Математика, царица всех наук, снова отказалась проявить милосердие к одному из своих подданных; Котаро Бокуто, обиженно поджав губы, смотрел на унизительно низкую оценку за тест и наотрез отказывался верить собственным глазам. Проходной балл – сорок, а он набрал тридцать девять с половиной. С половиной! Эта половина смеялась и корчилась, издевалась; складывалось впечатление, что Бокуто проиграл самый важный матч в своей жизни с отрывом в ничтожных пол-очка. Смешно так, что плакать хотелось.

— Не расстраивайся, — сказал учитель и ободряюще улыбнулся, склонив голову к плечу, — это еще не конец света. Придешь в субботу и исправишь. Можно с утра, прямо в восемь.

Бокуто не разделял беззаботного настроения учителя, ведь в субботу утром, прямо в восемь, он должен был трястись в школьном автобусе, непрерывно доставая Акааши бессмысленными вопросами, просьбами, предложениями и жалобами. Его ждали три прекрасных дня в тренировочном лагере за городом, в компании таких же, как он, волейболистов. А что теперь? Даже если он справится с тестом, что под большим вопросом, то опоздает и приедет намного позже остальных участников. Впрочем… Бокуто, бессознательно приняв свой самый задумчивый вид, поджал губы и нахмурил брови, потер указательным пальцем подбородок. Если он опоздает, то появится эффектно, а эффектность – лучшая подруга такого превосходного аса, как он. Утешив себя этой мыслью, мальчишка заметно приободрился и, ловко подхватив рюкзак с парты, вышел из класса. Дело за малым – разобраться с этими проклятыми алгоритмами, а потом быстро справиться с утренним тестом и опоздать в тренировочный лагерь не больше, чем на два часа.

Воинственность, которую Бокуто буквально излучал при мысли о победе над безжалостными алгоритмами, испарилась быстро, почти что молниеносно, стоило вступить с ними в неравный бой. С каждой новой цифрой, с каждой новой буквой (зачем вообще в математике буквы?!) мальчишка чувствовал себя не только глупее, но и несчастнее – и в результате совсем разуверился в собственных силах. Он сидел в коморке для спортивного оборудования при волейбольном зале, спрятавшись меж высокими синими матрасами, и нервно колотил карандашом по тетради в такт мячам, что летали, глухо стукаясь о пол, по ту сторону стены.

О том, что его, наверное, потеряли, Бокуто не думал.
Забыл подумать.

Матрасы, казалось, защищали его, ободряли и дарили чувство долгожданного спокойствия, но… они не могли спрятать его от вездесущей математики, страшной, как сама жизнь, и такой же злой. Она сдавливала свои алгоритмические пальцы на беззащитном мальчишеском горле, перерывая дыхание, и грозила оставить не только без тренировочного лагеря, но и без волейбола вообще. А Котаро Бокуто не представлял себя без волейбола; для него жить без мяча – все равно, что без рук.

Вздохнув, он тоскливо прикрыл глаза и отвел назад голову, уперся взлохмаченным затылком в мягкий синий матрас. Почти что сдался, но подумал о том, как хорошо все повеселятся в лагере без него, и воспрянул духом, правда, после очередной тщетной попытки сразиться с безжалостным уравнением, поник снова. Он пытался, честно пытался и старался, но то ли ума не хватало, то ли концентрации, то ли… все-таки ума. Рациональность, логика и стратегия всегда были сильной стороны Акааши, а он, Котаро Бокуто, славился силой, выносливостью, техникой и, конечно, импровизацией.

Очередной вздох – намного тяжелее предыдущего – сорвался с приоткрытых губ, когда Бокуто поймал себя на мысли, что не хочет больше воевать с математикой, она все равно непобедима. Он просто хочет остаться один в этом жестоком мире и тосковать по тем беззаботным солнечным дням, когда он еще играл в волейбол… по тем дням, когда он еще был молод, полон сил и счастлив.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-05 14:52:07)

Забившись в самый дальний – и в самый темный – угол помещения, Бокуто и сам не заметил, как начал клевать носом. Жалость жалостью, математика математикой, а дневной сон никто не отменял, к тому же, он доставлял намного больше удовольствия, чем самобичевание из-за непобедимых алгоритмов. Поэтому, когда дверь с громким хлопком отворилась, впуская зальные потоки света, Бокуто вздрогнул не от страха, а от неожиданности и растерянно огляделся по сторонам в поиске источника звука. Он никого не нашел, но быстро сообразил, что сейчас гость, кем бы он ни был, разразится громогласной тирадой бесконечных ругательств. «Почему ты опять отлыниваешь?!»— раздраженный голос Акааши или того хуже – Широ – зазвучал в его голове так ясно, что стало не по себе, и Бокуто, быстро сбросив с себя сонливость, принял вид свой самый несчастный. На всякий случай он раскидал тетрадки, чтобы никто не усомнился в его деятельности, и даже вернул в руки учебник, забыв, правда, раскрыть его на нужной странице. И только взъерошенные сном волосы выдавали внеплановый тихий час с потрохами.

— Что у тебя на этот раз случилось? Почему не на тренировке с остальными? — требовательно спросила Широ, вырастая нам ним, как страшная грозовая туча, от которой нет спасения. Бокуто в ответ рассеянно пожал плечами и посмотрел на нее снизу вверх так жалобно, что стал похож на беспомощного щенка.

Широ вздохнула и, наклонившись, попыталась понять, чем занимается ее однокурсник; Бокуто, храня обиженное молчание, протянул ей сперва тетрадь с уравнениями, потом тест с издевательским количеством баллов. Тридцать девять с половиной – эта цифра будет еще долго сниться ему в кошмарах.

Широ вздохнула снова, и Бокуто в этом ее поддержал, только намного громче и драматичнее.

— У тебя ошибка вот здесь, — она ткнула пальцем в перечерканное уравнение, — если я помогу тебе с математикой, то ты перестанешь быть таким жутко опечаленным?
— Угу, — негромко откликнулся мальчишка, но оживился. У него появился шанс сдать тест быстро и безболезненно и опоздать в тренировочный лагерь совсем ненадолго! То, что он опоздает, уже не вызывало сомнений, вопрос был лишь во времени. А время он, как волейболист, ценил.

Они условились встретиться в школьной библиотеке после тренировки, которую Бокуто, согласно договоренности, обязан был отработать на двести процентов из ста. За словом дело не встало, и заметно приободренный мальчишка быстро скидал все тетради, учебники, карандаши и блокноты обратно в рюкзак, а потом под аккомпанемент одобрительных возгласов членов команды возвратился в светлый просторный зал, пропахший резиной и потом. Акааши закатил глаза так сильно, что они, наверное, больше никогда не выкатятся обратно; Бокуто в ответ состроил театральную гримасу.

Тренировку он, как и обещал, отработал на отлично. В зале еще громыхали мячи вперемешку с голосами, когда Бокуто уныло поплелся в раздевалку. Он всегда был одним из тех, кто тренировался до последнего, а сегодня, сейчас, пришлось сматывать удочки первым, и во всем виновата треклятая математика. Бокуто, когда вытирал влажные после душа волосы, обиделся на нее снова. На выходе из зала его уже ждала Широ.

— Библиотека могла бы и подольше поработать, — пробубнил он, надувшись, как индюк, и поглядел на трехэтажное здание школы. — Часов до двенадцати. Или хотя бы до одиннадцати, — ни одна библиотека не работала до ночи, мальчишка это понимал прекрасно, но должен был найти виноватого в сложившейся ситуации. Винить себя он сейчас не хотел.

Библиотека встретила поздних гостей мягким золотистым светом и запахом старых хрустящих страниц; библиотекарша – молодая девушка в крупных круглых очках – внимательно поглядела на Бокуто, недоуменно вскинув брови. Неудивительно: она видела его здесь впервые.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-05 19:08:45)

В башке перемешалось все: цифры, буквы, правила, дополнения к правилам, исключения их них; казалось, мозг сейчас затрещит по швам и с оглушительным грохотом взорвется. Бокуто, вздохнув с небывалым трагизмом, прикрыл глаза и попытался сосредоточиться, но тщетно: слишком много информации. Сейчас мальчишка чувствовал себя стареньким потрепанным компьютером, перегруженным десятком невыносимо сложных задач. Он просто их не вывозил: не хватало ни ума, ни памяти, ни концентрации, ни терпения. И все же те немногие алгоритмические уравнения, которые раньше воспринимались не меньше, чем вызывающими дьявола заклинаниями, сейчас, под самый вечер, стали понятнее. Он даже решил несколько их них. Немного везения, и завтра все получится; не зря же он три с половиной часа пыхтел над толстенными методичками. Любая тренировка приносила плоды – он это, как волейболист, точно знал. И, наверное, не очень важно, шла ли речь о тренировках для тела или для ума.

— Спасибо! — крикнул он, сбегая с высокой крылечной лестницы, а потом спохватился и остановился, ловко развернулся. — Хочешь, я тебя провожу? — было поздно, туманно и темно, хоть глаз выколи; фонари плохо справлялись с освещением заволоченных густой серой дымкой улиц. Оставлять девчонку, которая не прошла мимо, а помогла, было бы верхом невежества – и идиотизма, это понимал даже Бокуто.

Неспешная прогулка проветрила еще и голову, и мальчишка, когда прощался с Широ, почувствовал себя намного лучше. Бокуто и сам поверил в то, что завтра напишет тест на все сто двадцать баллов из ста, но…

… сорок три с половиной. Бокуто смотрел не на цифры даже, а на эту проклятую половину, которая опять смеялась и насмехалась, корчилась и издевалась. Она походила на достопочтенную тетку через десятое колено, ту самую, которая постоянно приставала с унизительными вопросами и с неприятными просьбами, и вызывала только презрение. Впрочем… черт с ней, с теткой этой, с половиной тем более; он сдал! Он сдал тест за тридцать минут и теперь был свободен, как ветер в поле. Дело за малым: добраться до лагеря.

— Хей, хей, хей! — с радостным воплем мальчишка вырвался из аудитории. Он широко расставил ноги и развел в стороны руки, ожидая бурных аплодисментов, но вместо этого услышал грозный «тише!» со стороны спины: учитель, оставшийся в классе с другими двоечниками, сердился. Бокуто, кивком извинившись, затворил за собой дверь и огляделся. Широ ждала его в коридоре; если раньше она и тревожилась за него, то сейчас, после столь эффектного появления, все поняла и расплылась в довольной улыбке.
— Как прошло? Скажи, что ты все сдал, — на всякий случай спросила она, и Бокуто энергично кивнул.

Бокуто хвастался своими сорока тремя баллами так, словно их было по меньше мере сотня; он бодро шагал в сторону дверей и размахивал листком с результатами, как почетным знаменем. Он одержал победу над злостным врагом – над математикой! И он гордился этим!

В дверях он, однако, резко остановился и быстро сник. Все время до теста он думал только о тесте соответственно и ни разу не подумал о том, как добраться до лагеря.

— Эй, Широ, — он, рассеяно почесав лохматый затылок, повернул голову и озадаченно посмотрел на девчонку через плечо, — а на чем поедем? Как добираться будем?

Первым ответила не Широ, а дверь. Она, воинственно распахнувшись, с садистским удовольствием – нечего стоять у меня на пути, недотепа! — проехалась по мальчишеской физиономии. В глазах на мгновение потемнело, а боль разрезала голову пополам, впрочем, через несколько быстрых секунд стихла. Вот только бровь жглась, словно синим пламенем горела, и кровоточила. Вязкая теплая кровь заливала глаз.

Отовсюду посыпались извинения; первогодки – три девчонки – едва ли не рыдали, виня в случившемся себя, а одна из них попыталась упасть в обморок, но осталась без должного внимания и быстро передумала. А Бокуто стоял, как истукан, и ничего не понимал. От двери он так и не отошел.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-06 14:18:34)

Свинья везде грязь найдет, а Котаро Бокуто – неприятности.

В школе всем давно известно, что Бокуто не только король волейбола, но и неловких ситуаций. Он путался в собственных ногах даже на ровном месте и падал чаще, чем дышал, периодически врезался в стены и запинался о столы и стулья. Виноваты в этом, конечно, были все, кроме него: какой дурак догадался поставить парты прямо посреди класса математики? Бывало он, витая в облаках, путал мужские раздевалки с женскими и наводил суету такую, что стены несчастной академии потом несколько дней ходуном ходили от непонимания и раздражения. Однажды Бокуто и вовсе пришлось ночевать в школе, потому что, спрятавшись в коморке для швабр от разозлившегося учителя информатики, сам не заметил, как заснул. Проснулся в потемках и страшно перепугался; хотел было позвонить родителям, но сети не нашел. Так и просидел, сплетничая о школьных делах с метлами да с тряпками, до самого утра. Его, спящего в обнимку с рюкзаком, обнаружил уборщик и об этом рассказал учителям, учителя поведали ученикам, и Бокуто в очередной раз стал местной знаменитостью. И не сказать, что такая слава его тяготила.

Все, что творил – вытворял – Бокуто, он делал не со зла. Просто так получалось. Он всегда был рассеянным и небрежным, забывчивым и неловким, страшно неуклюжим; возможно, его можно было исправить в детстве, когда каждый ребенок – чистый лист, но не сейчас. Сейчас Котаро Бокуто – вполне взрослый человек, личность; балбес, но состоявшийся. Воспитывать его слишком поздно.

Но все менялось, когда Бокуто выходил на площадку. Он, словно по команде, сбрасывал с себя рассеянность и неловкость и превращался в профессионала своего дела. Бокуто Котаро двигался быстро, цельно и ловко – и точно так же мыслил; он прямыми путями и окольными приводил команду к долгожданной победе. Неоднократно. Как жаль, что жизнь – это не волейбольная площадка.

— Бокуто! Посмотри на меня, — цепкие девичьи пальцы сжались на подбородке и надавили, заставляя наклонить голову вниз; мальчишка бессознательно подчинился и поглядел в глаза напротив, но не увидел их. Он принял вид свой самый растерянный, почти что потерянный, словно вот-вот лишится сознания. И он даже начал заваливаться назад, чем здорово напугал не только первогодок, но и Широ, а потом быстро восстал, выпрямился и громогласно рассмеялся, скрестив сильные руки на груди и закинув назад голову.

— Да все со мной нормально! — отмахнулся мальчишка, — это же просто царапина.

И все же спорить с Широ себе дороже; он покорно присел на подоконник, чтобы разница в росте не мешала, и подставился, позволил обработать себе бровь. Щипало страшно, а ведь это всего лишь влажные салфетки, зато он снова прозрел; Бокуто невольно поежился, когда представил Широ с бесчисленным количеством медицинских склянок и банок за пазухой. Девчонка, наверное, испытает страшное удовлетворение от возможности доставить немного боли самому проблемного игроку волейбольной команды.

Пока Широ обрабатывала бровь, убирая кровь, Бокуто молчал, обиженно шипел и краем уха слушал дальнейшие указания. Их заберет Тоби – брат Широ; Бокуто обрадовался, когда об этом узнал, потому что с Тоби он дружил, даже несколько раз в гости ходил, чтобы порезаться в приставку. К тому же, Тоби тоже уважал в волейбол, а в прошлом был связующим. Поэтому, когда Широ заставила сесть его на заднее сиденье, чтобы обработать ссадину, Бокуто расстроился, но ненадолго: он, в конце концов, ехал в лагерь!

— Что ты должен сделать, когда мы приедем? — спросила Широ, по-хозяйски взяла аптечку в руки и угрожающе зазвенела многочисленными склянками. Мальчишка, упершийся в изголовье переднего сидения скрещенными руками, повернул голову и недоуменно поглядел на Широ через плечо. Все ее наставления еще в академии влетели в одно его ухо и вылетели через другое; он не понимал, чего она от него хотела, и даже не скрывал этого. Про таких, как Бокуто, в народе говорили, что все на лбу написано.
— Поесть?.. — нерешительно ответил он и на всякий случай обезоруживающе улыбнулся.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-06 17:35:53)

Первой из темно-красной тачки вывалилась Широ, следом за ней – Бокуто. Он задержался еще на несколько мгновений возле водительской двери, чтобы напоследок потолковать с Тоби и вновь попытаться уговорить его остаться в лагере в качестве гостя. Но Тоби, вздохнув, только пожал плечами и сказал, что не может: сессия в колледже подкралась незаметно и сжала острые зубы на его глубоко несчастной заднице. Бокуто понял, что Тоби, даже если очень захочет, все равно не останется, и больше настаивать не стал. Он попрощался с ним, картинно отсалютовав двумя  пальцами от виска, и поплелся в сторону общежития, чтобы занять спальное место, оставить вещи и переодеться к тренировке. В залах уже вовсю гремели мячи вперемешку с  голосами, и Бокуто не хотел пропускать больше ни минуты. Но не тут-то было…

— Бокуто, — сердитый голос донесся со спины, и мальчишка машинально нахохлился, предчувствуя очередную головомойку, — медпункт. Не вынуждай меня вести тебя туда за руку.
Бокуто вздохнул, и этот его вздох вобрал в себя безысходность целого города, а то и страны.
— Окей, — обиженно буркнул он, поглядев на Широ через плечо, — пошел в медпункт.

В медпункте не сказали ничего нового: бровь разбита, не беда, со всеми бывает. Молодая медсестра с мышиного цвета волосами, забранными в тугой узел на затылке, еще раз обработала ссадину антисептиком. Резкий запах спирта ударил в нос, заставив поморщиться; краем глаза Бокуто покосился на закрытое окно и едва сдержал желание распахнуть его настежь, чтобы все эти тошнотворные запахи унес прохладный юго-западный ветер. Почему врачи так любят спертый воздух? Заклеив бровь пластырем, медсестра велела Бокуто явиться в медпункт завтра утром перед тренировкой для повторения процедуры, но, если он хочет, то может провернуть ее самостоятельно, в ней нет ничего сложного, сам видел. Мальчишка кивнул, мол, все понял, и тут же забыл о том, что именно он понял.

За спиной болталась большая спортивная сумка, когда Бокуто плелся по длинным широким коридорам. Они напоминали бесконечный лабиринт, и это просто счастливое совпадение, что Бокуто вышел из него не восьмидесятилетним стариком. Все спальные места были заняты – за исключением трех – и мальчишка плюхнулся на то, которое дремало возле окна. Он быстро сменил штаны на шорты, натянул футболку и наколенники. Повседневную одежду он так и бросил валяться на спальном месте: потом приберется.

В коридоре он свернул не в ту сторону, поэтому вышел не на улицу, а в столовую. Там вкусно пахло свежим хлебом, горячим супом и вареным рисом; Бокуто, рассеянно потоптавшись на месте, принял вид свой самый несчастный – и голодный, и вызвал у местных крупногабаритных поварих небывалый прилив сострадания. Они, что-то ласково приговаривая себе под нос, угостили Бокуто булочками со свининой; раскланявшись в благодарность, мальчишка бодро зажевал угощение и зашагал в сторону тренировочного зала.

Появился он, как всегда, эффектно: распахнул двери и в них остановился, озаряемый яркими лучами солнца. Он широко расставил ноги, поднял голову и уперся руками в бока: все смотрите! – я пришел. Отреагировали немногие, но те, кто отреагировали, остались в восторге. Кроме, конечно, Акааши, который закатил глаза.

Тренировка шла своим ходом, потом она вылилась в товарищеский матч с командой, названия которой Бокуто никак не мог вспомнить, а когда вспомнил, то не смог выговорить. Его команда одержала победу – и на этот раз, на радость всем и особенно Акааши, Бокуто обошелся без привычных попыток самоуничижения. Все шло, как по маслу, и мальчишка просто наслаждался хорошим волейболом.

После тренировки все пошли отдыхать на свежий воздух, а потом ужинать. Когда поварихи встретили Бокуто, как старого друга, все очень удивились, а он только весело засмеялся и попросил добавки. На протяжении всего ужина он считал своим главным долгом доебаться до Акааши, а потом – до длинного тощего очкарика с высокомерным взглядом местной тигрицы. В последнем деле ему помогал Куроо.

— Ладно, я бегать, — предупредил он Акааши, когда на часах было девять, и вышел из общей комнаты, где все играли в карты, на прохладную вечернюю улицу.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-08 15:30:17)

— Бокуто, — знакомый девичий голос донесся со спины, и мальчишка машинально напрягся и насторожился, нахохлился. Что он опять сделал? Где накосячил? — Не против, если составлю тебе компанию?

Всего-то? Бокуто, до этого стоявший спиной, бодро развернулся и весело улыбнулся, запустил ладонь в волосы и беззаботно их взъерошил. Он испытал небывалое облегчение от того, что Широ не собиралась его отчитывать за очередной косяк, а то она, если честно, только этим и занималась. Казалось, Широ родилась для того, чтобы ходить за Котаро Бокуто по пятам, как тень в солнечный день, и демонстративно указывать на его многочисленные недостатки. Иногда Широ меняла кнут на пряник, а гнев на милость и хвалила, поощряла, но все ее поощрения не воспринимались серьезно, ведь рано или поздно сводились к очередным претензиям и требованиям. Порой Бокуто казалось, что без Широ жилось бы спокойнее; он не понимал ее ценности и наивно полагал, что прекрасно обошелся бы и без нее.

— Побежали, — он, продолжая беззаботно улыбаться, кивнул в сторону куцего перелеска.

Котаро Бокуто никогда не выказывал неприязни открыто. С рождения будучи человеком дружелюбным и компанейским, свойским, он относился хорошо ко всем, даже к Широ. Он прекрасно понимал, что это работа у нее такая, что ослабь она давление, и команда расслабится и осунется, сдуется. И все же… эта бесконечная опека доставала, а иногда даже раздражала. Раздражение он тщательно скрывал и только напряженные плечи выдавали истинное положение вещей. Впрочем, его быстро отпускало; мальчишка славился не только дружелюбностью, но и отходчивостью, а еще забывчивостью. Уже через две с половиной минуты он напрочь забывал о том, что Широ опять не прошла мимо и сделала замечание.

Они бежали долго; в кой-то веки Широ не пыталась учить его жизни, и Бокуто про себя отметил, что девчонка, когда не придирается, может быть нормальным человеком и приятным собеседником. Раньше они мало общались: Бокуто, едва заметив Широ в поле зрения, ретировался как можно дальше или даже прятался. Сейчас он спрятаться не мог, поэтому принимал участие в беседе. Они разговаривали о школе, о волейболе и о ближайших соревнованиях; они разговаривали о внеклассных мероприятиях, о городских праздниках и даже немного – о семьях. Бокуто рассказал, что в его семье никогда не было спортсменов, поэтому поначалу родители отнеслись к желанию сына заниматься волейболом весьма скептично, мол, чем бы дите не тешилось. Только недавно, когда Котаро впервые показали по местному телевидению, родители вдруг поняли, что их сын необыкновенно талантлив.

За хорошей беседой время проходит незаметно и, как оказалось, не только оно – а еще и расстояние. Они забылись и ненароком  сошли с протоптанной тропинки, потерялись. Первой это заметила Широ. Она, остановившись резче, чем того требовала ситуация, нервно огляделась по сторонам и поежилась, напряглась. Бокуто остановился тоже и вопросительно на нее поглядел.

— Бокуто, — негромко позвала она, — а мы где вообще?
Мальчишка рассеяно пошарил взглядом по местности и, поджав губы, пожал плечами.
— Не знаю.

Они заблудились. Бокуто не запаниковал – он, если честно, привык к подобным ситуациям: мальчишка раз в два дня, как по расписанию, попадал в неприятности. Он настолько с ними сжился, сроднился, что встречал, как старых друзей. А вот для Широ проблемы, казалось, были чем-то новым и неизведанным, оттого очень страшным. Котаро собственными глазами видел ее напряжение и настороженность, страх. Она вздрагивала от каждого шороха, будь то хруст листвы под ногами или уханье совы на соседнем дереве.

— Ну ты чего, — беспокойно спросил Бокуто, вырастая перед девчонкой. Он наклонился и участливо заглянул ей в глаза. — Мы не могли зайти далеко. Сейчас повиляем по лесу минут десять, и выйдем обратно на тропу. Окей? — он, словно ничего и не случилось, поплелся вперед, но остановился и поглядел через плечо, взглядом подгоняя Широ.

Они плутали отнюдь не десять минут, а намного больше, дольше. Телефон без сети говорил, что почти сорок минут они ходили в напрасном поиске тропинки; Бокуто, когда понял тщетность собственных усилий, остановился, вздохнул и, крепко задумавшись, прикрыл глаза.

— Знаешь, — выдал он, — давай мы останемся на месте. Так нас будет проще найти, — на то, чтобы выйти самостоятельно, Бокуто больше не рассчитывал, но продолжал держаться удивительно спокойно.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-08 18:00:37)

Растерянно оглядевшись по сторонам, мальчишка краем глаза приметил раскатистое дерево, под которое намеревался сесть – в ногах, в конце концов, правды не было. О том, что одежда испачкается, Бокуто не переживал: не в средневековье живем, стиральные машинки на каждом углу топтались. Погода – вот то единственное, о чем действительно тревожился Бокуто. Он подозревал, что ночи за городом весьма прохладные, а источников тепла поблизости не имелось. Мастерить костры из ничего он не умел, тем более он не умел разводить огонь подручными средствами. У него, конечно, болталась повязанная на бедра олимпийка, но ее тепла не хватило бы, чтобы согреть двух заблудших школьников.

Ладно, неважно; проблемы необходимо решать по мере их поступления. Отмахнувшись от тревожных мыслей, Бокуто двинулся к дереву, но остановился, когда услышал ворчание со спины. Он повернул голову, поглядел на источник шума через плечо и обнаружил Широ – вовсе не такую, как обычно. Всегда собранная и серьезная, хладнокровная и спокойная, сейчас она волнами источала нервозность, нерешительность и страх. Смотреть на нее было странно и даже больно.

Весьма противоречивые чувства испытал Бокуто, когда увидел Широ такой. Он удивился, ведь никогда бы не думал, что Широ способна испытывать эмоции, тем более такие негативные. Он растерялся и потерялся, ибо не знал, не догадывался даже, что делать с человеком, потерявшим над собой контроль. И, как ни странно, мальчишка проникся. Впервые он увидел Широ без маски напускного хладнокровия. Железная леди, привыкшая держать все под беспрестанным контролем, превратилась в маленькую испуганную девчонку, вздрагивающую от каждого лесного шороха. Эта девчонка, настоящая и искренняя, вызывала не только сострадание, но и симпатию. Бокуто вдруг поймал себя на странном желании крепко обнять ее, прижать к груди и защитить от этого страшного мрачного леса.

А потом посыпались бесконечные обвинения и упреки; мальчишка рассеянно слушал их, но не вслушивался, и нарочито пропускал мимо ушей. Он понимал, что Широ кричала не со зла, а от страха. Он боялась и стыдились этого; она впервые потеряла над собой контроль и не знала, что делать, чтобы его возвратить.

— Да, да, я тот еще дурачок, — лениво согласился он и поднял руки вверх, мол, сдаюсь-сдаюсь. Мальчишка беспечно улыбнулся в ответ на претензии и медленно сошел с места, неспешно приблизился к Широ и, нагнувшись, вкрадчиво заглянул в глаза. — Скажи, паника поможет нам выбраться из леса? — он дождался ее нерешительного «нет» и улыбнулся еще шире. — Тогда смысл паниковать? Пойдем, — он спокойно взял ее за руку и увлек за собой.

Возле дерева Бокуто стянул с бедер олимпийку и кинул ее на землю, потом кивнул на импровизированное седалище Широ: садись. Девчонка удивительно послушно – и как то автоматически – села, и Бокуто только сейчас сообразил, что они поменялись местами. Теперь он должен спасать ее из этого моря бесконтрольных эмоций, в котором она утопала с того момента, как поняла, что сошла с тропы и заблудилась.

— Слушай, — он ловко опустился возле девчонки на корточки и, запустив пятерню в собственные волосы, беспечно взлохматил их, — знаешь, почему я так спокоен? Потому что я каждый день попадаю в такие неприятности. И каждый день я из них выбираюсь. Если я не могу этого сделать сам, то мне помогают друзья: ты, Акааши или другие члены команды. И я уверен на двести процентов из ста, что сегодняшняя подстава ничем не отличается от всех предыдущих. Акааши, когда отразит, что мы до сих не вернулись, всех на уши поставит, это он только на первый взгляд такой спокойный и уравновешенный. Уже через пару часов нас найдут, точно тебе говорю. Обещаю, — он улыбнулся и слегка наклонил голову, заглянул в глаза напротив. — Ты же не думаешь, что я, великий Котаро Бокуто, бесславно умру в этом чертовом лесу? Ну уж нет, мне еще первое место на чемпионате брать, а потом жить до ста тридцати лет, — он говорил много и спокойно, почти что беззаботно, подсознательно надеясь на то, что если смысл слов Широ не успокоит, то это сделает его расслабленный голос. Ветер тем временем убаюкивающе шелестел темно-зеленой резной листвой над их головами.

После сказанного мальчишка улыбнулся снова и, подавшись слегка вперед, ободряюще поддел девичий подбородок согнутым указательным пальцем.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-10 10:42:01)

Широ, если и не успокоилась, то сделала вид, а это уже что-то. Человек ведь, когда действительно боится, не может думать ни о чем, кроме страха; его бьет дрожь не только внешняя, но и внутренняя. С первой бороться сложно, но возможно, а вот вторая захлестывает, как штормовая волна, и топит, тянет на самое дно. Человек ведь, когда действительно боится, не может отвлечься, как бы ни старался, как бы ни силился, а Широ отвлекается. Она реагирует на ободряющие слова мальчишки взглядами и жестами, она разговаривает и даже улыбается. Натянуто, конечно, и не совсем естественно, но улыбается – старается улыбаться. И Бокуто с едва заметным облегчением выдыхает: он смог. Это было не просто.

Котаро Бокуто – хороший друг и отличный спортсмен, превосходный волейболист и абсолютно отвратительный психолог. Он не умеет слушать, так как больше любит говорить; про таких, как он, в народе говорят, что в одно ухо  влетает, а через другое вылетает. Бокуто судит исключительно по себе и совсем не умеет ставить себя на место других людей; он эгоист, пусть и беззлобный, и в первую очередь думает о собственных чувствах, а когда на них замыкается, то вообще никого не видит, не слышит и не замечает. Котаро Бокуто, пожалуй, застрял на уровне развития избалованного трехлетнего ребенка.

И он даже не догадывался, что способен выйти из зоны комфорта.
Тем более он не догадывался, что способен сделать это так просто, быстро и безболезненно.

Это ведь закон любого фильма: в паре не может быть двух паникера. Один являет собой логику и здравый смысл, второй – эмоции. Но случается так, что тумблер вдруг переключается, что-то ломается, и пара меняется местами. Это происходит незаметно, как-то само собой, и воспринимается как должное. Только потом, когда все возвращается на свои места, оно осмысливается целиком и полностью.

—  Давай как-нибудь сходим в то кафе возле академии, когда вернемся в Токио? — спрашивает Широ, когда мальчишка садится рядом. Он, повозившись немного, устраивается как можно удобнее, если твердую землю вообще можно назвать удобной, и опирается спиной на широкий шершавый ствол. — Я все еще испытываю острое желание угостить тебя чем-то вкусным. Особенно после всего этого, — поясняет она и ждет. Бокуто прямой, как шпала, поэтому воспринимает приглашение исключительно как приглашение, а не как свидание. Он коротко пожимает плечами и соглашается: пошли.

Единственная любовь всей его жизни – волейбол. У него, конечно, были две или три безымянные девицы, имен которых он, даже если сильно захочет, не вспомнит, но… это не то. Те девчонки просто хотели секса и получили его, а Котаро хотел снять напряжение. Он никогда не состоял в отношениях и не понимал, что это такое. Поэтому, когда заливающиеся румянцем первогодки приглашали его на свидание, а случалось это нередко, то Котаро Бокуто с готовностью соглашался и… просто ходил пожрать. Сейчас, с Широ, он делает то же самое: просто дружеская встреча, как с Акааши, например, или с Конохой.

А Широ тем временем, медленно засыпая, заваливается на его плечо. Девчонка прижимается к нему виском, и Бокуто ловит себя на мысли, что она холодна, как лед. Еще бы, они оба в легких летних футболках, а на дворе глубокая ночь, еще и ветер промозглый. От него по коже то и дело разбегаются сотни неприятных мурашек. Увы, ничем помочь он ей не может, разве что… Бокуто, подумав немного, без задней мысли обнимает Широ и прижимает к себе. Никакого романтического подтекста в его телодвижениях нет; он хочет просто согреть ее и согреться сам. Вполне вероятно, что им придется ночевать под этим деревом.

Под властью сильных рук полусонная девчонка сползает ниже и мостится на его ровно вздымающейся груди; Бокуто, поглядев на Широ сверху вниз, едва слышно усмехается. Кто бы мог подумать, что безобидная пробежка закончится именно так.

— Спи, — он, не отдавая себе отчета в действиях, наклоняет голову и касается подбородком мягких волос, ненарочно втягивает носом их аромат. Пахнет чем-то сладким – то ли цветами, то ли ягодами, то ли фруктами. Нравится. — Я разбужу, когда за нами придут.

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-10 10:24:37)

Сложившаяся ситуация его почти не беспокоит, тем более не пугает; Бокуто находится в твердой уверенности, что все закончится хорошо, а потом, через пару месяцев или даже недель, они – Широ и Котаро –  вспомнят это приключение с радостью, с беззаботностью и с веселым смехом. «Ага, будет, что внукам рассказать», — флегматично вякнет Акааши, когда станет невольным слушателем этой потрясающей истории в шестнадцатый раз подряд. Котаро Бокуто точно знает, что их история закончится хорошо. Но знание не греет, а проблема именно в холоде. На дворе стоит ночь, глубокая и  темная, промозглая и сырая; изо рта, когда выдыхаешь, срываются едва заметные клубы полупрозрачного серого пара. Ветер, тревожно шелестящий листвой, деревьями не ограничивается и неприятно лобзает обнаженные участки кожи; он проскальзывает, как змея, под легкую одежду и вызывает толпы леденящих мурашек. Холодно и голодно, до дрожи обидно и чертовски хочется спать.

Поежившись от очередного порыва злого северо-западного, Бокуто ловит себя на мысли, что надо встать и пройтись, пробежаться, в общем, разогнать кровь по венам и хоть немного согреться. Но девчонка на его груди спит так спокойно и мирно, что вовсе не хочется ее тревожить. К тому же, Котаро вовсе не уверен, что справится с очередной волной паники, если Широ, проснувшись, вновь поддастся бесконтрольным эмоциям. Вздохнув, Бокуто решает ничего не предпринимать и только крепче прижимает к себе Широ, обнимая за озябшие плечи. Он греется теплом ее тела. Этого мало, но хватает.

Иногда девчонка на его руках резко вздрагивает, словно испугавшись очередного неясного шороха, а иногда принимается что-то тихо бормотать себе под нос, будто силясь заглушить посторонние звуки. Бокуто в ответ только усмехается и прикрывает глаза, поворачивает голову и теперь касается ее макушки не подбородком, а щекой. Но в сон, как бы он ни одолевал, не проваливается. А вдруг не услышит окликов?

— Ты что, совсем не двигался? — вдруг спрашивает проснувшаяся девчонка, и Бокуто лениво приоткрывает один глаз. У него, если честно, все тело давным-давно затекло; ноги, руки и шея пронзительно ноют, кажется, целых три вечности; каменные конечности воинственно требуют хорошей разминки, но Бокуто ведь не пальцем деланный, в собственной слабости он признаваться не хочет. Действительно, слабости ведь есть у людей, а Котаро Бокуто вовсе не человек, он – Бог местного разлива. 
— Подумаешь, — голосом отмахивается он, — ничего сверхъестественного.

Колени, когда мальчишка встает, выдают хозяина с потрохами и хрустят так громко, что хруст подхватывается эхом. Бокуто картинно не обращает на это никакого внимания: подумаешь, ветка под ногами затрещала. Он, когда девчонка отстраняется, с демонстративной неохотой занимает вертикальное положение и разминается, наклоняет голову сперва к одному плечу, потом ко второму, и суставы его хрустят снова.

— Бокуто, ты можешь залезть на дерево? Вдруг получится найти сеть и позвонить ребятам, — предлагает она, когда Котаро вытаскивает из кармана телефон и вновь пытается отыскать сеть. Тщетно, конечно.
— Слушай, а ведь хорошая идея. И как я сам не догадался, — с готовностью отвечает он и закидывает телефон обратно в карман шортов. Теперь он, прищурившись, шарит сосредоточенным взглядом по мрачным окрестностям лесной чащобы в поиске наиболее подходящего дерева. Вон то, метрах в двадцати, вроде подходит, и мальчишка направляется в его сторону.

В последний раз он лазил по деревьям еще в детстве, на ферме у бабушки. Делал он это ловко и быстро, находчиво, но… тогда он и был в три раза меньше – и ростом, и весом. Потоптавшись немного возле дерева, он подается вперед и находит опорную ветвь сперва для руки, потом для ноги. Дело мастера боится; через несколько мгновений Бокуто, треща несчастными сучьями и шелестя резными листьями, скрывается в густой темно-зеленой кроне. Оказавшись наверху, он покрепче обхватывает руками шершавый ствол и оглядывается по сторонам. Вот же ж блядство! – издевательство чистой воды, иначе не скажешь! – до лагеря-то рукой подать. Им не хватило дюжины метров, чтобы до него добраться.

Бокуто запоминает направление, но на всякий случай звонит Акааши и рассказывает о случившемся. Акааши, только еще начавший подозревать об очередных неприятностях друга, говорит, чтобы Бокуто не сходил с места, а по возможности – посветил телефонным фонариком с верхушки дерева, тогда ребята смогут сориентироваться быстрее. За Бокуто дело не встает; он, обо всем рассказав Широ, старательно исполняет роль маяка. Спустя минут десять, не больше, под деревом образуется кучка обеспокоенных людей, а Бокуто впервые поглядев вниз, вдруг понимает, что не может спуститься. Слишком высоко. Он боится.

— Я не слезу! — с нотками паники в голосе заявляет он и покрепче обхватывает надежный ствол руками. — Тут слишком высоко. Я не люблю высоту, она мне не нравится!!! — истошно вопит мальчишка, боясь даже посмотреть вниз. Сейчас, когда внизу есть люди, и все они спокойны и собраны, Котаро Бокуто возвращается в привычное состояние и поддается бесконтрольным эмоциям. Теперь он может паниковать и бояться, теперь он может капризничать и ждать помощи. — Снимите меня!!!

[NIC]Koutarou Bokuto[/NIC] [AVA]https://i.imgur.com/0s6FQcP.jpg[/AVA] [LZ1]КОТАРО БОКУТО, 17 ^y.o.
profession: третьегодка Академии Фукуродани, капитан волейбольной команды, доигровщик; [/LZ1][STA]oya oya[/STA][SGN]❝ akaashi... don't toss to me anymore! ❞
[/SGN]

Отредактировано Lis Suarez (2021-04-10 22:07:48)