--> отсюда
Метр за метром я погружалась в пугающую пропасть. Проем, в котором светили фонари, удалялся, отчего вокруг нас становилось все темнее и сумрачнее. Затем картинка изменилась, и я увидела что – то похожее на лагерь, разбитый на открытом воздухе.
На мне красное облегающее до талии платье, ниже распускавшееся шикарной юбкой в пол, рукава и подол были украшены рюшами с тонкой черной каймой. Волосы были забраны гребнем на одну сторону, но распускались по левому плечу локонами. На ногах были красные туфли на невысоком каблуке. Сижу на траве, поотдаль от меня несколько людей в странной одежде играют музыку, состоящую всего лишь из ритма и вариаций на гитаре. Я медленно начинаю подниматься с колен, левой рукой придерживая юбку. Ритм выбивается в унисон биению моего сердца. Впервые в жизни я дрожала как осиновый листок перед танцем, а ведь привыкла всегда быть в центре внимания и на устах у всех. Бросив презрительный взгляд на соперницу, означающий что ей долго сидеть на месте не придется, я демонстрирую идеально поставленные движения рук в такт музыке. Расслабляюсь и полностью отдаюсь танцу, как во время отбивания двухминутной чечетки, блондинка в желто - синем платье поднялась и вышла из толпы, подойдя ко мне и пустившись в дробь рядом.
Кто вытерпит такое… Подобная наглость выведет из себя любого, не только меня. Я начала выделывать чувствительные и разнообразные движения руками: то обнимала и ласкала невидимого возлюбленного, то рассекала воздух подобно клинку, передавая собственные эмоции, бившие ключом в душе. Соперница тоже не отставала, и не спускала с меня глаз, полностью копируя мои движения. Держа подол в правой руке, я делала широкие волновые движения, отчего юбка вздымалась каскадом оборок. Никто не мог бы догадаться, что меня трясло сейчас как никогда. Но уже не от чувства противостояния, а от чего - то иного. От моих невозможно было оторвать глаз. Это похоже на колдовство: не останавливаясь ни на секунду, они изгибались, как змеи, плели чудесные узоры, казались бескостными, настолько гибки и пластичны были их движения, в каждом из которых одновременно участвовали и плечевой сустав, кисть и все пальцы. Кажется, что повторить это невозможно. Я перенесла вес тела на левую ногу, одновременно сняв руки, в которых был зажат с обоих сторон подол юбки с бедер, приоткрыла правую ногу и поставила ее за опорную. Выполнила плавный поворот на двух ногах. Левая рука оказалась наверху, правая – над грудью, танцовщица докрутилась в исходную позицию, и эффектно тряхнув юбкой, вернула руки на бедра. Выпустив подол, я вновь раскинула руки… Вдруг меня молнией ударило – блондинка коснулась моей ладони, зажав ее у себя в руке костлявыми пальцами. Но я лишь сильнее выпрямила осанку, выстукивая дробь теперь уже в унисон с дробью этой твари. Весь оркестр сидел у костра как заколдованный, не шелохнувшись, наблюдая за борьбой красавиц, не спускавших друг с друга глаз. Играли то громче, то тише, но все ритмичнее и ритмичнее. Никто из соперниц не желал уступать. Никто не желал оказаться побежденной. До конца, иначе – смерть. Не переставая отбивать дробь, свободной рукой танцовщица вновь прихватила подол, и крутанулась в мою сторону, впившись взглядом в мои глаза. Казалось, она готова разорвать меня на части, за то, что я посмела начать танец. Повороты друг против друга, переходы, круги, прогибы… Она сжимала мою ладонь с каждой секундой все крепче и крепче, наконец, до тех пор, пока не стало больно. Почувствовав это, она резко притянула меня к себе. Встретились взглядами, между нами едва электричество не пробежало. Я не думала сдаваться, резво развернулась, но в тот же момент соперница дернула меня за руку, в итоге я оказалась лежащей на земле. Сжала зубы, опрокинула эту мразь на пол, за собой. Борьба не на жизнь, а на смерть. Женщина занесла надо мной нож, но я успела увернуться и выхватив его у нее из рук, приставить к ее горлу. Битва окончена…

Первое, что я ощутила, когда очнулась, но еще не открыла глаза, — застоялый привкус вина во рту и ломоту в голове. Что произошло со мной? Веки свинцовые – не поднять. Молча сглотнула и облизала пересохшие губы. Попыталась пошевелиться – облом, руки и ноги скованы чем – то мягким, но крепким. Открыла глаза, огляделась по сторонам. Увидела капельницу у себя в левой вене. Кажется, я в больнице. Кашлянула, и хриплым от долгого молчания голосом воззвалась в пустоту.
- Здесь кто – нибудь есть?
В палату вошла женщина в медицинском обмундировании. Проверила капельницу и отозвалась:
- Ну наконец – то. Мы уж думали, что не придешь в себя с такими показателями… – улыбнулась медсестра, покидая палату. Я даже не успела задать ей вопрос о моем диагнозе. День не задался с утра.

Отредактировано Faith Connors (2012-09-21 10:27:01)

Если гора не идет к Магомеду, то Магомеда отпустило.
Обессиленная, обезболенная, почти мертвая. Прелесть. Быть может проще меня добить, чем лечить? А че, всем легче будет… и не нужна будет тонна заботы, от которой у местных сестер наверняка глаза на лоб лезут.
Отвлек меня от грустных мыслей мой персональный доктор Хаус в области травматологии, любимый костоправ и просто золотой врач, который не раз вправлял мне суставы и не только. Однако его обращение заставило меня серьезно задуматься. На игле? Как кто? Как безвольная скотина? Как опустившаяся на самые низы идиотка, не осознающая, что она делает? Как дерьмо, отныне ничего из себя не представляющее? Я не знала, как теперь именовать себя, если не наркоманкой, которой, я, в общем - то, теперь и являюсь. И я не знала, что ему ответить. Поэтому решила начать с типичного приветственного хамства в легкой форме.
- Пасиба, что изгадил и без того дохлое настроение своим выражением, – хрипло бурчу себе под нос, поворачивая голову в сторону Тони, - Обезболивающие теперь тоже наркотой считаются? Ёпрст, как я отстала от жизни… Напыженный вдох: праведный гнев вышел из-под диафрагмы, можно начинать болтать по – человечьи, - В конце августа я пережила падение лифта в бизнес – центре. Видимо, ушибы оказались не просто ушибами и у меня начала болеть спина в поясничном отделе. Каждый день все сильнее и сильнее… А я работала в Дю Солей, там с больной спиной никуда, да и контракт нарушать не очень хороший выход. Поэтому пришлось колоть два обезболивающих, постепенно увеличивая дозу, организм, видимо, привык. Аплодисменты девушке, вступившей в сообщество анонимных наркоманов – самокритиков. Нет, ну а что мне сейчас делать? Поведать вслух о том, какая я идиотка – юзала наркоту с целью отключить рецепторы там, где болело? Фигня, судя по ощущениям одно из полушарий мозга уже стекло в позвоночник.Да, и какого хрена я привязана к кровати?
- Ну давай, покричи на меня, может мне это поможет. Я осознаю, что я наркоманка, и понимаю это. Но принять сей факт я откажусь. Ты не первый год меня вытаскиваешь из задницы, знаешь мой организм в тысячи раз лучше, чем я, постоянная твоя пациентка с интервалом раз в три месяца ведь. Подскажи, что нужно сделать, чтобы как можно быстрее встать на ноги и выписаться. Одно знаю точно – если я провишу здесь больше недели, то психике моей хана окончательная, - а она у меня и без наркотиков, и без болевых ощущений далеко не в идеальном состоянии, - и ты это тоже знаешь прекрасно. Кости у меня, насколько я знаю, целы – иначе мне бы даже кокаин от боли не помог. Вывихи вправлял чужой человек, не знаю, может в них суть… Ушибов была тонна. Просто огромная куча, процентов семьдесят тела было синее. Ну, добавить к этому великолепию внезапно появившийся кашель, будет вообще красота, типичный букет такой засранки, как я. Но у меня есть одно преимущество, за которые вы меня не желаете добить, мистер Морган! – самое страшное позади: словесная диарея почти исчерпала себя. Уважаемые пассажиры, можете перевести дух, пока экипаж Фетя-1989 улыбается, вам предстоит лишь выслушать порцию лести, - Я люблю и уважаю врачей, в отличие от всех других мне подобных по поведению козюлек!
Да, еще одно ведь есть. Черт, как я об этом раньше не догадалась! Дело было так: я ведь не просто девушка-которая-по-стенам-ползает-как-ящерица, я мутант самый настоящий. У меня доселе был очень высокий болевой порог. Я могла не почувствовать, как обожгусь, или как меня оцарапает кошка, или как получаю очередной синяк. Я даже толком не почувствовала, как обрела свой шрам – царапину от пули на предплечье. А сейчас… Хрень какая – то!
- В дополнение к истории болезни могу сказать, что добила меня, наверное, выпивка. Пока колола анальгетики, ни капли в рот не брала – только чистая пища, только свежая вода, ничего такого. А приехала, перепсиховала, опущу из-за кого, позвонила подруге и мы с ней нажрались как не знаю, кто. Думала, поможет. Оказалось – показалось…
Так, мозг пасется на альпийских лугах, ну да он мне сейчас ни к чему. Обезболивающее, спасибо тебе за сказку, Тони – за встряску, мне ее не хватало. Теперь я наверняка в состоянии контролировать себя и не упёздывать в безболезненную нирвану при первых коликах в поянице.
- Слушай, кучка диагнозов так и желает приклеиться ко мне, как язык к сухому льду. А ме нужно быстро и качественно вернуться в строй. Поможешь? А я в свою очередь подпишу все необходимые бумажки на исследования, лечение, на что угодно, только чтобы встать на ноги в кратчайшие сроки.
Да. Я тороплюсь. Мне нужно вызвонить риэлтора и выставить на продажу собственную квартиру. Свое гнездышко, которое я с такой любовью обустраивала в плане гаджетов и защиты, свой дом, который я вынуждена покинуть из-за того, что рискую вляпаться по полной программе. Будь у меня выбор сейчас – я бы отправилась куда – нибудь на льдинку в Атлантический океан, только бы подальше от Сакраменто. Я и без того перенервничала на год вперед. Только хотелось бы узнать, от чего я стала настолько психованной и неустойчивой к боли?
- Да, и какой кентавр отдал приказ привязать меня к кровати? У меня ломка была, или еще что? Глюки я точно помню, были. Длились ровно до тех пор, пока я не очнулась. А вот ничего другого из типичного наркоманского букета точно не было…

Отредактировано Faith Connors (2012-09-27 21:03:35)

Так, а вот это уже неправедный гнев: ибо не вопи, да не узнавши ситуацию. Я не могла обследоваться. По какой причине? Да по той самой, что уже утром после падения с лифта я сидела в аэропорту на вылет в Монреаль!
Я обреченно кивнула.
- Не было возможности сходить к врачу. А проверять нас и не должны были. Наш хореограф только заметил на последних выступлениях уже. Помогал в воздержании от уколов, следил за дозировкой, – произнесла я негромко, - а мозги мои пока на месте. Даже санскрит помню, - подмигнула травматологу, потирая затекшие руки, - На самом деле мне эта работа была важнее собственного самочувствия. Я психику восстанавливала свою. Ты ж знаешь о моей филофобии и клаустрофобии, наверняка мою карту у психолога тоже читал, чтоб понять, в кого я такая шизанутая. В приватной беседе с врачом вываливая правду матку я иногда не могу остановиться. Опровергаю общечеловеческий закон «все лгут, либо недоговаривают», наверное, потому что мои врачи знают обо мне больше, чем знаю о себе я. И если я возжелаю конфиденциальности всего того объема информации обо мне, что хранят их головы, мне придется либо их убить, либо лечиться у них всю жизнь.
- Я не говорю о том, что вы должны меня прямо вот сейчас крайсрок выписать без диагноза и лечения. Я прошу всего лишь делать это в темпе, а не как вы умеете, растягивая резину, - плевать, что пошлая ассоциация получилась, по крайней мере верная. Или мне дали эпидуралку, или ко мне вернулось то самое сладкое отсутствие боли. Раньше я этим хвалилась, а теперь перебиваюсь с минут, когда хочется согнуться, примкнув коленями к груди и завыть, словно раненый зверь, на минуты, когда можно разогнуться обратно и спокойно выдохнуть. Я улыбнулась совершенно без причины. Просто так. Искренне, как я улыбаюсь весьма редко. Так я улыбаюсь только с близкими друзьями, или, к примеру  с тем человеком, который видел меня и голой, и в гематомах всю, и уколы мне собственноручно ставил, и гипс накладывал, и еще много чего творил полезного. Однако от следующих слов врача меня прошиб озноб. Вместе с ним накатила такая слабость, что невозможно пальцем пошевелить. От произнесенного диагноза, который вполне рискует оказаться правдивым, дохнуло холодом и тьмой. Сразу стало погано на душе. Раза в три поганее, чем после моих весенних приключений на Московской кольцевой.
- Слушай, раз уж я такая засранка, наверняка ведь существует такая хрень в законодательстве, освобождающая от ответственности за пациента определенного врача? Юрист в госпитале есть, может я облегчу тебе жизнь? – правда – правда, я просто золотая пациентка. А добрая – то какая. Сдохну, но друга под монастырь не подведу, - Хех, ну так то антидепрессанты, а не антираздражанты, или например не этаперазин с димеролом наперевес. – так, а вот прямо сейчас мне надо будет загородиться подушкой, ибо Морган запросто может мне вломить за самолечение всякой гадостью. Ан хрена с два, Тони отвлекла какая – то психованная медсестричка. Но тот не растерялся, отпустив в ее сторону смачный комментарий. Я в свою очередь, дабы не было беды, тему поддержала.
- Да она не истеричная, по – моему просто ёбнутая, – с офигенным похерфейсом мной произведена  констатация факта, и плевать, в какой позе ее будет отделывать травматолог. Ну вот, хотя бы к начальному этапу диагностики перешли.
- Опаньки. Мне еще и операцию сделать хотели. Пункцию, что ли взять? Интересно, откуда главврач хотел ее брать, не зная причины боли и ее источника? - заржала, аки иноходец. Я, конечно, сама не врач, но как оказывать первую помощь при острой боли, знаю наверняка.
- В двух словах: я рухнула в лифте, но падение смягчила накачанная мужская туша, накрыв меня собой. Я вообще хз, обо что так благополучно треснулась спиной – о его мускулы, или об потолок этой гребаной кабины, но болит исключительно поясница в самом глубоком месте впадины. Если это важно, падали с восьмого этажа, – соответствующий жест рукой и «пфф» добавили визуализации картине, которую я недале как месяц и три дня назад испытала на собственной шкурке, - Да, плюс ко всему, ты сам мне анальгезию как диагноз ставил. Если бы она до сих пор у меня была, меня бы тут не лежало, я бы просто не почувствовала никаких изменений со спиной, и гуляла бы себе дальше до тех пор, пока не пришлось бы сесть в инвалидное кресло по причине моей нечувствительности. А тут какая – то хрень нечистая… Да, и еще. Я не химик, но попой чую, что зрачки и волосы у меня потемнели наверняка от обезболивающих… Заметила, когда ехала домой в такси из аэропорта. – вылезая из – под больничного покрывала, и задирая футболку на спине, тараторю  я.
Осмотр – наше все. Во всяком случае, Морган на данный момент единственный мужчина, имеющий безлимит на любые прикосновения к моей тушке. Доктор же, существо бесполое!

Отредактировано Faith Connors (2012-10-03 17:52:17)