Джа воплотился в плоть и кровь, нашел человека, блуждает, стирая подошву дешёвых nike, купленных на барахолке. По правде говоря, ему плевать на что-то действительно существенное, существенное по мнению прочих обывателей. Шарит по карманам в поисках мятой пачки черного Кента, крикета, купленного за мелочь из кармана старых джинс, вечные Levi's, они точно могут пережить и тебя и твоих детей. Чёрт пойми какому дьяволу продал душу создатель, в обмен на качество. Жаркий летний день уходящего в вечность 2016го года плавно перевалил в душную ночь. Спасает только запах соли в воздухе. Соли, которая морская, совсем не той, о которой вы все подумали. Во втором кармане завернутый в фольгу крег, тащу его для юного парня, вернее мальчишки. Малец украл у матери последние деньги из драного кошелька для того, чтоб нырнуть в приятный для него мир. Пока что приятный. Во всём, за что не схватись, тонким зловонием тянет безнадёгой, словно те, кто ползает по дну этого блядского мира, никогда не смогут выбраться на поверхность. Разве что брюхом к верху. Черкаю зажигалкой для того, чтоб сократить свою жизнь. На сколько там нас убивает одна сигарета?

Встреча краткая, я жду ему руку, в ладони зажата купюра. От него мне. Мы идём непродолжительно, словно товарищи, которым срочно требовалось что-либо проговорить лично. Разговор ни о чем, не требует конкретики. Он растворяется сказанным по ветру, его и не было, если задуматься о смысле и сути. Второе рукопожатие, от меня ему, маленький свёрток. Я смотрю ему в след, ещё один скорый покойник. Я понимаю о чём говорю, ведь на дерьме погибли и мои родственники. Это закономерно, ничего удивительного. Те, кто травят других всегда получают кармический пендель. Эта сука невероятно злопамятна, имеет острые клики и не боится вгрызаться ими в самое мясо. Чтоб кровь текла горячими багровыми полосами по подбородку, ниже к шее, на грудь. Она смеётся, демонстрируя красные зубы, сплёвывает и кусает вновь. Ноги несут меня по улице весьма размерено, жёлтые фонари смотрят одноглазо. Им ничего не нужно, их участь видеть всё, но не иметь ни единой возможности хоть что-то сказать. Грустно.

Колорадо Бридж - длинное кольцо, которое доведёт каждого желающего до острова. Трасса граничит с тонкой пешеходной линией, едва найдётся много желающих для того, чтоб бродить по нему пешком. Дистанция большая, больше трёх километров, проще упасть в комфортный салон автомобиля, включить кондиционер и ехать по своих несомненно важным делам. Или желаниям, тут уж каждый о своём. Но мне нравится идти в одиночестве туда, куда несут меня ноги, словно кто-то другой управляет конечностями. Нравится, как потом устало гудят ноги, напоминая о том, что ты жив, что ценность она вот, в том, что шкура цела, что всё, что тебе нужно уже есть, а остальное добудешь. Нравится, как жжет под проточной водой костяшки, когда они сбиты, когда очередному мудаку прочесал по зубам. Иногда и сам являешься этим мудаком. Нравится, как голод меняется сытостью, а тепло растекается от макушки до пят. Нравится, когда грустно и когда болит, ведь значит есть чему ещё болеть меж корсета из ребер. И, несомненно, нравится быть свободным, пусть за свободу и приходится чаще всего слишком дорого платить.

Она точно прыгнет. Хрупкая девочка, ветер, принесённый из океана, раздувает её кучерявые волосы, оголяет тонкую шею. Она перелезла двумя ногами за бортик, вцепилась в него руками так, чтоб на смуглой коже побелели костяшки, она ждёт. Ждёт кого-то, кто скажет, что этого делать не стоит. Того, кто переубедит, отвернёт, даст руку и вытащит. Что могло случиться такого, что прекрасное создание в зародыше своей жизни решиться оборвать её, не испробовав все варианты? Есть так много решений уравнения, глупо отказываться, если не получилось с первого раза.
- Привет, - словно черт из табакерки около неё. Наступаю правым носком на левую пятку, сбрасывая с ноги кроссовок, затем повторяю такую же манипуляцию со вторым. Здесь высокие бортики, можно упасть, даже при попытке перелезть, но она постаралась удержаться.
- Знаешь, это не самая приятная смерть из всех, которые можно придумать, - упираюсь животом в период и слегка перекатываюсь вперёд, - Когда ударешься об воду, это ничем не отличается от удара об асфальт. Так же больно. А ещё ты можешь сломать себе позвоночник, и когда спасатели тебя вытащат, останешься калекой навсегда. Кстати, меня зовут Джамиль, можно просто Джа, да, именно, как божество. Тот, что бог растаманов. Он вероятнее всего живёт, где-то под тем полумесяцем, что болтается на моей груди. А тебя как? Ну, что ты смотришь так на меня, я же должен знать, кого я не спас. Или спас. Я вот с тобой болтаю, а ты ещё не прыгнула, значит вряд ли действительно хочешь это сделать. 
[NIC]Jamil Reed[/NIC]
[STA]здесь собрались все, кого я любил[/STA]
[AVA]https://i.ibb.co/Vgpbh7Z/image.png[/AVA]
[LZ1]ДЖАМИЛЬ РИД, 32 ^y.o.
profession: управляющий сетью аптек "Drug Corp.";[/LZ1]

Отредактировано Ruth Oscar Hansen (2021-02-09 09:58:17)

- Я? В герои? - брови ползут вверх, я хмыкаю. Ну уж героем меня не назвать даже с огромной натяжкой. Я такой себе персонаж из третьей линии, немой наблюдатель, ведь в этой постановке для меня даже слов не нашлось. Я именно тот, кого убивают на массовке, чтоб создать красивую картинку для тех, кто важнее. Для всех этих бесконечных суперменов и джокеров. Джа существует только на задворках воображения тех, кто любит писать фанфики, дорисовывать второстепенным полноценные образы. Джа просто любит курить одну за одной, бросать окурки мимо урны и вдыхать приятный ночной воздух. Кстати, с привкусом звёздной пыли. Так что, нет, я точно не планировал записать себя в герои, скорее не привык считаться равнодушным, вне всех этих условностей, которые так любят приписывать тем, кто привык молчать вместо того, чтоб трепаться языком направо и налево.

- Ты уверенна, что секунда боли - это всё, что тебя ждёт там? - я разулся также, как делал Ди Каприо в знаменитом Титанике, за который ему так и на вручили Оскар. А ему и не нужно было. Не для картинки ради, нет, дело в том, что если уж и свалиться туда вниз, и остаться при памяти и возможности барахтаться - барахтаться без обуви удобнее. Без одежды, конечно же, тоже. Всё, что надето, намокая, превращается в балласт и безупречно тянет глубоко на дно. Куда уж дальше на дно, если сижу внутри колодца, взглядываясь в яркое пятно белого света сверху. Мне должен был бы помочь карапкаться туда Аллах, напоминанием в полумесяце на грудной клетке. НО... Все божества покидают тебя тогда, когда внутри поселяется Джа, а значит только своими силёнками вверх по мокрому скользкому камню. Лезешь и падаешь, лезешь и падаешь.
- Леа. У тебя очень красивое имя. Зачем девушке с таким красивым именем убивать себя. Не понимаю.

Да, тебе следует подвинуться, я встану рядом. У меня есть много причин для того, чтоб слететь с петель, но жизнь сама по себе лучше, чем может показаться на первый взгляд, даже тогда, когда ты забыт, брошен, по уши в дерьме, а желудок сводит от голода. Не важно какие на твоих ногах кеды тогда, когда ты можешь поднять взгляд ввысь к звёздам. Всё куда лучше, если попробовать хоть иногда быть здесь и сейчас, наслаждаться всем происходящим, пропускать реальность сквозь себя. Расставить руки в стороны, пропустить сквозь каждую свою клеточку тела ветер, попробовать его на вкус.
- Если ты прыгнешь, мне придётся прыгнуть следом. Понимаешь? Это так работает. Ну, в смысле, мы теперь с тобой в одной лодке, - я блефую? Никогда точно не можешь быть уверенным в том, как на самом деле поступишь. Ты можешь считать, что прыгнешь до самого последнего момента, но в секунду испугаешься и сделаешь парочку шагов назад. Шкурку портить, знаете ли, не слишком охотно.

- Когда люди тонут, они не кричат, они рефлекторно из последних сил пытаются выплыть и медленно уходят на дно. Но если прыгать с моста, то можешь, допустим, сломать позвоночник, а значит всё, что останется - молча спускаться ко дну, ощущать, как легкие захлёбывает вода, жалеть о том, что полетел вниз, но ты ведь не оставляешь мне ни единого шанса, - упираюсь руками в бортик, подпрыгиваю, упираюсь руками, перебрасываю одну ногу, потом вторую и вот уже две мои ступни висят вниз над пропастью, - Но у тебя еще есть шанс дать мне руку и я попробую тебя вытащить назад. Сходим, выпьем чего захочешь, я угощаю, расскажешь о том, что случилось. Ни за что не поверю в то, что ничего нельзя исправить. Просто единственный вариант, когда ничего нельзя будет исправить - это тогда, когда ты отпустишь обе руки и сделаешь что-то, что ложно считает романтичным. Понимаешь о чём я говорю?
[NIC]Jamil Reed[/NIC]
[STA]здесь собрались все, кого я любил[/STA]
[AVA]https://i.ibb.co/Vgpbh7Z/image.png[/AVA]
[LZ1]ДЖАМИЛЬ РИД, 32 ^y.o.
profession: управляющий сетью аптек "Drug Corp.";[/LZ1]

Отредактировано Ruth Oscar Hansen (2021-02-18 23:23:51)