Ещё три дня, и чартерный рейс South Coast Aviation вылетит из торгового аэропорта Сакраменто и приземлится в Buenos Aires, Аргентине. И ещё пара дней, и мы с Джилл окажемся в San Rafael, где я планирую отсидеться первые месяцы, пока все не уляжется. Завязавшись контактами некоторыми дружками из ФБР, которым бабло на руку, я буду в курсе, как продвигается объявленный на всю страну розыск. На лице ухмылка от нервов, а мне жарковато. Чуйка и здравый смысл, предпосылки и абсолютно, блядь, всё, указывает на то, что на поиск федерала они бросят максимум своих сил.
И это неебически противоречиво, занятно и аморально, причастного к системе искать активней, чем тех же пропавших детей или террористов. Занятно, что федералы таким не светят. Статистики, бюрократия, постепенно уходящий консерватизм, но процветающий, как никогда, национализм. Вода мерно течет за закрытой дверью, что она там делает столько времени?
Поднимаюсь с кровати, окидываю местный бардак взглядом в поисках джинс, ремня и футболки. Джил имеет привычку разбросать каждый раз это всё по разным углам, и больше, чем раздражает, это отвлекает меня от мыслей. Они и без того все в одном направлении.
Я многое могу, но я заебался.
Заебался от требуемого ритма телодвижений и игры на две стороны, заебался быть перевалочной псиной для тех, и для других, я и так пару лет назад развернул на себя все их правила, и теперь я знаю, что я могу, и что? Водить за нос Бюро проще, тем же картели, но в конечном счете выматывает не меньше. И здесь меня ничего больше не держит.

Натягиваю футболку, которую Джилл сумела вывернуть наизнанку, прежде, чем сбросить на пол и шумно заебанно вздыхаю, вставляя в джинсы ремень. Сколько она там уже, час? За эти три дня, перед вылетом, нужно разгрести последние неразрешенные дела. Меня ведет в саркастическую, безэмоциональную усмешку. Как только я сделаю шаг на подъемный трап, это будет последний раз, когда я касаюсь ногой Штатов. Ещё пара дней бесполезных попыток федералов со мной связаться, потом поднимется шум. И обратный билет будет только в виде приглашения за решетку.
Подхожу к двери ванной, полностью одетый. Вода в кране из раковины течет так же мерно, как все это время.
— Джилл, ты уснула? - она отвечает "да подожди", а я выдыхаю, спокойно и раздраженно, ослабляя хватку металлической дверной ручки, — да сколько ты уже там.
Даже не вопрос, а подтверждение, и я просто открываю дверь и вхожу. Меня вряд ли может что-то смутить, но я понимаю, что ей иногда надо побыть одной, или что-то ещё. Она сразу выскакивает, цепляется за торс и в привычной ей манере ухмыляется, но я сейчас слишком загружен, чтобы отвлечься.
Не замечаю тот факт, что она ведет себя как-то странно.

— Джилл, - твою мать, Джилл, я достаю свои часы из лужи на раковине, накапавшей из ржавого, где-то отходящего крана, и с них капает вода, и вспоминаю телефон на прошлой неделе, и меня частично кроет от её небрежного отношения. Её небрежное отношение чуть не угробило пару десятков рабочих контактов, и сейчас терпение подходит к концу - я обматываю часы краем футболки, смотрю в отражение в зеркале и сейчас от короткого порыва ярости не вижу себя.
— Джилл, ещё раз, - я выхожу и меня ведет, поднимаю часы в руке, а она поднимает на меня взгляд, и чувствует исходящий настрой, пока доношу до неё, медленно разжимая челюсти, — ещё раз ты оставишь так мои вещи, - я повышаю тон и это не шутка. Это не мелочи и сейчас она это заслужила. Я подхожу ближе и ощутимо, доходчиво, сжимаю пальцы на её узких, худых плечах и то, что я пытаюсь сказать, сейчас напоминает рычание, — я вышвырну тебя вместо них, тебе ясно?
В ответ вижу её эмоции и среди них легкий страх, меня отрезвляет так же резко, как я завелся.
Пара секунд понимания, что блядь, это того не стоит.
Я глубоко выдыхаю и разжимаю пальцы.
Она смотрит на меня, а я смотрю на неё.
— Джилл, - теперь тон другой, осознанный, а мои руки ползут выше, берут за лицо, и я касаюсь волос кончиками пальцев. В таком положении практически слышу пульс, держу её ближе, как будто резко смягчаясь. Причина именно в часах. Они в свое время были подарком. Единственное, что осталось от Лоры. Но это не повод пугать так Джилл. Медленно прижимаюсь щетиной и губами к её макушке, ещё раз глубоко набирая воздух и отвечаю на её вопрос, на самом деле успокаивая себя.
— Все будет хорошо, Джилл, - она знает, что меня лучше не злить, но уже видела меня в таком состоянии, - все будет нормально. Просто надо быть повнимательней. Ты должна быть повнимательней. Сейчас нельзя выпускать что-то из виду, - отстраняюсь, смотрю на неё и ощущаю себя, как будто оправдываюсь, но я просто хочу, чтобы она успокоилась, — три дня и Буэнос Айрес, - тональность разговора меняется, уставше улыбаюсь, — и все, что ты хотела. Помнишь, что ты хотела? Начнем с домика, где-нибудь в прибережном городке. Никаких стволов под подушкой. Будешь заниматься, чем хочешь, Джилл. Медленно выучишь испанский, - я чувствую, как она успокаивается в моих руках, — никаких больше мутных дел. Ты и я.
"Я обещаю" так и остается в мыслях, я ещё раз целую её в лоб, выпускаю и продолжаю сборы, озвучивая, что в этот раз крайне важно прибрать за собой все.
И её следующая просьба вводит меня в короткий ступор. Я бросаю зарядки от техники в чемодан и смотрю на неё несколько секунд. Чувствуя, как сейчас нельзя повторно взрываться.
— Детка, - почти ласковый тон, но вместе с этим категоричный, — мы не можем остаться и ты это знаешь, - подхожу к ней ещё раз, — хочешь остаться здесь, в штатах? Хочешь быть красивым банковским счетом своего папаши всю жизнь? Мы же говорили уже об этом.

Она вроде бы, соглашается, ну или хотя бы не протестует, а я залезаю на кровать коленками и достаю из-под подушки ствол, затыкаю его за джинсы сзади, набрасываю на плечи толстую кожанку, — где мой шлем, — сегодня пара встреч и нужно забрать новенькие аргентинские паспорта с фальшивыми - нашими новыми - именами.
— Самолеты с неба не падают просто так, — не могу сосредоточиться на её разговорах, — собери все свои вещи, пока меня не будет, ты поняла?
На вопрос "сколько" я жму плечами, озвучивая что-то размытое между "сегодня вечером" и "завтра утром" и подхватываю шлем, уставившись на неё после вопроса.
— Зачем тебе кpeдитка, детка, - слово "детка" звучит смягчающем обстоятельством, перекрывая напряжение в тоне, — тебе нельзя выбираться в город. За три дня до вылета точно нет. И тем более светить где-то здесь номером своей карты, — и чтобы все не было так негативно для неё, добавляю, — могу оставить наличные. Сколько?
Пауза, в которой я смотрю ей в глаза. Мне не послышалось?
— Сколько?
Меня напрягает её ответ. Но она не должна чувствовать себя со мной ограниченной, когда на её банковском счету шестизначные цифры. И точно не должна думать, что я собрался её использовать. С легким недоверием кладу на тумбочку 500 долларов, не задавая вопросов, хотя они у меня есть.
Она провожает меня до входа, и я до сих пор не замечаю никаких странностей. Она целует меня, менее участливо, чем обычно.
— Как только вернусь, мы свалим отсюда.

[NIC]Wes Querrec[/NIC]
[STA]Somethin' so cold-blooded[/STA]

[AVA]https://i.imgur.com/C1xdRQH.gif[/AVA]
[LZ1]УЭС КЕРРЭК, 30 ^y.o.
profession: federal agent;
relations: she[/LZ1]
[SGN]-[/SGN]