышит его в день? А почему Мелани? А откуда привычка взялась у тех, с кем она знакомится, повторять его за ней след в след? Даже Джаспер когда-то давно в грохочущем клубе переспрашивал, повторял, она даже помнила это чувство, когда смотрела на него, и мгновение видела перед собой ребенка, который разбирает на сладкие слоги новое, неизвестное раньше слово, связывает его значение с образом, протягивает над пропастью висячим мостиком знак равенства и хранит в крепкой шкатулке памяти долгие годы; а в таком случае Мелани – имя собственное, или нарицательное? Она никогда не задумывалась об этом так детально, а сейчас думает, и приходит к не удивительному, не впечатляющему – но выводу, о котором и не подозревала раньше: оказывается, это приятно. Ассоциироваться со своим собственным именем у других людей. Даже странно. Как задуматься о том, почему «арбуз», «парламентер» и «как будто» получили именно эти наборы букв для своего определения, только здесь вопрос стоит о собственном имени и том, как оно символизирует только её саму и никого больше.

- Бо-о-оже, - она почти стонет, отвлекаясь от собственных мыслей в сторону любви и играющего либидо, имея – ну естественно – свой взгляд на баланс между этими понятиями, правда, исключительно книжно-наблюдательный, - Ну не всё же вокруг секса вьётся-то всегда. Зачастую ситуации и обратные бывают. Сегодня, например, я договаривалась о встрече на пару коктейлей и весьма логичное продолжение вечера в постели, а ему, понимаешь, свидание нужно было, - почти покорно принимает назад косяк, с прискорбием отмечая, что рубеж в одну вторую на нем уже пройден, - Так что не только бабская это привычка, набрасывать отношеньческое дерьмо на вентилятор, - глубоко втягивает едкий дым, напряженно хмурит брови, отдавая его назад, и продолжает через задерженное дыхание снова глухо, поучительно вздергивая к потолку указательный палец, - Самцам сия черта присуща в той же мере.

Это они существовали где-то за общепринятой чертой аморального поведения; это они не делали в своих желаниях поправки на так надо или это неприлично; и сейчас, положа руку на сердце, Мелани бы каждое решение, принятое из этих неправильных побуждений приняла бы заново, по новому кругу – не меняя. Её зона комфорта существовала в области, с иной точкой отсчета координатной сетки. У Джаспера – где-то между, как ей кажется.

- Ружья у меня нет, но такого случая ради – обзаведусь, - широко улыбается, решая сегодня не заводить свою песню про «не смей обижать мою Данн»; она им, в конце концов – не папка, не нянька, не сват и не брат, все люди взрослые, решения принимают самостоятельно. Не всегда даже глупые, вот Джас например, накуриться сегодня решил не в компании малолетних пигалиц в юбках, заканчивающихся выше промежности, а с Мэл – которая пусть и не была образцом благоразумия, но определенных границ перейти ему не позволит – или не позволила бы, пока спровоцированное любопытство не будит в ней тактильный интерес.

Пальчиками проводит по подставленной щеке, сама изображает звук этот упоительный «хрр-хрр», который оглушительно издает щетина; повторяет кончиком указательного странное завихрение-спираль на шее под внешним уголком челюсти. Переворачивает ладошку, и тыльной стороной пальцев поглаживает всю щеку – хмурится этому диссонансу гладкой, ухоженной кожи скул и колкой щетины на подбородке.

- А ты не бреешься потому что впадлу, или потому что без бороды на недоразвитого младенца похож? – тянет задумчиво, отталкивается пятками от подлокотника, скользит по подушке – сравнивает их головы, выставляя уши по одной прямой, свою опуская на ладонь заложенной за голову его руки, - Хотя какая разница. Мне нравится, - и в подтверждение только полной ладонью поглаживает дальнюю от себя щёку.
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

Ладно – была в словах Джаспера доля истины. В конце концов, даже крылатые фразы, обозначающие интимную близость без каких-либо перспектив, в своем исходном виде употреблялись именно в мужском роде. Поматросил & бросил, abused & refused, humped & dumped, loved &left и любимое Мелани лично – не претензионно-жалобное, но точно нарицательное – dick & duck. Да – их придумали раньше, чем мир начал признавать гомосексуальность, раньше, чем факт востребованности мужской проституции заставил общество задуматься о моральной нестойкости женского пола в том числе; хотя тут тоже вопрос интересный, учитывая давно всем известные исторические факты об армиях фаворитов королев и цариц. Можно разогнать эту мысль и дальше, пустить по долгому витиеватому пути вычисления зависимости таких стереотипов от положения женщин в обществе, затронуть проблемы фанатичного феминизма, у Кэмпбелл на все и всегда было свое мнение, не скорректированное в соответствии с ожиданиями общества. Но кому какая разница, если значимым сейчас оставался только факт передачи почти истлевшего косячка из пальцев в пальцы?

- С тобой неинтересно, - пользуется полумраком и положениями их голов, позволяет себе растягивать губы в издевательской абсолютно улыбке, - А как же эффект новизны, тяга к неизведанному, любопытство, в конце концов?

Иначе почему бы и сам Джаспер образ жизни для себя избрал далеко на монашеский? Если бы вопрос был только в утолении своих физиологических потребностей – сейчас не так сложно найти себе постоянную любовницу из тех молоденьких девиц, которые прожигают вечера в клубах в поисках папика. Всего-то и надо, время от времени раскошеливаться на материальные знаки внимания. В случае Джаспера вопрос вообще стоит другим ребром – у него было сокровище по фамилии Данн, которая и сама себе все эти мелочи жизни могла позволить, и подле Джаспера держалась по одной только ей известной причине. Мэл, правда, надеялась, что дело только в развлечении и в том, что Тирелл в постели был весьма и весьма неплох, но поди разбери эти эмоциональные завихрения под белобрысой макушкой.

- О, а на твоей двери в детстве наверняка была табличка, - смеется заливисто, очерчивая в воздухе над их лицами прямоугольник, - «Рексу вход запрещен»?

Смешно представлять маленького Тирелла – даже росточком в полметра он представляется ей с этой самой бородой. Потом воображение заводит её ещё дальше, рисуя в голове картинки колыбели, в которой лежит бородатый младенец. Может, Тирелл – непризнанный Бенжамин Баттон? Этим картинкам в своей голове она глухо смеется, почти даже похрюкивая, пакостно, почти по-детски. А потом – недовольно что-то ворчит, когда перемена позы стряхивает её ладошку с щетинистой щеки, ведь ей так нравилось её трогать. Нравился контраст гладкой кожи и колкой бородки, даже чувствовать под пальцами движение мышц, когда Джаспер что-то говорил, нравилось. На прядку собственных волос смотрит, кося глаза куда-то за кончик собственного носа, хмурится, пытаясь понять – о каком огоньке в этом полумраке вообще речь шла?

- Отдай, это моё, – капризничает, отнимает свои волосы из чужих пальцев, зажимая косяк в уголке губ, прищурив от дыма один глаз; и всю шевелюру, приподняв на секунду голову, притягивает на одно плечо, закручивает в плотный жгут, и подкладывает под бретель бюстгалтера за воротником кофты, - И то есть стилиста, который советует перекраситься в блондинку, мне послать подальше?

Рыжих сейчас – пруд пруди. Блондинок, правда, и того больше. Брюнетки, шатенки, особо смелые с волосами всех цветов радуги. Цвет волос давно во внешности стал величиной переменной – возможно, именно поэтому Мелани и не спешила менять свой родной. Мало кто, правда, верил в натуральность её шевелюры; но у неё среди предков был даже сумасшедший Рыжий Гордон, балагур и вояка в сине-зелёном килте. Интересно, а Тиреллы корнями куда уходят? А, да какая разница.

- Хочешь скитлз? – блаженно прикрыв глаза, наощупь копается в своей сумке, отброшенной на пол возле дивана; находит еще днем вскрытую упаковку и, пока вытаскивает, часть рассыпает – и цветные конфетки разбегаются по пыльному ковру, как мультяшные жучки. Второй рукой без всяких заззрений совести стряхивает пепел прямо на пол за спинку дивана, пока отсыпала в подставленную ладонь сладости. Неглубоко затягивается, признает в себе лень задерживать дыхание, и через напряженные в букве «о» губы выпускает три плотных белых колечка в воздух над собой, - Боже, как ты жуёшь, - снова прикрывает глаза, покачивает на затылке головой из стороны в сторону, хмуря брови, - Как будто дровосек по снегу ходит. Хгр-хгр-хгр….
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

Мелани улыбается – как-то самозабвенно, счастливо даже; смотрит в потолок, под которым дымок собирался и стелился как туман над дорогой в какой-нибудь сельской глуши. Задается на секунду вопросом, почему тот не рассеялся совсем, оставляя от их преступления доказательства только в виде узнаваемого до чертиков но слегка притупленного строительной пылью, аэрозолью повисшей в воздухе, запаха; от него отмахивается – как и от любых мыслей, которые в голове возникают и пропадают так же стремительно. Единственная, которая в ней задержалась – это картинка маленького бородатого Тирелла в смешных шортиках и ярко-желтой кепке.

- Детство – это здорово. И весело, - уверенно резюмирует Кэмпбелл, и почему-то решает поделиться чем-то в ответ, хоть приоткрывать дверцы в собственную жизнь она не привыкла совсем. Особенно, когда вопрос заходит о чем-то столь важном и близком сердцу, как её счастливые детство и юношество, - Вот например, - одну ногу поднимает, выпрямляя – являя взгляду ножку, вытянутую в ступней в сторону потолка, и задирает аж до самого бедра юбку, - Татуировка, видишь? – глупый вопрос, еще глупее – обвести пальчиком часть видимой с этой стороны ноги спирали акварельной ветви, вьющейся от лодыжки и до самого бедра, - Перекрывает шрам. Запуталась ногой в леске, на ней и повисла. Кровищи было, жуть сколько. Зато день остальной был классный, и есть причина о нем почаще вспоминать.

Ногу опускает, почти больно стукнувшись пяткой о подлокотник дивана. Вслушивается внимательно в рассуждения Джаспера о цвете волос как о показателе внутреннего мира – тихонько смеется под нос признанию её шизанутой, чуть морщится, когда Хезер он называет летящей – в большей степени потому, что не совсем понимает контекст слова. Летящей может быть походка, летящая – стая гусей и летящая – фанера над Парижем, но никак уж не её милая Данн. Но об этом можно и позже поразмышлять, равно как и о том, что если Мелани – не скучная, то как раз будучи блондинкой она будет выбиваться из стройных рядов одинаковых красоток. Впрочем, от этой мысли тоже отмахивается – потому что краситься не станет при любом раскладе. Слишком много с этим мороки, а Кэмпбелл мороки не любит.

- Да не знаю, - послушно руку возвращает к лицу Тирелла, закидывая за свою голову, и пожимает плечами, - Для медведя ты недостаточно грозный. Для тигра – не слишком вкрадчивый. Вот олень… - Обводит кончиками пальцев скулу, спускается ниже, снова шуршит щетиной, а потом и вовсе дергает за бороду под краем нижней челюсти, - Олень – да. Олень из тебя просто сказочный.

Но вот дровосек – просто как валенок сельский парень, из лесу выходящий только за сигаретами и бурбоном, который от недостатка женского внимания едва ли не на козу соседскую готов забраться, вот это вот – точно куда больше похож на Тирелла. И пока слушает продолжение, накрывает его щеку полной ладонью: задается вопросом – а как люди вообще говорят? Вот слова рождаются в мозгу – у всех абсолютно, даже у таких отбитых чертей, как эти двое на диване сейчас, - и как-то потом вылетают изо рта. Сколько мышц должно работать, чтобы Джаспер сейчас мог делиться своей странной сексуальной фантазией с объектом этой самой фантазии? Сосредотачивается на ощущении напрягающихся и работающих мышц лица под своей ладонью настолько, что даже не успевает поймать за хвост мысль о том, что к Джасперу с топором она и за милю не подойдет. Второй рукой пока снова шарит в сумке на полу, пытаясь нащупать там что-нибудь еще, помимо фруктового драже.

- Слушай, - резко отнимает руку от его лица, так же – свою вынимает из сумки с чем-то зажатым в кулаке: вот что в пальцах крутилось на тот момент, то и вытащила; еще резче – переворачивается на живот, подкладывая локти под свою грудь, и вглядывается в лицо лежащего мордой кверху, - Вот что у тебя за навязчивая мысль мне под юбку забраться? Сам не устал? – чуть даже хмурится, переводит взгляд на то, что зажато было в кулачке, - Отпусти-и-и-и, и забудь, - тихо посмеивается, напевая, а сама – открывает маленький белый футляр, и подслеповато вглядывается внутрь, подставляя тусклому свету из окна.

Свежая идея, возникшая в голове, в глазах отражается не просто лампочкой – а целой, чтоб его, рождественской гирляндой. Когда она так улыбается – в принципе ничего хорошего ждать не стоит, а когда еще и посмеивается, так вообще – пиши пропало. И ей абсолютно без разницы, видит ли Джас эти огоньки-чертята в глазах Мелани, пока та потирает большим пальцем край футляра, а второй ладошкой – пытается поймать на подушке скатывающуюся крышечку. Не успевает, и та с глухим стуком падает на пол; но Кэмпбелл, опять, плевать.

- СИМБА-А-А! – один рывок вперед, и она оставляет красную полоску-след от своей губной помады прямо поперек всего его лба.
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

Вообще, да. Олень, если задуматься, из Джаспера тоже был так себе. И если выбирать из представителей дикой лесной фауны, как ни крути, Тирелл – больше лось, чем олень. Причем, по всего одной простой причине, которая крылась отнюдь не в отсутствии у соседа по подушке рогов, а только в том, что у лосей есть бороды. И таковая у этого конкретного лося ей неожиданно нравилась.

С дивана Мелани слетала с воплем, пограничным с отчаянным ойканьем, поднимая вслед за своим падением облако из скопившейся в ковре подле их лежбища пыли. Врезается лопаткой в собственную сумочку, но стонет – едва слышно за собственным громким, заливистым смехом. Наверное, ей стоило бы обидеться – такому пренебрежительному отношению к здоровью и целостности её столь ценной тушки, или что шалость такую невинно-детскую никто по заслугам не оценил, или – на худой конец – тому, что её признали слабым звеном общества, скинув с импровизированной скалы. Но она все смеется, громко, кажется, просто не может остановиться – и даже накрывает ладонями свой живот; а все потому, что в голове красной пунктирной линией через весь ворох странных мыслей вьется всего одна: у того бабуина в мультике жопа тоже была красной.

- Нет, - все еще отсмеиваясь, подтягивает на пол и ту ногу, которая каким-то чудом осталась пяткой на диване, и опирается на его край локтем, садясь. Расплываясь в фирменной своей широченной улыбке, указательным пальцем едва ли не тычет в нос, - Теперь ты навеки клеймён как жертва Кэмпбелла.

И резко отстраняется назад, опасаясь очередного возмездия за свои проказы. Хотя и вода тут была подведена, и миниатюрная упаковка салфеток в сумке, если Мелани не изменяет память, имелась – но, во-первых, так скоро испортить свой шедевр она точно не позволит, а во-вторых, помада была стойкой и без теплой воды и мыла все манипуляции приведут только к тому, что вся морда лица Джаспера приобретет тот самый оттенок задницы бабуина. Что, в общем-то, затеей было бы не такой плохой, не будь у Мэл настроение сейчас столь доброжелательным.

- Но возвращаясь к вопросу, - с натужным выдохом поднималась она на ноги, и не смогла удержаться от того, чтобы кончиками пальцев потрепать чёлку Джасперу прежде, чем отойти на пару шагов назад, - Ты вкладываешь в секс слишком мало и слишком много сразу. Например, - с трудом сглатывая, хоть чуть тушит в себе чувство жажды, и нащупывает босой ногой край ковра, поучительно коротко выставляя в сторону Тирелла указательный палец, - Что происходит с организмом в это время, знаешь? – распростерев руки в стороны, она медленно вышагивает по самому краю ковра, ставя пятку одной ноги прямо перед пальцами другой – балансируя на нем, как дети на бордюрах тротуаров, - Зрачки расширяются, артерии сужаются, температура повышается, сердце скачет, - перечисляет, покачиваясь, и покручивая в воздухе пальцами одной руки, продолжая свое шествие, - Давление подпрыгивает, дыхание становится частым и прерывистым, мозг атакуют электрические импульсы, все железы работают, а мускулы напряжены так, как будто ты поднимаешь вес втрое! – для значительности оборачивается на диван, показывая в воздухе три пальца, - Больше собственного, - дойдя до края ковра, попыталась развернуться на мысочках, но потеряла баланс, и, покачнувшись, смешно подпрыгнула на одной ноге пару раз в сторону, чтобы не упасть, - Энергозатратно, совсем не красиво – в общем плане, абсолютно безнравственно, - махнув рукой на затею и обратно пройтись по воображаемому бордюру, к дивану подходит в несколько плавных шагов, и скидывает ноги Джаспера с подлокотника, тут же умещая на него свою пятую точку, - Объективно, не будь это приятным, мы бы все давно нахрен вымерли.

И сейчас, подкладывая ступни под бёдра Тирелла, она задумывается – почему, зная весь этот набор фактов они оба вели себя так, как вели. Не сейчас, но в принципе – и ведь особой разборчивостью даже не отличались, помимо приглядности внешних признаков своих свеженьких жертв. В удовольствии ли все дело, или, может быть, в компенсации чего-то другого, чего в жизни не хватает; и пока Мелани на волнах своих мыслей медленно уплывала в сторону экзистенциального кризиса, она укладывала руки на собственные колени, а на ладони – свой подбородок, беспощадно к собственной спине горбясь.

- А вот знаешь, что, - прерывает абсолютно любую мысль Джаспера, внезапно на пути к поиску смысла жизни разбившись о волнорез тактильных ощущений, поглаживает своё же лицо кончиками пальцев, резко выпрямившись и прикрыв глаза – чтобы сконцентрироваться полностью на чувствах, - Я передумала, - подушечки медленно повторяют изгиб скулы, падают в сторону губ, проходят под челюстью, поднимаются обратно – к ушам, чтобы щеки полными ладошками накрыть, пока Мелани беззвучно произносит все гласные звуки, какие смогла припомнить, - Мне мои щёки больше нравится трогать, чем твои.
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

- Нет, давай по-честному, - еще усаживаясь на подлокотнике поудобнее, отвечала Мелани, отчаянно жестикулируя одной рукой,- Действительно красив секс только в постановочном порно. В реальности же все потные, часто – липкие, начинается вот это кхаааа-кхаааа, - пародирует она дыхание таберкулезника – глубокое, надрывистое, хриплое; да и отмахивается от грустных мыслей следом сразу же.

Если накрыть щеку ладошкой, и повторять все известные тебе звуки – начиная от букв, доходя плавно до слогов и слов – начинаешь отмечать, что для каждого из них напрягаются разные группы мышц. Совершенно по разному для их произношения гласных растягиваются губы: вот в букве «о» губы напрягаются, стремясь свести поближе уголки; вот в звуке «а» глубже падает подбородок; вот в букве «и» уголки губ растягиваются – и Кэмпбелл чувствует их подушечками под мизинцами. Но только ли эта форма губ или положение языка заставляют буквы звучать так, как она их слышит? Как вообще рождается в человеке – звук? Можно же и сквозь сомкнутые губы что-то напевать… Нужно было меньше прогуливать биологию, определенно. А пока, задумавшись – только беззвучно, одними губами произносит по очереди «Ме-ла-ни», «Джас-пер», «ди-ван», «па-пи-ро-са», улавливая только тактильно изменения в гримасе на собственном лице.

Упоительный естествоиспытательский опыт так вероломно прерывался очередным падением Мэл – в этот раз, правда, не на пол. Глаза распахиваются почти в панике, она выставляет вперед себя ладони, в итоге прямо на них и падая Джасперу на грудь с каким-то то ли кряхтением, то ли ойканьем. Нет, где-то на краю сознания она, может быть, подозревала, что такую перемену приоритетов Тирелл воспримет как вызов; и нет – это определенно не первый раз, когда уверенные мужские руки меняют плоскости её бытия с вертикальной на горизонтальную – но у таких телодвижений обычно уже известные намерения, которые вообще, совсем не вписывались в концепт этой ночи.

- Да как можно неправильно?.. – задание же простое – трогаешь себе и трогаешь, как можно делать это правильно или неправильно? Щупаешь как захочется, оттуда и делаешь выводы. Но как только Тирелл демонстрирует – как, смягчается, и, зажмурившись, почти урчит как довольный и сытый зверь; и только устраивается сверху поудобнее, и сама прижимается своей щекой к его, почти уткнувшись носом в щёку.

Наверное, они должны чувствовать себя странно. В восьми из десяти случаев Мэл была бы сверху только для того, чтобы прижать к лицу Джаса подушку, и держать до тех пор, пока ноги не перестанут дергаться. Ан-нет, лежит себе, чуть ёрзает, подкладывая под себя руки, и только улыбается еще шире, когда Тирелл, кажется, своими поцелуями пытается прямо через щёку выбить из зубов пару-тройку пломб. Кажется, именно так тебя целует какой-нибудь излишне эмоциональный пожилой итальянский друг семьи, когда видит тебя впервые за пятнадцать лет; спасибо, хоть голову ладонями не фиксировал – только зачем-то прижимал к себе крепче, как будто Кэмпбелл будет пытаться вырываться. А она же – только смеется тихонько, улыбаясь всё шире, и жмурясь еще счастливее. Не должна она чувствовать себя так – не в его компании точно; и наверное, когда завтра она припомнит этот вечер, примет решение никогда и ни при каких обстоятельствах больше с ним не баловаться косячком. Но вот сейчас – ей без разницы, и если ей нравится, то у этого точно есть место в этой их дурманенной реальности.

- Ну щекотно же-е-е, - стонет сквозь смех, тем не менее, освобождая одну руку и отбрасывая волосы на одну сторону от своей головы; ту – вжимает в плечи, стараясь зажать подбородок Джаспера и прекратить эту странную – но приятную – пытку, - Ну хватит, хватит, пожалуйста!..

Её смех вибрирует, переливается в пустоте этих пустых комнат; дыхание становится куда более усталым и прерывистым. Но своей цели Джаспер, кажется, достиг: так ощущать его бородёнку приятнее, чем даже пальцами. И пусть шорох щетины не так явно слышен за её собственным смехом и его зажатым между ее щекой и шеей подбородком; пусть теряется её роль ведущего в этом тактильном эксперименте.

- Да ну прекрати же!.. – почти измученно восклицает, наконец высвобождая из-под себя и вторую руку; теперь обоими ладошками накрывает лицо Джаспера, вжимая его голову в подушку, и оставляя только его нос в треугольнике между указательными и большими пальцами. Спустя пару секунд, пальцы одной руки приподнимает, вглядываясь в лицо, - Успокоился? А то у меня вопрос, - с широкой улыбкой отнимает обе свои ладошки, снова укладывая их ему на грудь, но указательным пальцем едва ли не грозит, - Очень, очень важный вопрос! – наигранно серьезно сводит над переносицей брови, отчаянным усилием воли гася на своем лице улыбку, - Вот если, предположим, шарахнуть тебя током, - и перебирает пальцами, оттягивая глубже ворот рубашки и заинтересованно заглядывает за него, стукнувшись лбом о подбородок Тирелла, - Шерсть на груди дыбом встанет?
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

На столь вероломное отстранение собственных рук Мелани реагирует просто – по-детски обиженно надув губы, и пофырчав что-то себе под нос. Даже за пуговку пальцами цеплялась почти так же отчаянно, как младенец за мамкину блузку, но Тирелл оставался непреклонным, а сегодня – ну точно красный день календаря – у Кэмпбелл не было никакого желания с ним воевать.

- Вот знаешь, я бы поверила тебе на слово, - шумно выдыхая, она складывала ладошки на его груди, и опускала на них подбородок, задумчиво покачивая головой то влево, то вправо, пожёвывая внутреннюю сторону нижней губы, - Но раз уж убедиться во всем самостоятельно ты сам тогда не додумался, мне придётся проверить самой, - пакостно, ну точно третьеклашка, намазывающий учительский стул жидкими гвоздями, - Выяснить, так сказать, эмпирическим путем. Как-нибудь.

Как-нибудь – не сейчас точно; и даже заваляйся у Мелани в сумке шокер, та лежала недостижимо далеко. Это ведь надо оттолкнуться ногами от подлокотника, продвинуться выше, постаравшись не оставить зацепок на деликатной ткани блузки от мелких пуговиц его рубашки, потянуться к полу – почти наверняка свалившись в итоге и с дивана, и с Джаспера. Далеко, лениво; каждое движение – на вес золота сейчас, да и вообще: не стоит забывать, что весь пол, за исключением узкой серой полоски у самого края ковра – это лава.

- А вообще, вообще, - уточняющим тоном, пока с кряхтением сваливалась с Тирелла куда-то в сторону спинки дивана, и бедром подталкивала его, дабы тот потеснился к краю, - Совсем не представляю тебя с отверткой в руках. Ну, в смысле с той, которая, - и изображает рукой в воздухе то движение, каким закручивают или откручивают винтик, - А не та, что водка с апельсинами. Вот с ней – да, с ней могу, - и снова так по-детски гаденько посмеивается, все еще пытаясь улечься на спину – но терпит провал, да так и остается лежать, опираясь одним плечом о спинку дивана.

Да и учащимся где-то студентом, положа руку на сердце, она его представить не могла тоже. В её затуманенном сознании, Джаспер уже родился – с бородой, и вместо бутылочки обнимал поллитровый вермут, а с годами – только увеличивался в размерах, да и только. Непризнанный Бенджамин Баттон – всё-таки правильное, на её взгляд, сравнение. Хотя его истории из детства про брата её и тронули, неожиданно. Довольно странным чувством отдавалось в ней то, что она узнавала Джаспера в период до неё самой; как правило, люди – мужчины в частности – существовали на планете Кэмпбелл только в то время, пока попадали в область её зрения, из прошлого имея лишь реликты вроде полученного образования или уже имеющейся работы. А в целом – просто персонажи с короткими камео в этой картине.

Почему Тирелл стал исключением? Ах, да – потому что на него умудрилась запасть её подружка. Или это его подружка оказалась слишком долго и хорошо знакомой с Мелани? Что вообще значит «подружка» и почему у нее так много смыслов?

У Мэл аж складочка между бровей заложилась задумчивая, пока она только вполовину уха слушала Джаспера. Только покосилась сначала недоуменно, потом – чуть недовольно куда-то вверх, где опять над прядкой её волос кто-то надругивался, накручивая на палец. Вот чего его так на гриве её зациклило? Мало, что ли, рыжих девиц видел – и щупал?

- Да никогда не таскала вроде, - пару раз моргнула, выныривая из собственных мыслей, что давалось ей с каждым разом все сложнее и сложнее, - Наверное, потому что мне никогда не запрещали. Лет с десяти отец к обеду мне треть бокала вина наливал, и о нём рассказывал, - пожимает плечами, припоминая, каково оно было – дома; задумывается, снова – а было ли нормой то, что считалось принятым у них? – Когда постарше была, он же ввел правило: можно брать столько, сколько хочу, но с определенных полок. А мы чего, подростки – нам куда важнее градус был, чем провинция или сорт, - и отмахивается, снова ёрзая и пытаясь устроиться поудобнее. Ещё и коленка предательски зачесалась, будь она неладна.

В принципе, такой подход она перенесла и во взрослую жизнь – но на все напитки, пожалуй, помимо вина. Они у нее вообще дифференцировались на две категории: крепкие и некрепкие, вкусненькие и невкусные. Её, вообще-то, всегда удивляло то, как определенные женщины выбирали коктейли опираясь исключительно опираясь на форму бокала – лишь бы в их пальцах смотрелись изящно; и как мужчины упорно хлещут виски постарше, ценя в нем не вкус – а скорее статусность напитка. Глупые, глупые люди.

- Ой, нет, - тихонько посмеявшись, нашла кончиками пальцев лацкан Джасового пиджака, и прослеживает подушечками пальцев шов у самого края, - Здесь у меня просто большая комната с климат-контролем. А вот дома, в Напе, там, да – целые катакомбы из серого камня под тусклым светом теплых ламп, - и ту же руку вытягивает куда-то вверх, говоря о бескрайности винных просторов семейных подземелий, прежде чем уронить ту куда-то себе на живот, - Если бомбанет сухой закон, несколько поколений Кэмпбеллов всё равно вырастут или неприлично богатыми, или заядлыми алкоголиками, - и улыбается широченно так, самодовольно: всё-таки, семьей у них было принято гордиться, - А работать с алкоголем просто – всё зависит от точки зрения. С вином, например, - тихо недовольно стонет, и все же тянется к поднятой коленке, чтобы ту почесать, - Ты как будто загадку решаешь. Или, нет - мозаику складываешь. Для кого, в честь какого повода, под какие блюда, в какую часть дня, - надувает щеки, скребя ногтями коленку, и, оставив ее в покое, просто роняет ее на бедро Тиреллу, - Но если так интересно – заходи как-нибудь. Подарю бутылку-другую на твой вкус. Хотя в твоем случае – это всё равно что продукт переводить. Ты… - задумчиво тянет, почесав ногтем указательного пальца кончик носа, - Ты – не вино. Тебе бы скорее понравился отцовский бренди – у меня полбутылки в кабинете припрятано.

Что творит, что творит? С каких пор она готова делиться вообще, и тем более – делиться с Джаспером Тиреллом тем, что отец изготавливает только для семьи и ограниченно – для коллекционеров из Европы? Да даже и хрен с ним, с эксклюзивным пойлом – она в девяти из восьми случаев не подарила бы Джасперу и фантика от своей жвачки, а тут, понимаешь, отцовский бренди! Ей не нравится эта мысль, Мелани морщится, и ёрзает агрессивнее, все сильнее подталкивая Тирелла бедром к краю дивана – да только туша-то, блин, неподъемная. Второе имя Джаспера – Бегемот? Джаспер Гиппопотам Тирелл – это даже звучит почти благородно!

- Другой вопрос, - разворачивая дискуссию от личного опыта опять – в неизведанное, вздергивает в воздух указательный палец, - Вот есть же выражение – «лысый как коленка». А все коленки лысые? Моя, понятно – да, - даже поднимает, демонстрируя гладкость кожи, - Но хоть убей, не могу припомнить надо ли… - тушуется, подбирая максимально нейтральное слово, избегая бритья-эпиляции-депиляции, - Надо ли что-то делать, чтобы конкретно коленка была такой.
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]

- Ах вот теперь тебе значит нужно приглашение? – беззлобно хохотнула Кэмпбелл, поёрзав затылком по плечу Джаспера, - То есть не будешь заявляться, выбивая дверь, с шашкой наголо?

Они же оба знали, что Мелани – не пригласит, а Тиреллу и не нужно приглашение. Одна – потому что больно много чести для одного бородатого придурка – и приглашать, и угощать; второй – потому что в принципе спрашивать о чем-либо не считал необходимым. В целом вообще удивительно, что за все время их знакомства – если можно так это назвать – Джас ни разу не наведался шороху наводить в её рабочих закромах. А тут так вообще, слово ж не воробей; вылетит – и хрен словишь, теперь и отвертеться-то не удастся; да даже захлопнуть дверь, желательно заехав по носу, будет как-то ну совсем неправильно даже для Мэл.

- Знаешь, - выдыхает почти устало, вытягивая вверх руку и перебирая в воздухе пальцами – завороженно за ними наблюдая, - Выражения вообще штука странная. Вот например, еще, - и сжав руку в кулачок, показала указательный палец, и покачала им, - «Тупой как пробка». Казалось бы, при чем тут пробка? – роняет ладошку на себя, поглаживая живот чуть выше солнечного сплетения, - Причем, любая пробка. И винная, и та, ну… Ну которую на пол кладут. Вот «острый как бритва» - это понятно. А пробка? Почему?

И задумалась на мгновение, позволив даже заложиться складочке между бровей. Всего на мгновение – чтобы затем выдохнуть устало, как будто не о тупости пробки они рассуждали, а о смысле жизни.

Пальцы на коленке – щекотно, а щекотно Мелани не нравится и нравится одновременно; но все равно как ни крути – заставляет вздрогнуть, и спасибо, что не пнуть ребро Джаса, к которому и без того прижималась верхней стороной стопы. Настроение вечера в принципе не располагало ни к войне, ни даже – к словесным перепалкам. А вот прикрыть глаза, вслушиваясь в чужое дыхание, сравнивая его с дыханием леса и планеты – в целом, это да, подходило как нельзя лучше. Сравнивать темп и глубину дыхания со своими, даже покоситься вниз, сравнивая, как размеренно опускаются и поднимаются грудные клетки. Интереса ради – задержать дыхание, чтобы попасть в чужой такт. И даже ладонь, поглаживающая бедро не воспринимается приставанием или стремлением залезть под юбку (хотя туда кончики пальцев нет-нет, да забирались) – просто рефлекторной лаской. Как если кто-то положит голову тебе на колени, ты начнешь перебирать пальцами его волосы. Или, если рядом с пальцами окажется чей-то лацкан пиджака, нестерпимо захочется перебирать по нему пальцами.

- Чё? – даже опешила, резко вздернув лицо в ответ на заверения в собственной вкусности. Во-первых, нотки каннибализма в таком заверении – несколько настораживали. Во-вторых, а если бы и нет – это когда же это он успел её попробовать? Вкусно пахнуть – да, могла; но так, чтобы просто – вся? А потом рассмеялась тихонько, возвращая голову в удобное положение, - Если бы не мой характер, я была бы одной из толпы глупых куриц. И ты бы, - гаденько хихикнув себе под нос, ткнула пальцем куда-то в рёбра Джаса, - Меня даже не запомнил.

В этом состоит загадка человеческой памяти. Мы запоминаем самое хорошее и самое плохое, а воспоминания среднего диапазона приходится силком выуживать из летописи собственной истории. И плохое почему-то всегда помним лучше. Мелани уже даже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы втянуть Тирелла в маленькую психологическую игру, предложив одним словом назвать хорошего человека, и одним же – плохого. Вторые выигрывают. Всегда. Особенно если спрашивать у человека, который хоть сколько-нибудь времени проводит за рулем и водит чуть смелее, чем столетняя бабуся.

Однако вся затея рухнула на корню, не дав Мэл даже легонько обидеться на сравнение её цвета волос с красным, и предложить сравнить его с красной отметиной помады у него же на лбу. Но вместо этого – только пискнула, силясь прижать ухо к плечу, и тихонько вслед за Джаспером рассмеялась. Ну какая из нее красная шапочка? – Да примерно такая же, как из него – волк. Вот из всех представителей животного мира, Джас больше похож на излишне агрессивную болонку. Или кем там была Моська, та, что на слона лаяла?

- Тирелл, ты – гад, - коротко резюмирует, потирая пальцами пострадавшее ухо, - Тем более, - поднимается рывком на колени, выставленные вдоль одного бока Джаспера: одно – у ребер, второе – у бедра, и опираясь одним локтем ему на грудь, а вторым - на плечо, - Мы оба с тобой знаем, что волк тут скорее я! – и со зловещим хохотом подается вперед и вниз, зажимая зубами его подбородок, - Ррррр!
[NIC]Melanie Campbell[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/n98ZEu8.gif[/AVA][LZ1]МЕЛАНИ КЭМПБЕЛЛ, 25 ^y.o.
profession: директор винной галереи; богатенькая наследница бизнеса, хулиган и бездельник;
partner in crime: dunne
victim: jasper[/LZ1]