SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Доигранные эпизоды » боль моя проголодалась и ждёт свой ужин
EUGENE x OLIVER
снится чужая боль
потому что своей уже перебор
[NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
Отредактировано Solveig Luther (2021-01-03 00:39:11)
ты забываешься, но не настолько, чтобы не услышать его вопрос, ещё одной инъекцией сладкой боли, как медовая патока по венам, густеющая, разрастающаяся темно-фиолетовой гематомой во всю грудь - нотки ревности, нераскрытые бутоны
само вырвалось, так ведь, оливер?
ты ласкаешь его имя языком, размазываешь по нёбу, втираешь в десны, ты так хотел проявлений жадности и сейчас забираешь ее, задыхаясь, захлёбываясь
не отвечаешь, разве что про себя, но нет ярче картинок, чем та, что ты видишь перед собой.
никто не понимал тебя с полуслова, полустона, недоприкосновения, твою неозвученную мысль, не сформировавшееся желание, крошечное зёрнышко, лопнувшая плоть, едва пробивающийся росток и он уже цепляет его, накручивает на палец, болезненно вытягивает наружу и ты стонешь, выгибаясь под ним.
здесь оливер тоже тебя прочитал, ты ждал этого момента, когда ягодицы и лопатки с силой прижмутся к полу, а член со шлепком ударится о его живот.
- тогда тебе крышка, о ли вер, - по слогам, с шипением, тут же срываясь на стон. но он продолжает, так откровенно признаваясь, что ему хорошо. и это было неожиданно, черт. вскидываешь руку, запуская пальцы в его волосы, яростно сжимаешь, оттягиваешь назад, чтобы приподняться и прижимаясь губами к его шее, оставить яркий засос. ты как пиявка, джио, тебя не оторвёшь, ты будешь высасывать кровь сколько сможешь.
кровь
боль
яд
- только не останавливайся, не останавливайся, - выстанываешь, шепчешь, как мантру, пока его ладонь не накрывает шею, вены набухают под пальцами, пульс херачит так, что ты перестаёшь слышать что-то ещё, с трудом вылавливая стоны оливера сквозь белый шум и вырывающиеся из груди хрипы, глаза закатываются, кажется голова сейчас взорвется, но его член раз за разом врывается в твоё тело и ты сцепляешь ступни, вжимаясь пятками в копчик оливера, приподнимаешь зад, рывком провоцируя его ещё ускориться. ты готов давиться собственным языком, только не лишаться его члена в себе.
цепляешься руками, за плечи, локти, запястья, сотни воспалённых линий на его коже, все это идиотские рефлексы тела, будто хочешь остановить, цепляешься за него, как за жизнь, висящую на волоске, но все это хуйня, ложь, обман природы, тебе хорошо, тебе хорошо до безумия, глаза наполняются слезами, не задыхаешься, но живо представляешь себе, как бы это было красиво
только не говори мне, что это предел
ты умоляешь продолжать, умоляешь всем своим видом, а оливеру нравится твой вид, он не сводит с тебя глаз и это чертовски льстит. ты, как уж извиваешься под ним, вскидывая бедра, пытаясь войти в его ритм.
когда хватка ослабевает и ты снова может дышать, стискиваешь в кольцо пальцев его запястье.
- отпустишь, я тебя убью, - это звучит безумно, но слишком искренне, чтобы сомневаться в правдивости, ты сам в это веришь. мальчишка с изорванными губами и дорожками слез на щеках.
любуйся
хочешь поцеловать, но только мажешь языком его подбородок
- я тоже хочу этого, оливер
ты кончаешь не от его члена, а от его слов, от его взгляда, от твоих поцелуев, наконец дорвавшихся до его напряженных каменных скул. тебя колотит в оргазме и ты все ещё по инерции двигаешься, шипя от обжигающей разодранные мышцы горячей спермы. расцепляешь ноги, мягко гладишь коленом его бок.
- это было охуенно, - выдыхаешь, даже не думая пытаться успокоить бешено бьющееся сердце, тебе нравится это состояние, мурашки, курсирующие по всему телу.
- ты слишком горячий, - усмехаешься, трешься щекой о его колючую щеку, прикусываешь край губы, ладонями скользишь по ягодицам, кожа влажная, липкая, вся комната наполнилась вашими запахами и ты втягиваешь воздух носом, как животное, как маленький чересчур самонадеянный зверёк, получивший в свои лапы хищника.
- покурим? - голос все ещё подрагивает, усмешка щекочет шею оливера и ты с наслаждением касаешься губами яркого пятна, оставленного тобой. на этом месте отлично смотрелась бы татуировка.
ты кончаешь в него, но тебе слишком хорошо, и еще пару секунд ты не вытаскиваешь член. мякнешь внутри него, пока ваши жидкости мешаются — твоя сперма внутри вязкая, горячая, и громко хлюпает. тяжело дышишь, сжимаешь кулаки до следов ногтей на ладонях, позволяешь мальчишке целовать тебя, втягиваешь носом ваши запахи и поправляешь мокрые от пота волосы.
черт.
джио касается везде, его ладони бродят по всему твоему телу, колено скоблит бок и губы мягко метят шею. ты замечаешь, как меняется мальчишка, как он превращается в домашнего, ласкового и нежного, и тебе не хочется его отталкивать. у тебя сейчас опять на него встанет.
— покурим — выдыхаешь и губами касаешься его виска. ты не целуешь, ты невесомостью скользишь по влажной коже.
ты выходишь только сейчас, капаешь на ковер, но похуй, завтра вызовешь клининговую компанию. твоя рука придерживает джио за талию, твои пальцы помещаются в футляры поясничных позвонков, ты слегка притягиваешь его к себе и взглядом натыкаешься на разбитую скулу. кровоподтек заметный, заживать будет пару дней — не меньше.
отстраняешь, встаешь, подтягивая штаны, застегивая ширинку и оставляя ремень болтаться незатянутым. ты разворачиваешься и через плечо бросаешь:
— пойдем на кухню
у тебя привычкой нервно водить ладонью по щетине и слишком громко думать, на физическом уровне чувствуется, как напрягаются и вздуваются твои извилины. и сейчас у тебя в голове полный хаос и пустота, тебе нужно о многом подумать, но ты не знаешь, с чего начать: с мальчика, с себя, с того, что произошло, или того, что будет происходить в будущем. ты путаешься во всем, мысли роятся и чешутся неприятными мурашками в грудках, пока не остается одна —
— я выебал парня
ты сначала идешь в прихожую, доставая свою пачку сигарет, а потом на кухню. сигарета у тебя уже в зубах, ты кусаешь фильтр, протягиваешь пачку джио, рассматривая его лицо в трезвом состоянии. цепляешься за детали: его расшитая шрамами и тату грудь, искусанная, исцарапанная кожа, засосы по всему телу со всеми цветами космосов. и тебе это кажется красивым, хотя ты избегаешь этого слова.
ты поджигаешь его сигарету, потом свою, как по мотивам одноразовых встреч со шлюхами.
— можешь принять у меня душ, там есть шампунь, полотенце и так далее
делаешь затяжку, она приятно жжется табачным вкусом во рту. в глаза опять бросается кровоподтек на скуле, ты зажимаешь губами сигарету и тянешься к верхней полке, стягиваешь маленький ящик с таблетками. в аптечке анальгетики и капли для носа — первая необходимая помощь, ты сразу вытягиваешь полупустой тюбик с мазью и подходишь ближе к джио.
— эта травяная мазь — ты наклоняешься к его лицу, пальцем зачерпываешь капельку лекарства и касаешься кожи. в нос бьет неприятный запах, и горькость арники въедается в джио. массажирующими движениями втираешь крем в кожу.
касаться его сейчас не противно, даже приятно чувствовать тепло его тела, ощущать близость дыхания и заглядывать в чужие бездны глаз. ты его рассматриваешь вблизи, цепляешься за подрагивающие ресницы. и то, что происходит между вами, не кажется тебе неправильным.
но.[NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
Отредактировано Solveig Luther (2021-01-03 16:39:34)
ты не задумываешься о том, что дальше. это бессмысленно. сейчас тебе не нужны мысли о будущем, даже о том, которое наступит через минуту. приятнее чувствовать настоящий момент, касаться, прощупывая оливера, его тело и его сознание. ты бы даже затянул этот процесс чуть дольше, запустил пальцы в волосы, массируя кожу головы, отвлекая от подбирающегося темными тенями смятения.
слишком охуенный первый раз, теперь ты не знаешь что с этим делать, а вроде взрослый мужик. забавно
успеваешь коротко усмехнуться слишком суровому выражению лица, а ведь пять минут назад так стонал...
- хэй, - шипишь, когда он выходит из тебя, ладонь соскальзывает с его бедра.
сухарь
да, тебе свойственна нежность, кто бы мог подумать, особенно разглядывая тебя обнаженного. живого места нет, но разве не в этом красота. и ему продолжает нравится, только признаться в этом - проблема.
не задерживаешь, перекатываешься на бок, наблюдая, как оливер натягивает штаны, снова ласкаешь на губах его имя и откровенно любуешься истерзанным тобой телом.
жалеет
не понимает
борется с собственными ощущениями, бардаком в голове, примерно таким же, как царит сейчас в его комнате
натягиваешь джинсы прямо так, без белья, нехотя застегиваешь ширинку и послушно идёшь за ним на кухню
жадно затягиваешься, когда он подносит зажигалку, одновременно поднимая на него взгляд
- хочешь быстрее от меня избавиться? - улыбаешься, делая ещё одну глубокую затяжку, наблюдаешь за тем, как оливер достаёт мазь, прикасается к твоему лицу. что это, проявление заботы?
- ну и вонь, - морщишься, но не сопротивляешься, даёшь ему закончить, а потом цепляешься пальцами за расстёгнутый ремень, тянешь на себя, кусаешься за подбородок, не давая ему нормально курить
- прекрати думать, оливер. заткни нахуй свои мысли, я их слышу, - вытаскиваешь сигарету из его рта, и не выпуская дым после затяжки, целуешь его, дым щекочет глаза, расползается между вашими губами, по лицам. запускаешь ладонь за пояс его штанов, сжимаешь ягодицу
- в чем твоя проблема, а? - ты не собираешься лезть ему в голову и тем более в душу, тебе просто в кайф сейчас рядом с ним, тебя прошибает от плавности движений и мыслей и от того, как ноет твоё тело после секса с ним. ты просто мальчишка, разве что излишне самоуверенный. ты получил то, что хотел, но, черт возьми, тебе мало. и похер, что ты выглядишь как шлюха, ведёшь себя как шлюха, сминая пальцами его зад, прижимаясь своими шрамами к своим же отметинам на нем.
оливеру нужно время
осознание
принятие не_правильной реальности
а ты не хочешь его давать, упрямишься. правда сигарету ему возвращаешь.
упиваешься его близостью, тебе нравится его запах, смешанный с твоим, кисло-сладкий, муторный, с примесями, оттенками, но ты узнаешь его из сотни других.
упираешься ладонями в столешницу, подтягиваешься и садишься на стол, обхватывая оливера ногами.
тебе не нужен второй раунд, не сейчас, но оставлять пространство между вами ты ещё не готов.
смутить
взбесить
заставить оттолкнуть
внести еще больше сумятицы, хаоса, раздражения?
нет. ты просто хочешь снова отключить его мозг
- я тебе нравлюсь?
идиотский вопрос. так спросила бы девчонка, но тебя это не парит, ты просто говоришь, что думаешь и делаешь, что хочешь, снова кусая его за шею, пачкая кожу вонючей мазью.
джио неприлично много.
джио тянет на себя за ремень, ты думаешь, что надо было его скинуть вообще, но вот тебя, как домашнего песика, тянут за поводок и цепкой хваткой вгрызаются в подбородок. и ты податливо делаешь шаг вперед и тянешь уголки губ вверх.
ты не можешь прекратить думать, тебе осознать надо многое, а у мальчишки энергия бьет ключом, она рвет его изнутри, ты в чужие извержения окунаешься с головой и губами ответно сминаешь его. его рука уже на твоей ягодице, по позвоночнику пробегают сладкой тягой мурашки.
ты одной рукой машинально обхватываешь его шею, зарываясь рукой в волосы, чуть сжимая их пальцами. и тебе нравятся мокрый затылок, иссохшие от постоянных поцелуев губы и выедающий ядом запах лечебных трав. горько, и в горле першит искусанными губами и чертовой безрассудностью. от дыма слезятся глаза, ты их не открываешь.
оливер, остановись.
ты отстраняешься и себя ненавидишь, ты так легко ведешься на его провокации, на его потребности и желания, позволяешь касаться себя, позволяешь себе губами вскользь мазнуть его пальцы, когда он возвращает тебе сигарету. и, кажется, тебе не выпутаться из его ног — н и к о г д а.
джио горячий, ты чувствуешь тепло его тела, он жмется ближе, он вдавливает в ямочку копчика, и ты расставляешь руки по обе стороны от него, упираешься ладонями в столешницу и дыханием жжешь чужой подбородок.
— я тебе нравлюсь?
его зубы тут же на твоей шее, опасно близко к артерии. кусай, сколько хочешь.
ты усмехаешься, вдыхаешь его запах, носом касаешься скулы и ведешь плавно, нежно, пачкаясь в мази кончиком. да, наверное, нравится, раз ты продолжаешь тянуться к нему, касаться его и не чувствовать отвращения к самому себе; раз ты думаешь, что он красивый, и, не отрываясь, рассматриваешь все мелочи — от своих укусов до оставленных кем-то шрамов; раз сейчас тормозишь у самых губ в миллиметре и смотришь ему в глаза.
— так ты не врал, когда говорил, что убьешь меня, если я отпущу
джио, конечно, не позволит тебе не поцеловать, и ты поцелуешь, зубами цепляя нижнюю губу, медленно и невесомо прикусывая ее. ты пытаешься в голове найти ответ и себя более менее понять. твои чувства устраивают анархию, ты путаешься в желаниях и страсти, переставая иметь контакт с реальностью. а джио только ближе, ближе, ближе, с ним думается хуже, но в то же время тебе не хочется быть свободным. тебе не хочется отпускать и не хочется, чтобы отпускали.
ты отстраняешься, делаешь пару затяжек, продолжая вплотную наблюдать за джио. за его мимикой, за его глазами, за падением света и преломлением цвета в кольцах его радужки, за расслабленностью в плечах и за подрагивающей улыбкой. и только потом говоришь:
— взрослые много думают — ты ставишь между вами толстую стену, указываешь на разницу, но по джио понятно сразу — он перескочит ее, даже если сотрет в кровь коленки. — а тебе сколько лет? пятнадцать?
еще одна затяжка, насмешка на губах и жуткое осознание в голове —
— я выебал малолетнего парня
— даже если ты мне нравишься, джио, я не думаю, что можно рассчитывать на продолжение. поэтому прекращай провоцировать — пока я не сдался.[NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
Отредактировано Solveig Luther (2021-01-04 12:07:52)
- значит нравлюсь, - тебе плевать на все остальное, что он говорит. да он мог бы не озвучивать даже этого, ты уже победил. прикосновение оливера, его дыхание, его поцелуи через дурацкую ненужную борьбу с собой говорят за него. и ты жмёшься теснее, коленом задеваешь пряжку ремня, она звенит и обжигает кожу холодом, а ты подставляешься, откидываешь голову назад, открываешь ему шею.
- почему же тогда они такие идиоты? наверное потому что много думать вредно, - усмешка в ответ на усмешку, ты плавишься, тлеешь, как его сигарета, твоя зажата между пальцами, где-то за спиной оливера, в опасной близости от кожи и ты соскальзываешь на самый край стола, чтобы в паху болезненно заныло, упираешься локтем в его плечо и все таки дотягиваешься сигаретой до своего рта, сминаешь фильтр сухими губами, шумно затягиваешься.
ты снова его хочешь
но это не самое страшное
не самое непривычное
мириадами лезвий, режущих внутренности
т ы х о ч е ш ь о с т а т ь с я
выдыхаешь шепотом дым рядом с ухом оливера, кусаешь мочку
не провоцировать? да хуй тебе
- мне двадцать, придурок, - мажешь шею языком, борясь с желанием затушить им же сигарету. - когда ты трахал меня, не думал о возрасте, и когда оставлял мне это и это, тоже не думал, - показываешь на каждый оставленный отпечаток его пальцев, зубов, ногтей, его желаний, несдержанности, его потакания тебе и вашим общим желаниям.
- неплохо смотрится, да? - ты не уйдёшь пока он не выставит тебя за дверь, а он ведь не выставит, правда?
ты спокойно можешь не приходить домой на ночь, все, что там дома - удушающее внимание, страх прикоснуться к тебе, чтобы не задеть тонких чувств так свойственных юному возрасту, сбалансированные завтраки/обеды и ужины, шаблонная идеальность в абсолюте. тебя тошнит. они поверят в любую твою отмазку, никогда не зайдут в ванну, когда ты переодеваешься, в комнату без стука, никогда не заставят закатать рукава. видели бы они тебя сейчас, а лучше минут пятнадцать назад, они даже не верят преподам, приходят в универ и защищают тебя всеми способами. кто-то скажет, что тебе повезло. да, наверное.
- я вообще никогда не вру, о ли вер, - смакуешь интонации, затягиваешь паузы, тушишь бычок в раковине, чтобы освободить руки и запустить обе в его штаны, оставляя новые следы на ягодицах, тебе так хочется рассмотреть все, что ты оставил, сделать их ярче, глубже.
бросаешь взгляд на его пальцы, будто ищешь кольцо, принадлежность кому-то, такую же стереотипную как твоя "семья", не находишь и тебе даже немного обидно. ты уже сломал что-то в нем, заставил перейти черту, его сопротивление такое хрупкое, разбить ничего не стоит, одним скользящим движением ладони к члену, но ты медлишь, ты не хочешь портить момент, ведёшь по коже ногтем, полумесяц чуть ниже копчика, ребром ладони между ягодиц.
дыхание срывается
б о л ь
она такая разная, яркими бликами на его лице, напряжением в каждой мышце.
ну же, оливер
тебе нравится рвать швы, раздирать в клочья терпение, дрожью в голосе продолжать ломать его, все его блядкие представления
резко вынимаешь одну руку и треплешь его волосы, разгоняя ненужные мысли, превращая хаос в безумие.
- оливер, - губы скользят по его лицу, вкусы табака, слюны, мази, все смешивается, ты признаешь свои слабости, ты любишь каждую, превращаешь их в преимущества, добиваешь жадным глубоким поцелуем.
- когда ты вообще последний раз трахался? - в поцелуй, почти не прерываясь, горячим рваным шепотом, ухмылкой царапаешь сухую корку на губах, пальцами гладишь по щеке, самыми кончиками касаешься нежной кожи за ухом, до красноты трешься щекой о щетину. если он сейчас отстранится ты лишишься воздуха.
— быть безмозглыми кретинами тоже вредно
джио ближе, он топит тебя в табачном дыме, ты ответно выдыхаешь ему в лицо. делаешь последние затяжки, тушишь сигарету в раковине, лишь на пару секунд отстраняясь от джио. и расстояние между вами морозит тебя до внутренностей, ты быстрее возвращаешься к нему, и мальчик совсем ласковый, он тянется к тебе, зубами зажимает твою мочку и тебе язвит. у него нежность — агрессивная, изуродованная и искаженная,
но она от и до полностью т в о я.
— неплохо смотрится, да?
ты усмехаешься, пальцами ведешь по отметинам, начинаешь с шеи, подушечками обводя неровные линии засосов, переходишь к укусам на ключицах, царапинам на плечах, к шрамам на груди, большим пальцем теребишь сосок и задумчиво всматриваешься в его тело.
оно сейчас от и до полностью т в о е.
его шаловливые руки уже на твоих ягодицах, его прикосновения естественные, комфортные, тебе нравится чувствовать его тепло на своей коже. джио западает в душу, даже если ты этого особо не хочешь.
— ты просто совратил меня — улыбаешься, твоя рука соскальзывает с его груди, чуть царапает ногтями бок и приобнимает со спины. — как набоковская лолита.
и джио — обсессия.
он хуже героина, у тебя появилась зависимость после первого прикосновения.
он помечен тропами твоих влажных поцелуев, у него на коже цветут вишнями синяки и засосы, тебе хочется в него глубже — в подкожные.
каждое прикосновение к тебе — кипит в тебе котлами, джио это кристальная субстанция твоей злости и боли. каждый тиран есть жертва, как и каждая жертва — тиран, но даже так тебе не хочется выпутываться из цепкой хватки чужих ног, хочется лишь ближе вжаться в чужое пламя, пока не растопятся собственные ледники.
твое имя оборачивается пулей и проходит виски насквозь.
скажи мое имя е щ е р а з
ты отвечаешь на поцелуй, прижимаешься голой грудью к чужому сердцу, чувствуешь, как оно бьется о твою грудную клетку и как вы совсем не сочетаетесь. джио весь — кипяток за сорок, ты — северо-ледовитый.
и все равно целуетесь, пока губы не начинают болеть до пульсирующих воспалений.
джио слишком мило трется о твою щетину, ты губами целуешь его у уха, рукой гладишь по спине, прощупывая каждый позвонок, прошивая пальцами электричество. и чуть насмешливо шепчешь на ухо:
— а я девственник, ты у меня первый
совсем не по-взрослому уходишь от ответа и совсем не по-взрослому прикалываешься. джио — как твой незакрытый гештальт юношеской дури.
но ты и сам не знаешь точный ответ на вопрос. наверное, это было месяц назад, когда ты со своим другом напился в баре и подцепил девчонку-однодневку. ты не альфа-самец, которому нужно ебаться каждую неделю, и ты не преданный семьянин, у тебя никогда не получалось в долгие отношения, твой максимум это год совместного проживания, но не больше. с джио, ты уверен, будет максимум пару дней. гаденыш сбежит уже через неделю.
ты отстраняешься, облизываешь внутреннюю сторону щеки, закусываешь кончик языка и пару секунд держишь зрительный контакт, прежде чем продолжить говорить. в голосе ни ревности, ни обиды, только легкая издевка; ты же все прекрасно понимаешь.
— ты так и не сказал, какой я тебя по счету. двузначное или трехзначное? сколько у тебя таких, как я, м?
и остро улыбаешься, опускаешься руко по пояснице к бедру, сжимая его мышцы пальцами, оставляя новые красные отметины. [NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
ладно, признайся, что все уже далеко зашло, ты заигрался, задержался здесь, пора сваливать. да, принять душ, зализать раны...
твою мать
ты чувствуешь как снова заводишься, как не можешь контролировать блядскую дрожь от его прикосновений, когда пальцы касаются соска ты еле сдерживаешь стон. ну вспомни когда последний раз было так кайфово, вспомни и ответь на вопрос.
облизываешь губы, опускаешь взгляд, это не поможет скрыть порозовевших щек и неловких движений, когда ты отъезжаешь назад по скользкой столешнице и снова придвигаешься ближе.
б л и ж е
ключевое слово последних нескольких часов, оно между вами, как цепь, с магнитами вместо звеньев.
- намекаешь на меня? - подаёшься вперед, разрываешь воздух горячим выдохом, поцелуи могут быть бесконечными, ты убеждаешься в этом прямо сейчас, кусая за край, царапая резцом, размазывая вкус крови по подбородку.
- лолита пусть курит в сторонке, - обвиваешь руками его шею, прижимаешь к себе, тебе нужно всего пару секунд, водишь носом по его плечу, мягко покусываешь пунктиром по коже, гладишь пяткой внутреннюю сторону бедра, он слышит как внутри тебя все пульсирует, как ты не можешь справиться с накатившим желанием.
излишне самоуверенный
кретин
- так у нас сегодня праздник. джио лишил девственности оливера, - это победа, над дрогнувшим голосом, ты произносишь фразу так гладко и игриво, что невольно начинаешь гордиться собой, выпячивая грудь, когда он отстраняется, но вот игру в гляделки не выдерживаешь. поднимаешь руку и ласковой пощечиной заставляешь его отвернуться. мурашки расползаются новыми шрамами по груди. быстро сглатываешь, пока ладонь удерживает лицо оливера, пока ты не даешь ему смотреть на тебя.
- наверняка в твоей холостяцкой квартирке есть что выпить, - большим пальцем проводишь по обросшему подбородку, тянешься, целуешь.
колющие
режущие
рваными зигзагами под кожей
губа кровит
- ты ревнуешь, оливер? или тебя напрягает мысль, что ты только что трахнул шлюху? - кто ещё провоцирует, сука. его крепкая хватка посылает моментальный импульс и ты шумно выдыхаешь, поднимая на него глаза. где у тебя там хаос, оливер? у меня все предельно ясно, читается по глазам.
- нет у меня никого. мне было скучно, идиотские пары в универе, вокруг одни кретины, детишки, подстроенные под систему, просто детали от лего, которые можно вставить куда угодно, универсальные, гибкие..., - изображаешь рвотные позывы.
- я зашёл в магазин, увидел тебя и понял что хочу, хочу тебя, понимаешь? - ведёшь пальцами за поясом его штанов, по кругу, добираясь до ширинки, легко касаешься волос на лобке, не опуская ладонь глубже.
- и у меня получилось, - вторую руку сжимаешь в кулак, упираешься ему в грудь, толкаешь, при этом удерживая ногами.
- ты мой, - посмеиваешься, закусывая губу, раскрываешь ладонь на его груди, поглаживаешь, скользишь вниз, слегка царапая, пропускаешь между пальцами сосок, сдавливая с двух сторон.
- а до тебя, ну...может быть..., - отрываешь ладонь, оставляя отпечаток на коже оливера, показываешь пять пальцев, улыбаешься и пожимаешь плечами.
- так мы выпьем или пойдёшь в душ со мной?
ты заигрался, задержался здесь, вплёл себя в эту паутину, туго связал ваши линии, клубок переплетенных вен, кровь на кончике языков. но ты не предоставишь ему вариантов, ни единого шанса, ты останешься, ты уже слышишь запах его простыней.
— на тебя
я н е м о г у
тебе хочется кричать от того, как этот мальчик завладевает твоим вниманием, как он легко может прижиматься к тебе, как тебе невыносимо от секунды без его прикосновений. и в голове болезненно пульсирует, в висках давит режущей страстью, у каждого скрипа в зубах его имя — д ж и о.
он слишком мило касается твоего лица, отводит взгляд, ты не можешь не засмеяться. усмехаешься, но позволяешь ему удерживать тебя рукой, карябая щетиной его ладонь. пусть он хоть когтями вцепится в лицо, пока он тебя касается — ты позволяешь ему все. джио игриво улыбается, гордится, а ты думаешь, что он, блять, милый. и эта мысль сводит тебя с ума, потому что где-то в этот момент случается переломный момент, и в тебе что-то с надрывом трещит.
джио тебя целует, ты ответно царапаешься, кусаешься и смеешься. кто из вас еще ребенок?
его руки по всей твоей груди, они по каждой линии растекаются лавами и пожарами, они вскрывают тебе лаской грудную клетку, ты в опиумных ощущениях тонешь. его руки опасно близко от твоего члена, еще чуть-чуть и ты уже за себя не отвечаешь. еще чуть-чуть и джио будет стонами кончать тебе в шею.
и даже зная это, ты ему не препятствуешь, тебе нравится чувствовать себя практически на грани от сладкого возбуждения. ты поглаживаешь его ногу, ведешь от бедра, цепляешься за острую коленку, сминаешь в руке икры и обратно. у него красивые ноги, в твоем вкусе.
я посажу тебя на подоконник
чтоб красивым был вид из окна
— а с кого хуя я твой? я так сказал? — издеваешься. врешь сам себе. ты уже всеми жестами и не-жестами сказал.
губами прижимаешься к его плечам, языком ведешь по линии шрамов до самой шеи, на секунду отстраняешься, смакуешь вкус его тела, зубами цепляешься за кадык. совсем легонько карябаешь его. а потом поцелуями метишь до подбородка, заглядываешь в чужие глаза.
— а что если ревную? — ты улыбаешься, у тебя к джио что-то нечеловеческое, зверское, животное. тебе хочется в него клыками вцепиться и никогда не отпускать загривок.
переводишь взгляд на его руку. аж целых пять пальцев.
ты кусаешь его ладошку, дышишь в линии судьбы, опаляя жаром, языком ведешь по подушечке его большого пальца и зубами стискиваешь фалангу. переходишь к указательному, кусаешь по подушечке пальца, чуть посасывая, пока во рту не становится тесно и больно. пересчитываешь суставы на среднем пальце, вбираешь его в рот до основания и смотришь в глаза джио. кусаешь безымянный, внутри все сводит медовой негой, ты не можешь оторваться от мальчишки. мизинец покусываешь со всех сторон, и кожа на нем краснеет.
— уп-с, я откусил им всем головы — смеешься, зарываясь носом ему в волосы. — теперь ноль
ты сам, как безмозглый кретин, тебе бы взять себя в руки, выставить его за дверь, а не облизывать до очередного стояка на кухне. но.
— давай сначала помоемся — руками подхватываешь его за бедра. — держись крепче
ты переносишь его в ванную, чувствуешь, как близость между вами тебя топит, как ее слишком много, она пьянит, и тебе не нужен никакой алкоголь. садишь его на столешницу у раковины, прижимаешься еще пару секунд, пальцами поднимаешься к поясу брюк и расстегиваешь ширинку. тянешь брюки на себя, чуть приподнимаешь его за ягодицы, стягиваешь штанины и обнимаешь за бока, пальцами давишь в нижние ребра.
ты рассматриваешь его жадно, ведешь зигзагами по коже. вверх-вниз. тормозишь на взгляде, падаешь в космосы чужих глаз и сцеловываешь звезды в туманностях его радужки.
— я тебя раздел, я хочу награды — пальцем указываешь на свои губы. — поцелуй
ты не принимаешь отказы.
этим вы с ним похожи.[NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
Отредактировано Solveig Luther (2021-01-05 20:50:35)
это слишком, он весь слишком.
когда тебе хотелось так нежничать? ну может быть в первые пять минут после секса, но сейчас этого оказалось мало, с ним мало. облизываешься так, как если бы на твоих губах было молоко или сметана или ещё что-нибудь, по-кошачьи.
- не всегда нужны слова для подтверждения принадлежности кому-то, - усмехаешься, откровенно наслаждаясь реакциями оливера. ты все ещё пытаешься понять, чем он так цепанул тебя. почти мгновенным откликом на провокации, прямотой, точностью ударов, или теми тремя словами, которые тебе ещё ни разу не говорили так - я хочу тебя. еще один выстрел - контрольный в висок.
все это до боли под его пальцами на твоей груди похоже на прелюдию и между вами, кажется с первой минуты, когда руки оливера сверкнули побелевшими костяшками слишком близко от твоей шеи в супермаркете, возникло это странное, но безумно возбуждающее понимание.
и г р а
лотерея
ты вбрасываешь, он ловит и кидает в ответ, раз за разом попадая в яблочко
- о, как мило, - ты не веришь его словам, ревность тебя напрягает, ты любишь свободу, хотя вовсе не против цепи, только когда она используется в конкретных целях. сейчас ты уверен, что оливер просто продолжает игру и ты распаляешься, усидеть спокойно становится практически невозможно, пару секунд ты придумываешь куда деть вторую руку, чтобы вдруг случайно не переборщить.
- ну и что ты делаешь? - пожалуй это единственная фраза, на которую ты оказался способен в этот момент. этот засранец продолжает плавить тебя, облизывать, высасывать душу.
стоп
а она у тебя есть?
улыбка уже не усмешка, она пьяно блуждает по твоему лицу, пока фаланга за фалангой каждый палец исчезает у него рту. извращенец. но тебе нравится, нравится, нравится
блять
дыхание в волосах совершенно сбивает тебя с толку и поддаваясь звериному, ты снова кусаешься, впиваясь зубами в колючую щеку.
- мне их совсем не жалко, - шепотом тоже можно исцарапать и ты это делаешь, оставляешь шрамы где-то в невесомости, одним движением готовый впечатать их в его кожу.
цепляешься за шею, обеими руками зарываясь в волосы, грудью в дрожащую диафрагму. он уже носит тебя на руках. это успех, юджин.
- как приятно быть первым, - языком заползаешь в ухо, сквозишь в каждой его клетке, пока снова не чувствуешь опору, неудобно, но тебе плевать. у тебя уже стоит, и когда он расстёгивает ширинку, тянет за штанины, ты упираешься локтями в раковину и закусывая губу, глотаешь стон. движения пальцев на рёбрах заставляют дернуться, податься вперёд без всяких просьб и ты прихыватываешь нижнюю губу оливера сначала просто губами, мокро, скользко, посасываешь, растягивая удовольствия до сладкой боли в его штанах, а после оттягиваешь зубами, они соскальзывают и ты накрываешь рот жадным поцелуем.
слишком д о л г а я прелюдия
сжимаешь через штаны его член, выкручиваешь пальцы, хочешь выдавить стон.
- несправедливо, оливер, - отпускаешь руку, нащупываешь язычок молнии, тянешь вниз, не замечая как спешишь, как пальцы дрожат в нетерпении. стон срывается, обжигая его язык, когда ладонь касается горячей плоти.
кажется кто-то хотел принять душ...
нужно только дотянуться до вентиля, и ты вытягиваешь в сторону руку, пока другая срывается с нежности на требовательность, выворачивая, оттягивая, выдавливая смазку. из крана вырывается струя воды, тебе плевать какой она температуры, подставляешь ладонь. холодная. не отдергиваешь, ждёшь когда кожа станет ледяной и резко прижимаешь ладонь к груди оливера, сосок под ней оставляет ожог прямо по центру.
- я хочу тебя, - разрываешь поцелуй россыпью кровавых капель на его щетине, опускаешься ниже, чтобы убрать ладонь и сдавить сосок губами.
теперь мы квиты
блядский мальчишка без грамма совести.
и тебе откровенно поебать, кто его трахает, пока ты в этом списке — тебя все устраивает. джио кусается, как обычно, волчьими зубами рвет на тебе кожу, оставляет в мягкой коже ребристые отметины. ты, конечно, наслаждаешься обнаженными видами. джио под тобой беззащитный, по-библейски наг, тебе бы в адамовы ребра по-змеиному вцепиться спицами палец, выкрутить суставы и вывернуть его наизнанку.
твоя нежность — сломленная, искаженная, неправильная.
джио весь — поломанный, болезненный, неправильный.
мальчишка губами на твоих, языком в твоем рту, пальцами на твоей ширинке. ты сплетаешь ваши языки, терпеливо ждешь, когда он расправится с брюками и когда горячей кожей обхватит твой член.
— может быть, ты и привык, что тебя пускают по кругу, но я не уверен насчет второго раза, джио
своими грубыми шутками скальпелем по гордости.
но ты сопротивляешься всего лишь пару секунд. когда он пальцами давит в головку и выкручивает тебя, ты не сдерживаешь стон ему в губы. и возбуждение мурашками взбирается по телу, покрывая горные хребты плеч. и твой взгляд — хищный, жадный, зрачки от желания становятся шире. ты сквозь ощущения слышишь звук воды, а потом ледяное прикосновение плавит в тебе кожу. его ладонь морозит и жжется одновременно, твой сосок твердеет под чужой рукой.
хочется съесть.
— я хочу тебя
усмехаешься, наблюдаешь, как он губами зажимает сосок. у тебя в крови кипит лава, ты заводишься с полуоборота, языком слизываешь с губ фантомы его поцелуя.
и вот в тебе уже страсть, твои глаза горят, в них фейерверки и падения комет, в мышцах бурлит желаниями. запускаешь руку ему в волосы, мягко сжимаешь их, ты глотаешь ненависть к его теплым губам и знаешь, что, кроме него, никто тебя т а к не хочет. и эта мысль — собственническая, она туманит тебе разум выбросами адреналина в кровь, и ты резко тянешь джио назад, запрокидываешь его голову, практически кладешь на ледяную столешницу, сгибаешь в неудобной позе, его волосы в твоем кулаке — самая сексуальная вещь.
и от удовольствия чуть ли не рычишь ему в перегибы шеи.
— как же ты меня бесишь — но сколько удовольствия в твоем голосе. неприкрытого обожания.
ты носом ведешь по его щеке, вдыхаешь аромат его тела. вы так долго были близко, что сейчас практически одинаковые на вкус, это заводит тебя сильнее, что твой член твердеет.
— я хочу тебя бандеролью отправить обратно, откуда ты там ко мне пришел. у нас с тобой ни-че-го не получится, помнишь? у меня с отношениями плохо, и я не гей. мы пару раз переспим, но ты когда-нибудь уйдешь. ставлю неделю
ты не можешь перестать думать — это нормально; тебе не хочется кормить джио ложными надеждами, у вас и правда, кроме секса, ничего не будет. ты всегда груб, агрессивен, ты не контролируешь свои вспышки злости, ты не умеешь в конструктивный диалог, единственное, что у тебя получается, это рушить. с тобой долго никто не задерживается, даже удивительно, что джио все еще здесь и что у тебя дважды стоит за день.
ты второй рукой ведешь по внутреннему бедру, большим пальцем чуть давишь в яйца, и не касаешься его так, как стоило бы. тебе так нравится видеть, как он ждет, как томится в нетерпении, как изворачивается под тобой, как стонет твое, твое, блять, т в о е имя. у тебя от этого вида — оргазмы. хотя ты готов вставить ему уже сейчас.
твоя новая духовная ценность — чуть покрасневший, с мокрыми губами и свежими укусами джио.
оскаливаешься и ослабляешь хватку. [NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
ты хочешь послать его нахуй за очередной намёк на шлюху, но только кусаешь верхние рёбра, сцепляешь зубами, как булавкой. рычишь, резко отпуская. он поймёт. это тебе не нравится. один раз, два - похер, но это уже перебор - ты не шлюха. царапаешь ягодицы, в попытках продолжить возмущение, но ты ведь уже заранее сдался, произнеся одну чёртову фразу, что хочешь его. подтверждая ее хрипящими стонами и поплывшим взглядом, когда он откидывает твою голову назад и лопатки упираются в холодную столешницу, ты еле успеваешь подставить локоть, по ощущениям, ещё секунда и ты бы впечатался затылком в раковину, но рука оливера в волосах все контролирует.
он смотрит на тебя как хищный зверь, но здесь вы оба хищники.
- взаимно, - огрызаешься, дергаешься, злишься. его жадность и медлительность в сочетании так тебя распаляют, что нетерпение - все, что в тебе осталось. лучше бы он ударил, чем намеренно затягивал процесс. сука. тебе не выкрутиться из тисков, но ты можешь повернуть голову, сбить с него блядскую нежность, раскрасить щеку укусами.
- заткнись, заткнись, мать твою, - стонешь, резко ударяя коленями по его бёдрам. что он несёт? конечно ничего не получится, тебе и не надо, ты просто хочешь, чтобы он тебя трахнул, а потом может быть ещё раз, пусть пустит тебя по кругу, состоящему из него одного. неделя, какая к черту неделя. ты искренне не понимаешь как можно думать сейчас. поднимаешь руку и пальцем упираешься в висок оливера, давишь будто дулом пистолета, щёлкаешь языком, изображая, что взводишь курок.
- я убью твои мысли, оливер. хочешь? маленькая дырочка, прямо здесь, - крутишь пальцем, ногтем делая вмятину на коже. твои волосы все ещё в его кулаке, яйца поджимаются от раздражающих почти_равнодушием прикосновений. тебе нужно больше, ты хочешь, чтобы он сжал, а ещё, чтобы отсосал тебе. ты кончишь сразу, стоит ему опуститься тебе между ног. но он ведь не_гей, у него плохо с отношениями. тебе смешно и ты злишься одновременно.
- и они вытекут через неё, твои блядские мысли, - как только он ослабляет схватку, ты рывком поднимаешься, ногами прижимаешь его к себе, члены трутся друг о друга, а ты дышишь ему в лицо дрожащим на губах желанием. ещё немного и вы сплететесь молекулами днк.
- мне нахрен не нужны отношения, но мне нужен ты, оливер, - гладишь ладонью его шею, царапаешь у кромки волос, второй рукой сжимая оба члена. сейчас даже ты готов замедлиться, смотреть и на его лицо и на свою руку. - оливер, оливер, оливер, - шепчешь, слизывая пот над губой. - у тебя охуенный член, ты в курсе? или я снова первый и тебе никто об этом ещё не говорил? - усмехаешься, растягивая удовольствие из последних сил, но рваное дыхание тебя выдаёт, отклики тела становятся слишком яркими. надо охладиться и ты делаешь это очень быстро, чтобы не прошло и секунды, пока ты отнимаешь руку от жара между ваших ног и возвращаешь ее ледяной, тебя тут же швыряет в дрожь, мурашки покрывают все тело, не оставляя не исцарапанным иглами ни одного участка. сотни вспрыснутых под кожу инъекций.
блять!
джио под тобой злится, ты можешь чувствовать электричество, которое выворачивает его наизнанку. потому что ты оно и есть. и тебе хочется больше злить его, чтобы до бешенства и клацающих зубов у носа.
мой волчонок
он метафорично стреляет тебе в висок, давит пальцами в кожу, ты сжимаешь зубы до боли. тебе нравится чувствовать ярость в себе, в нем, видеть его безумный взгляд, падать в черные дыры чужих зрачков, терять последнюю связь с реальностью.
он злится, тебя это заводит. он бьет тебя в бока, и у тебя волнами растекается блаженство. хочется, чтобы он острыми пятками сильнее вдавил в живот, добираясь до костей.
— выстрели
выкинь мысли в окно, я все о тебе, я все о том.
новость, что джио не ищет в тебе отношения, тебя успокаивает. у тебя даже от облегчения мякнуть плечи. ты не будешь широкой спиной, за которой можно отыскать чувство безопасности; ты не будешь заботой и уютом, ты не даешь ощущения дома, и тебе хотелось расставить все точки над i.
ты думал об этом, никак не мог избавиться от мыслей в голове, потому что тебе обижать мальчишку не хотелось. это ведь ты затащил его к себе домой, ты вошел в него во всю длину, ты и должен взять на себя ответственность за происходящее. но что-то тебе подсказывает, что джио не уйдет завтра.
и через неделю.
вот он близко, вот ты почти касаешься губ, вот ты в миллиметре от смертельной дозы близости между вами.
— я рад, что мы преследуем одни и те же цели — и отношения не одна из них.
джио сжимает твой член, ты трешься об его невзначай, но от этого в глазах стреляют салюты. ты выдыхаешь громко, стонешь. голос парня туманит тебе разум, он говорит тебе максимально возбуждающие вещи, ему даже не стыдно завладевать твоим вниманием, бросаться пошлятиной направо и налево. хочешь опять обозвать шлюхой, и ты это без задней мысли, без осуждения или желания задеть.
тебе просто хочется, чтобы он разозлился и когтями расцарапал тебе спину.
твое имя это нелегальное оружие против тебя самого, и от того, как джио произносит его, у тебя подкашиваются ноги. ты тянешься к нему ближе, вжимаешься горячее, пока ваше дыхание не мешается в одно.
— ты у меня во всем первый, джио — смеешься ему в плечо.
в таких чувствах — первый.
в признании твоей ярости — первый.
в болезненных приступах страсти — первый.
и ты готов добавить единственный.
вряд ли на всей планете найдется еще один такой псих, как джио. ты уверен, что он — лимитированная коллекция.
ледяная рука на твоем члене, кипяток его тела рядом, все мешается в едкую смесь.
ты рукой накрываешь его, ты почти на пределе. давай, джио, проведи рукой пару раз, не стесняйся.
ты приближаешься к его губам, целуешь, языком обводишь чужой контур губ, толкаешься глубже, царапаешься о чужой клык. свободной рукой обхватываешь бок, сжимаешь крепко, чтобы у мальчика перехватило дыхание. и второй рукой сильнее сжимаешь ваши члены, чтобы они потерлись друг о друга, чуть давишь большим пальцем в его головку, пачкаешься в смазке и стонешь в поцелуе.
ты кончишь ему на живот, от этого совсем уже на исходе. [NIC]Oliver Winston[/NIC][STA]бред[/STA][AVA]https://i.imgur.com/AAmagEg.png[/AVA][LZ1]ОЛИВЕР УИНСТОН, 33 y.o.
брокер[/LZ1][SGN]яснеть[/SGN]
Отредактировано Solveig Luther (2021-01-08 01:07:13)
первенство во всем
это звучит так убедительно даже сквозь приглушённый смех, через густую пелену возбуждения
так сладко
как вкус победы, который ты размазываешь языком по зубам оливера.
кто бы мог подумать, что он так красноречив, что его тело так выразительно. а тебе до боли нравится чувствовать себя младше рядом с ним. пятнадцать? почему бы и нет. грани пошлости и разврата тебе не известны. также как их определение, их начинка. ведь каждый вкладывает свои любимые ингредиенты. ты готов стать для оливера шлюхой и даже хорошим мальчиком, кем угодно.
когда из мужика, наполненного будничными мыслями и проблемами, как червями, из человека, слепо влекомого твоими провокациями, он превратился в того, кто провоцирует сам?
когда твои желания перетекли в его голову и разгорелись тысячей пылающих костров?
неважно. тебя не волнует этот переломный момент, а только его стон в поцелуй, его слова, вызывающие толчки головокружения, рука, накрывающая твою.
- оливер, - его реакции бесподобны, торжество беснующихся гормонов, желание уступить и убрать руку, чтобы схватить его на волосы, открыть пульсирующую венами шею и вгрызться в нее...без вариантов.
звериные отметины на бёдрах
бесконечное множество невысказанных слов обжигают и опьяняют тебя больше, чем если бы он сейчас осыпал тебя признаниями. ощущения сильнее, они будоражат твою фантазию, изрисовывают, ломают тело изгибами, сжимают спазмами.
стоны должны быть громкими и ты оставляешь начатое за ним, вырываешь мокрую от смазки руку, вплетаешь пальцы в его влажные волосы и оттягиваешь назад.
не_хороший мальчик
скользишь змеиным языком но шее, тебе хочется вдохнуть его стоны, но он снова лишает тебя воздуха и ты хрипишь яростно толкаясь в ладонь, приподнимаешься, намертво вцепившись ногами в его бедра, напряженные мышцы сдирают с тебя кожу, обнажая все существо.
ты готов выстрелить ему висок, а потом себе, только бы он не останавливался. еще немного и от трения ты просто воспламенишься.
у меня была сначала одна цель, оливер - вывести тебя из себя
потом ещё проще - заставить ударить
а следующую мне подсказал ты сам - раскрыть тебя, как ящик пандоры, вскрывать тонким скальпелем по периметру, глубоким порезом над верхним левым ребром, раскрыть, раскрывая себя
ты кончаешь, со стоном отпуская его волосы и быстро опускаешь руку вниз, накрывая его липкие пальцы, с мольбой не убирать их ещё немного. всхлипом раскрываешь губы, ловишь кончик языка.
вам стоит использовать ванну по назначению, но первые две минуты самые сладкие, прервать их будет смертельной ошибкой.
ты останешься, накроешься с головой пахнущим им одеялом, оставишь мазки сукровицы из растревоженных горячим душем шрамов на его простынях, проснёшься от раздражающего звука будильника, может быть задержишься на неделю...
но пока ты всем телом жмёшься к нему в пьянящей истоме благодарности
спасибо, о-ли-вер
Вы здесь » SACRAMENTO » Доигранные эпизоды » боль моя проголодалась и ждёт свой ужин
