- Что ты со мной делаешь?
Томный вопрос из женских уст заставил протяжно выдохнуть в пылающие губы немым ответом чистейшего удовольствия: он сводил её с ума, стирая всякие границы приличия; заставлял оставить любые мысли далеко за пределами этой комнаты и не возвращаться к ним ещё очень долгое время; проникал внутрь всем своим естеством и заставлял извивающееся под ним тело буквально плавиться от чувств, которые то никогда ранее не испытывало; дарил настоящее блаженство, сковывая не только поцелуями и объятьями бёдер, но и всей душой - слишком нежной, трепетной и мягкой для того, чтобы подарить аршханке незабываемые и едва ли кем-либо повторимые ощущения. Всякие пояснения Адриарх погубил в очередном словно осторожном прикосновении, с которым он коснулся губами второй груди, но на этот раз не взрывая физиологию - плавно подталкивая её, чуть сильнее разогревая, готовя к главному. Обведя языком упругий сосок, он едва ощутимо скользнул по тому зубами, после чего вернулся к Сойке, утопая в череде жадных поцелуев и покорно подчиняясь любому её порыву.
Поддавшись вперёд, она заставила его расслабиться и позволить сделать с ним всё, чего только желала её душа, а именно - опрокинуть на спину и опуститься сверху. Адриарх, опустив голову на подушки, свободно, уже по-свойски гулял руками по женскому телу, с которого уже совсем скоро платье пропало полностью. Осталась лишь незначительная деталь, не позволяющая поглотить взглядом всю красоту Сойки, без остатка. Той самой Сойки, что беспощадно играла с ним, выбивая дыхание не только из бешено вздымающейся груди, но и с главной жизненной необходимости, занимая данное место всей собой. Он хотел её, желал как нечто безмерно важное, как то единственное, что позволило бы ему жить дальше. И она, словно бросая вызов терпению друида, что с трудом сдержал блаженного стона, когда её рука, спустившись ниже и обойдя преграду из оставшейся на худощавом теле ткани, коснулась его. Сойка бросала вызов терпению, которого не было. Изначально не было.
И Адриарх ответил, ни мгновения не думая отставать и оставлять желанную им женщину без достойного ответа. Пусть её пальцы почти выбили из него последние крупицы самообладания - лишь почти. Злорадно улыбнувшись и сверкнув глазами, взгляд которых ни на секунду не отрывался от очей Сойки, друид обхватил обеими руками её чуть выше бёдер, внутренней стороной ладоней касаясь тонкой тряпицы нижнего белья и с осторожностью то разрывая легким, едва заметным выбросом энергии. На этот раз он не ждал, теряя драгоценные минуты на лицезрение воистину прекрасного, властно приложил к ней ладонь, не нащупывая - сразу касаясь подушечками пальцев округлой, слишком чувствительной плоти, через которую без всякого ожидания, не дав и шанса подготовиться и набрать в легкие воздух, пустил слабый электрический разряд, пропитанный силой его души - природной силой. И практически сразу поймал в объятия погрузившееся в удовольствие женское тело. Адриарх не торопил Сойку, не требовал скорейшего продолжения, позволяя хотя бы отчасти справиться с чувствами: уж кто-кто, а он прекрасно знал, насколько те были невыносимо прекрасными - одного труда чаще всего банально оказывалось недостаточно для того, чтобы из них успешно вырваться. Воспользовавшись же моментом, он исправил вселенскую несправедливость и позволил самовольно распустившейся под кроватью энергии помочь избавиться от остатков собственной одежды. Откинув свалившиеся на лицо аршханки волосы, друид мягко притянул её к себе за подборок и украл у всего мира в нежном поцелуе, как можно сильнее растягивая удовольствие от судорог, в котором все ещё изредка терялось её тело.
Когда же Адриарх ощутил относительное равновесие и вновь начавшее возрастать желание, он лишил их обоих необходимости ждать и секундой дольше. Ждать того, к чему они шли с самых первых минут знакомства, с самого первого взаимного заигрывания, с самого первого двусмысленного, но такого прямого и понятного намека. Спустившись чуть ниже, он согнул ноги в коленях, образуя под ними надежную опору и плавно, но настойчиво опустил Сойку на себя. Без лишних слов, не имеющих абсолютно никакого смысла, без сомнений и каких-либо церемоний, для которых они оба были уже слишком стары, без сытости - с одним лишь животным голодом, который вместе с резко обдавшим Адриарха диким жаром вырвал из его груди короткий, хриплый стон. Стон удовольствия, с котором тело закалялось, твердело, требовало ещё - как можно больше.
По началу он двигался медленно, не привыкая, но позволяя привыкнуть, сжимая ладонями ягодицы и помогая влиться, освоиться, поддаться. Ловил губы Сойки, буквально крадя один поцелуй за другим, и прислушался к ней. Никого он не чувствовал лучше, чем женщин; никого сильнее не понимал. И только ощутив её требование, друид начал ускоряться, в один момент испытав неудобство и сжав Сойку в крепком кольце рук, вновь оказался сверху, не беспардонно вдавливая, но прижимая её грудью к мягкой перине. Уже не ловил - впивался к горячие, практически обжигающие губы участки кожи, заставляя их краснеть и пылать ещё сильнее. Адриарх продолжал играть, то плавной дорожкой поцелуев от ключицы до солнечного сплетения, то ничего не предвещающими касаниями пальцев женской талии, то очередным движением ей навстречу заставляя утопать в одной волне наслаждения за другой. И тем самым ублажать его: он плыл в одолевавшей его буре эмоций во главе со сладострастием и упоением от лицезрения женского счастья. Адриарх двигался всё чаще, всё резче; всё упорнее становился в достижении апогея их с Сойкой близости. Замер лишь на несколько протяжных мгновений, когда тот был достигнут вместе с ней - он умело подгонял её восторг, придерживая свой, после чего полностью в том забылся, выдыхая горячий, сопревший в скованной чувствами груди воздух в женский висок и ощущая под собой всё сильнее стихающие отголоски такого же забытья. Однако друид стихнуть тем окончательно не позволил, пустив по телу Сойку знакомый и уже наверняка желанный импульс - импульс возбуждения. Позволив себя оседлать, он целиком отдался ей - единственной женщине, которой принадлежал в настоящий момент.
Адриарх не останавливался, поддерживая их жар всякий раз, когда тот начинал потухать из-за такого же простого чувства, как низкое, плотское желание. Едва ли он мог с точностью сказать, сколь времени им обоим удавалось бороться с усталостью, пока та не заставила их забыться в истинном блаженстве в последний раз. Тогда друид, проведя от раскрасневшихся грудей до самого подбородка теплыми, но как будто остужающими - прощающимися поцелуями, чуть отпрял от Сойки и повалился, не забывая про осторожность, рядом с ней на знатно промявшуюся перину. Он приобнял женщину под грудь, что всё ещё рьяно вздымалась и опускалась в попытках нормализовать дыхание, и ровно засопел, уткнувшись кончиком носа в её плечо. Возможно, стоило что-то сказать, но все слова, казавшиеся ему неуместными и в какой-то степени даже кощунственными, Адриарх всецело оставил за Сойкой.  Быть может ей удастся подобрать что-нибудь более подходящее, чем то, на что был способен он. Ведь от него нельзя было услышать ни признаний в любви, ни чувственных слов о высшем; лишь искреннюю благодарность. И восхищение, что до сих пор мешало мужчине окончательно прийти в себя.
[NIC]Adriarh[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/VAmTelN.png[/AVA][LZ1]АДРИАРХ, 820 ^y.o.
profession: друид[/LZ1][SGN][/SGN]

- Не отпускай меня, - слова, что отозвались в душе друида неопределенностью. Роднились ли его желания с просьбой аршханки? Хотел ли он быть с ней? Касательно настоящего момента не возникало ни малейшего сомнения - Адриарх готов был остановить время, чтобы тот продлился как можно дольше или не заканчивался вовсе: стольким соблазном растекалось по телу блаженное тепло в симбиозе с приятной, ласкающей игривыми воспоминаниями усталостью, - однако что мог сказать за то, что их ждало в будущем? Ближайшем иль самом далёком - мужчина едва ли горазд был порадовать искренним признанием в схожей необходимости. Необходимости в Сойке.
Мысли, что плотными путами принялись окутывать собой сознание, прошлись по позвоночнику холодной дрожью. Лишь благодаря волевому усилию друид остался на месте и не отпрянул, поднимаясь с постели и уходя пусть не из комнаты, но гораздо дальше - в глубокие размышления, которые он часто вёл отнюдь не в гордом одиночестве. Так, с ответом Адриарх не торопился, растягивая его время поглаживанием женских пальцев и нежным поцелуем, оставленном на обнаженном плече. Не бежал от необходимости в малоприятной правде и не чувствовал никаких изменений, но ожидал - признаться, не без надежды, - из личных опыта, соображений и расчётов зная, что их с Сойкой уединению долгим не быть. Как и не быть тогда разговорам, которым мужчина всегда предпочитал куда более откровенное и личное. Едва ли его можно было назвать противников культурных бесед: порой его невозможно было заткнуть. Только не в тех случаях, когда всяка тема так или иначе касалась тех его сторон, к которым он и сам не испытывал тепла. Пусть и не противился им. Никогда.
Адриарх был не в том положении...
И видят Духи, он уже хотел ответить, дав Сойке слабый, не лишенный искренности намёк, а вместе с ним сладкую надежду, что данной встречей их знакомство не ограничится, но вместе этого, поднявшись на локте и нехотя освободив из горячих пут женских пальцев свою руку, зацепился за край скомканной на краю постели простыни и спешным, но вместе с тем плавным движением накрыл им нагую аршханку, скрывая её красоту не только от собственных глаз. Встретившись ими с Сойкой, мужчина с нежностью и откровенной грустью улыбнулся, заправляя за ухо на протяжении не минут - часов любимой им женщины выбившийся локон волос и проводя большим пальцем по румяной щеке.
- Это не в моей власти, - едва слышно прошептал он и покинул ложе, поднимая с пола штаны и натягивая их на голое тело. Стоило ему затянуть на тех кожаный пояс, как в комнате образовался портал. Небольшой, таких же размеров, что и тот, приведший их с Сойкой в этот дом, и ровно на том же самом месте, что и тогда. Адриарх невольно улыбнулся посетившим его мыслям: Оли точно знал в какой момент и куда его направить, чтобы занять и быть уверенным, что он никуда не денется, никуда не вляпается и при возникшей нужде окажется не только в зоне досягаемости, но и в уже заранее известном месте. Обернувшись к порталу, из которого практически сразу появился знакомый аршхан, друид отметил внутри себя что-то неприятное, когда взгляд его друга коснулся образа Сойки, пусть даже защищенного простыней. Неприятное, но не без причин предельно тихое и спокойное - то, от чего ему не составило труда разом отмахнуться.
- Как мы и ожидали, ассиры попытались пробиться к лагерю. Тираний с бойцами сейчас с ними разбираются.
- Его наконец-то покалечили?
- Если бы, - по-доброму усмехнулся Оли, но и секунды не прошло, как он вернул себе грузную серьёзность. - Случись такое, с ним придётся мучиться Госпоже Сайгаре. На Айдара напали. Ты нужен в столице.
Адриарх на мгновение, но отчетливо видное мгновение замер в попытках переварить сказанное.
- Ему бывает нужна помощь?
- Его жене.
Прикрыв глаза, друид выдохнул, стянул со стула, что стоял подле окна, висящую на его спинке рубаху, которая уже свободно колыхалась на его худом торсе, когда он поравнялся с Оли и физически почувствовал давление измененной материи мира. Перед тем, как зайти в портал, Адриарх бросил взгляд на Сойку, искренне не зная, столкнёт ли их ещё когда-нибудь судьба или данные мгновения последние - завершающие ноты той мелодии, что они вместе претворяли в жизнь из собственных чувств. И не желая мучить их обоих поиском желанного ответа, ушёл, оставив аршхана позади.
Оли с несколько секунд неподвижно стоял, вглядываясь не в саму Сойку - в её взгляд, в котором он наблюдал слишком много знакомого. До боли знакомого.
- Хотел бы я сказать, что он вернётся, - но не мог. И потому, что не было никакой гарантии в том, что на друида на совершат успешное покушение, и потому, что этот засранец был отнюдь не из тех, кто приходил к одной и той же женщине дважды. В любом случае, то было не его дело - Оли поспешил вернуться к своему, шагнув в портал, сразу за тем его растворив. Война не терпела промедлений.
[NIC]Adriarh[/NIC][AVA]https://i.imgur.com/VAmTelN.png[/AVA][LZ1]АДРИАРХ, 820 ^y.o.
profession: друид[/LZ1][SGN][/SGN]