SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Реальная жизнь » Обійми мене, обійми мене, обійми... Твоя весна прийде нехай
Госпиталь Св. Патрика, морг | 20 апреля 2020 | Ближе к ночи |
Lily McKinnon, Ejnar Holmberg |
[NIC]Ejnar Holmberg[/NIC]
[STA]под ногами того, кто несёт фонарь, всегда темно[/STA]
[AVA]https://64.media.tumblr.com/0e4fc613d4bb9b603727c0fc4cfcb0b4/tumblr_inline_pg0ccdanwo1t8bm8b_250.gifv[/AVA]
[LZ1]АЙНАР ХОЛЬМБЕРГ, 36 y.o.
profession: патологоанатом в больнице святого Патрика;
relathions: работа[/LZ1]
Он никогда не курил на рабочем месте.
В морге всегда было чисто, стерильно, и блестело так, что порой резало глаза. Но сейчас, глядя на весь тот вирусный коллапс, который буквально-таки парализовал под собой планету, Айнар всё чаще ловил себя на мысли, что порой ему хотелось просто откинуться на спинку стула, и прокурить морг так, чтобы воздух там был до того плотным и засаженым, чтобы там вообще никого близко в радиусе мили не наблюдалось. Ненависть ко всему человеческому роду вообще такое дело, знаете - никогда не знаешь, когда, а самое главное - в какой момент по тебе снова вдарит эта холера. Ему бы сочувствовать, переживать, волноваться за друга /брата/, за родителей, за... себя в конце концов. Вот только главной, и едва ли не основной проблемой Айнара было то, что ему стало настолько с прибором положить на всю эту истерию, что даже знакомые качали головой, приговаривая - ну ты и муд... чудак, парень. Однако не смотря на всё это, специалистом он был прекрасным, и работу свою выполнял как должно.
Ближе к ночи ему позвонил брат. Однако в эту ночь Айнар дежурил в морге, и он только чуть покачал головой, после чего задумчиво кивнул: - Я сегодня дежурю, так что до утра не жди. Да, - он всегда был немногословен, но всё же на том конце провода был брат, а с ним нельзя было вести себя, как со всеми прочими. Именно, привелегии! - Не беспокойся. Я скоро этот грёбаный антисептик уже пить начну, - и Айнар едва заметно поморщился. Вот уж на самом деле, он им пользовался буквально каждые десять минут, тем самым буквально насквозь пропитав свою кожу этим ядрено-химическим запахом: - Да я тебя умоляю, кому надо по своей воле спускаться в морг ночью? У меня же тут классическое - тишина, и только мёртвые с косами стоя..., - он не договорил. Где-то вдалеке громыхнула дверь, и фаререц нахмурился. Что за чёрт?
В трубке раздался голос брата.
- Перезвоню, - коротко бросил Айнар, после чего отключил телефон, и медленно встал из-за стола. Что-то здесь было просто катастрофически не так. Что - а самое главное, кому вдруг понадобилось спускаться в его персональный Аид, когда вокруг и так одна смерть, и мёртвые в пластиковых мешках в коридорах? Он прислушался.
Тихо.
Но ведь он же отчётливо слышал, как грохнула дверь... Судя по тому, что зашедший не смог её удержать, чтобы она не ударила как оглашенная - физической силы в зашдешем человеке было немного. Женщина? Хольмберг покачал головой. Ещё лучше. Конечно, женщины-врачи поустойчивее всех прочих будут, какого только дерьма и ужаса не насмотрелись уже, но всё равно - женщина в любой ситуации остаётся женщиной, и обязательно в какой-то момент проснутся или эмоции, или запрятанная на время работы чувствительность, или просто вырвется наружу всё и сразу, и вот тогда-то, как правильно говорят - пиши пропало. Он уже хотел было идти обратно, как вдруг совершенно явственно услышал... всхлип. Тонкий, тихий - такой, словно поначалу можно было бы решить, что ему показалось. Но следом за ним ещё один, и ещё... вскоре всхлипы перешли в рыдания, и ему оставалось просто идти на звук. Надо сказать, увиденное потрясло его просто до глубины души.
МакКиннон.
Именно что сама Лилиан МакКиннон, это удивительное светловолосое создание, до того чужеродное этому месту, что хотелось схватить её за запястье, и выволочь вон - потому что не место такой красоте и нежности в его царстве Смерти. Он, быть может, и есть Аид, да только Лили не нужно становиться его Персефоной, она слишком живая и слишком солнечная, и не заслуживает такой участи, как находиться среди холода и запаха застарелой крови, спирта и железа. И тут на тебе - Лили, этот ребёнок фей, прямо из волшебного Сида, стоит и рыдает, ничего перед собой не видя, и явно не слыша. Айнар даже, как это бы сейчас сказали, малость завис - единственное, что повергало его в реальный ступор, так это женские слёзы - настолько он был неуклюж и топорен в утешениях и сочувствии, что он натурально терялся, когда перед ним рыдала девушка. Но ведь и оставлять её в таком состоянии тоже было нельзя!
- Лили..., - негромко позвал он. Впоследствии Айнар не раз будет задавать себе этот вопрос, почему он обратился к ней по имени. Не "доктор МакКиннон", не просто "МакКиннон", а именно что "Лили" - тихо и осторожно. В ответ та начала что-то сбивчиво, но при этом максимально эмоционально говорить, жаловаться на чёрствость и на несправедливость этого мира, и Хольмберг окончательно растерялся, однако следом кое-что решил для себя, и сделав два быстрых, и решительнейших шага, оказался к МакКиннон практически вплотную, после чего мягко, но твёрдо и властно положил руки ей на плечи, и несильно сжал их: - Лили, посмотри на меня. Сейчас мы с тобой присядем, ты успокоишься... и расскажешь мне, что у тебя случилось. И никаких тебе - хорошо? договорились? - нет, это было практически требование, просто в гораздо более мягкой и толерантной форме. Да, может быть, он был сволочью. Да, может быть 99 и 9 десятых от всего того времени, что он проводил в обществе, ему хотелось подвергнуть практически всех его представителей тотальной и мгновенной аннигиляции. Да, может быть он носил среди некоторых коллег такие прозвища, как "Холодильник", или того хуже - "Мясник" - вот только никто, НИКТО не мог так же отнять того факта, что когда это на самом деле было кому-то нужно, Айнар был готов обеспечить на самом деле лучшую поддержку - не словами, а делами и настоящей заботой, пусть даже изначально многие его с такой заботой откровенно посылали, ведь кому нужны реальные дела, когда так прикольно поразводить слюни с соплями вперемешку!
[NIC]Ejnar Holmberg[/NIC]
[STA]под ногами того, кто несёт фонарь, всегда темно[/STA]
[AVA]https://64.media.tumblr.com/0e4fc613d4bb9b603727c0fc4cfcb0b4/tumblr_inline_pg0ccdanwo1t8bm8b_250.gifv[/AVA]
[LZ1]АЙНАР ХОЛЬМБЕРГ, 36 y.o.
profession: патологоанатом в больнице святого Патрика;
relathions: работа[/LZ1]
Две тысячи двадцатый год перевернул весь мир с ног на голову. Чего стоил один только коронавирус, вызвавший в некоторых странах полнейший коллапс системы здравоохранения. Не справлялись клиники, не справлялись скорые, не хватало лекарств.
Многим пришлось переучиваться, ведь вне зависимости от специализации каждый должен был уметь работать с подобными пациентами и лечить вирусные пневмонии. Понимать, где красная зона и соблюдать все меры предосторожности. Стоит ли говорить, что ношение защитных костюмов тоже давалось не легко. Попробуй поработать в том, что не пропускает влагу. А учитывая, что комбинезон так просто не снимешь, сразу же начинаешь меньше есть и меньше пить. Не надевать же памперсы, это курам на смех. Хотя, конечно, отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Сначала все были очень сильно напуганы. Никто не знал, что это такое, не понимал, как правильно нужно лечить. Не выпускались с завидной частотой новые версии клинических рекомендаций по диагностике и лечению. Ограничения были гораздо более жёсткими. Весь мир словно замер.
Но едва удалось справиться с первой волной, как спустя пару месяцев началась и вторая. Это было логично и ожидаемо, ведь основной восприимчивый коллектив - дети. И осенью они как раз отправились в школы и колледжи. Так что удивляться нечему. Но опять же нет смысла критиковать тех, кто находится выше. Как минимум, потому что им плевать на высказывания простых смертных.
Если сравнивать с весенней порой, то многое стало понятнее. Правда, заболевших тоже прибавилось, а само течение болезни утяжелилось.
Многие интерны ныли из-за того, что их не учат непосредственно хирургии, а приходится заниматься одними только пневмониями. Отчасти Лили их понимала, но только лишь отчасти.
Быть интерном на самом деле очень сложно. Ты только закончил медицинский, где тебя постоянно заставляли что-то зубрить, а на пропедевтике прививали практические навыки. Пальпация, перкуссия, умения читать плёнки с электрокардиограммой. Но когда ты пришёл в интернатуру и в первый раз остался один на один с пациентом, выяснилось, что ни черта ты не умеешь. Не знаешь как правильно поставить руки, а сбор анамнеза не отличается систематичностью. Просто хаос разрозненных вопросов. Для пущего веселья приходится привыкать к дежурствам, а недосып всем давно уже знаком. К тому же, интернов вообще не воспринимают всерьёз, а к их мнению редко поислушиваются. Нужно ещё заслужить своё право ассистировать на операции. И то от последнего не стоит ожидать чего-то великого. Чаще всего в конце дня интерны собираются где-то внизу, где сидят на оставленных каталках и обмениваются новостями.
Лили повезло хотя бы в том, что прекрасные годы интернатуры остались далеко позади, и теперь девушка была ординатором. Чуть больше возможностей на операциях, но опять же вести полноценную, самостоятельную практику она ещё не могла. А потому приходилось слушать врачей. Их замечания про ледяное сердце местного патологоанатома. Пару раз Лили даже спускалась в морг, чтобы попросить протоколы вскрытия. И те шутки про шотландского пони девушка запомнила надолго.
Если бывают такие дни, когда что-то идёт не по плану, то этот можно было причислить к разряду подобных. Всё складывалось из каких-то раздражающих мелочей. Уехал нужный автобус, не прозвенел будильник, в буфете не оказалось любимых пончиков в мятной глазури. Ни один из этих фактов не способен заставить человека расплакаться. По-крайней мере, ни с того, ни с сего. Но когда такие мелкие неудачи собираются воедино, превращаясь в пресловутый снежный ком, катящийся вниз с горного склона, вот тогда жди беды.
Последней каплей для Лилиан МакКиннон стала смерть одного из пациентов. Хотя, он уже несколько дней лежал в реанимации и явно не подавал никаких надежд на полнейшее восстановление. Но именно Лили принимала его в свою смену и назначала лечение. Она точно знала, что мужчина получал всё необходимое, за ним присматривали компетентные врачи, а остальное уже не зависело ни от кого из них. Полагаться можно было только на чудо. Но, увы, в этот раз волшебства не случилось. И это буквально добило светловолосую девушку. Возможно, сказывалась усталость от бесконечных дежурства, но факт остаётся фактом. Лилиан МакКиннон разревелась как самая обычная девчонка, едва только избавилась от ненавистного костюма и вышла в зелёную зону. Разговаривать с коллегами совсем не хотелось, поэтому девушка нашла для себя более спокойное место, где никто не сновал туда-сюда.
В морге было тихо и веяло холодом. Как там обычно говорят? Мертвецы не рассказывают сказки. И совсем скоро в их числе окажется и бывший пациент.
Всё, что нужно было Лили в этот момент - просто выпустить пар. Кто-то принимается молотить кулаками стены, а кто-то плачет. Нескольких минут вполне бы хватило, но уединение мисс МакКиннон кто-то нарушил.
- Он просто умер! Понимаешь, умер! Не смотря на все усилия. Иногда я начинаю думать, что всё это бесполезно. Мы вкалываем сутками, но этого недостаточно. И от осознания становится страшно. - Лили прижала ладони к лицу, больше не стараясь как-то сдерживаться. В чувство её привёл всё тот же мужчина, когда не сильно сжал своими ладонями хрупкие плечики. В ответ доктор МакКиннон коротко кивнула. Она позволила отвести себя в сторону.
- Мы - хирурги, и наши пациенты умирают чаще. Нельзя погибать с каждым из них, но когда я это вижу, так не получается. Господи, да я переживаю даже за тех, о чьей смерти узнала от других врачей. - сентиментальность это или просто человечность? Ответа на данный вопрос у Лили не было. Да и надо ли вообще беспокоиться о подобном? Ведь то, что происходит за пределами больничных стен бывает страшнее.
- Прости, развела тут сырость. Чуть не утопила тебя. - слабо улыбнулась, стараясь показать шуточный смысл своих слов. И внезапно в светлую головушку закралась такая простая мысль. Может, северный викинг не так уж и суров? Сидит, разговаривает, пытается выяснить причины. А мог бы просто выставить Лилиан вон. Её и всемирный потоп, организованный доктором МакКиннон.
[NIC]Lily McKinnon[/NIC]
[STA]золушка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/T1WpUnB.png[/AVA]
[LZ1]ЛИЛИ МАККИННОН, 27 y.o.
profession: хирург-ординатор в госпитале им. Св.Патрика;[/LZ1]
Отредактировано Charlotte Fain (2020-11-19 11:53:57)
- А вот кисейным в медицинском институте делать нечего ©
В ответ Айнар только вздохнул.
У него вообще со смертью и с трупами были крайне... особенные отношения, и там где любой другой человек мог и ужаснуться, и посочувствовать, и просто порыдать - ну вот как Лили сейчас - то для него это была прежде всего работа, а все чувства необходимо было прятать под замок, потому что иначе - грош цена такой работе, где эмоции начинают выползать на передний план, затмевая собой всё остальное. У него в отличие от всех прочих такой роскоши не имелось - и так год за годом, год за годом, профессионализм оттачивался, как самый лучший в мире скальпель, панцирь на сердце рос - вот и получилось то, что получилось. Но утешить Лили нужно было обязательно, хотя бы как-нибудь. Айнару оставалось уповать только на то, что он не сделает ей своими словами ещё хуже.
- Ты прекрасно знаешь, что это не так, - он чуть покачал головой, - если бы это было бесполезно, всё бы давно рухнуло. Но пока такие люди, как ты, сражаются..., - Айнар чуть поморщился, вся эта словесная патетика была... мягко говоря, не для него, он до сих пор думал, что сказал просто овер дофига лишнего и ненужного - не всё потеряно. Он со скрытой в глазах тревогой посмотрел на Лили, на её бледное, осунувшееся лицо, на огромные мешки под глазами...
Совсем она, конечно, не щадила себя.
Кивнул.
- Подожди немного, я чай принесу. Слава богу у него и чайник был, и чашки... да что там, даже сахар. А ей сейчас как никогда нужны были силы, даже если ей сейчас вполне закономерно казалось, что ей уже ничего не хочется - и вряд ли захочется вообще. Хольмберг побряцал шкафчиками, чуть повысил голос: - Лили, ты здесь? В сухом и жестком голосе тем не менее звучала озабоченность и тревога - МакКиннон сейчас находилась в таком состоянии, при котором одну её ну вообще никак нельзя было оставлять. Пусть о нём что хотят думают, но когда человек одинок, в беде, или ему просто плохо - нужно быть последней скотиной, чтобы оставить его один на один с подступающими или уже окружившими его бедами и проблемами. А Айнар Хольмберг был кем угодно... но не скотиной уж точно.
Он вернулся с двумя полными чашками, принес салфетки, даже нашел в одном из шкафчиков ещё не начатую упаковку с сырными крекерами - не бог весть что, но сейчас ей для поддержания сил пригодится даже настолько... никакая еда. И чай с сахаром. Да, чёрт побери, с сахаром. В настолько стрессовой атмосфере умеренно сладкий чай даже полезен, а заодно и головную боль снимет.
- Осторожнее только пей, горячий, - он кивнул на чашку, после чего горько усмехнулся. Горечь этой усмешки, скорее всего, была внезапна даже для него самого - насколько он к подобному отношению к собственной персоне вроде бы как привык, настолько же его это задевало - просто не признавался в этом. Даже самому себе.
- Айсбергу точно не грозит утонуть, не бойся. Фарарец чуть развел руками: - Как же, злой и страшный Айнар Хольберг, закусывает юными интернами и ординаторами в перерывах между своей основной работой, да? - мужчина чуть устало улыбнулся, - как же, одна из тех многочисленных баек, которые гуляют по госпиталю. Да это нормально, привык уже..., - да вот только разве привыкнешь к такому?
А доказывать обратное, что он, на самом деле, точно такой же живой человек, и у него тоже есть и сострадание - чего?! - и чувства - да вы охренели! - и милосердие - вы его ни с кем не спутали вообще? - но только кому это интересно, тем более когда вокруг его персоны сложилась такая пугающая и интересная для всеобщих кулуарных обсуждений репутация! Когда всему появляется логичное объяснение, вы замечали вообще, как резко скучнеют окружающие? Им ведь загадки, скандалы, расследования подавай, чтобы прямо кровь кипела...
А никак не логичность и упорядоченность.
- Вы все - ты, и те врачи, которые за ним следили - сделали, всё, что могли - и даже больше, поверь мне. Я слышал об этом пациенте..., - он чуть потянулся на стуле, поморщился - потянул шею, - и честное слово, мне конечно очень его жаль, но он мучился. В подобной ситуации смерть - это избавление, прежде всего. Он осторожно повернул голову в сторону Лили, покачал головой, после чего отставил свою чашку, и перенес свой стул поближе к девушке, поставив его практически вплотную к столу Лили, после чего чуть кивнул в свою сторону: - Из меня херовый утешитель, на самом деле. Но тут мало кому комфортно, - и он чуть приобнял Лили за плечо, притянув её к себе, и внимательно посмотрел на молодую женщину: - В моменты, подобные этому, не думай о том, что всё бесполезно. Вспомни всех тех, кого ты спасла. Вспомни того самого полицейского, у которого на рентгене именно ты заметила пулю на рентгеновском снимке, и именно благодаря ТЕБЕ он остался жив, и как потом именно ТЕБЯ благодарила его жена. Вспоминай, и тебе будет легче, - Айнар бережно сжал её плечо, - честно.
[NIC]Ejnar Holmberg[/NIC]
[STA]под ногами того, кто несёт фонарь, всегда темно[/STA]
[AVA]https://64.media.tumblr.com/0e4fc613d4bb9b603727c0fc4cfcb0b4/tumblr_inline_pg0ccdanwo1t8bm8b_250.gifv[/AVA]
[LZ1]АЙНАР ХОЛЬМБЕРГ, 36 y.o.
profession: патологоанатом в больнице святого Патрика;
relathions: работа[/LZ1]
Отредактировано Fred Burnell (2020-11-19 20:53:59)
Мы так привыкли недооценивать себя, обнулять успехи и раздувать ошибки, что когда кто-то вдруг хвалит, это вызывает в первую очередь недоверие. Во вторую - вежливую улыбку и удивлённый взгляд. Чужие фразы и впрямь могут показаться излишне помпезными, громкими и яркими словно огромный воздушный шар. Такой не спрячешь быстро, не сделаешь вид, будто ничего и не было. Лили неловко переминается с ноги на ногу, пока суровый мужчина подбирает нужные утешительные слова. Задачка у Хольмберга не из лёгких. Всё равно, что вскрыть сложный замок при помощи секретного кода. Множество составляющих, но выбрать надо всего несколько. А после - выстроить в определённом порядке, чтобы данная комбинация привела к успеху. И начало положено. Лили вдруг ощущает волну жара, медленно растекающегося румянцем по щекам. Опускает взгляд, мысленно ругая себя за то, что дала волю эмоциям, позволила этот всплеск. И в то же время с удивлением отмечает. что слова мужчины нашли отклик в её душе. Пока ещё неуверенный, едва различимый.
Скажешь тоже, ну какой из меня боец. Мы ведь не на поле боя, не перевязываем раненых под свистом пуль. И не герои вовсе, обычные люди.
Однако, Айнар был прав. Любой человек, добросовестно выполняющий свою работу, уже может считаться достаточно значимой фигурой на ткани мироздания. Хотя бы потому, что делает это с душой и беспокоится о последствиях. И они, обыкновенные ординаторы, тоже подходили под это описание. Каждый врач в клинике рисковал своим здоровьем ради того, чтобы дать кому-то шанс увидеть родных и вернуться к обычной жизни. Иногда это получалось. Такие дни Лили считала хорошими. А иногда случалось как сегодня, и тогда девушка погружалась в пучину отчаяния. Пожалуй, нельзя так сильно переживать за всех сразу. Можно сгореть быстрее, чем это делает зажжённая спичка. Но где же найти ту золотую середину между разумом и сердцем? Между бесчувственностью и ранимостью? Было бы в жизни всё так же просто, как и на бумаге. Множество симптомов, а напротив них диагнозы. Чтобы вылечить пациента, нужно сначала собрать пазл. Чтобы успокоиться самой, надо точно так же разложить события по полочкам, дабы знать, какое из них на самом деле привело в конечную точку.
- Да, конечно. - конечно, Лили подождёт. Куда ей спешить? Куда идти после всего случившегося? Обратно в ординаторскую или в комнату отдыха, где наверняка уже спит кто-то ещё? Кто-то из тех, кому вовсе не обязательно быть в курсе всех срывов мисс МакКиннон. В конце концов, ординатура - то ещё испытание с прыжками через горящие обручи. Нужно быть акулой, чтобы зубами вырывать интересные операции, хвататься за любую возможность. Слабости могут использовать против тебя, поэтому Лили лучше постоит тут, в царстве холода и смерти, хуже уже вряд ли будет. Хотя, конечно, мисс МакКиннон немного драматизировала. В кабинете Хольмберга было не так уж мрачно и страшно. Вполне просторное помещение, стол, компьютер и очень крутой микроскоп. Никаких трупов и анатомических секций. Что и логично, не будет же уважающий себя врач кушать рядом с недавно умершим. Тем временем Айнар повысил голос, и Лили поспешила откликнуться - Да. Да, я здесь. - немного замешкалась, занимая свободный стул и принимая в плен своих ладоней чашку горячего чая. - Спасибо. - смущённо, с толикой удивления в голосе. Сначала осторожно подула, остужая напиток, после чего, значительно осмелев, принялась разглядывать помещение и самого хозяина этих просторов.
- Это неправда. - чёрт её вообще за язык дёрнул. Выпалила, не подумав. Тут же и устыдилась в очередной раз за вечер. Разумеется, Лили слышала эти сплетни и знала в лицо тех, кто их распространяет. Практически половина клиники. Но, что интересно, сама девушка уже спускалась в царство Аида и... ничего с ней не случилось. Викинг не сжёг её деревню, не вырезал семью. Не причинил боли, не ранил эмоционально. Шутки про пони не в счёт. И всё тот же Хольмберг заботливо заварил для своей непрошеной гостьи чай, слушал внимательно её сумбурные жалобы, пока Лили смотрела на него практически в упор.
- Ты не можешь никого съесть. Разве что понадкусывать. Но теперь я знаю, что откупиться можно крекерами. - тихо рассмеялась. Так несвоевременно, но длительно сдерживаемые эмоции вырвались сначала плачем, а теперь вот нервным смехом. Интересно, что после слов патологоанатома девушка ощутила облегчение. Нет, это не было похоже на чудесное исцеление. Таинственное сияние и благодать. Скорее уж ноша стала не столь тяжела. Как будто кто-то другой взвалил себе на плечи большую часть груза. Идти стало гораздо легче. Да только пока не хотелось.
- Спасибо тебе. - Лили отставила чашку в сторону и повинуясь велению сердца уткнулась лбом в плечо мужчины - Ты прав. Иногда даже простая благодарность от пациента значит много. Среди всех этих людей, вечно чем-то недовольных, подобное на вес золота. Медицина зачастую если не бессильна, то не может оправдать ожиданий. Но когда удаётся помочь, это настоящее чудо. - врачи не всесильны, а фармацевты пока ещё не придумали чудесную таблетку, способную излечить все болезни разом. Что уж там, даже вирус иммунодефицита не искоренили. Всего два пациента в мире смогли пройти это, но подобное скорее из разряда исключений. - Мы слишком строги к себе, потому что хотим как лучше. Я хочу. - прикусила губу, украдкой стараясь вытереть глаза. Получилось несколько комично, с учётом близости к Хольмбергу. Даже если айсберг не может утонуть, сырость почувствует однозначно. А отважные валькирии не плачут. Не плачут же?
[NIC]Lily McKinnon[/NIC]
[STA]золушка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/T1WpUnB.png[/AVA]
[LZ1]ЛИЛИ МАККИННОН, 27 y.o.
profession: хирург-ординатор в госпитале им. Св.Патрика;[/LZ1]
Он добродушно хохотнул, чуть фыркнул, осторожно растер хрупкое плечо.
- Да брось, - Айнар улыбнулся, - это уже что-то вроде неотъемлимой части моего здесь существования. Что-то вроде...мммм, я даже не знаю... белого шума? Ну знаешь как... входишь в здание, и тебя сразу же окружает эта какафония и перешептывания. Гораздо страннее для меня было бы, если бы я наоборот не слышал всех этих слухов вокруг, точно бы заподозрил что-то неладное. В конце концов, коллегам же нужно кого-то обсуждать..., - Хольмберг только чуть раздосадованно пожал плечами, словно говорил этим жестом - ну да, ну и что здесь такого, всё ок, я ведь это понимаю и принимаю, - просто даже для того, чтобы чувствовать себя чуть лучше, чем в данный конкретный момент. Он с удивлением отметил про себя тот факт, что ему не только не доставляло дискомфорта то, что сейчас в его царстве он был не один, но даже больше того - ему было приятно видеть Лили рядом, пусть даже она была столь же противоестесственна моргу, сколько он был противоестесственен любому более-менее приличному обществу. Хольмберг чуть выдохнул, после чего вдруг хитро посмотрел на Лили: - Если что, принимаются только сырные. Только никому не говори, не то тут будет вскорости не протолкнуться, как в турецком аквапарке до коронавирусной пандемии, договорились? - он чуть внимательнее всмотрелся в её лицо, нахмурился. А потом осторожно, словно боялся спугнуть, провел ладонью по её щеке, бережно и даже нежно стёр влагу, и даже слезинку, которая только что сорвалась, и теперь катилась вниз, по влажной от уже пролитых слёз коже.
- Всё хорошо, - сам не зная, зачем он только что это сделал, Айнар покрепче прижал Лили к себе, - ты должна давать выход своим эмоциям, иначе однажды в какой-то момент их станет так много, что будет взрыв - и тебе будет плохо и больно. Я знаю, что это такое..., - он тихо вздохнул, - приходилось видеть, поверь - даже во время учёбы. А это страшно. Не закрывайся в себе, Лили, не копи в себе боль и печаль - иначе однажды ты просто не справишься.
Помолчали.
Айнар чуть отпил чай из своей кружки, ненадолго призадумлся, после чего кивнул, словно он размышлял - стоило или же нет настолько посвящать Лили в свою душу. Видимо, всё же стоило, потому как он глухо продолжил, словно каждое слово для него было болезненным и даже мучительным: - Знаю, по мне не скажешь, но... можешь мне поверить, я бы многое отдал, чтобы люди не умирали, чтобы не видеть всё новых и новых жертв - и неважно чего, инфарктов, кровоизлияния в мозг, болезней... Я тоже хочу как лучше, все врачи в какой-то степени идеалисты, просто кто-то такой по причине своей беззаветной любви к выбранной профессии, а кто-то..., - он чуть поморщился.
Не стоило сейчас лишний раз нагружать Лили своими опасениями и тревогами, а также навязывать своё видение некоторых врачей, которых он не то, что не уважал, а даже больше - откровенно презирал. Тут в глазах фарерца "кувыркнулись" озорные чёртики, и он улыбнулся: - Кажется, у меня появилась идея. Пойдём со мной..., - и он осторожно встал, подал Лили руку, и поманил в сторону выхода. На все же расспросы шотландки он дипломатично уклонялся от ответа, уже только в лифте загадочно улыбнулся, прошептал: - Потерпи. Провел длинным извилистым коридором, толкнул дверь... и вышел с ней на крышу госпиталя.
Со всех сторон дул ветер, было просторно и тихо - даже медицинского вертолета не стояло на площадке, и можно было подойти к парапету, облокотиться на него, и смотреть на город. Но обратив внимание на жмущуюся и съёжившуюся Лили, Айнар неглубоко вздохнул, и обнял её со спины, согревая руками, которыми он оглаживал её плечи, и всем своим телом. Он грел её, а сам негромко, так, чтобы слышала только она одна, начал говорить: - Тебе необходимо научиться правильно дышать. Расслабляться - пусть хотя бы даже в ускоренном варианте. Закрой глаза, - он чуть провел руками по её рукам, делясь теплом даже с самыми холодными частями, после накрыл её руки своими, скрестив их на животе, поверх её собственных, - и постарайся прислушаться к себе. Не торопись, - тут же негромко добавил Хольмберг, - у каждого из нас свой внутренний ритм, и не нам его менять. Теперь несколько раз глубоко вдохни и выдохни. Медленно. Хольмберг чуть шевельнул губами - практически у самого краешка её уха: - Если тело говорит тебе плакать - плачь. Хочешь - в пустоту, хочешь - в меня. Если тело говорит тебе расслабиться - расслабься, и я буду тебя держать. Ты должна научиться снимать с себя все те блоки, которые ты на себя уже успела навесить. Если тело говорит тебе - "говорить", пусть даже если откровенную ерунду - значит говори. Ты слишком долго молчала, тебе нужно научиться отпускать себя. А здесь тебе никто не помешает и не потревожит.
[NIC]Ejnar Holmberg[/NIC]
[STA]под ногами того, кто несёт фонарь, всегда темно[/STA]
[AVA]https://64.media.tumblr.com/0e4fc613d4bb9b603727c0fc4cfcb0b4/tumblr_inline_pg0ccdanwo1t8bm8b_250.gifv[/AVA]
[LZ1]АЙНАР ХОЛЬМБЕРГ, 36 y.o.
profession: патологоанатом в больнице святого Патрика;
relathions: работа[/LZ1]
Отредактировано Fred Burnell (2020-12-15 21:05:37)
Сплетни, сплетни, сплетни. В любом коллективе их более чем предостаточно. И, к сожалению, сообщество врачей не стало в данном случае исключением. Да что уж там, сама Лили тоже порой обсуждала какую-то новость. Ну, а как ещё узнавать о происходящем вокруг, если не делиться впечатлениями. Правда, если вдруг подобное обсуждение превращалось в перемывание костей, девушка по возможности старалась отойти в сторону. Ей не нравилось слушать о том, как кто-то чавкает или же ходит круглый год в одном и том же платье. Как будто у некоторых людей нет иных тем для разговора.
Поэтому Лили только молча улыбалась. Конечно же, Айнар отлично знает обо всех этих слухах, хоть и держится так невозмутимо. И лучшее, что она может сделать - не идти на поводу у общественного мнения. Не подливать масла в огонь, разжигая в коллегах ненависть к одному обитателю места вечной мерзлоты. В конце концов, Лилиан - девочка большая. У неё есть собственная голова на плечах. И есть глаза, при помощи которых можно увидеть Хольмберга таким, как он наверняка не желал показываться другим нечастым посетителям. И уж совершенно точно человек с глыбой льда вместо сердца не стал бы сейчас шутить или предлагать спасительную чашку чая. Лили была в этом уверена. К тому же, рядом с суровым викингом она не чувствовала себя зажато или же неловко. Наоборот, было очень легко и почти уютно. Если только не акцентировать внимание на помещении, в котором они оба находились. Замечание о крекерах доктор МакКиннон тоже оценила. Даже позволила себе пошутить - Неужели, крекеры так хороши? - наверное, не очень вежливо спрашивать подобное, если сам лично попробовал предложенное печенье, но Лили было уже не остановить - Или просто любители халявы успели добраться и до твоего царства? - подмигнула мужчине. После чего продолжила уже серьёзно - Очень хорошо тебя понимаю. Как-то раз имела неосторожность сказать в весьма тесном кругу, что однажды точно уволюсь из этой больницы. И знаешь что? Спустя неделю у меня начали спрашивать, правда ли я увольняюсь. Люди как всегда в своём репертуаре. - вот после этого Лили начала более тщательно обдумывать свои речи, прежде чем их произнести. Как бы не была при этом рассержена. Эмоции ничего не значат, если за небольшие вольности приходится потом расплачиваться.
- Почему же? Я верю тебе. - никто из них не хотел видеть, как погибают люди. Именно по этой причине многие и выбрали профессию хирурга. Для того, чтобы иметь возможность поспорить однажды с самой смертью. И если повезёт, вырвать кого-то из цепких лап седой старухи с косой. Но не всегда удаётся одержать победу, и в итоге тела оказываются в подземном царстве. Но прежде чем это случится по-настоящему, они проходят через владения Хольмберга.
Пожалуй, всегда будут существовать определённые темы, после обсуждения которых захочешь помолчать. Выдохнуть и набраться сил. Ведь многие люди переживают потерю достаточно тяжело. А врачи, не смотря на отсутствие близких отношений с пациентами, делают это довольно часто. И хорошо, что Айнар заметил эти перемены в настроении своей спутницы. Он решил устроить какой-то сюрприз, если это можно так назвать. И Лили ничего не оставалось, кроме как отправиться следом. В любом случае, возвращаться к пациентам девушка не могла. Кому она поможет, если внутри неё самой бушуют штормы и цунами?
- Подожди. Куда мы идём? - всё же стоило попытаться узнать, даже если эти попытки ни к чему не привели. А викинг как упрямый ледокол неотступно следовал вперёд, прокладывая путь сквозь льды Антарктики. До тех пор, пока перед взглядом Лили не показалась знакомая лестница. Сан.авиация - вещь великая. Позволяет сэкономить бесценные минуты. И не важно, касается дело перевозки органов для трансплантации или же тяжёлых пациентов.
Что же, прекрасно. Они на крыше. Выше только пролетающие мимо птицы и облака. Нет даже привычного вертолёта поблизости. Вот только Лилиан МакКиннон до чёртиков боится высоты. Особенно, когда, свесившись вниз наблюдает за мелкими точками под ногами. И словно почувствовав её настроение, мужчина оказался рядом. Осторожно прижал к себе, заключая в медвежьи объятия. Всё это настолько не вязалось с его обликом, что Лили с трудом сдержала улыбку. Если верить Айнару, предстояло ещё проделать большую работу. Когда-то девушка умела правильно дышать. Занималась этим и после особенно тяжёлых смен уделяла несколько минут медитации.
Начинать с начала всегда сложно. Первое время эго будет постоянно напоминать о себе и мешать сосредоточиться. Но Лили самым честным образом старалась следовать советам мужчины. Закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Музыка бы отлично помогла держать нужный ритм. Однако, за её отсутствием приходилось чутко прислушиваться к дыханию самого Айнара. До тех пор, пока всё это не слилось в единый поток спокойствия и безмятежности. Больше незачем было сдерживаться и прятать глубоко внутри все свои чувства. Не открывая глаз, Лили обернулась, чтобы уткнуться в плечо Хольмберга таким уже привычным жестом. Так, словно они с мужчиной были знакомы далеко не одну человеческую жизнь.
[NIC]Lily McKinnon[/NIC]
[STA]золушка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/T1WpUnB.png[/AVA]
[LZ1]ЛИЛИ МАККИННОН, 27 y.o.
profession: хирург-ординатор в госпитале им. Св.Патрика;[/LZ1]
Отредактировано Charlotte Fain (2021-01-05 14:56:26)
Он даже не сразу понял, что произошло.
А когда вынырнул из какого-то очень своего транса, то обнаружил, что он уже не просто греет её, согревает, и учит слышать себя, даже когда паника и страх накрывают с головой, а по-настоящему обнимает её. И этот жест, когда она уткнулась ему в плечо, преисполненный такого доверия и открытости... Хольмберг почувствовал только, как вздрогнул, настолько это было для него... в новинку. Лили, сама того не подозревая, будила в нём столько всего, что даже ему было трудно с этим примириться. Быть столько лет закованным в броню, и будучи столь... закрытым человеком, который только лишь поставлял пищу для сплетен и пересудов теперь сам был весь словно оголённый нерв, просто по привычке он всё ещё сдерживал себя. Ему хотелось сейчас, пожалуй, только одного - постоять так ещё какое-то время. Он чуть растёр её спину, не позволяя крови застаиваться, и уж тем более не позволяя, чтобы она мёрзла.
В груди кольнуло.
Маленькая, хрупкая... и такая отважная и настоящая - поневоле начинаешь уважать женщин ещё сильнее. Хирургия - такая закостенелая отрасль, такая выматывающая и тяжелая - и сколько же душ она уже таким образом искалечила и надорвала, страшно даже подумать. Но Лили держалась, Лили сражалась, и уже только ради этой маленькой девочки нужно было оставаться сильным и решительным, чтобы при необходимости защищать даже не себя, но её. Потому что она на самом деле нуждалась в защите. В его защите.
- Насколько я знаю, у тебя скоро заканчивается дежурство. Мне кажется, ты давным-давно бросила такое занятие... называется забота о себе, - он едва заметно улыбнулся, чуть вздрагивая от её прикосновений, - вот скажи, ты давно была на массаже? Что уж тут поделаешь, профессиональная деформация в их случае - это в том числе способность реагировать даже на малейшие сигналы, исходящие от чужого тела. Фаререц чуть размял её плечи, прошелся ладонями вдоль позвоночника, немного нахмурился: - Ты вся зажата, скована... По хорошему тебе бы сеансов десять хорошего массажа - просто чтобы снять напряжение с тела, разгрузить сосуды, дать себе дышать. Готов дать свою голову на отсечение, что после массажа у тебя даже голова перестанет болеть. Тут он чуть отстранился, и озабоченно провел ладонью по её лицу, чуть задержался на лбу: - Так, ты себя хорошо чувствуешь? Пойдём-ка мы с тобой отсюда потихоньку, хорошо? - он тут же покрепче обнял её, прижимая к себе: - Не бойся, я никуда не исчезну, буду рядом. Сдам только все свои отчёты сменщику, подожду окончания твоего дежурства, и отвезу тебя домой. Стоило, разве что, только брата предупредить, чтобы тот его не ждал.
Оставлять Лили сейчас одну было просто-напросто опасно. Да и её внешний вид говорил о многом - то ли перенервничала, то ли просто уже был переполнен вирусный накопитель в организме. Честно говоря, он с трудом дождался, когда у неё закончится смена. А когда она к нему вышла, уже в обыкновенной одежде, он ни слова ни говоря, подхватил её на руки, и понёс к выходу, не обращая никакого внимания на слабое бормотание. Проворчал только: - Далеко доползёшь в своём состоянии? Довезу в целости и сохранности, - автоматические двери бесшумно распахнулись, пропуская Айнара с его драгоценной ношей на руках. Он чуть покрепче прижал Лили к себе, быстрым шагом пересёк парковку, остановился возле своего Вольво, помог девушке встать на землю, после чего раскрыл перед ней переднюю дверь с пассажирской стороны, и самолично пристегнув её, сел за руль сам.
Брат сегодня будет ночевать без него.
- Адрес, - он внимательно посмотрел на Лили, покачал головой, - так..., - он нахмурился, - Лили, я даже слушать ничего не буду. За тобой нужен уход. Но не в больнице, она и так из тебя последние силы выпила. Всё будет хорошо. Но тебе необходимо мне довериться. Хорошо? - он притормозил на очередном светофоре, и чуть огладил её кончиками пальцев по бледной щеке. Вот уж воистину - глупая, маленькая Лилиан МакКиннон. Неужели она всерьёз рассчитывала, что он её вообще даже просто попробует оставить одну?
- Вот и умница, - наконец-то на светофоре зажёгся зеленый свет, и он поехал дальше, пока минут через пятнадцать не припарковался на парковке перед домом. Вытащил ключ зажигания, погасил огни, а следом вышел, и как у больницы - отстегнул девушку, помог ей выбраться, закрыл машину, и точно так же взял её на руки. Усмехнулся по-доброму: - Что, поняла, что со мной спорить бесполезно? - и точно так же, на руках, донёс её до квартиры.
Он окружил её заботой.
Быстро, профессионально переодел из цивильной одежды в тёплую флисовую пижаму, заставил надеть шерстяные тапочки, которые закрывали не только ступню, но даже и щиколотки целиком закрывали, и теперь, пока Лили сидела на кухне, и куталась дополнительно в плед, он колдовал над чаем, после чего подал ей кружку: - Теперь пей. У этого чая мощный снотворный эффект, поэтому выпьешь, и я тебя сразу отнесу в постель. Не бойся, - тут же добавил фаререц, - от тебя ни на шаг не отойду, чай этот нужно пить в системе - раз, и два - пока я не пойму, что ты чувствуешь себя хотя бы относительно лучше, никуда я отсюда не уеду. Однако пить она его не спешила, и Айнар вздохнул: - Понимаю твои опасения. Но можешь не бояться, этот чай я ношу с собой всегда, он поднимает на ноги даже с несусветной температурой, обладает жаропонижающими и имунномодулирующими свойствами. Осторожно, не торопись, - Айнар понимающе кивнул, - знаю, вкус у него, конечно... не очень. Но это частый пример Равновесия - всё, что вкусное, часто неполезно, в то время как полезное - напротив, неприятно. Он принюхался - хотя что там, состав у чая был что надо: хризантема индийская, эводия тонкая, падуб шероховатый, череда дважды перистая.
Айнар осторожно погладил МакКиннон по волосам.
[NIC]Ejnar Holmberg[/NIC]
[STA]под ногами того, кто несёт фонарь, всегда темно[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/z13x6Ia.gif[/AVA]
[LZ1]АЙНАР ХОЛЬМБЕРГ, 36 y.o.
profession: патологоанатом в больнице святого Патрика;
relathions: работа[/LZ1]
Отредактировано Fred Burnell (2021-01-11 18:55:48)
Чем дольше Лили стояла рядом с Хольмбергом, тем сильнее убеждалась в том, что мужчина едва ли похож на айсберг. От него исходило тепло, и это дарило ощущение безопасности и уюта. Как будто неловкие объятия могли спрятать от пронизывающих северных ветров. Ну и пусть в Сакраменто не бывает лютых морозов. Зато в душе измотанной МакКиннон царила самая настоящая зима, где каждый шаг мог привести к внезапному падению и осложнениям вроде перелома конечностей.
Человеческий организм - сложная штука. Он не может работать на износ. Для того, чтобы функционировать в полную силу, ему нужно периодически восстанавливаться. Мало прийти домой и упасть в спасительный сон. Ведь когда ты проснёшься, впереди будет ожидать такая же череда серых, наполненных работой под завязку дней. И иногда энергию нужно восстанавливать несколько иначе. Например, посвящать свободное время тому, что любишь. Готовить на кухне, вязать или вышивать крестиком. Заниматься танцами или йогой. Все средства хороши, когда сражаешься с унынием.
Сильные пальцы прикасаются к её плечам, и Лили вздрагивает. Только что она повернулась беззащитной спиной к человеку, которого едва ли знала. И что странно, это не причиняло никакого дискомфорта. Наоборот, зажатые мышцы отозвались приятной усталостью. Айнар был прав, хороший массаж ещё никому не мешал. Тем более, что дома у Лили хранился подарочный сертификат, и его нужно было израсходовать до конца месяца. Но, как говорится, руки не доходили. На себя же всегда не хватает времени. Мы так часто говорим, что займёмся чем-то, когда работы будет меньше. Но реальность такова, что люди всегда будут болеть. Лихорадка Эбола или же сезонный грипп с осложнениями. Болезни страшны, и они никуда не исчезнут. Человек возомнил себя царём природы и теперь вынужден расплачиваться за свою гордыню. И словно бы в насмешку какие-то крошечные вирусы и бактерии могут привести его к летальному исходу. А вы придумывайте дальше вакцины, таблетки и прочую ерунду. Таков уж закон равновесия. Но иногда чашу весов удаётся склонить в свою сторону. И ради таких моментов стоит терпеть лишения в виде бессонных ночей.
Спорить Лили не решилась. Как и рассказывать о своих познаниях. Всё дело в том, что с переутомлением доктор МакКиннон была знакома не только на примере пациентов. Испытала во всей красе, да ещё и на собственной шкуре. Всё началось в тот день, когда Лили вдруг решали во что бы то ни было заняться спортом. Перед этим она разумно занялась стрейчингом, от чего получала несказанное удовольствие. Благо, данные позволяли сидеть на шпагате и не испытывать при том адские муки. Но чем дальше, тем больше. Нагрузка росла, а времени на отдых оставалось чертовски мало. Работа, а после тренировки чуть ли не каждый день. И это с учётом того, что иногда Лили не успевала заскочить домой и просто спала часок-другой на диванчике в ординаторской. В общем, в один прекрасный день ей стало так плохо, словно все внутренности завязались в узел. Тошнило так сильно, что пришлось в срочном порядке вызывать такси и ехать домой. Но после отдыха всё прошло. В другой раз девушка умудрилась доработаться до такого состояния, что температура вдруг поднялась до фебрильных цифр. После многочасового сна данное состояние сошло на нет. А теперь вот трудно контролируемые рыдания в кабинете у патологоанатома. Такое на зло не придумаешь.
Стоит вот так расклеиться на глазах у другого человека, и тут же начинаешь испытывать неловкость. Честно говоря, в глубине души Лили надеялась, что Айнар забудет про это маленькое происшествие, так что всё закончится на его ненавязчивом совете лучше заботиться о своём здоровье. Но нет, доктор Хольмберг оказался ответственным человеком. К состоянию мисс МакКиннон он отнёсся со всей серьёзностью. И когда Лили попыталась что-то неуверенно возражать, слушать её никто не стал. Более того, с упёртостью ледокола Айнар Хольмберг прокладывал себе путь к машине. Так же невозмутимо и уверенно. Вижу цель, не вижу препятствий. А женские капризы - всего лишь капризы. К моменту, когда девушку пристегнули ремнём безопасности, Лили уже поняла, что не зависимо от пожеланий, добро ей всё-таки причинят. И лучше воспринимать это как данность. А потому, спустя несколько минут молчаливой войны девушка всё же сдалась и назвала адрес. Ей и правда не оставалось ничего иного, кроме как довериться суровому викингу. И, может, если выполнить все его указания, он успокоится и сможет нормально спать?
По-крайней мере, Лили надеялась на это. Она послушно переоделась в пижаму и даже выпила гадостный чай. Нет, она не думала, что её хотят отравить, но Хольмбергу пришлось для убедительности сделать пару глотков. Когда же с напитком было покончено, девушка перебралась в кресло. Дома и в тепле её начало клонить в сон. Переживать о том, что мужчина воспользуется положением, не пришлось. Айнар попросил закрыть за ним дверь, как только убедился, что Лили достаточно комфортно себя чувствует, чтобы забыться крепким сном.
Но на этом сюрпризы не закончились. Оказывается, доктор МакКиннон недооценила всю мощь слухов. И когда она пришла на смену, больница гудела как улей. Как минимум, десяток ординаторов-хирургов и ещё штук пять интернов.
- Что МакКиннон, решила заручиться поддержкой старшего по званию? - один из парней, прежде докучавший ей своими ухаживаниями, похабно улыбнулся. Известно, на что намекая. - А как же, с руководителями не спят? Или это правило не распространяется на всех врачей? - Лили закатила глаза. Эти сказки матушки Гусыни она могла выслушать от кого угодно, но не только не от человека, который красовался перед своими интернами. И потом, она не глупенькая девочка, чтобы влюбляться во всех подряд, а потом страдать от собственной неосмотрительности. Однако, её спутник не унимался. Не смущал его и тот факт, что путь их лежал в сторону царства Аида. Того самого, чью личную жизнь так бесцеремонно обсуждали - Ну и каков он в постели? Так же холоден, как и трупы на его столе?
[NIC]Lily McKinnon[/NIC]
[STA]золушка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/T1WpUnB.png[/AVA]
[LZ1]ЛИЛИ МАККИННОН, 27 y.o.
profession: хирург-ординатор в госпитале им. Св.Патрика;[/LZ1]
Он очень сильно не хотел уходить. Настолько сильно, что... он даже сам примерно не понимал, с чего вообще в нём вдруг проснулась настолько сильная озабоченность по сути, совершенно чужим для него человеком. Он думал, думал... и начинал всё отчётливее и отчётливее понимать, что нет, не чужим. Не была мисс МакКиннон для него чужим человеком, уже нет. С чужим человеком Айнар бы так не вошкался, уж тем паче не носил бы на руках. Он даже когда всё же добрался до дома, долго сидел в машине, барабаня пальцами по рулю, словно он о чём-то размышлял. Но когда понял, что пока что это всё безрезультатно, вышел из машины, громко и от души хлопнув дверью. Молча постоял под тёмным небом, сложив руки на груди.
Ему и не хотелось оставлять Лили в таком состоянии, и в тоже время... было в ней что-то такое, что заставляло хотеть остаться с ней рядом, смотреть за тем, как она спит, мерить температуру, просто сидя у её постели... Неожиданно позади расстались негромкие шаги, но тот даже не обернулся. Он точно знал, когда рядом с ним вставал брат - просто потому что Ульрика он знал не просто как облупленного - Ульрик был его братом, лучшим другом, человеком, который даже по его молчанию точно мог сказать, что с Айнаром было так.
Или НЕ ТАК. Ну вот совсем как сейчас.
- Не сейчас, - отозвался Айнар на так и невысказанный вопрос Ульрика, - скажу, когда готов буду.
Ну или по крайней мере, когда он хотя бы примерно разберётся, что к чему. Потому что пока что выходила полная хрень, с кучей вопросов и без единого ответа, а такие ситуации он просто ненавидел.
Но потом он вспомнил, как он обнимал Лили на крыше, как согревал её руки, как говорил ей, как дышать, как она пила чай в его кабинете, и как плакала.... мужчина только потряс головой. Со стороны стоящего рядом брата послышался негромкий смешок.
- Заткнись, придурок, - беззлобно бросил мужчина, наконец проведя ладонью по лицу, и устало повернувшись в сторону дома, - ладно, смена выдалась не из лёгких. Пошли отсюда.
Однако Айнар даже не ожидал, что возвращение к работе окажется... именно таким. Стоило, разумеется, заподозрить неладное с самого начала, ещё когда он только переодевался, и где его уже окружил возбужденный гомон коллег, однако он на это не обратил по уже устоявшейся привычке совершенно никакого внимания, мол, ну болтают и болтают, ему какое дело? Однако сейчас, к сожалению, дело касалось, как выяснилось, не только его. Он только раздраженно отмахнулся от одной из коллег, когда та подошла к нему с несколько... неприемлимым, мягко говоря, для коллеги вопросом: - Доктор Хольмберг, ну... я даже не знаю, неужели с ординатором МакКиннон лучше... чем, ну скажем... со мной?
Фаререц только поднял на неё стеклянные глаза, вздрогнул, а затем, словно что-то резко вспомнил, бросился практически бежать к своему кабинету. Он почти рычал.
Демоны!
Да этих разговоров госпиталю хватит на целые месяцы вперёд - ну это, разумеется, вплоть до появления новой, чуть более горячей сплетни, чем сейчас. Однако нечто, что он услышал уже практически на самом подходе, заставило его чуть притормозить, а затем резко-резко выдохнуть, выпуская весь воздух из лёгких. Вот же мразь! А затем быстро, словно эта ситуация только дополнительно его подстегнула, в несколько шагов настиг их, и слегка похлопал того по плечу. В воздухе моментально запахло озоном, как после сильной грозы, а тишина из обыкновенной гулкой, столь присущей больничным коридорам, моментально стала гробовой. Ординатор чуть дёрнулся, после медленно развернулся - но он не успел и слова сказать, как первый же удар кулаком от Айнара в челюсть отбросил его на метр, пребольно приложив парня головой об пол.
Айнар брезгливо стряхнул руку от крови соперника, медленно двинулся в его сторону: - Всегда было интересно, что находится в черепной коробке таких уродов, как ты, мразь..., - он криво ухмыльнулся, отчего гримаса исказившая его лицо сделала его даже в какой-то степени уродливым, - вряд ли мозги, но я хотя бы посмотрю... Тем временем тот уже поднимался, и следующий удар прилетел уже Айнару в скулу, но и он в долгу не остался. Следующий удар пришелся в кадык соперника, прямо предплечьем. Не глядя на Лили, Хольмберг прорычал: - Иди. В. Мой. Кабинет! - но глупая девчонка, кажется, совершенно не планировала его слушаться. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем наконец не набежали коллеги, которые их растащили. К тому моменту сам Айнар стал ощущать последствия удара по скуле, у него была рассечена губа, бровь, и текла кровь с ссадины на виске, которым он приложился, когда ординатор толкнул его в сторону железного стола на колёсиках. Коллеги кое-как сдерживали взбешенного Хольмберга, пока наконец ординатора не увели, и только тогда отпустили. Найдя ближайшее судно, фаререц раздраженно плюнул туда кровью.
- Лили... тебе плохо? - вдруг краем уха услышал Айнар, и даже дёрнулся. Она до сих пор была здесь?! Он резко развернулся в её сторону: - КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ДО СИХ ПОР ЗДЕСЬ ТОРЧИШЬ? - его успокаивающе похлопали по плечу: - Э, друг, спокойно, слышишь? Ты чего... Пусть лучше тебе как раз Лили поможет, - коллега оглядел его лицо, протянул, - знаешь, как говорят в таких случаях? Даже ты краше людей отдаёшь родным, чем то, как ты выглядишь сейчас... Потом он тебе же по рёбрам саданул.... Ты бы рентген сделал, что ли..., - но тот только сбросил его руку со своего плеча: - Блять, не лезь. Разберусь, - и нервными, размашистыми шагами двинулся в сторону своего кабинета. Ещё и при Лили... Да она тоже, дурёха, не ушла, как он ей сказал! Только остановившись у своего стола, Хольмберг тяжело упёрся в него обеими ладонями. Да уж, ему крайне не хотелось это признавать, но коллега кажется был прав - теперь у него было ощущение, что болело вообще всё. Он не обернулся даже на скрип двери, и так уже знал, кто это был - запах её духов был теперь словно навечно отпечатан в его голове.
- Понравилось?... - нервно выдохнул он, сцепив зубы, - теперь проваливай.
Ему была противна сама мысль, что Лили видела его... таким. Зато хоть слухи подтвердит, что доктор Хольмберг и впрямь бессердечная тварь, которой никогда не было дела до чувств других.
[NIC]Ejnar Holmberg[/NIC]
[STA]под ногами того, кто несёт фонарь, всегда темно[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/z13x6Ia.gif[/AVA]
[LZ1]АЙНАР ХОЛЬМБЕРГ, 36 y.o.
profession: патологоанатом в больнице святого Патрика;
relathions: работа[/LZ1]
Отредактировано Fred Burnell (2021-01-31 21:30:33)
Драка в больничном холле как нечто неотвратимое и практически неконтролируемое. Выброс энергии, вспышка, взрыв. И ядовитый радиоактивный гриб, поднимающийся на много метров вверх - как последствие случившегося. А она - Лилиан МакКиннон, хирург-ординатор госпиталя имени Святого Патрика находилась если и не в эпицентре событий, то явно была среди тех, кто причастен к конфликту. Вопиющее безобразие, явный беспредел. Самая худшая реклама для того, кто пытается выстроить свою карьеру, находясь среди больничных стен практически двадцать четыре на семь. И всё из-за чего? Из-за какого-то идиота, не умеющего держать язык за зубами?!
Хотя, ладно, чего уж там. Остальные сотрудники тоже оказались ничем не лучше, ведь охотно поддержали распространение слухов о служебном "романе" доктора Хольмберга и ординатора МакКиннон.
На рычание фарерца девушка, разумеется, не отреагировала. Да и как можно всерьёз воспринимать слова человека, который решил набить морду своему недругу? Это же видно невооружённым глазом, мужчина явно не в себе. Пытаться влезть в чужую драку - дело неблагодарное и откровенно опасное. Зашибут и не заметят. Поэтому Лили стоит, сроднившись с белоснежной стеной. В отличие от присутствующих людей, стена - синоним надёжности. Она выдерживает огромный вес, приятно прохладная и, кажется, цветом своего лица доктор МакКиннон всё же догнала побелку. Слишком шокирована увиденным, чтобы покинуть поле боевых действий бодрым, а главное - твёрдым шагом. Девушка вздрагивает, когда свой гнев мужчина перенаправляет теперь уже в её адрес. Где-то глубоко в душе зреет обида. И пока кто-то уговаривает Хольмберга принять помощь, тот отмахивается и в весьма грубой манере рекомендует оставить его в покое. Лили не настаивает, провожает взглядом удаляющуюся мужскую спину, пока, наконец, ей не предлагают присесть и поводить рядом с носом ваткой, смоченной в нашатырном спирте. Пахнет, конечно, отвратительно, зато отлично отрезвляет. Когда же мир вокруг приобретает привычную резкость, девушка упрямо поднимается на ноги и направляется в сторону царства Аида, дабы услышать очередной всплеск от Айнара. Замирает в нерешительности, неуклюже переминается с ноги на ногу. Больше всего Лили хочется переступить через себя и подойти к мужчине, осторожными прикосновения и обработать ссадины на его лице и успокоить разьяренного зверя, вырвавшегося из-под контроля обычно рационального и холодного аки льды в Северном Ледовитом Айнара Хольмберга. Но что-то ломается у Лили внутри и, обиженно фыркнув, она разворачивается на пятках и покидает кабинет. Уходит не оглядываясь, хоть в глубине души и понимает, что все представления окружающих о личности патологоанатома неверны в корне. Будь Хольмберг и впрямь бесчувственной скотиной, он бы так не взбесился. Позволил бы и дальше поливать грязью какого-то там ординатора. Подумаешь, велика важность. Их таких ежегодно проходит множество, причём не всем удаётся задержаться на долгий срок. Однако, Лили видела не безразличие, а очень яркие, сносящие всё на своём пути эмоции. И сейчас нечто подобное накрывало и её.
К тому моменту, как Лили добралась до раздевалки, её лицо знатно перекосило от злости. Для окружающих сия перемена не осталась незамеченной.
- МакКиннон, ты чего? Выглядишь скверно. - обидно вдвойне, когда одно и то же слышишь далеко не единожды за день.
- У меня от вас голова винтом! Я вам такой скандал учиню! - девушка хлопнула дверью так, что штукатурка едва не осыпалась вместе с вышеупомянутой злополучной дверью. И Лили дейительно могла бы придумать что-то изощренное, дабы на ковёр к начальству попали зачинщики, и для кого-то это могло закончиться исключением из программы. Но эта задача не была первостепенной, и подлые мыслишки оказались вытеснены на периферию сознания. Чтобы успокоиться, девушка выскочила на улицу. Ничего страшного не случится, если она сбегает в соседний супермаркет за упаковкой сырных крекеров. Тем более, что в век высоких технологий никто даже в кровать не ложится без телефона.
- Ну уж нет, так легко ты от меня не избавишься. - Лили уверенно и безапелляционно опустила на стол пакет с печеньем. Именно таким Айнара угощал её в самую первую их встречу.
- Во-первых, это была твоя идея! - она вовсе не настаивала, даже подумать не могла о том, чтобы просить доктора Хольмберга позаботиться о ней. В госпитале ведь как в открытом море. Или будь акулой, или тебя сожрут из конкуренции. А показывать другим свою слабость всё равно что стать мелкой рыбешкой.
- И мне не важно, что они там болтают. - добавила, заметно смутившись. Лили всё не покидало чувство, что нужно успеть выговориться, пока её не выставили прочь за подобную дерзость. - Мы оба знаем, как всё было на самом деле. Знаешь ты, знаю я. - она по прежнему продолжала стоять как будто рассказывала у доски ход операции. Без права опуститься на стул раньше, чем дозволено. И как следствие испытывала всё большую неловкость. - Прости, что не послушала. Но для меня нет худшего наказания, чем думать , что ты... презираешь меня? - в её широко распахнутых глазах спряталось отчаяние. А в сцепленных в замок пальцах так сильно сквозило напряжение, что казалось, добавь Лили ещё немного силы и точно переломает косточки.
[NIC]Lily McKinnon[/NIC]
[STA]золушка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/T1WpUnB.png[/AVA]
[LZ1]ЛИЛИ МАККИННОН, 27 y.o.
profession: хирург-ординатор в госпитале им. Св.Патрика;[/LZ1]
Отредактировано Charlotte Fain (2021-04-27 16:30:09)
Вы здесь » SACRAMENTO » Реальная жизнь » Обійми мене, обійми мене, обійми... Твоя весна прийде нехай
