хогвартс в марте холодный, сырой, безумный; ветер в коридорах гуляет, беснуется, шалит - эндрю докуривает вторую сигарету, дымом давясь - в лёгких привкус отчаянья оседает; за стенами-прутьям мир поглощает гроза. за стенами-прутьями молнии, ливни, гром - эндрю подставляет лицо, принимает удар. хочется потянуться за очередной сигаретой - пальцы влажные, каплями покрытые, дрожащие - холод берет тело чужое под контроль, властелином себя ощущая.
[float=left]мир в этом марте совсем другой.[/float] осознанием бьёт в сплетение солнечное. у эндрю лет талы по венам - последствия долго зимы - прямиком из сердца потрёпанного /братом, родителями, поттером/; в горле заевшие мысли связки рвут, только сил что-то делать всё меньше и меньше - эндрю списывает всё на последствия долгой зимы. только в грудине зудит стойкое чувство, что скоро мир сожрёт себя сам. и наблюдать у него не хватает сил - он спускается вниз по ступенькам; кубарем вниз летит с вершины на самое дно; на дне - змеи. в подземельях тишина на нервную давит, в мозг острым неприятием реальности впиваясь;

тошнота от никотина, что в застрял в глотке, навечно, кажется. за рёбрами тянет фантомная боль - там нечему биться, болеть тоже нечему; там давно всё в руины и собрать уже некому.на подкорке черепа вырезаны правила нового мира - следовать им - вести себя самого на плаху; политика окунает их в дерьмовое будущее; громкие заголовки твердят о новом мире - эндрю в голове у себя видит, как этот мир сожжёт себя, подкидывая жалкие газетёнки в топку. но пока заголовки газетные выжигают тлеющими огоньками удушливых сигарет вдоль вен запястий; в голове пламы и мысли. в голове много всего.

и эндрю уверенно ступает вперёд, снимает по пути промокшую мантию, не заботясь о заклинании, на кресло отбрасывает. ухмыляется поттеру уверенно-заманчиво, растирает вечно холодные пальцы между собой, садиться рядом - между ними нет огромной пропасти; эндрю оставляет им их личное пространство - извечная дистанция. между ними расстояние в пятьдесят четыре сантиметра. поттер от чего-то в его жизни засел в центральной нервной токсином.
эндрю долгим взглядом провожает движения поттера, вычерчивая в памяти напряжённую линию губ, и уже не одергивает самого себя. у эндрю внутри внутри пустырь/бездна — как не назови, а легче не становится — пальцы нервно сжимают палочку - манящие чары к ним левитируют бутылку из комнаты. поттер на это чернотой глаз затягивает на самое дно, грани последние ломает уверенно точно — ему, если честно, не впервой; эндрю хмыкает, не спрашивая и не предлагая. 

- довольно пусто здесь, тебе не кажется? - жидкость плавленного янтаря в стаканах привлекает взгляд эндрю, сосредоточится на этом даёт. - решил побыть наедине, поттер? - насмешливым шёпотом прямиком в мозг; им до дрожи нравится играть на грани. поттер ведь не единственный, кому можно нарушать список правил - эти правила пишут сами, и для других - закон, но для них - никогда. поттер нарушает правила, а эндрю не единственный, кто переступил черту. - в газетах до сих пор обсуждают школьный вай-фай. - раньше лабиринты пыльные пусты были; за крайним стеллажом в самом конце стоял старый стол - туда добирается редко кто, тишина даёт эндрю покой; теперь там слишком много людей - голоса их повсюду. нововведение губительно проникает в древние стены.

- миссис грейнджер - никогда не 'твоя тётка' - слегка перебарщивает.
[NIC]Andrew Saint-Priest[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/zCOolDL.png[/AVA][STA] judascare[/STA]

Отредактировано Thomas Salinger (2020-10-21 18:50:15)

- нам уже ничего не принадлежит. они отбирают у нас нашу магию. скоро они отберут у нас нашу свободу, а мы наблюдаем за этим со стороны, будто так и должно быть. - мир грязнет в запретах и правилах, топит себя шаблонами; любое отклонение - практические порок; любому отклонению теперь - обвинение в их сторону. - эти стены не раз слышали подобные разговоры, поттер. тебе ли не знать.

альбус северус поттер - [не]сын своего отца.

эндрю с ним не из-за дурацкой славы; славу эту на этом факультете не приняли, не учли. славу эту ногами в землю втаптывали, показывая, что золотому мальчику золотого отца придётся марать руки. 
эндрю с ним, потому что руки свои поттер марать умеет; через других - те, кто раньше топтал славу его отца, теперь мечтают о славе самого поттера.
эндрю с ним.

- и кого ты видишь этими людьми? даже некоторые змейки пресмыкаются перед новым министром и её реформами. что уж говорить о твоей семье.. - это всё у него звучит как-то обреченно, горько, с толикой понимания - эндрю такое свойственно лишь для поттера, - а ощущается еще хуже, как боль от прокрученного ножа в животе, - где твой воронёнок?
имя в виду всегда его.
  внутри отбивается удар.
и эндрю от себя становится мерзко, когда несчастное, разодранное /кто же знал, поттер, кто же знал/ в клочья сердце, спрятанное под наглухо застёгнутой рубашкой, отбивает лишний удар - налаженный механизм даёт сбой, покрывается новыми трещинками и царапинами. из-за него.
каждый новый рубец - очередное короткое замыкание, лишнее воспоминание горькое, что под кожу въедается липким сиропом. растекается по его механическому сердцу ядом, грудину затапливает, как каюты титаника, отравляя такой же очевидной правдой - поттер ему нужен. но механическое сердце у эндрю с этой информацией спокойно себе живёт; механическое сердце сбивается, когда в первый раз ловит чужой взгляд - дальше проще. механическое сердце работает - эндрю в необоснованном помешательстве не тонет, в ощущениях не теряется.

поттер свои глаза от него не прячет, смотрят куда-то под грудину, отдирая слой за слоем: эндрю не дрожащими пальцами поправляет чужие кудри - между ними стираются грани, каждый их по-своему переступает. эндрю знает - альбус /его альбус/ боится уйти на дно. эндрю знает - поттер до самого конца будет жмуриться, биться в сознании, как рыба, о берег, хватать раскрытым ртом иссекающих кислород, но тонуть. поттер боится - эндрю это знает.
потому что мир их лишает защитных стен; потому что мир нападает на них войной, а они опускают своё оружие - чужаков пропускают в свой дом. и не могут никак бороться, когда каждый второй желает им идти на костёр.
эндрю /не будь он собой/ тоже хотел бы кричать, срывая голос, выпуская из сердца своего гнев праведный, что горит внутри гиеной огненной, чтобы он сжёг неугодных им двоим за все их не покаяния. и сейчас поттер словами своими срезает холодом обжигающими корки от только едва заживших ран, словно желает эндрю наказать за ошибки своей семьи. и каждое их бездействие отдаётся глухой болью в пустом дворце памяти.
эндрю никогда не был готов принять капитуляцию.

- я никогда не сомневался в тебе, - /и никогда не посмею/ - закадрово остаётся между ними; известное им обоим - константа, выведенное на рёбрах расплавленной платиной, как закон, мантра, клятва - его ему обещание. - ты ведь оценил риски, если мы в это ввяжемся? не считая губительного исхода твоих отношений с некоторыми родственниками, есть ещё вероятность, что наши планы - неозвученные, несказанные, лишь у них в голове живущие, но уже - на двоих; - будут очень сильно идти в разрез с министерской политикой. если мы будем не осторожны. - слова из осколком в дёсна врезаются, кровью горячей заливают рот. когти обсидиановые, жаждущие действий, скребут по пластику, шрамы раскрывают напоказ, вышитые слабостью собственной. но маска даже не ломается под давления, не трескается неровными линиями.

- но мне нравится твоё самоуверенное 'нам', поттер. - раскаленное железо правды от собственных слов клеймит усталое сознание обетом молчания /нужно ещё время/, обрушивается также неожиданно, как катастрофа. - проведём лето у меня.

и это уже давно не звучит, как вопрос.
[NIC]Andrew Saint-Priest[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/zCOolDL.png[/AVA][STA] judascare[/STA][LZ1]ЭНДРЮ СЕН-ПРИ, 17 ^y.o.
profession: студент слизерина
relations: love[/LZ1]

Отредактировано Thomas Salinger (2020-11-01 22:53:35)

даже когда моя кровь остынет, дрожь по тебе возвращается вновь:

- боюсь, mon ami, вокруг слишком много твоей родни, чтобы не напоминать тебе о семье. тем более, когда из-за некоторых из них возникают не самые приятные неожиданности.

эндрю, конечно же, про мисс грейнджер, не про луи; эндрю, конечно же, до истомы не тошно было от них двоих, будто ржавим лезвием вспарывали горловину, выдирали трахею, пока он задыхался, отчаянно ненавидя, но принимая. пока он кривил губы в фальшивых улыбках, потому что на деле отнять хотелось своё.
    поттер ему [ на самом деле ] не принадлежит.
никогда - не принадлежал.

поэтому эндрю очевидно и точно - про мисс грейнджер слова, язвы, разлитый яд. это не ревность в нём грохочет скандинавским громом, не ярость жгучая бросает молнии, обрушивает на всех шторм. эндрю не чувствует ничего абсолютно по этому поводу, лишь грудина расковыренная беспричинно болит.

- вот и закончилось ваше долго и счастливо. собственно, не лучший твой выбор пассии. - и качает головой, совершенно не давая сказать, потому что слова поттера - крышка гроба; слова поттера - сырая земля у могилы; слова поттера - личный конец для эндрю. его слова навлекут в жизнь эндрю рагнарёк. - я совсем не про то, что он твой кузен. луи - глупый мальчишка.

поттер тянет за нити плотные, и влечёт за собой; под шёлком рубашки у эндрю раскорёженная грудная клетка, из которой достали сердце   - всё внутри догорает там, тлеет, пьянит: эндрю холодно, пусто, но совсем не больно. жажда прикосновения чужого, цветёт белой лилией между рёбер, отравляя пыльцой; от неё внутри у эндрю липкое и долгое безумие, что прочно на глотке оседает сигаретным пеплом, пылью, стылым никелем.

- клуб? помниться, что зимой мы хотели подобное для легальности наших забав, а не для собраний оппозиционной партии. неужели мы взрослеем, поттер? - он откидывается назад, отставляя стакан свой; смотреть вверх, в чернеющую пустоту, что его так же жрёт изнутри, потому что опустить взгляд - разбиться на сотни микрочастиц, разлететься по всей вселенной; потому что эндрю с ним рядом - пепел; поттер - ветер, легко сдувает его с пути.

поттер никому не принадлежит.
эндрю от этого [ почти ] не больно.

  за что же ты так со мной:
я умру от твоей руки
сломанный и не знавший, что на самом деле тобой
я был заживо погребенный

эндрю пускает пальцы в его волосы вороного крыла, держит пряди меж ними, сжимает слегка, жаждя большего - отклонить назад и вонзится взглядом в глаза; эндрю знает, что в них загорается жар свечей, полыхает огонь, ад в них топит котлы, демоны вьют хороводы. и от этого остро болит в груди, потому что им обоим лишь это дано - взгляды в глаза друг друга.

- нужно место. даже легальный клуб привлечёт к себе лишнее внимание. нужно то, что будет принадлежать лишь нам.

[ как я - тебе ]

эндрю водит пальцами по его лицу; кожа рук от этого бурлит и плавится. эндрю зол на себя из-за неизбежности своих чувств [ они - вечность ]; свои внутренности он поливает ненавистью, и его самого дробит - не навылет стреляет, а распарывает. эндрю глотает чернильную пустоту, смотрит наконец-то в его глаза, повторяет:

это нормально.
  я влюблён в тебя.
это нормально.

для эндрю давно уже нормально, что его в кровавом месиве рвёт на части от безумности чувств, и он сам себя разъедает от полупустых мыслей о том, - ^{что если бы?}, - который никогда не, потому что у них обоих есть грани; эндрю придерживается их, чтобы не близко, а когда слишком далеко, то они оказываются в малобюджетной драме, где воздух пропитан горечью и невысказанностью слов, а они паршивые в своей игре перед друг другом, скрывают очевидное:

между ними, как всегда, впрочем - чистое ничего.

- в школе была выручай-комната. после адского пламени все её следы были стёрты, а она осталась лишь историей о мальчике-который-победил, - в голосе эндрю ни грамма раскаянья за слова, за иронию и текущий яд; статус « золотого сына золотого героя » никогда не волнует его, - но у этой школы история значительно дольше учебы твоего отца здесь, поэтому вряд ли кучка подростков-недоучек смогла уничтожить редкий магический артефакт.

эндрю пальцами прослеживает линию его губ, и у него летят все предохранители, а от жара по коже выворачивает наизнанку. у него за ребрами от поттера остаётся одна разруха, пепелище чёртово, и кости в пальцах годят, обожженные прикосновениями.

- как насчёт каникул у меня? развеешься немного в дали от лишних проблем.

[NIC]Andrew Saint-Priest[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/zCOolDL.png[/AVA][STA] judascare[/STA][LZ1]ЭНДРЮ СЕН-ПРИ, 17 ^y.o.
profession: студент слизерина
relations: love[/LZ1]

- возможно, что вам обоим это нужно, альбус, - и он правый, сам верующий в слова свои, побеждённый ими - лежит груда пыли и костей, что осталось после всего. - возможно, просто не сейчас.

- не переживай об этом сейчас, mon chéri, всё хорошо. - его чувства давно уже прогнивают внутри, и от в них забывается ( от них - загибается ). его заперло в катастрофическом, чужом, едком; ему самое желанное - никогда и ни за что; жарким желанием пламя лижет ему кости, полирует до кристальной белизны. болезненно-острым осознанием, отголосками остекленевшего настоящего - поттер с ним и его, но это совершенно не так.

глаза у его личной войны болезненно-хитрые, утомлённые, разбивающие его на выдохе - на порванное, перебитое все; эндрю в этих глазах нет места ( _{он - занимает всё} ); эндрю догорает один, опалённым его руками, вроде и спасённый поттером от него самого, но спасения не принявший. его мир от голоса чужого трещит грозовыми раскатами; эндрю запинается и захлёбывается, его волнами укутывает с головой - он уходит на дно, грудной клетки воздуха не хватает, горло жжётся калённым металлом.

он влюблён - у него ( нет ) оправдания.

- хочу заметить, mon cher ami, эксперимент удался. пусть и с четвертой попыткой. а последние две даже помогли с парой других интересных наработок. - голос у эндрю - ломанная сталь и игривость; он такой с ним одним, ему принадлежащий. поттер дорогими туфлями топчет его чёрную дыру с неизменной сингулярностью безнадёги - эндрю ( почти ) ласково улыбается. - твой отец для своего возраста очень даже ничего. вся эта мужественность и бравада - неудивительно, что он всё так же остаётся завидным мужчиной. и какая жалость, что меня в мужчинах привлекает совсем не это. правда, альбус?

он сдаётся - жажда сводит его с ума; закрываются глаза, темнота обступает со всех сторон, он - мишень - поттер легко попадает в цель. горячее пламя жжёт ему пальцы, он исследует губы, в свой голове стирая последние грани: он мечтает - своими губами к его губам, задыхаться от боли в груди, выбивающей воздух последний. поттер легко пробуждает бурю в его душе - и она всегда эндрю милее штиля. эндрю легко шагает за границу тьмы альбуса северуса поттера, потому что в своей груди несёт кусок её сгусток.

безбожно грубо эндрю разбивается об альбуса, как волны раскалываются о скалы; эндрю - обломки титаника после айсберга; поттер с ухмылкой вытаскивает его со дна, вдыхает в лёгкие кислород. поттер его ломает: позже собирает эндрю по костям, вязью вен обматывает плотно, кровью своей наполняет до самых краёв.

пальцы у эндрю пляску устраивают на чужих губах, а на выскобленной нежностью коже проступает рябь - эндрю кусает свою собственную губу, чтобы задыхаться, а не стонать. по всем нервам дробит отчаянной лихорадкой, реакция на действия рефлекторная - бьёт наотмашь; грязное внутри бурлит что-то, подкожно-неизвестное. под ребрами это пениться, штормит - вынуть и вытравить не выходит, эндрю им болен, последняя стадия - ещё немного - финал. эндрю, перекрученный изнутри жуткой жаждой, горчащей любовью, помешанный и разбитый.

- разве у меня не всегда отличные идеи? - он из них двоих встаёт всё же первый, смотрит сверху вниз, пальцами жалит открытое горло, заставляя лишь на себя смотреть. прикосновения эндрю - гладкая плеть, и следу прозрачные украшают у поттера кожу. железом калённым у эндрю на душе выжжены гематомы ( поттеровские следы ); эндрю смотрит ему в глаза - просто и прямо - прошибая в ответ каждое подреберье, холодным свинцом очаровывая острые грани. его слова оставляют на коже дыры, заполняют нежностью и непонятным страхом, и больное « что мы творим ?» на языке щекочет рваную трахею, самым крепким зельем разъедая подкожный слой: - пойдём.

он берёт его за запястья в кольцо; пальцы гладят сорванный пульс, собирают его удары, и эндрю ведет его за собой - он идёт спиной, смотрит точно ему в глаза, всегда зная - поттер не позволит ему упасть одному. ^{они в пропасть вместе летят}. внутри эндрю вены, наполненные литием, гудят. на костях острых расцветают ответы - оглушительно-больно, практические мучительно, по пустым сосудам, вязью на шее и груди - он в него навсегда.

хлопает за их спинами дверь, лопаются пуговицы между петлями на шёлке рубашки; эндрю проворно по ним - снизу вверх, слыша как сердце ударяется о рёбра, грохочет ( своё/чужое ). с плеч спускается рубашка, и эндрю впечатывает свои заломанные пальцы в его острые плечи, гуляет вниз по рукам, продолжая вести.

- у нас всё в порядке, альбус. - в лёгких ожогами остаются слова, прожигая грудную клетку - там одна разруха итак была. эндрю холодно ( и страшно ), беспокойство распускается в нём бутонами, паника разрывает аорты ( оттолкнут ) - и сейчас не вдохнуть, не выдохнуть. у него внутри догорает душа. - je ne te trahirai jamais.

шёлк простыней обжигает холодом спину, колет острым лезвие между лопаток; эндрю сдвигается по нему, обнажившийся и открытый.

он сдаётся - он проиграл войну.

- иди ко мне.
[NIC]Andrew Saint-Priest[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/zCOolDL.png[/AVA][STA] judascare[/STA][LZ1]ЭНДРЮ СЕН-ПРИ, 17 ^y.o.
profession: студент слизерина
relations: love[/LZ1]