Хуже всего в важных встречах то, что на них нужно являться любой ценой. В масштабах амбиций и планов Рольфа фон Бисмарка любое отклонение от намеченного курса приводит к опасному балансированию между жизнью и смертью, словно бег по канату... и вот, пожалуйста, такая подстава. Собственный организм стал таким же предателем, как многие люди вокруг, хотя в этом нет ничего неожиданного – порой Рольф думал, что ему достались все заболевания, которые когда-либо были в роду. Разве что, как любил подшутить над ним Янко де ла Вега, послеродовая горячка, да боевой понос обошли стороной – и на том спасибо. Поэтому приходилось выстраивать образ, загадочный, неуязвимый, редко появляющийся перед светской публикой – чтобы не дать себя изучить, чтобы не примелькаться... это пока что спасало, но гибель Янко и хладнокровное убийство Марко сильно подорвали возможности Рольфа, как незримого, всеведущего призрака. В этих людях была его сила и слабость, они, словно руки, тянулись туда, куда достать сам он не мог, они хранили слишком много тайн, они могли посоветовать, могли одернуть, напомнить, импровизировать... и теперь у фон Бисмарка были отсечены обе руки, так что приходилось вставать на ноги и идти туда, куда не звали. Делать то, что он ненавидит более всего – налаживать связи и весело проводить время.
Горячка, ноющая спина, острая боль, которая стучала молотком по вискам и разрывала грудь учащенным пульсом – сложно остановиться на чем-то одном, семейный врач и вовсе от таких приступов разводил руками и пытался напоить Рольфа сначала опием, потом, после подробного описания, что с ним произойдет, если хотя бы маленькая толика чудодейственного препарата окажется в его рационе – переходил на ромашку, горные сборы, рекомендовал по старинке ртуть и вздыхал, что у господина плохая свёртываемость крови, а значит, пиявки не помогут...
Да и ничто не помогало, оставалось лишь ждать, следовать бестолковым инструкциям и давать телу немного прийти в себя от очередного надлома. И Рольф ждал.
Ждал, проклиная кухарку за то, что она не могла сготовить ничего вкуснее бурды, что обычно составляла его рацион, буравил взглядом ненавистный потолок и... и снова ждал. Считая сначала минуты, затем переходя на десятки, потом на часы, временами проваливаясь в полудрему, прокручивал напоследок сказанные Абигейл слова, думал о том, как же все там пройдет... уже идёт? Или прошло?... С одной стороны он ей доверял, с другой стороны собирался по целому ряду никому не известных причин навестить графа лично.
Но все же, что могла сделать Абигейл вместо него? Ведь это был ее... своего рода дебют в роли фрау фон Бисмарк? Событие волнительное, серьезное, требующее подготовки и определенных знаний, которыми Рольф не успел ее вооружить, но... доверие, доверие, Рольф! Неужели дружеский визит к очередному аристократу будет для нее сложнее посещения мюнхенской тюрьмы или воровства важных документов из королевской усадьбы? Ибо именно такие подвиги мелькают в неопубликованном послужном списке ныне уважаемой фрау.
Но все это не помогало.
Не помогали ни лекарства, ни припарки, ни рассуждения вслух. И время все шло... возня за окном ознаменовала приход ночи вместе с заглянувшей между неплотно задвинутых штор луной и Рольф не выдержал – заставил себя встать не смотря на головокружение, боль и запреты, да начал медленно одеваться, размышляя о том, что путь к графу достаточно близок, но она могла упасть с коня, ей могли повстречаться осмелевшие карманники с Хессенталя или Франкфурта... или захмелевшая бо́рзая стража? Может, ещё не впавший в спячку медведь? Или волки? Их достаточно много в местных лесах, а молодая супруга решила отправиться без сопровождения.
Холодный шелк рубашки обжёг неприятным соприкосновением пылающую кожу, застёгивать висящие бахромой манжеты было некогда, да и подводили вялые, словно лежалые капустные листья, пальцы. Так что Рольф не стал реагировать на звон прокатившихся по полу запонок, продел в первый узел язычок аскота, как вдруг ... раздался долгожданный перестук не одного набора копыт, да характерный скрип колес экипажа. Рольф тут же дёрнул обратно с не до конца застегнутой рубашкой в постель, натянув одеяло до носа, сам себе удивившись, зачем такое вытворять в собственном доме, но рассуждать было поздно – бегло распрощавшись с почетным эскортом, Абигейл, словно чувствуя, что каждая минута оттягивания встречи стоит Рольфу седых волос, отложила переодевание и направилась к нему, аккуратно приоткрывая дверь спальни и проскальзывая внутрь вместе с тусклым светом от масляных ламп.
Заготовленные фразы, в меру дипломатичные и говорящие об интересе как к ее самочувствию и мироощущению, так и к прошедшей встрече напрочь вылетели из головы. Ещё стоя у шкафа Рольф продумывал в мельчайших деталях все возможные сценарии, темы для разговора и решение наиболее неприятных исходов, вот только в непосредственной близости от Абигейл наброски разом терялись, делая его ещё более немногословным, чем обычно:
– Ну, как все прошло?
[NIC]Rolf von Bismarck[/NIC][LZ1]РОЛЬФ ЮНОС-АНТУАН ФОН БИСМАРК, 31 y.o.
profession: юнкер, подпольный лидер и спонсор сепаратистов
family: uncle, wife, Arren, Kristas[/LZ1][STA]Без цели жизни нет[/STA][AVA]https://i.imgur.com/L2c6h8T.jpg[/AVA][SGN]
Ignorantia nоn est argumentum[/SGN]