SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Доигранные эпизоды » Один человек = одна большая катастрофа
Ayaz Korrh & Catherine Jefferson
Код:<!--HTML--><center><iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:100px;" width="100%" height="180" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/328684/33097">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/33097/track/328684'>My Immortal</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/110173'>Evanescence</a> на Яндекс.Музыке</iframe></center>
Отредактировано Catherine Jefferson (2021-03-03 04:11:26)
В последние несколько недель Кэтрин была далека от своего образа утонченной леди. Это было нечто в свободной рубашке, в лосинах, с каким-то художественным беспорядком на голове, который довершали два карандаша, что использовались вместо шпилек. Так, она сидела в центре своего кабинета, заперевшись от всех. Вокруг лежали сотни эскизов, куча булавок, тканей разных мастей. По углам стояли манекены с наполовину сделанными костюмами. Посмотри направо и ты увидешь красивые дорогие платья, достойные настоящий королев. Посмотри налево и ты увидишь изысканные строгие костюмы для настоящих аристократов и настоящих звезд. Блеск и шик этих нарядов будоражил сознание, глаза и фантазию. Только вот Кэтрин это ничего не нравилось. Она сидела на длинном столе для собраний, сложившись по-турецки и внимательно рассматривала роскошное красное платье с многометровым шлейфом. Оно причудливо переливалось благодаря лучам солнца, что били через толстые стекла здания. Оно было идеальным в глазах всех, кто видел его, но оно было убогим в глазах Кэтрин. Ощущение собственной ничтожности злило. Раз за разом она перерисовывала очередные эскизы, в попытке добраться до истины, которая могла лежать на поверхности. Женщина провела за очередными попытками что-то выдать из себя около 19-ти часов. За все это время она ограничилась лишь крепким кофе, который принесла Мег, да и то, только потому что она была единственная, кто не боялся зайти в логово монстра. Белокурые волосы Кэтрин напоминали какое-то гнездо. Все эти 19 часов она ругала себя отборным матом. И так, каждый день вплоть до дня показа. Кэтрин смогла сделать коллекцию, которая устраивала ее со всех сторон, однако, нервозность так или иначе сохранялась и чтобы все было под контролем, Джефферсон пришлось принять дозу успокоительного, которое подействовало только к вечеру. Об этом женщина подумала, когда за пару часов до показа ей позвонила модель, сказав, что отравилась и не сможет участвовать в показе. Меланхолично смотря на суету и то, как собираются модели, женщина прикидывала, что можно сделать, пока на ум не пришла кандидатура одной модели, которая уже ушла из компании, но всегда поддерживала контакты и была на подхвате. Платить приходилось в двойном размере, но зато Кэтрин была уверенна в том, что она не подведет. Решив все неурядицы, женщина принялась помогать моделям собираться. Застегивая очередное хитрое платье, Кэтрин мельком заметила осуждающий взгляд младшей сестры, которая намекнула о том, что сама Кэтрин оказалась вовсе не собранной. Вместе красивой укладки был "конски" хвост, с карандашами, вместо платья была широкая рубашка, черные брюки-юбка и...кеды, ибо она устала расхаживать на каблуках весь этот день. Удостоверившись, что все модели готовы и что можно немного расслабиться, Кэтрин отправилась переодеваться. Выбор пал на черное платье с длиными рукавами,длиным шлефом позади и коротким-спереди, довершением были черные классические туфли на шпильке. Фигура Кэтрин позволяла ей [float=right]
[/float]довольствоваться даже самыми дерзкими вырезами, длиной и образами. Она взодила в разряд тех женщин, которым шло абсолютно все, однако, сама Кэт всегда отдавала предпочтение классике. Забрав густые волосы в красивую прическу, женщина еще раз оглядела себя с ног до головы.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Теперь я узнаю свою сестру.— Высунувшаяся в дверной проем Мег, заставила Джефферсон улыбнуться впервые, за сегодняшний день. Именно она была той самой опорой и поддержкой. К назначенному времени на показ приехал и Аяз. Она увидела его улыбку за спиной Меган. Теперь точно можно было не волноваться.
Показ проходил по всем задуманным планам. Кэтрин и Меган активно поддерживали девочек, будучи за кулисами, как могли придавали уверенности. Модели проплывали одна за одной, они украшали собой платья, которые представлялись, красиво вращались под восхищенные вздохи и аплодисменты. Наиболее сильной поддержкой был Аяз, который был на первом плане и умело заводил толпу из многочисленных пафосных клиентов. Здесь была собрана практически вся элита Сакраменто и близлежащих городов, от чего это мероприятие было еще волнительней, чем обычно. Про себя Джефферсон молилась, чтобы в последний момент ничего не произошло. И все прошло действительно хорошо. Последний выход был за ней и Меган. Аяз пригласил непосредственно Меган, которая умело толкнула речь, а затем на подиуме появилась и Кэтрин. Преодолев огромное расстояние грациозной походкой, женщина так же поблагодарила всех присутствующих за то, что обратили внимание на сегодняшнее мероприятие.[float=left]
[/float]Судя по их реакцииЮ можно было ожидать приток новых клиентов, что не могло не радовать Джефферсон. После был банкет, в котором женщина принимала вынужденое участие, чтобы поддержать разговоры с гостями, затем, под конец она и вовсе скрылась в тени. Не была она любительницей этих вечеров, ей больше нравилась часть показа и процесс подготовки к нему, не смотря на усталость. Когда все закончилось, Меган сказала, что ей нужно отъехать в компанию по делам, а Аяз любезно предложил Кэтрин свою компанию уже у него дома. Только в машине она смогла свободно откинуться на спинку и выдохнуть. Джефферсон отличалась тем, что очень сильно любила дорогу. Она любила бесцельно кататься по ночному городу и сотавлять свои мысли где-то позади. Нравилось наблюдать за огнями ночного города. Все это время она молчала, но в отличии от всех поездок, в это поездку ее гложила одна мысль. Мысль о человеке, который вновь вернулся в ее жизнь, разрушая ее день за днем.
<!--HTML--><iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:70px;" width="100%" height="50" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/46159347/6217014">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/6217014/track/46159347'>Thea</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/29887'>Goldfrapp</a> на Яндекс.Музыке</iframe>
Отредактировано Catherine Jefferson (2021-03-04 01:35:42)
Этот показ был просто какой-то засадой. Но показ то был для его хорошей знакомой, для той, кого он уважал и считал её работы чем-то прекрасным. Аяз, будто один из Медичи всегда поддерживал деятелей искусства в каком бы виде они не проявлялись: мода, живопись, да хоть рисование на песке. Это то, мимо чего Аяз спокойно не мог пройти ну вообще никогда. Поэтому он эти дни работал двадцать четыре на семь, с короткими перерывами на сон.
Кэтрин сама многое делала из того, что привык делать Коррх. Но это был показ мод и он просто решил помогать чем может. Хотя, ему не нравились мероприятия, где он не мог всё контролировать, он не стал перечить Кэтрин. Всё же показ был её коллекции.
Он видел, как старалась Кэтрин и как она много работала и старался оградить её от того, что могло пойти не так на этом мероприятии, что не касалось её самой.
А шло не так много чего. Но это были мелочи, не имеющие отношения с модой. Просто бывает повезёт, а бывает и такое. Тут скорее больше нервничал сам Коррх, нежели было опасностей для срыва мероприятия. Просто в последние дни, он много работал и у него мало было времени на отдых. Последней каплей было то, что за три часа до показа позвонил ведущий и сказал, что он сломал ногу и не сможет вести мероприятие. Это было просто замечательной новостью, учитывая, что Кэтрин всю ночь готовила одежду, а Аяз вёл мероприятие в ночном клубе и приехал в помещение сразу после него под утро. Мало того, об этом узнала сама Кэтрин. И что ему оставалось делать, он быстро сел в мазератти, смотался домой, оделся, привёл себя в порядок, бабочку на горло и через пол часа он был в рабочей зоне со словами:
- Не волнуйся, Кэтрин, вести буду я и всё пройдёт как по маслу, по дороге я всё выучил и знаю, кто, за кем и что почему, даже не спорь.
И вот, снова и снова Коррху было насрать на своё самочувствие, когда дело касалось краха других. Поэтому он наплевал на недосып, на то, что уже три дня ныло плечо по мартовской погоде. Он приколотил улыбку к лицу и вышел на сцену рядом с подиумом и произнёс с улыбкой, от которой у джокера бы случился инфаркт:
- Леди и джентльмены, а вот и то, ради чего мы здесь, представляю вам хит этого сезона коллекцию Кэтрин и Меган Джефферсон!
И понеслись, модель за моделью, описание платьев, пиджаков, моделей. Он помнил как звали каждую модель, запомнил всё, что нужно.
Да у него башка трещала по швам, но именно память Аяза выручила их в ситуации с ведущим. Он запомнил всё, что было нужно знать буквально за час. Работа есть работа. Модель за моделью. Музыкальная пауза:
- А сейчас, виновница нашего торжества, прошу встретить бурными аплодисментами очаровательных Кэтрин и Меган Джефферсон!
И зал взорвался, им понравилось. Занавес. Аяз было хотел ретироваться, но сестра Кэтрин видела в каком та состоянии и попросила Аяза остаться на фуршет, которые, как тот знал Кэтрин терпеть не могла. Поэтому, холодная вода, кружка кофе, сандвич, десять минут медитации и...:
- Конечно, Кэтрин, как я могу тебя оставить одну в этом террариуме.
На фуршете ничего не оставалось как мило улыбаться, кусок в горло не лез и он просто поддерживал светские беседы и давал визитки тем, кто его об этом просил.
Наконец, фуршет был окончен. Коррх еле на ногах держался, да и Кэтрин тоже. Хорошо ума хватило нанять клининговую компанию и дальше уже всё сделали бы они, более того, Аяз весь вечер пил только колу, притворяясь, что это коктейль. Так что, когда Кэтлин оставшись уже одна посмотрела в глаза Аязу и он почувствовал, что та, была готова сорваться в компанию вслед за сестрой, он сказал:
- Знаешь, это были долгие дни и я предлагаю сделать паузу и зависнуть у меня на пару дней. Гостевая комната в твоём распоряжении. Поехали, пока я ещё в состоянии вести машину.
Она согласилась и через минут двадцать, когда он убедился, что всё дальше обойдётся без них, они уже были в его машине и он вёз их по направлению к дому.
Там, он устроил гостью в гостиной, а сам быстро соорудил им по два стейка с салатом, налил ей бокал красного вина, а себе бренди.
- За успех этого показа, кстати, то красное платье было просто венцом творения, публика была в восторге - поднял он тост и устроился на диване рядом с тарелкой и бокалом в руке, поставив его, он машинально потёр рукой ноющее плечо и спросил, - мне показалось на показе, что ты чем то обеспокоена, выкладывай.
Сам он всё ещё был в костюме и не успел даже бабочку ослабить на воротнике. Он всё ещё волновался о ком угодно, в данном случае о ней, но не о себе самом.
Таков был сам Коррх. Когда ему было до кого-то дело, он мог хоть в обморок падать, но держался и был на высоте до тех пор, пока сам себе не дал бы команду "Вольно!".
- Ты просто была сама не своя на этом показе. Прости, если лезу не в своё дело. Но это трудно было не заметить, - сказал он, делая глоток бренди и позволяя себе отправить кусок стейка в рот.
Это было первым, что он съел за весь день, после того сандвича в обед. Желудок предательски заурчал, но он пропустил это мимо ушей. Это его был нормальный рабочий режим, каким бы самоубийственным он не казался.
Отредактировано Ayaz Korrh (2021-03-04 12:59:18)
Каждый раз, когда она начинала поднимать голову, расправляя невидимые крылья, жизнь вновь ударяла ее по этой самой голове, чтобы она слишком сильно ее не задирала. Каждый удар был все больнее и больнее, Кэтрин приходилось по инерции опускать эту самую голову, чтобы смягчить удары. Не смотря на то, что внешне это была раскованная, волевая женщина, все горести и обиды она привыкла держать где-то глубоко в себе, чтобы не дать повода для насмешек или повода показаться слабой перед кем-либо. Кажется, она никогда не плакала перед кем-то. Даже когда погиб отец, когда погиб Джек. Она просто стояла с выражением полной непроницаемости и хладнокровия. Казалось, она стала оправляться от той травмы, что была получена почти 20 лет назад. Она трепетно любила своего жениха, строила мечты об их будущем, а теперь..
Появление Джека озадачило Кэтрин и добавило не мало проблем. Как выяснилось, любовь все еще была в ее сердце и чувства снова всхлынули, будто волна в океане. Держаться рядом с ним было очень сложно и ее держдало лишь осознание того, что он жених. Не ее. Другой. Об этом Кэтрин не могла не думать, вся ситуация плотно засела в ее мыслях и даже работа не могла унять той бури внутри нее.
Поездка в машине не увенчалась успехом, огни ночного города не смогла унять поток мыслей, все стало только хуже. Она совсем не могла расслабиться. Посмотрев на протянутый бокал вина, женщина вытащила из кармана пиджака баночку с таблетками, прочитав можно ли его соединять с алкоголем. Нельзя. Но когда это волновало Кэтрин? Она надеялась, что эффект успокоительных и вина возымеет куда большее действие в запрещенном дуэте, поэтому приняла из рук мужчины бокал и сделала глоток. Напиток стал растекаться теплом по венам, разгоняя кровь до немыслимых оборотов, позволяя ей согреться и унять дрожь в руках. Она нервничала из-за Джека, из-за показа, который, к счастью, прошел успешно. Услышав комментарий о том самом красном платье, женщина улыбнулась. Поразительно, но за 20 лет работы в этой сфере, она все еще продолжала ловить ноты смущения от подобных комментариев ее нарядов.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Спасибо, Аяз. Пожалуй, это платье выжало из меня все соки. 15 эскизов. Спасибо, что выручил меня, впрочем, как и всегда. Ты был великолепен.— Джефферсон улыбнулась мужчине, подняв бокал в ответ. Пока что, она решила ограничиться салатом. Что ж. Стоит признаться, Коррх готовил просто изумительно. Его пассии определенно повезло с таким мужчиной. К тому же, он был очень внимателен и проницателен, так как дальше он стал задавать вопросы, касаемо ее внутреннего состояния. То ли она плохо скрывалась, то ли Аяз и правда был слишком внимательным человеком. Встав, женщина подошла к большому окну, за которым наблюдались наипрекраснейшие виды Сакраменто. Того, которого она успела полюбить за малый срок. Практически сразу. Задумчиво рассматривая причудливые отражения, огни, людей, которые спешили по своим делам, женщина взвешивала все "за" и "против", после чего выдохнула и заговорила.[float=left]
[/float]
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Я устала. Честно. Кажется, я морально истощена. Когда в моей жизни все налаживается, неприменно случается то, что заставляет меня опустить голову еще ниже прошлого уровня. Сейчас было все хорошо, работа, показы, сестра. Поразительно, у нас с ней складываются настолько ровные отношения...никаких ссор, ничего. А еще новый клиент, точнее клиентка. Она попросила меня сшить платье ей на свадьбу и костюм жениха. Когда вошел жених, я поняла, что это мой бывший жених. Мы должны были пожениться с ним очень давно, еще в молодости, но...кое-что произошло и этого не случилось, а я уехала прочь из Нью-Йорка, чтобы не будоражить свое сознание теми плохими воспоминаниями. — Кэтрин вновь выдохнула, переводя дыхание. Мысли срывались с уст одна за одной, не находя места в голове для удержания. Все было слишком плохо, слишком плохо и подавленно она себя чувствовала и слишком долго все это скрывалось за лучезарной улыбкой и горящим взглядом любительницы моды и стиля. Женщина обернулась в сторону Аяза, после чего пальцев указала на рояль, спрашивая, можно ли за него сесть. Утвердительный кивок, Кэтрин проходит мимо мужчины, оставляя бокал с вином на столике и садится за рояль. В периоды самого паршивого настроения, она находила выход эмоций через музыку. Джеффресон умела играть на рояле, умела складывать причудливые мелодии и в юнности плотно этим влекалась. Тонкие пальцы начинают перебирать клавиши, будто бы "пробуя" их и только прочувствовав, инструмент начинает ей подчиняться, изливая грустную, но красивую мелодию. [float=right]
[/float]Закрыв глаза, Кэтрин продолжала набирать обороты, а переходы мелодии были полным олицетворением ее душевного состояния и его перепадов. Голова постепенно очищалась от не нужных мыслей, женщина продолжала играть. Ей нужна была эта пауза. Красивая музыка медленно разливалась по помещению, наполняя его какой-то лиричной грустью и тоской, в которой Джефферсон, находилась уже долгое время. Все события сливались воедино, не оставляя ей шансов на то, чтобы чувствовать себя счастливой, даже при наличии любимой работы, семьи, котоаря всегда ее поддерживала не смотря ни на что. Аяз не знал ее прошлой жизни, не знал об отце, не знал о том женихе, да и Кэтрин когда-то старательно пыталась скрыть все эти страницы прошлого даже от самой себя. Но не теперь. Теперь они разлетелись по воздуху, став достоянием всех, кто был в близком кругу женщины.
<!--HTML--><center><iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:70px;" width="100%" height="70" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/328684/33097">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/33097/track/328684'>My Immortal</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/110173'>Evanescence</a> на Яндекс.Музыке</iframe></center>
Коррх всегда считал, что этот дом слишком большой для него одного. Он просто мог себе это позволить. Он уже смирился с тем, что белый штакетник, ребёночек и собака не его история. Эта история закончилась для него вместе с той, что оборвала свою жизнь после потери ребёнка, которого он хотел воспитать как своего собственного. Тогда он взял себя в руки, как истинный Дориано, он мог пережить всё, а это была не первая смерть в его жизни. Он просто отряхнулся от грязи, поговорил с отцом, устроил вечеринку в своём клубе, устроил красивые милые похороны и забылся. Конечно. Всегда, в их годовщины у Аяза было настроение, что краше в гроб кладут. Но только в эти дни.
Сейчас с ним была Рина, но они столько работали, что ему хотелось бы, чтобы они чаще виделись. Но они понимали друг-друга и Аяз пока ещё не решался за столь короткий срок знакомства просить её к себе переехать. Рина была своенравна, но он любил её всем своим сердцем которое она спасла от полного коллапса в своих цепких и чутких руках и он не мог представить себе другой женщины рядом с собой, кроме ней. Она была восхитительна. Многие друзья шептали ему, что она его погубит, что он зря старается, что это будет плохо для него. Но что они знали об их жизнях. Аяз любил её больше своей жизни и не слушал никого. Он боготворил её. И пусть все судачили, он любил её и всем говорил оставить счастливую пару в покое. Он была с ним, а он с ней и остальное не имело никакого значения.
Но дом был слишком большой, так что Аяз любил гостей, а Рина понимала его и не ревновала, зная, что он верен ей. Аяз и был таким. Ибо он не мыслил иной дамы рядом. До неё он был убеждённым геем. Но с неё. Он обрёл мир и покой. остальное касалось только их самих и никого более.
Кэтрин похвалила его за работу и Аяз улыбнулся глазами:
- Да ладно тебе, всего лишь провёл мероприятие и запомнил пару имён, - Аяз всегда был скромником.
Он заметил таблетки, но ничего не сказал. Он знал, что это обычные успокоительные, поэтому и увёл разговор в другую степь. на её рассказ о бывшем, он вскинул бровь:
- Мда, Кэтти, я бы не смог работать с бывшими, особенно в рамках свадьбы. Вот был бы конфуз. Аяз, добрый день, это мой будущий муж, правда он замечательный. Ах, да я знаю, я же с ним спал, - он перевёл всё в шутку, - а если серьёзно, я бы на твоём месте отказался.
А, когда Кэтрин попросилась к роялю, конечно же позволил. Сам он играл очень редко, больше импровизировал или повторял мелодии, если мог подобрать сам ноты. Но так, он никогда этому не учился и этот инструмент купил именно для гостей. Вот Коррх старший умел играть и знал ноты. Но сколько в Аяза сольфеджио в школе не вбивали, он наотрез отказывался этому учиться. Отец это понял, когда увидел, что Аяз играет произведения по памяти, а не смотря в ноты, а это, увы, закрывало дорогу в музыке. Он сказал об этом Коррху и это был единственный раз, когда они разошлись во мнениях.
Кэтрин села за рояль и по дому понеслась красивая, но грустная по мнению Аяза музыка. Однако, он даже прикрыл глаза, слушая музыку, когда прикончил и оба стейка и салат. Он был так голоден, что ел быстрее обычного. Когда, наконец, он насытился, то растворился в музыке. Он любил звуки любой музыки, но, когда музыка закончилась, он машинально потёр плечо и заскучал по Рине. Они сейчас редко виделись из-за работы. И ему так захотелось её увидеть, что это аж его сон прогнало. Но он встряхнулся и приказал себе не раскисать. Кэтрин была здесь, чтобы отдохнуть и успокоиться, а не чтобы его успокаивать. Он подошёл сзади и улыбчиво сказал:
- Эй, красотка, а джаз можешь? Весёленький такой, - он положил руку на ту часть клавиш, что была звонче всего и попробовал на память выдать пару весёлых нот, - хотя, если ты настроена на лирику, с удовольствием послушаю ещё.
Он убрал руку от клавиш и сказал:
- Что-то ты мне не договариваешь, подруга, тебя так бывший не мог из колеи выбить. Там нечто иное. Расскажи, если хочешь. Времени у нас, хоть отбавляй, но не думай, что завтра я тебя отпущу работать. Гедонизм, еда, беседы и барбекю и море алкоголя и приятных эмоций. Можем даже в спа сходить или устроить его дома.
Геи бывшими не бывают. Да, Аяз был не стандартным геем и больше был мужчиной, чем стереотипом. Да и теперь он понял, что всю жизнь был скорее би, просто не находа ту самую женщину. Но он следил за собой, любил хороший декор и даже следил за ногтями не только на руках. Всё было не до фанатизма, он знал разницу между ухоженным мужчиной и мужиком с блёстками на губах и никогда не переступал эту грань. Некоторые на его работе и подумать не могли, что до Рины, он смотрел только в сторону мужчин.
Конечно, порой ему было сложно общаться с людьми и он часто не понимал, что и как. Но, когда дело касалось помощи тем, кто был ему дорог, он делал всё, что было для этого нужно. Этого ему было не занимать. Поэтому сейчас он был мил и это не было притворством. Что что, а притворяться и лгать Аяз так и не научился. Хранить тайны и секреты да, но это, только чтобы угодить или польстить, нет, это было совершенно не про него. Так что, сейчас он искренне хотел помочь Кэтрин отдохнуть и отрешиться от того мира, в котором они вращались. Это пошло бы и ему на пользу, ведь отдыхать самостоятельно Аяз тоже не мог и не умел.
Отредактировано Ayaz Korrh (2021-03-05 00:50:36)
Кэтрин опускалась на дно все сильнее и сильнее, собственноручно топя себя в воспоминаниях прошлого, которые оставляли очень даже свежие рваные следы на душе и сердце. С каждым нажатием клавиш, женщина чувствовала миллион разрядов, картинки проносились одна за другой. Знакомство, неловкие столкновения, крепко сцепленные друг с другом ладони, звездные ночи, красивые слова и большие надежды, мечты, которые рухнули с приходом человека, который сухо отрапортовал ту новость. Из всего этого она услышала только "числится мертвым". Эти слова и по сей день периодически звучали в ее голове, а его фотография так и стояла на прикроватном столике и на рабочем столе в кабинете компании. Она все дальше и дальше углублялась во все это, однако, звонкие клавши под пальцами Аяза, заставили ее вырваться из воспоминаний и с удивлением посмотреть на мужчину.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Слушай. Я удивлена, что именно сейчас ты обрел серьезные отношения. Владелец ресторана, умеет готовить, на рояле играет, галантен. Господи, что за мужчина. — Кэтрин шутливо улыбнулась, легко толкая его плечом. Кэтрин встала из-за рояля и села на диванчик, забирая бокал с вином. Кажется, ей было необходимо что-то куда более крепче, чем красный напиток. Аяз предлагал полностью выговориться, но еще пару минут Кэтрин размышляла о том, а нужно ли это, будет ли уместно перекладывать свои проблемы на мужчину или может, все же стоит рассказать? Да, у нее был разговор с сестрой, однако , легче не стало. Камень все еще продолжал тянуть Джефферсон туда, откуда нет пути назад. [float=right]
[/float]
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— У меня был жених. Не поверишь, около 20 лет назад. Мы познакомились с ним в университете, прошли обучение вместе и уже готовились к свадьбе. Он решил отправиться в армию. Патриот. Я его ждала, но вместо него, в наш дом пришел командир его отряда и сказал, что Джек пропал безвести и числится умершим. Все произошло при взрыве базы, насколько я помню. Было ощущение, что мне вырвали сердце и растоптали. Мы его похоронили, правда гроб был пустой. Вместо свадебного платья, я одевала черное похоронное. После похорон я узнала, что беременна. Теперь, когда прошло столько лет, я вижу его перед собой. И я шью ему, и его невесте свадебное платье. Ах да, я еще очень любезно приглашена на эту самую гребаную свадьбу. — Все это время женщина нервно рвала салфетку на кусочки, постепенно выходя из себя. Под конец разговора, ее раздражение начало достигать апогея. Спустя неделю после встречи с ним, Кэт чувствовала то, как ее предали. Как он мог так с ней поступить, лучше бы приехал из армии и сказал, что они расстаются, чем заставлять верить в смерть человека, которого...до сих пор любишь.
Кэтрин его любила, любила очень сильно, даже спустя 20 лет и именно эта любовь к некогда покойнику, была причиной того, что в свои 42 она все еще не замужем и никогда не состояла в браке. Ее дочь еще не знала о том, что отец жив, была свято уверенна в этом, что он мертв и как об этом говорить ребенку, она не знала. Выдохнув, Кэтрин допила вино, понимая, что ей этого мало. Попросив Аяза налить чего-то по крепче, светловолосая поджала под себя ноги, оставив парадные черные туфли на полу, распустила кудри, вытащив шпильки, коих было очень много. Все было слишком сложно. Было сложно сделать из себя сильную, жизнерадостную женщину, которая смотрит на все с улыбкой и когда она смогла это сделать, в ее жизни появился тот, кто стер эту уверенную улыбку с лица, вернув на место нечто мрачное, сосредоточенное и не умеющее расслабляться. Джефферсон была напряжена, она не могла отпустить все мысли, они все вертелись вокруг Джека. Кэт помнила их новую встречу так отчетливо, будто она произошла минут пять назад. Истерика подкатывала неприятной волной, полностью стирая остатки адекватности и выставляя ее слабой, лишенной той самой неприступности и уверенности, которая исходила от нее еще пару часов назад на подиуме. Кэтрин поднимается с дивана и вновь подходит к окну, пытаясь как-то проглотить всю обиду, слезы, что душили. Но не выходит. [float=left]
[/float]Она едва держится, когда Аяз подает ей стакан с виски, что осушается практически залпом без какого-либо тоста. Вулкан внутри нее набирает обороты, а алкоголь подействовал как хороший розжиг. Стакан с разворота отправляется в стену напротив и разбивается на множество осколков. Только от этого выпущенного гнева ей совсем не лучше, скорее наоборот. Она случайно задевает стол и теперь уже падает стеклянная ваза с цветами. Глаза уже мокрые от слез, которые сдерживались слишком долго. Она не была пьяна, но ей очень хотелось такой себя почувствовать.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Столько лет я думала, что он мертв. Любила труп! А он в это время весело жил, строил новые отношения.— Кэтрин взмахивает руками от отчаяния, что накрывает с головой, начинает часто дышать, чтобы все погасить, остатками разума понимая, что Аяз не должен видеть таких истерик и что это совсем не уважительно по отношению к мужчине, у которого так же много своих проблем. Джеффресон не выдерживает и скрывая лицо в ладонях, устало садится на тот самый диван, где сидела раньше. Женщина не знала что ей делать, не знала как вести себя и самое плохое- она не могла отказаться от работы с этими клиентами, как бы сильно она ни хотела, ведь тогда ей грозит иск на крупную сумму и трепать нервы работников она никак не хотела. И он..был так близок. Хотелось ударить его, сделать больно, обнять, поцеловать и сказать как сильно она скучала по нему эти долгие 20 лет, которые сделали ее старухой с сединой в волосах, что отчаянно скрывалась. От всех, но не от себя.
<!--HTML--><iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:70px;" width="100%" height="70" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/2890529/310284">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/310284/track/2890529'>Lullaby</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/36784'>Nickelback</a> на Яндекс.Музыке</iframe>
Аяз слышит её слова про то, какой он хороший мужчина. Сначала он удивляется, потом, до него медленно доходят её слова и он невольно краснеет и улыбается.
- Милая Кэт, ты слишком ко мне добра. У меня могло бы их и не быть, да и сейчас, есть ли они по сути своей. Но, пустое. Всё хорошо, - он улыбается глазами, он это умеет.
А за улыбкой, он прячет свою же собственную боль. Он прячет то, что он не видит Рину сутками. Он прячет то, что не заметила Кэт. Его руки в тонких кожаных перчатках, безупречная белая кожа. Он носил их не снимая, как конферансье на параде. Он и сейчас такой, в костюме, укладка идеальна, все пуговицы до горла, ни пятнышка за весь фуршет, бабочка не съехала ни на сантиметр.
А под перчатками тонкие бинты на все кисти, под улыбкой, печаль и гнев. Они с Риной виделись редко, как кинестетику, ему не хватало того внимания, которое она ему дарила. Но он не мог, не смел настаивать на большем. Поэтому загонял себя в работу, в спорт, во что угодно, как гвоздь в крышку гроба, по самую шапку.
Он вчера до всего этого еле выполз из своего зала, что был в этом же доме. Ему было больно и одиноко и он злился, но злился сам на себя. Он вымещал злобу на манекене голыми руками и едва успел их перебинтовать, когда очнулся на полу, перед мероприятиями до, во время и после показа. Как он сумел это скрыть? Всё просто. Меньше жестов руками. Не обращать на это внимание и, самое главное, он делал это для подруги. Он чувствовал ещё на мероприятии, что что-то не так. Вот и сейчас, он приказал себе заткнуться и обратиться в слух. Коррх был участлив, без фальши и без сарказма. Он был здесь для неё, для Кэтрин.
Он выслушал первую часть рассказа и, пока он наливал Кэтрин чистый виски, даже безо льда и себе тоже. Он заметил:
- То есть ты ещё убиваешься по этому человеку? - вскинул бровь Аяз, - Да я бы за такое убил, уж прости за откровенность. Пропасть без вести, заставить тебя говорить ребёнку, что папы нет. А потом заявиться к тебе в ателье и пригласить тебя на его же свадьбу, и попросить тебя сшить для них костюм?!- в голосе Аяза послышался металл, которого раньше за ним не было заметно.
Он и правда хотел встретиться с этим гадом и набить его морду. Кровь Дориано давала о себе знать, и убийца внутри него поднимал голову. Но Аяз снова обратился в слух и засунул свою беду куда подальше, хотя пальцы на его собственном бокале сжимались уже так, что он чувствовал, как проступала под бинтами кровь под перчатками, а стакан потрескивал, под его пальцами.
Внезапно, стакан полетел в стену. Кэтрин распустила волосы и стала превращаться в то, что делает с людьми подобное отчаяние, в маленькую, хрупкую, но такую прекрасную девочку. Она ходит по комнате, Аяз не шелохнулся, он знал, что надо дать ей время побуйствовать. Ваза упала из-за неосторожного движения. Стекло, звон.
В голове его проносятся тысячи мыслей в секунду, пока падает ваза. О том, что он в том же состоянии, что и она. Что плечо скоро доканает, скоро просочиться кровь и ему прийдётся открыть ей свой маленький секрет. Что он стал тоже в последнее время неуверен в себе. Но лейтмотивом звучит то, что он бы шею свернул тому мужчине, который посмел так поступить с такой женщиной, как она.
И когда она опускается и плачет на его диване, с губ Аяза срывается тихий рык и бокал трескается в его руке и режет перчатку. Вполне возможно, что в тот момент, он представил, как ломается в пальцах шея того, кто такое с ней сотворил. Аяз будто проснулся, он оголтело посмотрел на осколок в руке, стряхнул стакан со звоном на пол из своей руки, снял перчатки к чертям, не заботясь о том, разболтаются ли бинты. Вытащил осколок. Благо Кэт закрыла лицо руками и пока этого не видела. На бинтах, особо на костяшках пальцев и правда была кровь.
Но Аяз смотрел только на неё теперь, это его не волновало, он опять загнал себя в дальний угол сознания, сел рядом на диван, обнял Кэт, прижав её к себе и тихо прошептал на ушко:
- Ну, тише, тише моя Кэтти. Я рядом, всё будет хорошо. А этот подонок не стоит твоих слёз. Но ты имеешь на них право, я знаю, как это больно. Моя сильная и грозная львица. Вот что мы сделаем, ты откажешься к чертям от этого заказа. Даже не спорь со мной. Ноги твоей не будет на свадьбе этого слепца, что не ценит таких женщин, как ты. Я уверен, что его невеста пустоголовая дура, и он ещё локти кусать будет, что обидел тебя. Вот чего я не позволю, так это обижать тебя, никому и никогда, моя милая Кэт, - он знал, что она, как и он, боялась показывать слабость, - Не волнуйся, я никому не скажу, что тут произошло. Ты отдохнёшь и я тоже и мы оставим это здесь, в стенах этой комнаты. Таков наш рок и наше преимущество. Сама посуди, ты была сегодня великолепна. Столько боли и так гордо пронести через весь показ. Я горжусь тобой, моя непоколебимая. Но сейчас не бойся быть слабой. Ты с тем, кто может это понять. Всё хорошо, я рядом и никуда не денусь.
Он гладил её волосы аккуратно, чтобы не запачкать их, не дай бог, кровью, но поздно было уже думать о своей безопасности, он был нужен ей здесь и сейчас. Таким, каким она его знала. Сильным, уравновешенным, тем, кто может её защитить не смотря ни на что. Поэтому он обнимал её плечи, гладил по спине и давал ей выплакаться.
А, где-то в глубине его души, убийца поднимал голову и жаждал разрушения, разбить всё в этой комнате. Только лишь потому, что Аяз не понимал, как этот мир носит таких тварей? Почему, такие, как Кэт страдают, а этот ублюдок получает свадьбу?
Но сам Аяз был здесь, с ней, утешал её, мягко и осторожно. Его не волновали бокалы, мебель, вазы. Его сейчас волновала только она.
Отредактировано Ayaz Korrh (2021-03-10 02:51:55)
Слезы лились бесконечным потоком, который она не способна была остановить. кажется, она вновь проживала все те моменты, уткнувшись носом в плечо. Джефферсон и правда переживала те моменты заново, все проносилось в сознании, словно пленка старого фильма, точнее даже не фильма, а кошмара, в котором она пребывала каждую ночь, когда во сне ей подсовывали эти воспоминания. Его фотография тщательно охранялась, никто не могу дотронуться до нее во время уборки или просто случайно задеть. Она была неприкосновенной собственностью, а его письма из армии были вечерним чтивом за бокалом вина, чтобы вспомнить о том, как было хорошо и что она мечтала построить семью с этим человеком, который теперь, строит семью с другой. Все было сложно и больно, казалось, что сердце вовь вырывают раскаленными щипцами, проворачивая их глубже раз за разом и в итоге, горячий металл касается трепещущего органа. Кэт плачет сильнее и громче, сжимает рубашку Аяза, будто бы это хоть как-то поможет ей.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Я не понимаю, что сделала не так. Почему со мной так поступили. Почему нельзя было все...— Кэтрин не может договорить, она вновь начинает захлебываться в глухих рыданиях, полностью отдаваясь разрушающему чувству. Она любила и ненавидела,одновременно. Ей хотелось ощутить его тепло, но в то же время хотелось, чтобы он ушел и больше никогда не возвращался. Хотела, чтобы он умер, хотела, чтобы он жил как можно дольше и счастливо. Борьба противоречивых чувств длилась достаточно долгое время до тех пор, пока алкоголь не начал оказывать воздействие на возбужденную нервыную систему. Женщина через десять минут начала успокаиваться, она стала ощущать тепло и спокойствие, которое нарастало все сильнее. Дуэт успокоительных таблеток, принятых за минуту до показа и достаточное количество алкоголя сделали свое дело. Через время, она отпрянула от мужчины.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Прости Аяз и спасибо..— Джефферсон вытирает свои слезы руками, стараясь не размазать вечерний макияж и делала это до того времени, пока не заметила бинты на руках мужчины. Бинты, на которых была кровь. Остановив свои попытки спасти мейк, Джефферсон бесцеремонно берет его руки в свои ладони и начинает внимательно их рассматривать. Одно пятно явно свежее, а другое не очень. Вопросительно посмотрев на мужчину, женщина начала прокручивать множество мыслей в своей голове, пока не поняла одной простой истины. Ему не менее плохо, чем ей и она, вместо того, чтобы помочь, перекинула груз своих проблем на человека, который впринципе не должен был все это выслушивать и видеть. Ни слезы, ни разбитый стакан. ЕГО стакан, в ЕГО доме. Заправив прядь волос за ухо, женщина попросила мужчину принести ей аптечку, чтобы обработать руку мужчины. Как же глупо все это вышло и не менее глупо выглядело сейчас. Истеричное состояние отошло куда-то в сторону и теперь она сосредоточенно сидела на диване в ожидании выполненной просьбы от хозяина дома. Будь ее воля и знание, она бы нашла все сама, но не смотря на то, что Аяз разрешал в этом доме делать то, что хочется, она все же предпочитала соблюдать правила приличия, которые были вживлены в нее едва ли не с самого рождения. Вскоре, мужчина принес то, что было необходимо Кэтрин.
Who wants to live forever?
Who wants to live forever?
Who dares to love forever?
Oh, when love must die!
Кэтрин тихо промолвила слова известной старой группы, которые как ни крути, но очень точно подходили под описанией всей ситуации. И правда, кто осмелится любить вечно. Наверное, только самые сумасшедшие. Кэтрин и Аяз были в их числе. У каждого были свои раны, они были разные, но инструмент нанесения был один и тот же. Любовь. Когда-то она может ранить, когда-то убить, а когда-то и воскресить. Кэтрин ощущала жгучее чувство, она буквально выгорала изнутри от ощущения любви. И самое страшное, что она не могла перестать его любить. Мотнув головой, чтобы отключиться от мыслей, женщина открыла ящик, вытащила бинты и баночку со средством для ухода. Размотав бинт, женщина осуждающе покачала головой, затем так же осуждающе посмотрела на мужчину, нахмурившись, Кэт вновь перевела взгляд на свежую рану, которая сочилась кровью. [float=right]
[/float]Ловкими движениями, женщина промазывала сантиметр ладони за синтиметром, затем, когда обработка была закончена, она проверила руку на наличие мелких осколков, коих, к счастью, не оказалась, ибо в таком случае ей пришлось бы ехать с ним к врачу. Замотав руку свежим бинтом, Кэтрин приступила ко второй. Все делалось молча, но напряжение чувствовалось и чтобы разрядить его, Кэт неожиданно нарушила молчание.
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ— Разумеется я не пойду на эту свадьбу. Но заказ бросить я не могу. Платье скоро будет готово, я не хочу подставлять невесту, которая не виновата в том, что ее жених тот еще уродец. Плюс, если я это сделаю, то компанию ждет иск. Конечно же, мы можем возместить ущерб, но не нашу репутацию, которая будет подпорчена и не нервы сотрудников, которые так же переживают за все это, как за свое дитя. Меня больше всего интересует то, что у тебя с руками. Рассказывай. Я вышла на кухню, но я все слышу. Ты не уйдешь от разговора — [float=left]
[/float]Твердо промолвила Кэтрин, делая последний закрепляющий виток покруг ладони, уже свежим бинтом. И не обязательно было носить перчатки в доме, Кэтрин так или иначе все равно все бы увидела. Женщина собрала все не нужное и встав с дивана, отнесла в мусор, после чего собрала оставшвиеся осколки на полу и так же отнесла их в ведро. Через пять минут она вернулась на диван, села рядом с Аязом и подперев голову рукой, молчаливо стала взирать на него, явно ожидая ответа.
<!--HTML--><iframe frameborder="0" style="border:none;width:100%;height:70px;" width="100%" height="70" src="https://music.yandex.ru/iframe/#track/2749733/294711">Слушайте <a href='https://music.yandex.ru/album/294711/track/2749733'>Who Wants To Live Forever</a> — <a href='https://music.yandex.ru/artist/79215'>Queen</a> на Яндекс.Музыке</iframe>
Отредактировано Catherine Jefferson (2021-03-10 22:28:19)
Он был рядом, пока она плакала. Он был мягким, даже нежным. Ровно потому, что ей сейчас это было крайне необходимо. Он всегда был разным, для разных людей. Порой, даже забывая себя настоящего. Он годами искоренял в себе привычку чего-либо хотеть или желать. Он работал, устраивал мероприятия, заводил знакомства, друзей. Но, Аяз для себя делал только то, что требовалось для поддержания организма в форме. Не для души, только для тела. Врачи, бинты, минимум косметических средств, работа над мышцами и уход за собой. Он не перебарщивал ни в чём. С некоторых пор, он даже поймал себя на мысли, что он разучился отдыхать один. Просто физически не мог. И редко когда отдыхал с кем то. Только когда его заставляли. Из того, что он делал лично для себя, был разве что сон. И то, нельзя было сказать с уверенностью, что он всегда спал достаточно.
Вот и сейчас, валясь с ног по сути от усталости, он просто был кому-то нужен, нужен ей. Когда она выплакалась и отстранилась, Аяз сразу убрал руки и отпустил её. И, просчитался. Она извинилась и...увидела его перебинтованные руки.
- Не извиняйся, Кэт, всё хорошо. Бывает.
Она берёт его руки в свои и с губ Аяза срывается тихий вздох недовольства, недовольства на себя самого, но никак не на ситуацию, а в голове голос отца:
- Прокололся, Дориано хренов, теперь она начнёт задавать вопросы. И что ты ответишь?
Она рассматривала его руки и не понимала, ничего не понимала:
- Кэтрин, я..., ммм, - пытался заговорить Аяз, но сам был в замешательстве.
Ну как такое можно выразить словами? Его тайну, его боль. Которой он не видел сам. Она попросила принести аптечку и он просто сделал это. Это ненадолго, но спасало его от необходимости говорить. Аптечка была всегда в домах Дориано. Неизвестно, когда она могла бы понадобиться. Она была хорошо укомплектована, на любой случай, даже если бы пришлось достать пулю или зашить рану.
Он просто вручил ей аптечку, молча и сел на диван. Аяз был в таком ступоре сейчас, что только молча расстегнул запонки и закатал рукава, пока та рылась в аптечке. Она снова взяла его руки в свои и он мог лишь наблюдать за тем, что она делала. На его лице было только удивление. Такое выражение всегда застревало напрочь на лице Коррха, когда внезапно кто-то делал что-то для него. Его это всегда удивляло. Единственное что, когда было больно, Аяз коротко порыкивал, а когда она обрабатывала свежую рану, он один раз втянул резко воздух сквозь зубы, но руки не двинулись ни на сантиметр, чтобы отстраниться. Дориано учили терпеть боль. А затем, воцарялось то же самое удивление на его лице. Но внутри Аяза происходило вот что. Он уходил в себя и анализировал, что стоило говорить, а что стоило придержать в секрете на благо Кэтрин.
Но, первая рука была перебинтована и он убрал её, она потянулась за второй, на которой даже бинты не пропитались кровью.
- Эта в порядке не..., - начал было он.
Но она взяла и эту руку в свою и размотала бинты. Выражение лица Коррха сменилось на озадаченное и он заткнулся. С этой рукой всё прошло иначе, так как ссадины на ней уже подзажили. Вот так Аяз и остался. В костюме, с бабочкой, с закатанными рукавами и давая ей перевязывать свои руки. Она подала голос и он ответил:
- Ну да, она не виновата в том, что он мудак, - это он про невесту и это было первое членораздельное предложение, которое он выдал за пол часа.
А Кэтрин закончила бинтовать его руки и всё ещё жаждала объяснений. Он пошевелил пальцами, бинты держались, но не мешали им двигаться. На её слова, Аяз закатил глаза. Но, он сначала расстегнул бабочку на горле и снял пиджак, аккуратно повесив его на спинку дивана. Он хотел было снять рубашку, так как ему стало душно и остаться в белой футболке, но руки плохо слушались его после перевязки и он забил на это. Уже бабочка не давила горло и стало чуть легче дышать. Ему хотелось курить, но он не знал, как к этому отнесётся Кэтрин, так что на это тоже благополучно забил. Выхода не было. Она сидела рядом и он сел на место сказал:
- Спасибо, что перемотала, а то меня это уже бесило, - голос Аяза будто изменился и стал более глубоким, маска весельчака спала.
Он отпустил себя с поводка и перед ней предстал довольно-таки уставший мужчина, который не спал почти двое суток, чуть нервный из-за того, что у него давно не было близости ни с мужчинами, ни с женщинами. Он потёр плечо, которое так и ныло не переставая и сказал:
- Как ты знаешь, я занимался Айкидо и у меня второй дан. Но, вот чего ты не знаешь, так это того, что у меня часто бывают вспышки гнева, и стресс я снимаю именно так, - он прикусил нижнюю губу и кивнул ей головой на бинты, - в этом доме, в зале для тренировок, голыми руками на деревянном манекене. Ибо я не знаю иного способа, как дать волю гневу, расслабиться или успокоится. Я знаю, это безрассудно. Но по другому я не могу. Пытался, но лучше так, чем я кого-нибудь изобью или покажу слабость на людях. Ты сама знаешь, такая же львица бизнеса, как и я. Слабости нам не прощают.
И лучше было не спрашивать его сейчас про то, почему это так, когда у него есть отношения:
- Ещё я имею травму плеча, старую с Айкидо и она постоянно даёт о себе знать, вот, как сейчас, - потупился Аяз, - я был у врача и у психолога, предвосхищая твой вопрос, хоть я врачей ненавижу и привык справляться со всем самостоятельно.
Он не мог раскрыть ей тайну семьи Дориано и поставить её под удар, просто не мог сказать ей, что убийцами не только становятся, но и рождаются. И что под этой цельнометаллической оболочкой, он кричал каждый божий день, благим матом кричал. Но загонял себя во что угодно, лишь бы не слышать собственные крики изнутри.
- Если у тебя ещё есть вопросы, спрашивай. Я отвечу. Только сначала, давай выпьем ещё виски, я пока не смогу налить, руки подрагивают, после перевязки, - обо всём, он говорил, как о погоде.
Аяз чувствовал себя сейчас и зверем, которого загнали в угол и, одновременно, он был очень благодарен за возможность выговориться, хоть о чём то. Но, он же и корил себя за слабость. Но, что-то подсказывало ему, что Кэтрин его понимает. Что ей можно довериться и что она его не осудит. Так как у них у обоих было в этой ситуации много общего.
- Только перестань пугаться и думать, что зря мне открылась, когда показала свою слабость. Да, я тоже устал, но ты то в этом не виновата, Кэт. Я рад, что я смог тебе хоть чем-то помочь. Так что всё в порядке, - он счёл нужным это добавить, - Прости, я просто за годы работы научился читать по лицам.
Аяз умолк, чтобы не сказать лишнего, всё, что ему осталось, это ждать её реакции и реагировать самому в предложенных обстоятельствах. Внешне он был спокоен, но вот сердце колотилось в грудную клетку, как бешеное, а мышцы собрало в сталь от напряжения. Но, внешне это нельзя было увидеть, только ощутить при прикосновении. Так-то ему удавалось, хоть и с большим трудом держать лицо, но это был скорее приобретённый с годами навык, нежели маска защиты. Он понял, что от неё ему не нужно было защищаться. Он считал Кэтрин равной себе. Поэтому и открывал ей то, что она хотела знать. Чтобы прервать неловкую паузу, он выдал:
- А ты хорошо бинтуешь, мне даже руками двигать удобно. Правда спасибо.
Отредактировано Ayaz Korrh (2021-03-11 12:14:24)
Вы здесь » SACRAMENTO » Доигранные эпизоды » Один человек = одна большая катастрофа
