от него веет странным теплом и мимолетно-родительской заботой по отношению к ней. чем дальше – тем хуже, тем губительнее отношения, изначально неправильные, изначально сотканные на лжи / самим себе, друг другу, близким. они продолжают встречаться, отмечая время и расстояние, вздохи и тихие перешептывания, разрывающие тишину очередного гостиничного номера. погруженные в пучину бессмысленных оправданий, укутанных улыбками супругов, принимающих каждое новое слово – нежную и сладковато-приторную ложь – за чистую правду и одаривающих непонятным бескрайним кpeдитом доверия. они заигрались, но не пытались остановиться. отношения – подобные шахматной партии, в ожидании звонко звучащего «шах и мат» и падения последней фигурки. сцена жизни, разделённая надвое, где каждый из не до конца изучил свою партию и не видел окончательного сценария.

стоило остановиться, но кимберли всё глубже и глубже врастала в бена, проникая в каждую его клеточку раковой опухолью. не оторвать, не вырвать. занавес всё ещё поднят, игра продолжается, оставляя в дураках тех, кто беззаветно и преданно верит, не обращая внимания на поселившийся на волосах и одежде чужой – неуловимо знакомый – запах. джош не спрашивал, почему бен стал так часто появляться на пороге их дома – джоша, казалось бы, всё устраивало. лучший друг – только не для него, для жены, являющей собой образец // ей бы гореть в аду без возможности когда-либо вырваться. тесная междусемейная дружба, скрепленная отнюдь не дружеским отношением – крепкой связью / со временем приведёт к распаду и пульсирующей острой боли, что поселится в глубине груди там, где должно биться горячее любящее сердце.

осторожность, азарт, постепенное отклонение от заданной траектории. ещё пару недель назад кимберли была уверена: рано или поздно их отношения сойдут на нет, утратив былую привлекательность – даже адреналиновые всплески, в конце концов, приедаются и перестают сверкать блеском новых монет. но время шло, ничего не менялось. разве только времени с наступлением горячего сезона для встреч становилось всё меньше. всё чаще – уютные гостиные семейных очагов, украдкой брошенные взгляды и только им понятные намеки в полушутливом разговоре, призванном запутать и развеселить. всё реже – укромные места, где едва ли обращаешь внимание на обстановку, не запоминая ни пожелтевших от времени обоев, ни потускневшего от не слишком хорошего ухода дерева, ни почти выветрившегося запаха полироли. к чему – когда всё, что тебя интересует – это человек напротив // такой знакомый и незнакомый одновременно – словно актёр в маске, которую снять – и не узнаешь.

кимберли не думала о правильности своих поступков, кимберли думала лишь о самой себе – в попытках угнаться за чем-то утраченным, оставшимся в юности, ознаменованной довольно ранним выходом замуж за человека, к которому не испытывала и сотой доли той страсти, которую отдавала ханту. кимберли разматывала свою жизнь длинными прядями украденными у вселенной встреч, и ей это нравилось. как и нравилось отдавать силы, почерпнутые у него, ханта, работе – сидя в машине скорой помощи, неподалеку от разворачивающего действия. сопровождение полиции и фбр, забывших о разногласиях ради борьбы с преступностью. рация едва слышно потрескивает, на экране планшета – маленькие фигурки в одежде, скрывающей бронежилеты и методично подготовленное оружие. кимберли напряженно всматривается, пытаясь разглядеть в фигурках ханта – она его сегодня не видела, но знала, что он будет в рядах стражей закона. она за него не переживает, такие, как он, выживают всегда и при любых условиях, хитростью вытаскивая счастливый билет из лап смерти. она не переживает и за остальных – зачем, если существует лишь два варианта развития событий: первый – удача на их стороне, второй – удача на стороне преступности.

мотор мягко урчит, ким задумчиво переключается на другую камеру, пытаясь разобраться, что происходит в замесе - фигурки смешались, стали единым живым организмом, замирающим, когда из какого-либо угла доносится вскрик или выстрел. у кимберли на коленях чемодан с медицинскими принадлежностями, она поглядывает на коллегу – они примерно одного роста и возраста, только у дуккета чуть больше опыта – и никак не комментирует происходящее. они оба, не отрываясь, смотрят на экран планшета, готовые в любую секунду покинуть защиту машины скорой помощи и устремиться на помощь туда, где встретились две стороны закона. у них нет оружия, на них нет бронежилетов, но есть специфические знания, которые, возможно, спасут сегодня чью-нибудь жизнь.

самое тягостное – ожидание, скованное тесным коробом. невозможность нормально пошевелиться, затекшие конечности от однообразности положения и желание поскорее выбраться на свободу – вдохнуть свежий воздух и расправить плечи. кимберли складывает руки на оранжевом чемодане с наклейкой на боку и в очередной раз вздыхает. / она бы легко променяла эти несколько часов на пожар, а тонкую чёрную форму – на неудобный огнеупорный костюм с громоздким, давящим на голову шлемом. она бы легко променяла их на уборку в помещениях пожарной части и проверку шлангов – одну из самых нудных работ. но ким послушно сидит в машине, приглядываясь к крохотным фигуркам, склоняющим перевес на одну из сторон. ей кажется, что в одной из фигурок она узнает ханта, однако фигурка слишком быстро пропадает из поля зрения, оставляя ким в неизвестности. у ким бегут мурашки по левой руке и впивается неудобное кресло в позвоночник. ким надоедает сидеть, она вздыхает и с надеждой смотрит на рацию – выйти отсюда и больше не возвращаться.

- скорая, нужна ваша помощь, - рация, наконец, оживает. они не знают, что ждёт их за пределами белой машины, не знают, на чьей стороне победа. но выпрыгивают из машины, сжимая оранжевые чемоданчики. хлопают двери, отзвуком отдаваясь в черепных коробках и где-то в самом центре груди. голос по рации не принадлежал ханту, и ким надеется и верит, что и помощь нужна не ему. такие, как он, не попадаются на случайные пули, такие всегда и отовсюду выходят целыми и невредимыми – кимберли в этом уверена. как уверена и в том, что хант – везучий, какой бы стороны жизни это не касалось. ким бежит в сторону изрядно потрепанного здания, где разворачивалась операция, и неожиданно для себя, дуккета и полицейских попадает в ловушку. преступникам нечего больше терять. ким уворачивается – чемоданчик летит на пол, но даже не открывается – бьёт со всех сил в солнечное сплетение, да только не может вырваться. подобно птице, пойманной в силки, она бьётся в чужих руках, пока в бок не упирается холод стали. она чувствует его даже сквозь ткань рубашки. в данной ситуации лучше больше не дёргаться. замереть, выжидая. помощи, подсказки, спасения. хоть чего-то // брать в заложники пожарного – странно, но, видимо, интересно. что будет дальше? кто рискнет? и если здание рухнет на головы, то, по крайней мере, он окажется под завалами не один.
[NIC]Kimberly Evers[/NIC][STA]ненависть - тоже чувство. прекрасное чувство[/STA][AVA]https://i.imgur.com/eIDvbYs.jpg[/AVA][LZ1]КИМБЕРЛИ ЭВЕРС, 36 ^y.o.
profession: лейтенант пожарной службы;
family: Josh, Dylan;
love: Hunt;[/LZ1]
[SGN]///[/SGN]

// ей не было страшно. холод стали едва ощущался сквозь форменную чёрную рубашку. ким послушно, как марионетка в руках умелого кукловода, выполняла все приказания. ей говорили "иди", она шла. ей говорили "стой", она стояла. ей говорили "садись", она садилась на шаткий стул, который даже под её весом весомо прогибался. кимберли молчала, не пытаясь нарываться на неприятности. //

руки больно заламывают назад, фиксируя на неудобном стуле, тыкают ножичком в бок, вызывая непреодолимое желание плюнуть в лицо. непрофессионалы не заклеивают ей рот да и завязывают весьма неумело. выворачивая кисть, кимберли нащупывает узел, который при сильном желании сможет развязать. ублюдки гогочут, радуясь, как здорово они всё провернули. типа бездыханное тело /?/ кимберли им чем-то поможет? кимберли знает: если они хотя бы попытаются ей навредить, им не жить. и не потому что в операции участвует хант /хотя с ним бы кимберли не советовала связываться, если ты не умеешь больно кусаться в ответ/, а потому… ну полиция и пожарные всегда были в довольно хороших отношениях, так что. очень так себе была идея. кимберли бы даже назвала её неудачной.

кимберли прислушивалась к тому, что происходило за пределами этого помещения. ей прямо на лицо попадал луч света, она щурилась, разглядывая двоих здоровенных мужиков. северо-американский выговор, жёлто-синие кепки. ещё недели две назад она спасала одно из их банды от кровотечения. зря, надо было добить. у мужчины справа от неё большая нагноившаяся царапина на руке, но ким его почему-то не жалко. ей и себя не жалко, она как будто вообще не совсем понимает, что происходит, с любопытством изучая окружающее пространство и пытаясь развязать узел на толстой верёвке. ублюдки наконец-то вспоминают и про неё, словно резко просыпаются ото сна. – ну че, куколка… - в его руках поблескивает нож, тот самый, которым он тыкал ей в бок каких-то несколько минут назад. ей нестерпимо хочется ответить ему в его же стиле – всё-таки она выросла в трейлерном городке среди далеко не света балтимора. но она молчит, боясь, что как только откроет рот, не сможет удержаться и начнёт лепетать, прося пощады и отпустить. кимберли себе не доверяет, она не чувствует страха, но понимает: он где-то есть, притаился внутри неё и готов вот-вот поднять голову и завопить во всё горло, требуя немедленного спасения.

она не понимает, что происходит, но один из них – первый, с ножом – вдруг падает, нож громко звенит о пол, на секунду ослепляя отражением света. как только зрение восстанавливается, кимберли замечает бена. она выдыхает, резко дёргает руками, развязывая один не тугой узел. замес продолжается, а ким всё ещё не может встать. – бен, стой! – он, конечно, её не слышит, бросаясь на перерез. боль вспыхивает в левом боку, вызывая поток ругательств, почерпнутых явно не от школьных учителей. ким кричит, сама не понимая, чего пытается добиться. она кричит бену, чтобы он, сумасшедший, черт такой, не лез под огонь, чтобы позволил своим коллегам делать то, что они должны. боль острыми когтями вгрызается в её тело, рвёт его на части, горячая кровь заливает одежду, просачивается сквозь пальцы – кимберли пытается зажать рану рукой, но у неё ничего не получается. от напряжения и криков кровь начинает идти быстрее. перед глазами темнеет, голову ведёт – и от кровопотери, и от острого запаха. ким почти не слышит, когда рядом оказывается бен, зато она чувствует, как его теплая рука ложится поверх её, когда он мягко, но решительно зажимает рану, помогая ей.

ким словно плавает в молочно-белом тумане, сквозь который прорываются слова бена. – всё… нормально, - только вот боль с каждой секундой становится всё сильнее. ощущение безопасности накатывает вместе с паническим страхом. до неё наконец доходит, что могло случиться. эти ублюдки могли воткнуть игрушечный ножик между рёбер, пропарывая сердце. они могли бы перерезать ей горло – от уха до уха, и тёплая кровь фонтаном залила бы всё вокруг. они могли… кимберли дрожит в руках ханта, её трясет и колотит, пока мир перед глазами продолжает плыть. – больно, - она с усилием перекидывает руку через его шею, оставляя на его одежде потеки крови. замес заканчивается, по крайней мере, для них двоих. ким не слышит, когда её перекладывают на каталку, когда дуккет подключает капельницу и накладывает повязку, не давая и дальше терять кровь.

всю дорогу ким-то приходит в себя, то снова теряет сознание. бен сидит рядом, крепко держа её руку в своей большой и тёплой руке, и ким уверена: всё будет хорошо, пока он рядом. она не вспоминает ни о муже, который ещё ничего не знает, ни о маленьком сыне, которому обещала в выходные сходить в парк развлечений. сейчас для неё существует только боль, ставшая чуть слабее под действием обезболивающих, и бен, напуганный ещё сильнее, чем она сама.

кимберли не нравится, как в больнице все вокруг неё бегают. медсёстры, ординаторы, врачи. она понимает все их термины, отвечает на вопросы. кто-то ставит ещё одну капельницу, кто-то разрезает одежду. бена нет рядом, вероятно, его оставили ждать в приёмном покое, а она и не заметила… кимберли надеется, что он позвонит джошу, но не скажет тому ничего лишнего. джош и без того не любит её работу, а теперь выслушивать песню "это опасно, у нас сын, о нём ты подумала?" ей придётся в несколько раз чаще… ким благодарно вдыхает коктейль препаратов для наркоза и погружается в спасительный сон. о муже, бене и всём остальном она подумает позже. например, никогда.
---------------------------------
после яркий свет больничных ламп неприятно режет глаза. ким двигает руками, пытаясь понять, всё ли у неё шевелится. руки, вроде бы, шевелятся. на одной из ощущается бинт на запястье, видимо, верёвка врезалась довольно сильно. тело тяжелое и едва ощущается. боль притаилась где-то в углу и тихонько оттуда скалится. ким пытается открыть глаза, но удаётся ей это лишь на третий раз. палата кажется пустой и чересчур светлой. она ёрзает на кровати, окончательно приходя в себя, и замечает джоша, неподвижно и безмолвно сидящего на стуле рядом. – привет, - щеки – насколько это возможно – становятся красными от стыда: в самый страшный момент она ни разу не подумала о муже… как так получилось, что бен встал на первое место? черт! черт бы его побрал, они ведь даже не в браке, и никогда не будут. а с джошем… с джошем у них семья, у них сын и … провалился бы чертов хант со своим стремлением защищать и оберегать!

- тебе нельзя пить, но могу смочить губы, давай? – джош присаживается на край кровати, ким морщится, но соглашается хоть на что-то. – ты теперь с дырочкой в левом боку, - он улыбается, что автоматически говорит кимберли, что ничего смертельного не случилось. – пуля повредила селезёнку и немного задела поджелудочную. селезёнку удалили, всё остальное в порядке. первое время будешь на таблетках, а потом постепенно восстановишься, - где-то в горле застревает имя бена, но кимберли боится о нём спрашивать. хотя… ну что в этом такого, они ведь там были вместе. – как.. бен? - говорить всё ещё тяжело. ким облизывает губы, трёт глаза руками.

- с ним всё в порядке, - ким кивает, ей нужно увидеть бена своими глазами, не замутненными острой болью. – поспи, тебе нужно отдыхать. завтра приведу дилана, сегодня с ним посидит кетти, тебе нужна тишина, - отдых, тишина, блаблабла. ей нужен сын и бен, но впрочем… джош коротко целует её в губы. – тебе что-нибудь нужно? – кроме отдыха и тишины? ким пока не знает, голова всё ещё под действием препаратов. – иди домой, - дилан наверняка напуган, кетти – это хорошо, но отец-то лучше. – дилан. не оставляй его одного, - а ей нужно побыть одной. на высокой тумбочке, как раз напротив кровати, притаился букет цветов, который кимберли не заметила из-за джоша. что-то ей подсказывает, что эти цветы – вовсе не идея её мужа. нет, джош никогда не забывает о мелочах, романтике и спонтанных подарках, но букет в больницу? такое мог только хант.

- ладно, отдыхай. я заеду через пару часов, - джош снова коротко её целует, поправляет одеяло и уходит. он весь как-то сутулится, в нём нет той уверенности, что была ещё утром. надо с ним быть поласковее… разводиться кимберли не собирается, джоша она любит, пусть и не так, как ханта. джош – это джош, они столько лет вместе…

интересно, а её спаситель в палате сегодня появится? желательно без кетти, но она, вроде как, слава богу присматривает за диланом. её щебет кимберли сегодня вряд ли выдержит. а хант очаровательно умеет молчать.
[NIC]Kimberly Evers[/NIC][STA]ненависть - тоже чувство. прекрасное чувство[/STA][AVA]https://i.imgur.com/eIDvbYs.jpg[/AVA][LZ1]КИМБЕРЛИ ЭВЕРС, 36 ^y.o.
profession: лейтенант пожарной службы;
family: Josh, Dylan;
love: Hunt;[/LZ1]
[SGN]///[/SGN]