Сложно было назвать истинную причину, но то ли полёт оказался настолько коротким, то ли сбитое с толку сознание отказалось воспринимать и перерабатывать, а уж тем более запоминать большую его часть. Факт оставался фактом: приземление не заставило себя долго ждать. Основной удар пришелся на позвоночник, оставив в нём ощущение полной раздробленности. Где-то глубоко внутри промелькнула трусливая мысль о том, что никому не будет под силу восстановить костную структуру до её первоначального, здорового и, главное, жизнеспособного состояния. Боль, растекшаяся по спине и плавно просочившаяся в конечности, быстро заставила забыть о всех сомнениях - вселила уверенность в том, что всё достаточно плачевно, дабы можно было с чистой совестью начинать паниковать. Решив несколько повременить с данным действом, мужчина постарался максимально расслабиться и позволил времени расставить все точки над “и”. Насколько, конечно, это было вообще возможным.
Выводов после длительного валяния в какой-то грязи удалось сделать достаточно. Сквозь веки не пытался пробиться теплый свет, наоборот, тот был непривычно блеклым и холодным - с таким ему ещё никогда не доводилось сталкиваться, - что наводило на мысль о ночном времени суток. Было тихо, настолько, что до слуха откуда-то издалека доносился равномерный шум воды. Его то и дело перебивали какие-то вопиющие, разрушительные звуки, но их источники никогда не подходили близко, лишь стремглав пролетали мимо. Словом, за всё время пребывания в горизонтальном положении к нему так никто и не подошёл. И не предпринимал попыток добить. Земли, по крайней мере на тот момент, воспринимались больше мирными, нежели нет, что в определенной степени не могло не радовать. Дышалось вполне свободно; даже по прошествии целого часа организм изволил помалкивать и не выказывал ни единой претензии относительно места, в котором ему приходилось находиться. Одновременно с тем воздух был чужой. В низинах у Мизайного побережья, где обитали вайнуры, - животные, у которых такое понятие, как чистоплотность, отсутствовало в принципе, - тот всё был чище и свежее смеси, коей приходилось в настоящий момент наполнять легкие. Возможно, воздух воспринимался таковым из-за погоды: имея на себе лишь серую тряпичную рубаху с низким вырезом, запахивающийся кожаный жилет до колен, свободные брюки и лёгкие ботинки с плотной подошвой и небольшим каблуком мужчина ощущал жар и непреодолимое желание что-нибудь с себя снять - температура в здешних местах оказалась значительно выше привычной. За всё это время Оли не один, не два и даже не десяток раз успел пожалеть о том, что не надел чего-то более лёгкого на неофициальную встречу с Владыкой. Честное слово, кому какая была разница, в каком виде он бы спаивал брата лучшего друга и вытаскивал из него информацию, коей в трезвом состоянии тот ни с кем делиться не хотел.
К тому моменту, как упавшее с неба тело начало медленно, но верно подниматься на ноги, это самое тело уже имело предположение о том, что местом его настоящего пребывания являлся отнюдь не родной мир. Когда же он полностью открыл глаза и окончательно выпрямился, стоя на своих двоих посреди неизвестного ему места, но очень похожего на то самое, где происходило складирование отходов, ему пришлось смириться с тем, что предположение оказалось как никогда верным. Оли не знал этих краёв, - а за свою жизнь, пожалуй, он успел побывать во всех уголках Деухары, - не чувствовал душевной энергии вокруг, ни малейшей её крупицы, и не мог определить местонахождение собственного духа. Попытка призвать его обернулась неудачей. Собственно, как и с десяток последующих. Незначительная часть энергии духа, к счастью, по прежнему присутствовала в теле мужчины и поддерживало его состояние, заканчивая восстановление физических повреждений, полученных во время падения и оказавшихся не настолько значительными, как ощущались по первости. Проведя рукой по спине, Оли отметил, что одежда не порвалась - лишь была сильно испачкана. Взгляд под ноги и длительное лицезрение крупной вмятины на материале, который был постелен поверх земли. Проведенный спешный анализ по узренным видам вызвал огромное количество вопросов, поиск ответов на которые сначала выглядел довольно любопытным, но спустя несколько мгновений предстал в совершенно другом, бессмысленном свете.
Отряхнувшись и по возможности вернув себе удобоваримый вид, Оли вышел из тёмного переулка к широкой дороге. Где-то вдалеке послышался уже знакомый неестественный рёв. Мужчина смотрел на стремительное приближение двух светящихся глаз и не находил себя с реакцией. Этот зверь собирался напасть? Нужно было обороняться? Или у здешнего народа лишь устрашающая внешность? И миролюбивый нрав? Как, к примеру, у ассорийцев, которые добры к тебе ровно до тех пор, пока ты сам ведешь себя с ними соответствующим образов. И не дай тебе Духи оскорбить кого-то из них, выказать неуважение или же предпринять попытку нападения: если будешь благоразумен и отнесешься с почтением к чужой культуре - она тебя не тронет. Примерно так же, как пронесся по дороге металлический зверь, внутри которого...сидело два человека?! Симбиоз двух рас или всего лишь процесс переваривания? Если люди были поглощены хищником - почему их было видно? Гораздо же разумнее и безопаснее уберечь сей процесс от чужих глаз и в принципе залечь на дно до его полноценного окончания, чтобы после можно было с чистыми душой и желудком выдвигаться на охоту за новыми жертвами.
Тряхнув головой и выдернув себя из странных мыслей, мужчина осмотрелся и всего через несколько секунд понял, что осмысление жизни чужого мира - отнюдь не то, чем ему должно заниматься в первую очередь. Для начала ему требовалось определиться с местонахождением духа, после этого неплохо было бы попробовать вспомнить причину, по которой он оказался выброшенным в другой мир. Сейчас его память обладала лишь жалкими обрывками того времени, что предшествовало...чему? Он с кем-то подрался? Или это была, упаси того Духи, чья-то шутка? Или он случайно прошёл через межмирный разрыв? Он помнил, что его кто-то звал. Однако, к сожалению, без каких-либо подробностей.
Оли протяжно выдохнул, смиряясь с тем фактом, что, так или иначе, ему нужно возвращаться в родной мир. И желательно это сделать до того, как бездушные реалии этого мира не пожрут его чужеродную сущность без остатка. Посмотрев в обе стороны вдоль дороги, он не нашел взглядом ничего, что могло бы предопределить выбор, и двинулся налево. Просто потому, что ему больше нравилась левая сторона, нежели правая. Собственно, как и левой рукой писать он любил значительно сильнее.
Десяти минут бездумного брождения оказалось вполне достаточно для того, чтобы осознать, пожалуй, главную из имеющихся проблем. Оли не понимал языка. Не мог прочитать, что было написано на странных светящихся вывесках, не разбирался в тех странных закорючках, коими пестрило всё вокруг.  Обнадеживало лишь наличие людей - тех живых существ, с которыми мужчина был хоть как-то знаком. Не сказать, что ему, включая всю его расу, хорошо удавалось находить с ними общий язык, но то происходило отнюдь не из-за языкового барьера -  аршханы таковой на себе не испытывали практически никогда. Возможно, Оли удастся найти тех, кого он будет понимать. И кто будет понимать его. Желательно, конечно, но не обязательно.
И да не уберегли его Духи - совсем скоро он уже двигался по направлению к небольшому скоплению людей. Четыре человека по двое с противоположных сторон, позади каждой пары стоял металлический зверь с распахнутыми...крыльями? Товарищи о чем-то активно беседовали, но Оли не понимал эту рваную, некрасивую и как будто безграмотную, перенасыщенную лишними словами речь. Это, в свою очередь, его не остановило: вдруг этот язык - не единственный, которым они владели.
Подходить близко Оли не стал: его рост и в принципе внушительные габариты по сравнению с человеческими могли если не напугать, то как минимум настроить людей против него. Остановился, потоптался некоторое время на месте в надежде, что многоуважаемые граждане сего города таки заметят его присутствие и ему не придётся беспардонно влезать в их оживленную беседу, совсем скоро осознал всю бесполезность ожидания и сделал ещё несколько шагом господам навстречу. Затем ещё и ещё. Ровно до тех пор, пока один из стоящей четверки не направил на него взгляд, а сразу после - какой-то металлический штырь с дыркой посередине. Разумеется, всё это производилось со свойственными людскому роду воплями.
- Эй, уёбок, ты какого хуя тут делаешь?
Отчего-то Оли показалось, что не понимал он человеческую речь пока что больше к счастью, нежели к сожалению, но трудно было не уразуметь, что молодой человек выказывал крайнее недовольство нахождением чужака на своей территории. Сам чужак, в принципе, испытывал схожие чувства и как никто другой понимал незнакомца, но был вынужден стоять здесь и сейчас: ему нужна была помощь.
- Ты чё, оглох? Или пулю в лоб захотел?
- А вдруг это легавый?
- Ты чё, блять, хвосты не проверил, когда сюда свою задницу тащил?
- Да какой это легавый? Бомж какой-то, со свалки припёрся, наверное.
- Слышь ты, давай, вали отсюда, бомжатник!
Честное слово, аршхан чувствовал себя настоящим шутом на сомнительном торжестве, которому необходимо было веселить не менее сомнительное общество. Не сказать, что возмущенные вопли хоть чем-то походили на смех или что-то подобное, но Оли решил таки сделать вид, что со своей задачей, как шута, он успешно справился. Пока же четверо молодых людей продолжали что-то обсуждать, крича уже больше друг на друга, нежели на него, мужчина обратил внимание на содержимое двух небольших сундуков или, кто знает, ларцов, которые находились на мордах удивительно молчаливых, - видимо, очень послушных, - зверей. В одном из них лежали измалёванные бумажки, ровно выложенные небольшими пачками, в другом пестрили холодным светом, - падающим на них от неизвестного Оли объекта на небе, - камни. Присмотревшись, он зачем-то указал на них рукой и спросил на своём родном языке:
- Вы же знаете, что это обычное стекло?
Секундное затишье, обусловленное замешательством молодых людей, закончилось ещё более выраженной агрессией. В грудь Оли упёрся металлический штырь, а человек, державший его, без конца вторил, наверное, его название. Мужчина ничего не мог с уверенностью сказать, кроме того, что тыканье в него неким башкуразъёбу...шем ему было не по душе. Когда же раздался громкий, но короткий грохот, словно от небольшого силового взрыва, а рядом с его ногами пролетело что-то маленькое с неимоверной скоростью, Оли решил, что лучше попытать удачу где-нибудь в другом месте, пока разговор на повышенных тонах не перешёл в более тесное общение - то, в котором преимущество и богатство речи было уже на его стороне. Отходя назад шаг за шагом, он следил за людьми. Те, судя по всему, не собирались его преследовать, но один таки вышел вперёд остальных и сказал что-то как будто на прощание.
- Вы облажались. Вы с ним и разбирайтесь. - Что-то явно недоброе…
Однако Оли и думать забыл о своих новых знакомых, когда вернулся на прежнюю траекторию своего движения. Нужно было каким-то образом понять, на каком языке разговаривали здешние жители. Каким конкретно - мужчина не имел ни малейшего понятия, а потому, дабы не стоять подобно болвану посредь ночной улицы, возобновил путь, который за несколько часов так ни к чему и не привел. Разве что к рассвету. Появление на горизонте знакомого светящегося пятна несказанно обрадовало Оли; настолько, что тот даже улыбнулся. Счастью долго освещать его лицо не пришлось: из домов все активнее начали выходить люди. В какой-то момент их стало просто таки непозволительно много. Как они вообще могли жить с такой плотностью населения оставалось вопросом. Благо, никто из них не обращал на него пристального внимания. Разве что провожали подозрительным, насмешливым взглядом да и только. Оли уж было хотел остановиться и начать приставать к каждому человеку, проходящему мимо, как вдруг взгляд зацепился за книги. Огромное количество книг, выложенных на полках за стеклом внутри крупного здания, по центру которого располагалась дверь. Мужчина попытался её открыть - та поддалась без особых усилий.
Зайдя внутрь, Оли почувствовал знакомый запах: библиотека. Возможно, именно она ему и требовалась. В ней же должны были находиться словари, языковые справочники или хоть что-то подобное. С их поиском среди бесчисленных стеллажей также возникли проблемы, но хотя бы они быстро нашли решение. К аршхану подошёл пожилой человек и что-то поинтересовался. Оли не хотел пугать его речью, а потому просто ткнул в одно из слов на странице лежащей у него в руках книги. Это слово было написано с большой буквы, потому, вероятно, имело куда большее значение, нежели остальные. Библиотекарь, поправив на носу очки, улыбнулся и, махнув морщинистой рукой, предложил пойти за ним.
Всё, что происходило на протяжении последующих суток Оли мог описать лишь одним большим ругательством, которое он отказывался произносить вслух, дабы не привлекать к себе внимание здешних Богов. Боги. Надо же было так назвать своих покровителей, честное слово. Впрочем, не Оли судить жителей этого мира, как и сам мир в целом. В настоящий момент он лишь радовался тому, что всё худо-бедно начало проясняться, пусть до сих пор не мог найти логичного объяснения тому, что из себя представлял компьютер, на чём работал и как хранил в себе такое огромное количество информации. Спасибо хотя бы на том, что оказался простым в использовании как минимум в рамках одного, как там его, браузера, во. Мысленно благодарность Оли отвесил и Адриарху, благодаря которому погружение в местный язык произошло с минимальными потерями нервных клеток. Западногерманские языки, англо-фризские наречия, времена нормандских завоеваний: всё это было выучено на спор с вышеупомянутым друидом. И, конечно же, ради скорейшего окончания издевок с его стороны касательно несостоятельности его знаний. В самых разнообразных областях. Они как будто вели соревнования: чей мозг сможет удержать в себе большее количество информации. Так что, когда Адриарх возвращался после отпуска по другим мирам, Оли приходилось моментально погружаться в горы книг, привезенных им с собой. Не сказать, что аршхан был рад необходимости тратить время на познание того, что ему наверняка никогда не пригодится в жизни, но сейчас, в эту самую секунду, он был готов заблагодарить друга до смерти. Вернуть к жизни. И сделать это снова.
- Спасибо. - Произнёс Оли неуверенно, подойдя к библиотекарю и вернув ему книгу, с которой всё и началось. По улыбке пожилого человека и легкому кивку мужчина решил, что употребил правильное слово. - Вы очень помогли.
- Всегда рад помочь, сэр. Картой будете расплачиваться или наличными?
- Что, простите? - Переспросил Оли, откашлявшись после безуспешных попыток переварить сказанное. - Я не понимаю.
- Чем будете расплачиваться?
- А что у вас…?
- Не местный?
- Очень.
Библиотекарь зашёл за рабочий стол, потыкал по клавиатуре, - именно через неё производился ввод данных непосредственно в сам компьютер, - и дружелюбно выдал.
- С вас тридцать четыре цента.
- Цента?
Перед ним было выложено несколько монет. Взяв одну из них в руки и внимательно осмотрев, Оли пришёл к выводу, что монета содержала большое количество меди. Атомный состав другой составляющей сплава аршхан определил спустя несколько секунд. Запустив пустую руку в карман штанов и создав с десяток таких же монет, Оли водрузил их на стол перед пожилым человеком. Надеясь, что этого хватит для того, чтобы оплатить что-то, что нужно было оплатить, - аршхан так и не понял, за что должен был отдать деньги, - он с благодарностью поклонился и направился к выходу из библиотеки.
- А сдачу?
В ответ Оли махнул рукой, лишь предполагая, что из себя представляла эта сдача, и вышел на улицу. Осмотревшись по сторонам, отметил про себя, что виды выглядели уже более знакомыми, нежели прежде.
- Значит, Сакраменто. - Выдохнул аршхан и двинулся в сторону вокзала, на котором, если он правильно понял, можно было найти транспорт для быстрого передвижения по местности - вроде тех зверей, что сейчас рассекали по дороге. Ему стоило ускориться, если он хотел убраться из этого мира вовремя.
[LZ1]ОЛЬХАРИУС, 00+ ^y.o.
profession: неудачник[/LZ1][AVA]https://i.imgur.com/Z7Gcui2.jpg[/AVA][NIC]Olcharius[/NIC]

Отредактировано Paul Osborn (2020-12-21 21:43:33)