Чародейка точно не знала, возникла ли любовь к путешествиям у нее из-за любви к Геральту, или, несмотря на это,  но последнее время Йеннифэр не сиделось на месте. После всех неприятностей, произошедших с ней и ее близкими не так давно, ей хотелось только покоя. Неожиданное понимание того, что она осталась одна, не сильно ударило по ее самолюбию, но все же стало немного неприятно, наверное, чтобы охладить свои чувства, она решила вернуться на север. Но так и не решила, в каком городе осесть. Чаще всего перемещалась между летней и зимней столицами королевства Ковир и Повисс, но периодически заглядывала и в соседние. Ей нравилось накладывать на себя совсем простенькие иллюзии и прикидываться еще ничего не умеющей чародейкой. Парочка волшебниц, с которыми она еще поддерживала связь, каждый раз хохотали, называя двимвеандрой. Впрочем, ее это не обижало, она только усмехалась стервозно и говорила, что это намного лучше, чем отъедать себе пятую точку, почти ничего не делая.

Единственным местом, которое она давно не посещала, оставались острова Скеллиге. Не кривя душой, она бы и дальше их игнорировала, но последнее время в памяти все чаще возникали воспоминания, с ними связанные. А в голове пока ещё не очень настойчиво, но уже начинал звучать голос, туда ее призывающий. Она не могла понять, что именно, но что-то древнее, не поддающееся контролю, пугающее, буквально заставляло ее отправиться на Скеллиге. Ард Скеллиг ждал чародейку, но пока неясно было зачем. На островах она давно не была, да и если быть честной с самой собой, не особо хотела там появляться. Свежи были еще воспоминания о поисках Цириллы, а вместе с воспоминаниями о вздорной ведьмачке, обязательно вспоминался и ее наставник. Думать о Геральте все еще было сложно, наверное, поэтому она предпочитала заниматься чем угодно, а когда дел не находилось, просто пила, чтобы хоть ненадолго затуманить разум. Но сразу же ругала себя за собственную бесхарактерность, плакаться о делах минувших было глупо.

И все же, несмотря на все свое нежелание, она оказалась на островах, особо не торопилась, сила, которая все ее подгоняла, ближе к островам успокоилась, а после прибытия на них Йеннифэр и вовсе пропала, приказав ждать. Чародейка так и не смогла понять, что это было, расшалились ее собственные силы, интуиция или и правда что-то древнее, чему нет объяснения. Не понимала, что делать дальше, острова словно бы замерли, готовясь к чему-то великому. Потому и решила наведаться в столицу, повидать знакомые лица и послушать слухи, на острове их всегда было много. Может из-за расположения, может из-за слишком большого количества трупов, запах смерти давно пропитал эти места.

Каэр Трольде, как и всегда встречает промозглым холодом и горечью воспоминаний. Иногда Йеннифэр думает, что все еще жива только для того, чтобы расплачиваться за все совершенные ошибки. Ей сложно смотреть на окружающие ее суровые пейзажи и не вспоминать Крах ан Крайта, со временем воспоминания стираются, особенно, если ты живешь уже сотню лет, поэтому колдунья и не помнит уже всего, что когда-то связывало ее с этим мужчиной, но вина почему-то все равно давит на грудь. Она думает, что могла бы по-царски зайти в крепость, ей бы предложили теплый кровь, еду и вино, но не может, или не хочет, кто разберет чародейское сердце. Потому разворачивается примерно на половине уже пройденного пути и направляется в ближайшее селенье, там и слухов узнать можно больше и сердцу спокойнее. По итогу она напрашивается на ночлег к одинокой старухе, та ее явно узнает, поэтому без проблем пускает, отнекиваясь от денег и Йен соглашается, предлагать дважды не в ее правилах.

- Не спокойно на островах нынче, - делится с ней старуха, ее голос звучит совсем глухо, она словно чего-то боится, периодически поглядывает в окно на догорающее солнце, что отражается в ее глазах, а потом резко разворачивается к чародейке, - уезжала бы ты отсюда, да поскорее. Тебе не рады здесь, и не о нас я говорю, сами острова против, быть беде, - старуха предсказательницей не является, может голову повредила или просто верит в сказки, чародейка ее словам не верит, заливается смехом и просит налить еще вина. Уверяет, это острова должны ее бояться, а не наоборот, потому что перед Йеннифэр из Венгерберга склоняет голову всё живое. На том они и расходятся. Старуха все продолжает бормотать предупреждения, а она улыбается даже во все. Острова всегда звали ее, готовые проглотить или подчиниться воле, с годами ничего не могло поменяться.

Утром становится не до смеха, хватает пары разговоров с местными, чтобы узнать, что седовласая ведьмачка где-то на Скеллиге. И Йеннифэр теперь предупреждениям приютившей старухи начинает немного верить. Потому что Цирилла, несмотря на все свое везение, неприятности привлекала с завидной регулярностью. Больше ей ничего не рассказывают, не доверяют чужачке, оно и понятно, но Йен не сдается, бродит по поселку, накинув на себя отвод глаз и слушает, много слушает, впитывает в себя всю информацию, которую только может найти. Здесь точно творилось что-то ужасное, но что именно, было непонятно. Несведущие в подобных делах селяне говорили о нечистой силе, да и только. Как же много этой нечистой было, такие разговоры не помогали определиться с тем, что же поселилось где-то на Ард Скеллиг. В конце концов Йеннифэр сбросила заклинание, ничего полезного не узнала, а силы тратить на ерунду не хотелось. Она была уверена, что Цири сама со всем разберется, но на всякий случай приготовилась.

Напряжение ее так и не отпустило, жители деревни поглядывали с недоумением, не понимая, зачем могущественная чародейка так долго у них живет. Сама Йеннифэр с каждым днем становилась все злее, странное чувство не отпускало, тугой ком сомнений становился все больше, она была уже готова раскинуть поисковые чары, что бы найти хоть что-то, что привело бы к тому, кто скрывается на острове. Но этого не понадобилось, в голове раздался слабый, едва различимый голос, не будь она постоянно наготове, точно бы пропустила и не заметила. Это была Цирилла, и она просила о помощи. - Я зову тебя сквозь миры и время, - вздрагивает от знакомой формулировки, на миг зажмуривается, чтобы не дать страху расползтись по телу, если ведьмачка просит о помощи, значит, беда приключилась большая. В последний момент успевает примерно понять, где сейчас девушка. Телепорт настраивает с опаской, точных координат нет, да и не до конца передалась местность, но все же бесстрашно в него входит. Сейчас важнее найти Цириллу, а не думать о себе.

Ласточку она видит сразу, ту несут воины, и Йеннифэр сдерживает молнии, готовые сорваться с рук, понимает, что будь те виноваты, просто добили бы девушку, а не пытались спасти. Обычные люди здесь не помогут, она добегает до мужчин и перехватывает хрупкое тело, сверкает глазами, запрещая задавать лишние вопросы, и строит портал обратно в деревню. Старуха, кажется, охает и суетится вокруг, но чародейка слегка повышает голос и заставляет ее выйти, лишние глаза здесь не нужны. Первым делом избавляет девичье тело от одежды, размачивает присохшие куски ткани и разрезает ножом, но все старается делать аккуратно, чтобы заново не повредить раны. Зрелище в итоге предстает не самое приятное, израненное тело буквально истекает кровью. Она накладывает на седовласую ускорение регенерации, но понимает, что этого будет мало. Нашаривает котомку, что прихватила в путешествие, и приподняв голову, в приоткрытый рот Цириллы вливает ласточку, должно помочь. Теперь главное ждать и поддерживать заклинание, чтобы девушка точно пришла в себя.

Старуху она в дом не пускает, сует все-таки в морщинистую ладонь горсть монет и просит пару ночей переждать у соседей. Сразу, как выгоняет хозяйку, самостоятельно смывает кровавые разводы, еще раз проходясь опытным глазом по ранам, они уже начинают затягиваться, несмотря на отсутствие мутаций, регенерация у нее на порядок выше, чем у простых людей. К вечеру у девушки начинается сильный жар, рубаха, найденная в мешках, намокает, сама Цири мечется в бесконечной агонии, борьба с нанесенными ранами сложна для нее, Йеннифэр старается сделать все, что облегчить страдания, меняет холодные повязки, вновь и вновь накладывает заклинания, бесконечно вливает в ведьмачку зелья, но все помогает плохо. Организм словно борется сам, и не принимает инородные средства упрямый, как и его обладательница. Чародейка не сдается, три дня к ряду усиленно заботится о девушке, ни на минуту не отходя от постели, шепчет успокаивающие слова, как Цири вновь забывается в бреду, поит, стоит только девушке приоткрыть глаза. Периодически мажет особенно алые шрамы мазями, чтобы прошли быстрее, и колдует, колдует и колдует, бесконечно обращаясь к силам природы, полностью игнорирует состояние собственного организма. А еще постоянно на нее ругается. Помнит, в детстве это помогало, вот и сейчас надеется, что крепкое слово поможет, и гордячка откроет глаза, просто чтобы высказать чародейке все, что она о ней думает. Но пока этого не происходит, Йеннифэр кажется, что еще немного и она начнет молиться богам, ну или отправиться на поиски джина, плевать, сделает все, но маленькая ведьмачка очнется и все расскажет о падали, посмевшей на нее напасть.

- Хватит валяться, Цири, не думала, что ты превратилась в слабачку, - устало говорит, скорее уже шепчет, колдунья, дни сменяются, а Цирилла все не просыпается. Собственные силы уже на исходе, еще немного и она сама свалится, радом с беловолосой. Йен отгоняет подобные мысли, упорно продолжая выхаживать ее. И на четвертый день ее старания дают результаты, чародейке кажется, что она только прикрыла глаза, удовлетворенная состоянием своей подопечной, как со стороны кровати разносится протяженный стон, и сухие губы что-то пытаются сказать. – Что? – переспрашивает взволнованная колдунья, поднося к губам девушки кружку с водой. Дает немного времени, чтобы убедиться, что Цирилла и правда очнулась, а потом заваливает вопросами, надеется, что ей ответят хотя бы на парочку. – Как ты себя чувствуешь? Помнишь что случилось? Кто это был? – Йеннифэр тараторит, знает, как важно сейчас получить хотя бы крупицы информации, потому что все еще не уверена, что девушка пробудилась окончательно и через время не свалится вновь. И пока Ласточка пытается прийти в себя, спешит в соседнюю избу, чтобы попросить чашку куриного бульона и кусок хлеба. По возвращении сразу пихает еду девушке. – Тебе нужно поесть, даже если будет тошнить, иначе организм совсем ослабнет, последние три дня он питался только моими зельями, - переживает за девчонку, что давно уже стала родной, но старается лишний раз это не показывать, нечего другим знать о ее чувствах.

[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

Отредактировано Yaroslava Vlasova (2021-08-11 00:01:56)

Она не может перестать благодарить высшие  силы, хотя, они тут конечно ни причем. Ведьмачка справилась сама, смогла, победила мерзкую болезнь. Но Йеннифэр плюет на все доводы разума, потому что Цирилла жива и относительно уже здорова, а помогли ли ей на самом деле какие-то силы или нет, совершенно плевать. Главное, что она открыла свои глаза, и уже даже начала говорить. У колдуньи не так уж и много осталось близких людей, тех, за кого бы она действительно переживала. Зато обо всех оставшихся она переживает вдвое больше, неприятно было бы осознать однажды, что тебе еще только сотня лет, а на земле уже нет ни одного близкого человека. Когда-то она считала, что люди, которые тебе дороги, только мешают, делают слабей. Сейчас же, наоборот, понимает, как важно, чтобы такие были. Потому что именно они помогают сохранять человечность, а не превратиться в какое-нибудь безумное чудовище.

Аппетит у ведьмачки хороший, вскользь отмечает Йеннифэр, обычно на подобные вещи она внимания не обращает, но сейчас что угодно может указать на все еще сильные ранения Цири, потому чародейка беззастенчиво впивается в нее взглядом, отслеживая все движения. Как сидит, с какой скорость ест, как реагирует на еду, проходится опытным взглядом по забинтованному телу, радуясь, что раны больше не открываются. И заодно припоминает, куда дела тряпки, что пустила на бинты, повязки было бы неплохо заменить, на них все еще виднеется немного запекшейся крови, некоторые из ран ведьмачки закрывались с трудом. Пока колдунья размышляет, полостью погрузившись в свои мысли, Цирилла успевает опустошить почти все миски, чему Йеннифэр необъяснимо радуется. Но сразу же возвращает лицу серьезное выражение, в их случае не до улыбок, потому что уже было понятно, что на Скеллиге затаилось что-то жуткое, что-то, с чем нужно разобраться как можно быстрее. 

- Звало-о-о, - тянет чародейка, задумчиво прикусывая губу. Ее тоже звало на остров, но к счастью, она пока обходится без ран. И все же Йеннифэр сомневается, что на остров их привело одно и то же существо, те силы, которые затащили ее сюда, явно делали это, чтобы она смогла помочь ведьмачке. Йен вздрагивает, будь она сейчас в столице, скорее всего бы не смогла услышать зов, слишком далекое бы расстояние не позволило бы слабому голосу Цириллы просочиться в ее сознание. – Меня тоже что-то влекло на Скеллиге, но не думаю, что мы сейчас говорим об одном существе, та сила, что привела меня сюда, скорее всего, тебя защищала. Даже думать не хочу, чтобы с тобой случилось, останься я в королевстве, - она зябко передергивает плечами, отгоняя плохие мысли. Кошмары мучают ее довольно-таки часто, словно зная, что ее не напугать монстрами, они приходят к ней в виде дорог, обагрённых кровью родных ей людей. А заканчиваются они все одинаково, горой трупов, что укоряющее смотрят на нее пустыми глазницами, словно говоря, что она одна виновата. Йеннифэр с трудом сбрасывает оцепенение, вызванное воспоминаниями о снах, сейчас важно сосредоточиться на поисках, а не предаваться глупым размышлениям о снах. – Нам понадобятся все детали, которые ты только сможешь вспомнить, - мягко просит она, присаживаясь на краешек постели, с которой сама ведьмачка предпочитает встать, - любая деталь сможет помочь, - и Цирилла начинает говорить, действительно стараясь сделать рассказ как можно более подробным.

- Остатки охоты? – предполагает, пристально смотря на ведьмачку, та вздрагивает, хотя и сама, скорее всего, думает о подобном. Перед глазами опять встает та битва, они могли потерять многих, могли погибнуть сами. Кто знает, если это и правда охота, то со временем даже ее остатки, самые трусливые могут придумать что-нибудь крайне неприятное. - Я помогу, не могу позволить тебе еще раз пострадать. Да и этому отребью не место в мире живых, чем бы оно ни было, - кивает чародейка, едва слышно фыркая, неужели Цирилла и правда решила, что она возьмет и пропадет, не для того она ее так долго выхаживала, чтобы вновь в одиночку отпускать сражаться непонятно с чем. – Но еще пару дней мы проведем здесь, - говорит строго, чтобы беловолосая даже не думала с ней спорить. А та уже смотрит недовольно, словно бы не понимая причин для вынужденной задержки. – Надо дать ранам время, чтобы они точно затянулись. Не хочу потом среди леса обрабатывать какую-нибудь открывшуюся рану, - да и тогда сражаться придется еще больше, даже представить сложно, сколько всего сбежится, как только почует кровь Цири. – Так что будем считать, что я твой личный лекарь, который пока что запрещает длительные прогулки, - улыбается Йен, слабо представляя себя в роли лекаря. Она уже и разучилась заботиться о других, все же время, проведенное наедине с самой собой оставляет видимый отпечаток.

Они задерживаются в селении ровно на два дня, на большее Цирилла не соглашается, впрочем, ходит она уже уверенно, от боли не морщится, а значит и правда можно отправляться дальше. На прощание Йеннифэр накладывает на старуху, чей дом они так долго занимали, парочку простых заклятий, сил они не отнимают, а старухе будет чуть легче жить с ними. И оставляет на деревянном столе в избе еще одну горсть монет, потому что так будет правильно, потому что пользоваться чужой добротой, никак не отплатив, в какой-то степени даже опасно, любой сведущий человек может потом спросить у нее, в качестве долга. Хозяйка избы на последок опять просит их уехать, но теперь они вдвоем отмахиваются от ее предостережений. Впрочем, теперь уже самим же жителям острова будет худо, если они его покинут, так и не узнав, что на нем поселилось. На последок они покупают немного припасов, запасаются зельями, и только после этого отправляются в путь. – Веди меня, - усмехается чародейка, пока что передавая бразды правления в руки несостоявшейся императрицы. В какой-то степени Йен даже чувствует себя беспомощно, она редко бывает на островах, плохо их уже помнит, потому чувствует себя слепой. Остается только следовать за ведьмачкой, стараясь не отставать. С легким неудовольствием ощущает разницу в их физической подготовке, даже несмотря на умение Цириллы перемещаться в пространстве, та видимо много ходит, потому что выносливости ей не занимать. Поэтому первой о привале в итоге просит Йеннифэр, но все же пытается выглядеть так, словно бы не из-за усталости она опускается на первое попавшееся бревно.

- Нам нужно отдохнуть, твой организм еще не до конца оправился, нельзя его сразу нагружать, - пытается пропустить в голос заботливые нотки, но по итогу голос остается настолько пропитанным усталостью, что ведьмачка, судя по хитрой улыбке, прекрасно понимает, для чего они остановились. Первое время они молчат, Йеннифэр переводит дух, еще некоторое время, оставаясь сидеть на бревне. После чего подскакивает и протягивает Цирилле флягу, с просьбами набрать воды, сама прикрывает глаза и проверяет, ни затаился кто-нибудь в ближайших кустах, когда точно убеждается, что поблизости нет никого, кто бы смог ночью перерезать им глотки, решает заняться костром. Скидывает пару веток в середину поляны, на которой они остановились, после чего кидает простенькое заклинание, благодаря которому ветки тут же разгораются, забавно потрескивая. К этому моменту уже возвращается и ведьмачка, с наполненными флягами, Йен благодарно кивает и кидает в них еще одно заклинание, в этот раз для очистки воды. Кто знает, как часто в этом ручье кто-нибудь купается или делает еще что-нибудь. – Ты голодна? – спрашивает скорее для того чтобы нарушить затянувшуюся тишину, даже не дожидается ответа, а сразу тянется к мешку и достает прихваченное вяленое мясо. – Такая себе еда конечно, зато сытно, - морщится колдунья. Не сказать, что она была слишком изнежена, ела только в лучших тавернах, или сама превосходно готовила, но все же предпочитала еду более изящную. Едят они молча, а потом Йеннифэр все же предпочитает скрасить вечер беседой. – Позволь осмотрю плечо, - поднимается она с места, и сразу же направляется к ведьмачке, - оно пострадало больше всего, перед новой битвой хочу убедиться, что раны прошли окончательно, - быстро осматривает едва заметный шрам, в очередной раз поражаясь регенерации девушки, после чего отходит от нее.

Йеннифэр неспешно прогуливается по поляне, периодически задавая ведьмачке вопросы, то пытаясь подначить, то просто разговорить. Видит, что Цирилла чем-то озадачена, но сама не спрашивает, может просто задумалась, а может и что-то гложет. Если захочет, то сама расскажет. – Никогда не жалела, что выбрала этот путь? – спрашивает, присаживаясь напротив, больше разглядывает костер, чем ведьмачку, та кажется, пристальное внимание не очень любит. – Сейчас бы могла жить во дворце, развлекаться на балах, может уже бы вышла замуж, - саму Йеннифэр никогда подобные перспективы не радовали, потому и отказала не одному правителю, не видела себя сидящей на троне. Ей куда больше нравилось стоять за ним, но при этом управлять ситуацией. – Наверное, такой образ жизни утомляет, - обводит рукой лес, после чего закидывает ногу на ногу и поднимает пытливый взгляд на ведьмачку, - никогда не хотела другой жизни? – Йеннифэр часто малодушно радовалась, что родилась колдуньей, пожалуй, такая жизнь ей нравилась больше всего. Ее почитали, боялись, уважали. Да, парочку раз устраивали охоту, но это скорее было забавно, помогало разогнать скуку. А вот постоянные скитания по миру, в поисках монстров, ее как-то угнетали. Помнит, пыталась быть рядом с Геральтом, постоянно путешествуя, перебиваясь таким же сухим мясом и флягой с вином, когда-то это даже казалось романтичным, сейчас, признаться честно, немного напрягало, Йеннифэр хотела для себя другой жизни, и, к сожалению, в данный момент, только она сама же и могла ее для себя обеспечить. – Представь, как можно роскошно жить, а ты скитаешься по лесам, - не пытается звучать наставнически, потому что ее слова, ни разу не советы или предостережения, а бесконечные вопросы. Обычное любопытство, желание чуть сильнее понять ведьмачью суть, что же именно постоянно толкает ведьмаков на такую жизнь.

[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

Костер приятно согревает, все же на Скеллиге было неприятно находиться не только из-за воспоминаний, все еще задевающих душу, но и из-за погодных условий. Холод пробирается почти до самых костей, останавливаемый лишь огнем и теплой одеждой, Йеннифэр в очередной раз передёргивает плечами, продолжая следить за ведьмачкой. Та, как и в детстве, ни секунды не может усидеть на месте, постоянно двигается, что-то делает. В этот раз Цири тоже предпочла размяться со своим мечом, а не сидеть на нагретом стволе дерева. Плавные движение сразу же выдавали в ней опытного мечника. Но стоило похвалить девушку, в отличии от многих мечников, которые не так и давно обучились своему искусству, Цирилла не пыталась повторять за кем-то, использовать чей-то стиль, наоборот, в оточенных движениях чувствовалась сама Ласточка. Будто бы рассказывала историю своими выпадами, Йен была уверена, что даже смени Цири цвет волос, она бы все равно сразу же бы ее узнала, по одному лишь взмаху меча. И несмотря на идеальную технику, ведьмачка успевала разговаривать с ней, совершенно при этом не путаясь в движениях. Не сказать, что своими речами она сильно удивляет колдунью, мало бы кто поверил, что Цирилла Фиона Элен Рианнон умеет жалеть о собственных решениях. В этом она особенно сильно была похожа на Геральта, может потому они и привязались друг к другу так крепко, что были безумно похожи, а может, наоборот, сказывалось общество ведьмака, и поэтому девушка выросла именно такой. Впрочем, ведьмаки воспитали ее как нужно, с другим характером и меньшим набором умений, нужных для выживания, Цири скорее всего бы не размахивали сейчас мечом недалеко от чародейки, а, вполне возможно, кормила бы нежить на дне какого-нибудь оврага.

Йеннифэр звонко смеется, представляя картину, где уставшая ведьмачка заваливается в тронный зал и говорит, что готова стать императрицей. Даже в ее голове выглядело забавно, и возможно, ей бы хотелось на это посмотреть. – Если когда-нибудь мы окажемся соперниками в гвинте, обязательно загадаю это в качестве желания, - подмигивает колдунья, - просто хочу посмотреть на эти рожи, когда ты заявишь, что готова сесть на трон. Думаю, такая новость бы взорвала все королевства. А вообще, - перестает смеется Йеннифэр, - я рада, что ты не осталась в замке. Может тебе покажется, что я так незамысловато желаю тебе худшей жизни, но мне и раньше казалось, да и сейчас я остаюсь такого же мнения, что тебе не пойдет сытая жизнь, в тепле и в постоянной безопасности, так можно и растолстеть, - усмехается, внешность для нее до сих пор остается сложной темой, все же детские травмы самые въедливые. Да и беловолосую и правда сложно представить в такой роли, словно бы, как бы противоречно это не звучало, она была рождена не для того, что бы сидеть на престоле.

Цирилла говорит, что никогда не знала, чего хотела, Йеннифэр задумывается. На самом деле у нее никогда не было времени подумать, а знала ли она, чего хочет? Мысли получались не особо радужные. В свое время судьбу за нее выбрали родители, и пускай она им безумно благодарна, кто знает, чего хотела маленькая Йенни, может мечтала о другой судьбе. Впрочем, не ей жаловаться на действия родителей, сейчас она красива и влиятельна, а если бы они тогда прислушались к ней? Решили бы поговорить, узнать, чего хочет сама Йен, может сейчас бы она все еще была слишком уродлива и глупа, прислуживала бы каким-нибудь господам и не знала хорошей жизни. О том и думает, пока запрягает лошадь, недовольно морщась, когда животное в очередной раз дергается, не давая ей закончить приготовления. И все же у нее получается совладать с животным, довольно ухмыляется и ловко прыгает в седло. Лошадей Йеннифэр не любила, и те, кажется, отвечали ей взаимностью. Она бы лучше построила несколько телепортов, чем путешествовала на них, но лучше было не оставлять лишних магических следов, поэтому выбора особенно и не было.

– Даже не знаю кто кого доведет быстрее, - опять смеется колдунья, вновь и вновь предпочитая скрывать свои эмоции за звонким смехом. – Я тихое место или оно меня. Неужели ты представляешь меня живущей в какой-нибудь избе? Нет, я бы точно заняла местный замок или самый лучший дом, но все же постоянно бы доводила местных жителей, просто от скуки, - в моменты затишья она сильно скучала по Геральту, с ним всегда было весело, казалось, что приключения буквально следуют за ведьмаком, как и за его маленькой копией. – Я считаю, что это все влияние твоего наставника, - отмахивается чародейка, но они определенно обе замечают, как подрагивает голос, когда Йеннифэр упоминает мужчину, - до встречи с ним я не так сильно любила путешествовать. Ну и опять же, осядь я в одном месте, я бы обязательно растолстела, - переводит брюнетка все в шутку, морщась просто от представления себя не с самой привлекательной фигурой. Она скорее просто боялась остаться наедине с собой, выбери она одно место для житья, в какой-то момент определенно бы закончились даже самые банальные дела, и тогда бы пришлось поговорить с самой собой, узнать, что таится внутри. А к этому чародейка все еще не была готова. Боялась саму себя, глупо и смешно для столетней ведьмы, но ничего не могла с собой поделать.

- И правда, - кивает чародейка, - даже представить страшно что было бы с людьми, не существуй ведьмаков, - она еще сильнее закутывается в шубу, запрещая даже думать о мире, в котором не существует людей, способных дать отпор любому чудовищу. – Знаешь, - тянет Йеннифэр, закидывая голову к верху и слишком пристально разглядывая пролетающих птиц, только бы спутница не поняла, что тени, мелькающие в глубинах глаз, не отражение кружащих над ними птиц, а ее эмоции, что всё пытаются выбраться наружу, - будь у меня ребенок, я бы хотела, чтобы он стал ведьмаком. Потому что, тогда бы я точно была уверена, что он выпутается из любой ситуации. Ты тому прямое подтверждение, - опускает голову обратно в сторону Цириллы, - я рада, что они смогли достойно тебя воспитать. Несмотря ни на что, в этом мире уже никогда не будет спокойно, и я рада знать, что ты способна дать отпор кому угодно, так я точно буду знать, что ты жива, - вновь возвращает свой взор на окружающие пейзажи. Йеннифэр всегда боялась связываться с другими людьми, потому что, несмотря на характер, быстро привязывалась к ним, а потом постоянно переживала, если они долго не выходили на связь. С ведьмаками такого не случалось, наверное, поэтому глубоко в сердце больше всего любила их компанию. Точно знала, как далеко бы они не забрались, выживут, смогут.

Чем ближе приближались к границам леса, который должны были посетить уже завтра, тем неспокойнее становилось колдунье. А вдруг что-то пойдет не так? Не сможет помочь, подставит Цириллу. Ведь ее собственные способности в боях не так полезны, ей часто не хватает реакции и физической подготовки. Она слишком привыкла полагаться на магию, главное, чтобы она не подвела. Цирилла словно бы читает мысли, спрашивает о том же, что волнует чародейку. – Не знаю, - качает головой, - главное выжить, - пугает себя собственными же словами. Звучит так обреченно, словно они идут на верную смерть. – Мы победили дикую охоту, неужели мы не справимся с ее жалкими остатками, ну или чем-то другим, - вдруг уверенно говорит Йеннифэр, понимает, что сейчас важно приободрить и себя и свою спутницу, чтобы вера в собственные силы не покинула их в самый не подходящий момент. – Ты дитя старшей крови, сильная ведьмачка, воспитанница Геральта, возможная императрица, ну а я Йеннифэр из Венгерберга, у этого существа просто нет шансов против нас, - говорит уверенно, рассматривая покосившиеся дома деревни, к которой они приближались.

Ломиться в чужие дома не стали, запертые ставни, пустые дворы прямо указывали, что их ни за что не пустят на порог. А они слишком выдохлись, чтобы еще и спорить с оставшимися людьми, поэтому заняли пустующую избу, продуваемую со всех сторон. Место было совсем не располагающим ко сну, но чародейку так вымотала дорога, что она смогла бы уснуть даже на промерзшей земле. После того, как они развели огонь в печи, стало немного теплее. Ну а после того, как уселись на остатки кровати, тесно признавшись друг к другу, так и вполне себе сносно. Они медленно разговаривали, разморенные едой и дорогой, речь была медленная и тягучая, но все же поговорить хотелось, кто знает, будут ли они еще когда-нибудь сидеть вот так, близко друг к другу. – Так будет всегда, - проводит рукой по щеке девушки, даря, непривычную для самой себя, ласку. Несмело улыбается, а в глазах невысказанное обещание, которое Цирилла, Йеннифэр в это верит, понимает и без слов. Пускай она и не всегда телесно рядом с Ласточкой, но стоит ей только прошептать, как чародейка тут же окажется рядом, готовая, что угодно сделать для этой девушки. Перед сном протягивает ведьмачке укрепляющее зелье. На всякий случай, оно точно поможет организму, если он вдруг еще не до конца оправился, да и завтра Цирилла будет чуть бодрее, чем обычно. Небольшой запас сил ей точно пригодится. После того, как убедилась, что девушка выпила зелье, накинула защитные чары, и немного подумав, докинула еще согревающие. Не забыв ворчливо отметить, что Скеллиге совершенно не создан для того, чтобы на нем жили люди. И все же, несмотря на ворчание, в сон провалилась моментально. Снилась ей полнейшая ерунда, которая все же заставила чародейку испуганно подскочить еще до зари. Перед глазами все еще стоял сон, в котором она безрезультатно пыталась догнать все время убегающую от нее ведьмачку. Та не слушала наставницу, бежала все глубже в лес, к чему-то страшному, а Йеннифэр словно бы не шла даже, ползла, чувствуя, что не успевает.

Едва солнце начало подниматься, растолкала недовольную Цири. – Вставай, все равно сон в этих землях плохой, - настроение у нее после собственных сновидений, было ужасное. Неприятное чувство засело где-то в груди и отказывалось покидать чародейку. Завтракали они в тишине, только поглядывали друг на друга, понимая, что бесконечно кусок мяса жевать не получится, и все же придется вставать и идти в лес. – Лошадей здесь оставим, попробуем пройти по кромке леса, следы поискать, может увидим что, - говорит уверенно, что и сама часто охотой занимается, но все же посматривает на спутницу, вдруг ей что-то в плане не понравится. – Думаю, нам не обязательно за сегодня уже устранить это существо, можно для начала просто пособирать зацепки, чтобы понять, с чем мы столкнулись, а потом вернемся сюда. И уже обсудим план по уничтожению. Может придется просить помощи, лучше точно рассчитать наши силы. Прошу, не лезь в драку, лучше вначале точно убедимся кто именно перед нами, - а перед глазами опять чертов сон, только бы он не стал реальностью. Но Йеннифэр уверена, что Цири достаточно умна, чтобы не поступить также опрометчиво, как в ее сне.

К лесу они двинулись вновь молча, каждая думала о чем-то своем, но все же обе кидали обеспокоенные взгляды в лесную чащу. Уже на подходе к краю леса Йеннифэр почувствовала ужасающую энергетику, она пугала, отталкивала от себя. Словно бы заставляла повернуть назад, но они с Цири только переглянулись и смело шагнули на лесную границу. Лес был не рад вторжению, но пока не пытался им помешать. В его глубине назревало что-то ужасное, и оно уже наблюдала за двумя девушками, что осторожно ступали по самой границе, въедливо рассматривая каждый куст. Они перебрасывались редкими фразами, собранные и готовые к сражению. Напряжение никуда не уходило, наоборот, наседало все больше. – У меня такое ощущение, что оно не такое уж и страшное, просто умеет правильно управлять нашими эмоциями, - задумчиво тянет колдунья, с трудом подавляя очередной приступ ужаса. Она точно уверенно, что это не ее настоящие эмоции. Она никогда не была трусихой, не визжала даже из-за самых мерзких монстров. - Может и сил в нем не так много? А оно просто смогло внушить тебе мысли о том, что ты не справляешься? - идея кажется неплохой, но память услужливо подсовывает израненное тело ведьмачки, слабое существо не смогло бы ее так избить. Значит ли это, что оно и в самом деле так сильно, или же дело в чем-то еще.

[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

- Во снах? – недовольно морщится чародейка, думая о том, что это совсем плохо. Даже за всю свою жизнь она встречала не так уж и много существ, которые могли легко разгуливать по сознаниям других людей. Нет, конечно, чаще всего сознание человека слабее всего именно во время сна, ведь мало кто постоянно держит ментальные блоки, но существ, которое могут заниматься подобным на расстоянии, Йеннифэр не встречала давно. Много лет назад она видела чудовище, что называли безымянным. Оно могло принимать чужие облики, проникать в чужие мысли. Безымянных боялись, и не так, как обычных монстров, намного сильнее, многие верили, что про них нельзя говорить в слух, некоторые боялись даже думать про них. – Я встречала подобных всего раз, Безымянные, - произносит чародейка и чувствует, как по телу проходит неведомая сила. Неужели и правда оно? – их давно истребили, как мне казалось. Охота тогда развернулась нешуточная, удивительно, если выжил кто, - чародейка бы и дальше стояла на кромке леса, опасливо вглядываясь в темноту, но Цирилла все же решила идти вглубь.

- Иду, куда я денусь. Хотя, виды здесь прекрасные, для всяких уродцев, которые в лесу живут, так точно, - мягко усмехается, проверяя защитные чары, совсем слабенькие, чтобы не расходовать лишний раз силы, но все же от первого удара защитят, а дальше они уже смогут сориентироваться и, если будет нужно, напасть в ответ. И все же в лесные владения вступает с неприятным ощущением, которое редко покидало ее после встречи с Цири. Ощущение давит, это не страх, скорее предупреждение, им говорят уйти. Но Йен не согласна, если это и правда то существо, о котором она думает, им лучше будет его найти. Для ведьмачки новый опыт, для нее редкие ингредиенты для зелий. Да и людям помогут, хотя, последнее колдунью заботило мало, в конце концов это не ее обязанность. Но часто люди считали по-другому, пытались призвать чародейку к исполнению обязанностей, Йеннифэр во время таких разговор поступала так, как сделала бы ведьма, насылала на людей что-нибудь неприятное, чтобы неповадно было такое говорить. – Мерзкое чувство, - передергивает Йен плечами, неустанно следя за любыми движениями, происходящими в лесу, - словно бы оно и дальше продолжает следить за нами, наслаждается, мерзавец.

- Одна мысль, значит? – удивляется чародейка, будь они немного в другой ситуации, она бы обязательно съязвила что-нибудь касательно этой фразы. Но сейчас обеспокоенно прокручивает ее в голове вновь и вновь. – Внушение? – размышляет вслух, о безымянных она слышала непозволительно мало, раньше не особо ими интересовалась, а потом их вроде как всех истребили и больше не приходилось о них вообще думать. В деревнях тогда долго кутили, отмечая исчезновение «дьявола», как его называли почти все крестьяне. Вскоре безымянными только пугали детей, никто уже не интересовался чудовищем, что кануло лето. – Слишком быстро мы о них забыли, - недовольно отмечает колдунья, досадуя, что никогда сильно не интересовалась монстрами. Ей всегда были ближе дворцовые интриги, а не чудовища, способные гипнотизировать людей. – Могло и правда прочитать, - соглашается с Цириллой, внимательно слушая размышления своей спутницы. – И все же это не повод тебя убивать, - злость вновь охватывает колдунью, стоит только вспомнить израненное тело ведьмачки, которое она едва успела спасти. – Пусть оно и защищалось, но если у него хватило на это мозгов, то могло бы и просто тебе что-нибудь внушить, - Йеннифэр понимает, будь она на месте чудовища, поступила бы также, убила бы того, кто вторгся на ее территорию, но, когда дело касается родных людей, у чародейки всегда срывает чувство справедливости. И в этот раз она готова обвинить весь мир, вывернуть ситуацию как угодно, в конце концов оно просто чудовище, которое может быть и не заслуживает жизни. И стоит последним мыслям пронестись в голове, как тут же перед глазами вновь возникает недавний сон, теперь все складывается, монстр пытается ее запугать, и тот сон был послан им, теперь он просто напоминает, что колдунья, не смотря на ее мнение, не всесильная, и защитить их обеих будет трудно.

Несмотря на то, что в лесу жило нечто, сам лес был наполнен прекрасной магией, которая буквально ластилась к рукам чародейки, казалось, захоти она сейчас щелчком пальцев убить то, что здесь жило, вся магия леса бы помогла ей. В какой-то момент малодушно захотелось сделать именно так, даже если пострадает часть леса, но в глазах Цириллы было столько нетерпения и желания во всем разобраться, что Йеннифэр оставалось только бессильно сжимать кулаки и думать о чем-нибудь не особо кровожадном. В конце концов это задание Ласточки, она здесь скорее в качестве наблюдателя и помощи на крайний случай, поэтому стоило позволить девушке разобраться со всем самостоятельно. – Думаю, - нарушает она молчание, - что если это и Безымянный, то он скорее всего не осознает, что делает, учитывая ту охоту, что велась за ними, выжить могло только их дитя, а значит оно необученное и действует скорее инстинктами и рефлексами, чем действительно осознавая свои действия. Это может неплохо нам помочь. Без должны тренировок он долго не продержится против нас, - пыталась мыслить не так враждебно, но получалось слишком плохо. Цирилла тоже заметила волнение, не сходившее с лица, поэтому подошла максимально близко, и взяв за руку, как когда-то в детстве, аккуратно поцеловала в щеку. Горячие губы придали сил, напомнили ради чего и кого она здесь. Тело непроизвольно расслабилось, перестало ожидать нападения каждую секунду, но мозг все же отказывался признавать эту ситуацию нормальной. Интерес в глазах девушки был слишком явственным, она так горела собственной идеей найти то, что на нее напало, что Йеннифэр испугалась, что на Цириллу все же успели наложить внушение. Беглые чары подсказали, что с ментальным здоровьем у ведьмачки все хорошо. Просто природное любопытство, на этих мыслях чародейка усмехнулась. Было бы глупо ожидать от Цириллы другого, учитывая, что ее воспитывал ведьмак, всегда бывший затычкой в любой бочке, да и она ушла от Геральта недалеко, тоже постоянно и во все влезала, правда это чаще касалось сплетен, но все же, они оба были слишком любопытны.

- Думаешь после длительного одиночества оно захочет поболтать? – прекрасно понимала, что скорее всего оно и правда их не убьет, но кто знает насколько малыш смог продвинуться в собственном обучении. Может быть, пока она считает его туповатым, он на деле самостоятельно разобрался со всем, что ему досталось от предков и теперь заманивает их в тщательно подготовленную ловушку. Причем мысли о ловушке начали мелькать в голове уже давно, еще когда они двинулись вглубь леса, вроде бы сами брели в неизвестном направлении, но в тоже время периодически возникало ощущение, что они по тщательно спланированному маршруту, на дорогу ни разу не выскочило даже мелкой нечисти. Наоборот, лес жил и дышал свободно, придавая сил. Безымянный словно бы показывал, что настроен к гостьям дружелюбию, но Йеннифэр лучше многих других знала, как легко разыграть подобное дружелюбие, они не были застрахованы от того, что это просто на просто спектакль, где они по воле случая оказались главными актрисами.

В какой-то миг вокруг все будто бы замерло, затихли все звуки, а они вышли на поляну, идеально выстриженную, словно бы здесь жил трудолюбивый крестьянин. Посредине горел костер, огонь которого из-за солнца еще не сильно бросался в глаза, и больше ничего не было. Но в тоже время ее теперь не покидало ощущение, что оно где-то совсем рядом. На рефлексах выскочила вперед Цириллы, придерживая ту от резких движений. Хмурый взгляд ведьмачки чувствовала даже спиной, но ничего не могла поделать, желание защищать вырвалось бессознательно. Об обещании, данном еще совсем недавно, Йеннифэр помнила хорошо, но пальцы все равно начало покалывать от сдерживаемых молний. Она была готова к сражению, но пыталась не допускать этих мыслей в голове. Думала на отстранённые темы, пару раз даже попыталась соврать, что жаждет познакомиться с владельцем поляны. Зашуршали ветви деревьев, словно смеясь над враньем чародейки. – Ну же, покажись, - пока еще не кричит, просто просит, но лес и существо, которое в нем прячется, остаются безмолвными. – Мы просто хотим узнать, кто ты, - объясняет причину, по которой они пришли – Ты сильно ранил мою спутницу, думаю, если ты и в самом деле безвредный, то тебе стоит показаться и извиниться, не думаешь? – говорит как с ребенком, вспоминая те беспечные деньки, когда Цирилла была еще совсем маленькой, и Йеннифэр говорила и с ней подобным ласковым тоном, ограждая от импульсивных действий.

Ответа они так и не получают, тогда колдунья кивает на деревья, поваленные около костра, предлагая присесть. – Как думаешь, есть смысл ждать, или пойдем дальше? – она и сама понимает, что дальше идти скорее всего бесполезно. Они сейчас примерно в середине леса, в его сердце, в самом безопасном месте, если чудовище все еще в лесу, то оно определенно прячется где-то поблизости, потому что, уходя в любую из сторон, у него намного больше шансов нарваться на людей. – Я не чувствую враждебной энергетики, оно словно бы успокоилось, ну или же просто выжидает, - не позволяет Йен себе полностью расслабиться. Не понаслышке знает, что такое, правильно подобранный момент, иногда нужно было всего на несколько часов дольше посидеть в ближайших кустах, чтобы потом без лишних проблем отрубить голову какому-нибудь чудовищу. Да и с людьми этот метод работал безотказно, стоило просто кинуть пыли им в глаза, заставить поверить, что поблизости ее нет, как окружающие тут же расслаблялись, и именно этот момент всегда был идеальным для нападения. – Может и правда стоит просто поговорить, - задумывается колдунья. – Но я сильно переживаю из-за его умений влиять на наши мысли, знаешь, в данный момент я не доверяю даже сама себе, - подвигается чуть ближе к своей спутнице. Тепло чужого тела напоминает, что все хорошо, что пока они еще в относительной безопасности. Особенно спокойно становится, когда она понимает, что рядом не кто-то посторонний, а ее Цири. Бесстрашная ведьмачка, властительница времени и пространства, та, которой Йеннифэр готова доверить свою жизнь.

[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

- Кто знает, зачем мы ему, - качает головой чародейка. С такими существами всегда стоило быть начеку, особенно раньше. Хватало одной неверной мысли, чтобы оказаться разорванной. Особенно злопамятные безымянные могли годами притворяться своей жертвой, жить с ее любимым человеком, с детьми, а потом убить всю семью, с довольной улыбкой. Раньше безымянных боялись не просто так, ровно, как и были причины, по которым на них объявили охоту. За ее время полегло не только много чудовищ, но и ведьмаков, особенно еще недавно обученных, они с трудом умели отличать своих друзей от копий, за что и расплачивались. – Раньше все было легко и просто, - произносит Йеннифэр, - видишь перед собой безымянного, ну или думаешь, что это он, убивай. И те, кто безукоризненно следовал этому правилу, оставался жив. Но сейчас, можно допустить, что он и в самом деле не хочет нас убивать. Он один, ему скорее что-то от нас нужно, - только вот что, этого колдунья понять не могла. Чем две девушки, пускай и невероятно могущественные, смогут ему помочь. Рассказать о предках? И если Йен еще могла сказать хоть что-то, то Цирилла, к счастью, ни разу не сталкивалась с этими чудовищами. И, честно говоря, если бы выбор стоял только перед Йеннифэр, она бы без промедления схватила Цири за руку и вытащила бы из леса, а в идеале, вообще с островов. Пусть безымянный живет здесь, прячется в кустах и боится появления матерого ведьмака, а им встречаться не обязательно. Но маленькая гордячка явно бы с ней не согласилась, возможно, где-то в глубине души испугалась, но продолжила бы свой путь одна. Поэтому оставалось только тенью следовать за Ласточкой, чтобы иметь возможность защитить ее.

Они остались в лесу, Цирилла настояла, а Йеннифэр неожиданно ее поддержала. Уже сидя около костра и с опаской разглядывая наступающую тьму, подумала, что решение пришло к ней не совсем самостоятельно. Словно бы кто-то подтолкнул к тому, чтобы она не спорила со своей воспитанницей, а легко согласилась с ее решением. Сразу же стало немного не по себе, Йен с подозрением в очередной раз осмотрела собирающиеся сумерки, была уже готова вскочить и все же вытащить Цириллу из этого чёртового леса, но опоздала. Монстры полезли без предупреждения, и сразу толпами. Странно, они не услышали ни одного лишнего звука, пока чудовища не вылезли на их поляну, да и защитные чары даже не колыхнулись, а в этих местах чародейка про них не забывала. Неужели безымянный постарался? Монстры были похожие друг на друга, хватило одного беглого взгляда на Ласточку, чтобы понять, той знаком внешний вид монстров. И судя по всему, скорее всего, безымянный посылал ей похожие образы во сны. Вначале дает понять, что не причинит вреда, а потом нападает, монстр, что еще сказать. Вскочили они одновременно, напряженные, готовые драться до победного. Ведьмачка сразу же обнажила меч, а Йеннифэр приготовила сжигать любого, кто к ним приблизится. Встали спина к спине, были готовы умереть друг за друга, если потребуется.

Долго держаться друг около друга не получилось. Если вначале чудовища кружили вокруг них, словно бы пытаясь найти их слабые места, колдунье даже не нужно было обладать пророческими способностями, чтобы точно знать, что таких мест у них нет. Они опасны и по отдельности, вдвоем же они и вовсе становятся непобедимы. Идеальные инстинкты ведьмачки и ее магия, то самое опасное сочетание, от которого бы стоило держаться подальше. Йеннифэр была уверена, захоти они с Цири захватить мир, у них бы точно получилось. Монстры долго осматривали их, не нападали, путницы тоже не спешили, но в итоге именно чудовища вступили в бой первыми, почему-то избрав в качестве цели Ласточку, так легко увернулась, лишний раз показав идеальное умение сражаться. А дальше все закрутилось, как и в любой битве. Йеннифэр быстро сменила огонь на молнии, стремительно распространяя последние на всех врагов, старалась наблюдать не только за собственным окружением, но, и чтобы Цирилле ничего не угрожало. Несколько раз успела в нужный момент оттолкнуть монстров. Но все же все не могло пойти идеально, ее отвлекли, слишком много чудовищ кинулись скопом, словно бы в пустых черепах на мгновение появился мозг, и они поняли, как нужно действовать. Обзор чародейки сместился, она перестала видеть ведьмачку, и несмотря на то, что старалась действовать быстро, за секунды раскидать всех нападавших не получилось, а когда наконец смогла повернуть голову в сторону воспитанницы, с болью заметила, что Цириллу смогли застать врасплох, ей не хватило всего нескольких секунд, чтобы полностью увернуться от удара, но от этой ситуации Ласточка стала только злее, части тел врагов отлетали теперь еще с большей скоростью. Разъяренная ведьмачка представляла собой невероятно завораживающую картину, будь у нее возможность, Йеннифэр бы обязательно замерла, наслаждаясь этим боем, но у нее не было времени, чтобы быть простым наблюдателем. Монстров становилось все больше, они наступали, а колдунья и ее спутница были вынуждены вновь прижаться друг к другу и отступать, их гнали к костру, огонь уже почти лизал одежду, готовый принять их в свои обжигающие объятия. Но этого так и не произошло, в какой-то момент костер полыхнул, а потом она услышала голос Цири.

- Вот сволочь, - хриплы от сна голос произнесла чародейка, как же ее бесило, что она не чувствовала ментальных вмешательств и не могла их контролировать. С ее разумом играли так легко и просто, словно она маленькая, ничего не умеющая девочка, а не столетняя колдунья, которая на своем веку повидала столько всего, что можно устать обо всем рассказывать. – Как же хочется снести ему голову, - говорит не подумав, дает эмоциям вырваться наружу, а в следующую секунду чувствует мимолетную боль в шее. Мерзавец еще и угрожает, желание покинуть лес пропадает полностью. Появляется ему противоположное, оставаться здесь до победного. Чтобы надрать уши мелкому представителю одного из самых опасных видов монстров. И ее мысли частично услышали. - Помогите, я умираю, - голос в голове заставляет чародейку стыдливо вздрогнуть, словно она пугливая двимвеандра, только еще познающая основы чародейства. Помогать особо не хотелось, было страшно, что они могут навредить будущему их мира. Но и принять самостоятельно решение, она не имела права. Поэтому продолжала молча сидеть, пытливо рассматривая свою спутницу. Пытаясь разглядеть в глазах той, решение которое она примет. Но Цирилла не спешила что-то решать, для начала она встала и последовала к убежищу безымянного.

Он почти не напоминал человека. Скорее всего сказывалось то, что он единственный представитель своего вида. Обучаться было не у кого, потому и нормально принять форму он не смог. Несмотря на остатки гордости и статности, выглядел монстр не лучшим образом, что придало Йеннифэр сил, и заставило вновь гордиться своей воспитанницей, пусть схватка и закончилась не в ее пользу, но и она смогла оставить на монстре напоминания об этом сражении. В этот раз атмосфера царила чуть более миррн6ая. Безымянный был ослаблен и напуган, может быть именно поэтому он больше не стремился нападать или внушать им что-то, его стрекочущий голос звучал в их головах, на удивление чародейки, они втроем разговаривали, пытаясь прийти к чему-то общему. Чудовище говорило так жалостливо, что будь Йен чуточку моложе, она бы обязательно бы уже начала развертывать спасательную операцию, но к своей сотне она стала слишком цинична. Ей в какой-то степени и сейчас было жаль безымянного, но в тоже время, она не могла понять его поведения. Он был напуган, пытался убить Цириллу, но и помощи почему-то ждет от нее же. Чародейка задумчиво следила за диалогом, не спеша в него вмешиваться, лишь пару раз усмехнулась себе под нос, но все равно промолчала. Решила принять сторону наблюдателя, не бесстрастного конечно, но все же трезво оценивающего ситуацию. Молниями, по крайней мере, кидаться пока не планировала.

- Большая моя часть говорит о том, что нам стоит его убить, - безжалостно, слишком много времени проведено с ведьмаками, и, говоря на чистоту, чаще всего они избирали именно этот путь. – Хотя, если мы отправим его в его измерение, мы тоже поможем людям, - тянет задумчиво, прикусывая губу. Тяжело принимать решение, когда от него зависят судьбы. – Но кто знает, как он поведет себя в будущем, не вторгнется ли обратно, но уже со своей семьей. Второй охоты на безымянных ведьмаки не переживут, вас осталось слишком мало, - перед глазами вновь встают бездыханные тела мужчин, что полегли в первой охоте. В то время они часто думали, что у них за спиной друзья, а это оказывались безымянные, безжалостно втыкающие в спину мечи. – Но решать нужно как можно скорее. Сейчас он выдохся, у него нет сил на следующие действия, пара дней и ситуация изменится. Если мы ему просто откажем и уйдем, это не закончится ничем хорошим. Мы ведь обе это понимаем? – не понаслышке знает на что способны доведенные до отчаянья люди, что уж говорить о монстрах, разлученных с семьей. Последнее правда напрягало. – Понятное дело, что он умнее почти любого монстра, что мы когда-либо видели, но слова про семью я слышу впервые. Стаи, группы, паразитизм и симбиоз, обо всех этих формах взаимодействий я слышала. Но семья? Не пытается ли он играть на наших чувствах, - колдунья гуляет по собственным мыслям, почти все озвучивая в слух, понять безымянного сложно, но и просто оставить эту ситуацию они уже не вправе.

По итогу они вновь возвращаются все на ту же поляну, садятся на «свои» места и молчат, периодически поглядывая друг на друга. Решить чью-то судьбу тяжело, особенно когда знаешь, что бремя решения навсегда сдавит твои плечи. Йеннифэр о таком знает много, уже много лет она не ходит с идеальной осанкой, а с каждым прожитым годом все больше боится, что вернется врожденный горб. Своими последующими словами и мыслями они могут спасти, а могут покалечить, могут отомстить, а могут показать собственное милосердие. Вспоминается дрожащий безымянный, уничтоженный и сломленный, он меньше всего похож на угрозу их мира. А больше на того, кому действительно бы не помешала помощь. И она решается, если не ринуться помогать, то хотя бы начать с Цириллой обсуждение. – Мы должны помочь ему, - говорит твердо, чтобы лишний раз убедить и саму себя. – Но глупо будет просто безмолвно исполнять всего его просьбы, для начала проведем ритуал, свяжем его кровь и нашу, поклянемся, что мы и наши сородичи не причиним ему и его семье зла, от него потребуем того же. Если откажется, то без промедлений пережим ему горло, - Йеннифэр встречала много лжецов, иногда настолько искусных, что не поверить в их слова было невозможно. Но даже они прокалывались на таких моментах. Предложи хорошему лжецу выпить зелье истины, как он сразу же перестает быть хорошим, придумывая самые глупые на свете отговорки. – Если первая часть пройдет без лишних проблем, то мы поможем ему. Причем, желательно как можно быстрее. Чтобы он вернулся домой, а остаткам местных жителей не пришлось гнать еще ведьмаков на верную гибель.

Их подслушивали, чародейка подозревала, что сон был всего лишь для отвода глаз, чудовище пыталось проявить тактичность, если конечно к нему вообще применимо это слово, но опасения на собственную жизнь оказались сильнее. В этом она его понимала. В убежище уже был очерчен нужный круг, а посредине стояла чаша, в которой было необходимо соединить их кровь. – Ты уверен, что готов пойти на это? – уточняет, потому что прерванный ритуал способен отомстить прервавшему, а если уж они принялись помогать, то было бы неплохо, чтобы безымянный выжил. – Я сделаю все, чтобы вернуться к ним, - в рокочущем голосе прибавилось уверенности, он и правда был готов делать что угодно, лишь бы они помогли ему. Тогда Йеннифэр быстро кивнула, и схватив Цириллу за руку, втащила в ритуальный круг, безымянный приблизился к ним самостоятельно. – Сейчас каждый встанет на отдельный светящийся символ, я первой произнесу слова клятвы, вам нужно запомнить их, после слов, я выйду в центр и пролью кровь в чашу, потом вернусь на место. Цири, тебе нужно будет сделать тоже самое, как и тебе, безымянный, - инструкции дает отрывисто, без лишней воды и не позволяя задавать вопросов. Все можно обсудить и потом, сейчас главное разобраться с этой ситуацией. - Перед лицом Истинной магии я, Йеннифэр из Венгерберга клянусь, что сохраню жизнь тебе, безымянный, и тем, кого ты зовёшь семьей, клянусь тебе жизнью, душой, телом, магией и честью, буду нести эту клятву сквозь века, пока не погибну сама, не погибнет и моя клятва, - Йеннифэр замирает, кажется даже задерживает дыхание, вслушивается в тишину, чтобы убедиться, что магия приняла ее слова, и только спустя несколько секунд шагает в центр, чтобы без промедлений полоснуть ножом, который заранее достала из прихваченной сумки, по своей руке. Зачарованно наблюдает колдунья, как алая кровь стекает в чащу, после чего возвращается на свое место, передавая кинжал Цирилле. Слова ведьмачки звучат звонко и уверенно, она ни разу не ошибается в клятвенных словах, также, как и ее наставница, замирает, чтобы дождаться полной тишины, после чего шагает в центр, добавляя и свою кровь. Безымянный звучит не так уверенно, он несколько раз путается, но все же наконец договаривает нужные слова, после чего и его кровь оказывается в кубке. Чудовище возвращается на свое место, а чародейка почти кричит последние слова, словно бы боится, что магия ее не услышит, - И не нарушим мы слов своих, если хотим сохранить жизни свои, - магия обволакивает, забирает принесенную в жертву кровь и испаряется. Оставляя трех связанных существ наедине. Теперь они уверены друг в друге, теперь они могут решить, как же им помочь безымянному найти дорогу в свой мир.

[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

Безымянный произносит клятву, они вроде бы этого и добивались, именно ради этого и собрались в кругу, ради этого они с Цири и пролили уже свою кровь, но Йеннифэр все-равно удивлённо вскидывает бровь, когда существо начинает говорить. До последнего в него не верила, думала, что или передумает, или и вовсе попытается напасть, сразу после того, как Цирилла убрала от себя кинжал, приготовила парочку заклинаний, переживала, что безымянный все-таки что-то выкинет, ведь все знаю, что после подобных ритуалов на некоторое время тело становится намного слабее. Но нет, монстр просто вошел в круг и начал повторять их слова, но говорить ему было тяжелее, особенно сложно было пролить кровь, переведя взгляд на воспитанницу, наткнулась на хладнокровный взгляд ведьмака. Такой она видела у Геральта перед каждой охотой, он осматривал будущую цель, запоминал все ее слабые места, готовился напасть. Цирилла сейчас смотрела также, готовая защищать их жизни, в случае опасности готовая нарушить клятву. Чародейке оставалось только надеяться, что этого не потребуется.

Магия приняла их дары, она почти трещит над их головами, но все несколько секунд, а потом исчезает, словно и не была свидетелем клятвы. И теперь Йеннифэр серьезно задумывается, они обещали помочь, но одно дело проводить заблудшего на другой континент, совсем иное, в чужой мир. Она не была всесильна, не умела перемещаться между мира, несомненно, такой потенциал был в Цирилле, но что-то подсказывало колдунье, что ведьмачка пока еще не до конца обучена искусству переходов между мирами. Чародейка пытливо смотрит в глубь леса, словно сейчас появится неведомая магическая сила и подскажет им, что делать дальше, а еще лучше, подхватит Схэйена и лично доставит туда, откуда он родом. Но на самом деле, ничего даже близко похожего не происходит, поэтому вновь им с Ласточкой приходится думать, как быть дальше.

- Работы у нас теперь много, - задумчиво тянет волшебница, рассматривая Цириллу. Хотела приключения, Йен? Получай, да в полном объеме. Теперь точно не будет скучно, несмотря на богатый опыт большинства чародеек, скорее всего никто не сможет похвастаться тем, что обнаружила монстра, которого давно не должно существовать, так еще и отправила его в родной мир. В том, что у них с Цири все получится, ведьма даже не сомневалась. Уже не раз они доказывали миру и самим себе, что их тандем справится с чем угодно, даже с меж мировой задачей, даже если их попытаются оставить, вряд ли у кого-то это и в самом деле получится. – Время и правда терять не стоит, нужно собрать информацию, но что делать с безымянным? – вначале Йеннифэр подумала, что монстра можно было бы взять с собой, еще немного и он научится нормально говорить, а внешность можно исправить, накинув на него иллюзорные чары, но кто знает, как поведет себя безымянный в путешествии. Поэтому все же решают, что лучше вернуть его обратно в лого и спокойно, вдвоем, как уже привыкли, посетить парочку мест, пообщаться с людьми, которые еще застали безымянных, может что и смогут выяснить. А монстр пусть пока вспоминает кто он и откуда, как выглядит его мир, как в него попасть.

- Возвращайся пока в свое логово, - просит Йеннифэр, когда они возвращаются к Схэйену, он смотрит с подозрением, боится, что его обманули, но колдунья считает, что даже для нее это было бы слишком неправильным, бросить вот так, по сути потерянное существо, которому сама же пообещала помочь. – Ты не выдержишь наш темп, тебе будет не комфортно, - мягко, словно ребенку объясняет их мотивы. – Мы вернемся, соберем немного информации, может найдет еще кого-то, кто сможет нам помочь, и вернемся. Мы всегда сдерживаем обещания, - голос звучит все тверже, надеется, что интонациями смогла передать безымянному правильный настрой, что бы он наконец доверился им. – Вернемся уже совсем скоро, просто еще раз обсудим все. А ты не чуди особо, не привлекай к себе лишнее внимание, ладно? – просит, надеясь, что не придется защищать чудовище еще и от ведьмаков.  А что если они будут слишком далеко? Конечно, в таком случае нарушения клятвы не произойдет, но они будут чувствовать себя виноватыми. – Вот, держи, - достает колдунья из кармана небольшой амулет, - с его помощью сможем с тобой связываться, ты с нами тоже, сожми его и представь ту, с которой хочешь пообщаться. Можешь попробовать представить родных, но боюсь, что так далеко он не сработает, - Йеннифэр жалеет, что не может просто взять и залезть к нему в голову, сейчас бы узнала все, увидела бы все воспоминания и с чистой совестью отправила бы его в родной мир.

Уходят они от временного пристанища безымянного, полные смутного беспокойства и тревоги. Никто не знает, что уже завтра может произойти в этом лесу, и если ведьмака дождаться почти нереально, все же они редкие гости на островах, то вот местные жители, наполненные отчаяньем, могут постараться. Еще хуже, если в лесу заведется еще что-нибудь сильное, тогда их резонанс точно вызовет пару магических вспышек, а может и перерастет в конфликт. А загнанный в угол безымянный, как они уже успели заметить, становится опасным противником, который будет сражаться до последнего. – Страшно его подвести, - делится своими переживаниями колдуньям. – Наверное, это так тяжело, жить в чужом мире, зная, что где-то далеко тебя ждет семья, - она в какой-то степени проводит параллель между безымянным и собой, она тоже одинока, живет и путешествует одна, только в ее случае, это было самостоятельное решение, несмотря на которое, Йеннифэр в любой момент может связаться с близкими людьми, и даже без предупреждения их навестить. Безымянный такую роскошь себе позволить не может. – На самом-то деле, он еще неплохо держится, - отмечает колдунья, опять же, сравнивая с собой. – Мне кажется, попади я в подобную ситуацию, разнесла бы все, на что хватил бы моей магии, - она бы была в отчаянье, пусть и любила уединение, но чужой мир, с другими устоями, чуждой магией и враждебными существами, определенно не то, где Йен хотела бы однажды проснуться.

До деревни в этот раз они добираются без приключений. Только уже на входе натыкаются на недобрые взгляды местных. Те явно ожидали, что если чародейка и ведьмачка вернутся, то только с головой того, кто засел в лесу. Они даже не пытаются что-то объяснить жителям, знают, бесполезно, да еще могут и наслать беду на безымянного, а не этого ради они приносили клятвы и проливали свою кровь. Молча доходят до избы, в которой оставляли часть вещей, также молча их собирают. Но когда они наконец готовы отправляться дальше, на деревню опускается ночь. – Совсем потерялись во времени, - устало морщится колдунья. – Давай переночуем здесь, хоть немного отдохнем, ну а завтра уже отправимся в путь. Мы так и не решили, куда именно следует пойти, что думаешь? Хотелось бы отыскать кого-то, кто еще помнит о безымянных, но на ум приходят только ведьмаки. Учитывая сколько их полегло тогда, они скорее попытаются узнать, где сейчас прячется безымянный, чтобы добить последнего, а нам этого не нужно, - Йеннифэр любит все решать самостоятельно, не раз она говорила, что просьбы о помощи – удел слабых, но сейчас бы она с удовольствием отступила от собственных слов, и обратилась бы к более сведущим людям, к сожалению, таких она не знала. Ужинать опять пришлось уже сильно поднадоевшим мясом, а после греться о едва горящую печь. Как бы чародейка не старалась, но огонь отказывался разгораться сильнее, поэтому вскоре она перестала пытаться, они вновь расположились на остатках кровати, сильно прижавшись друг к другу, пытаясь сохранить остатки тепла и наконец заснули.

Ей снилось что-то ужасное, толпы безымянных, с каждой секундой их становилось все меньше, ведьмаки пронзали их тела, кидались какими-то зельями, не обращали внимания на жалобные крики, они делали то, что у них получалось лучше всего – охотились, и никто и ничто не мог помешать ведьмаку получить свою законную добычу. Потом картинка сменилась, они оказались на островах, небольшая группа безымянных, напуганные, старающиеся лишний раз не попадаться людям на глаза, они прятались по лесам, а потом наткнулись на домик, где жила старуха, они почти были готовы ее убить, но ведьма, а это точно была она, Йеннифэр чувствовала магию даже во сне, позволила им остаться. Помогла обработать раны, угостила, уступила постель для детей. Вначале они боялись, им казалось, что это ловушка, они вздрагивали от любого шороха, испуганно вскакивали ночами, озирались по сторонам, боясь увидеть горящий ведьмачий взгляд. Со временем прикипели к ведьме, начали рассказывать ей о своей жизни, быте, даже показали парочку воспоминаний о родном мире. Но хорошее никогда не длится долго, ближайшие деревни наполнились слухами, что ведьма скрывает у себя монстров, что ночью нужно будет сжечь избу, чтобы сдохли и выродки эти и колдунья злая. Тогда-то они и поняли, что пора бежать, спасать ту, что однажды спасла их. Они отплатили колдунье за всю ее доброту. Но стоило им покинуть уже родную избу, как погони возобновились.

- Нам нужно ее найти, - хриплым ото сна голосом говорит колдунья, ей так привычно, что они с Цириллой видят одинаковые сны, что она даже не уточняет, тоже самое ли видела девушка, только уверенно заявляет, что старая ведьма сможет им помочь. – Остается только молиться всем богам, чтобы она еще была жива, - старуха живет где-то на острове, сон показал это четко, а значит они продолжат свое путешествие по Ард Скеллиге. – Как бы не хотелось хотя бы на время покинуть остров, придется задержаться здесь еще на какое-то время, - морщится Йеннифэр, ей определённо на долгое время хватит воспоминаний об этом путешествии, чтобы не возвращаться на острова. – Помнишь, когда безымянные бежали, был виден маяк? Скорее всего она живет где-то недалеко от него, судя по всему не в деревне, местные ее не любят, а значит мне ничего не скажут, придется тебе говорить всем, что пришла за ее головой, думаю, тогда мы без проблем найдем ее жилище.

Они вновь седлают коней и отправляются в путь. Не то, чтобы Йеннифэр сильно хотела путешествовать по острову, возможно, быстрее было бы телепортироваться, но образы из сна с каждой минутой бодрствования становились все туманнее, словно бы воспоминания хотели, чтобы о них забыли. – Так странно, - отмечает колдунья, - здесь такие сильные сны, но такие слабые воспоминания, - она отчетливо помнит каждую свою эмоцию ото всех снов, что снились ей в последнее время, но сами сны словно в дыму, она не может разглядеть лиц, она не помнит фраз, только собственные ощущения и эмоции. Над ее разумом словно бы кто-то издевается, заставляет чувствовать растерянность, но даже внутреннее беспокойство не поспособствует тому, что она забудет старуху, ее лицо намертво впечаталось в память, и они точно ее найдут, чтобы помочь безымянному, чтобы успокоить магию, которая периодически напоминала о клятве, и чтобы наконец вернуться домой.

Опять вспоминается безымянный, который смотрел на них с надеждой и затаенным страхом, что они уйдут и уже не вернутся. Йен тянется к медальону, такому же, как оставила в логове, но в последний момент передумывает. Еще рано, у них нет никакой информации, нет ничего, что хоть как-то бы смогла его обнадежить, потому не стоит лишний раз тревожить и так расшатанную психику, если они найдут ведьму, если она еще жива, они обязательно свяжутся с Схэйеном и расскажут всю информацию, которую смогли раздобыть. Может даже обрадуют, что совсем скоро он вернется домой. В последнее, честно говоря, чародейка почти не верит. Это было бы слишком легко, а у них с Цири в жизни легко не бывает, что-нибудь обязательно пойдет не так.

Плюет через плечо, словно верящая в приметы.

только бы не сбылось
[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

Утром долго думает о вчерашнем разговоре с Цири, ей даже представить страшно сколько воспитанница успела пережить за то время, пока безостановочно перемещалась между мира. Это страшно и крайне опасно, и Йен не может в очередной раз не восхититься девушкой и ее выдержкой, но все же переживает, что такое может опять повториться. И если первая часть ночи прошла у нее в сновидениях, связанных с безымянными, то вторая как раз была связана с Ласточкой, ей снился какой-то ужасный сон, что-то похожее на кошмар о том, что Цири не смогла выбраться с какого-то мира, а сама колдунья никак не могла ее найти. Поэтому утро опять начинается с отвратительного настроения, - в этих землях просто невозможно выспаться, - жалуется Йеннифэр, раздраженно постукивая ногой по полу. В голове проносятся остаточное видения из сна, и брюнетка пытается понять, что это все-таки за место, куда им предстоит отправиться.

- Не видела? – удивляется чародейка, растерянно вглядываясь в лицо Цириллы. Так привыкла делить сны на двоих, привыкла, что ничего не нужно объяснять, что чувствует себя как-то потерянно, отвыкла уже что-то объяснять и рассказывать, потому что это было не нужно, просто открываешь глаза и точно знаешь, что твоя спутница видела все тоже самое. – Тебе не спалось, кошмары? – Йеннифэр сразу приходит к мысли, что дело не в том, что этот сон прислали только ей, нет, а в том, что Цири скорее всего не спала, или спала плохо, и это предположение заставляет напрячься, плохой сон для ведьмы сродни плохому предчувствию. – Может тогда не будем пока выезжать? Отдохнешь еще пару часов, я побуду рядом, - предлагает, но по решительному лицу воспитанницы сразу же понимает, что предложение даже рассматривать не будут. Пусть официально их время и не ограничено, но все же попрощаться с безымянным хочется, как можно скорее, а значит и дополнительного времени на отдых у них пока что нет. – Выпей, - находит в сумке бодрящее зелье, все же будет побольше энергии, а на привале уже сможешь нормально отдохнуть.

Маяк Эльдберг, не особо много чародейка слышала об этом месте, и бывала около него всего пару раз, поэтому не могла сказать возможно ли, что около него кто-то живет, впрочем, это место на данный было их единственной ниточкой, которая бы могла привести к новым знаниям об безымянных, поэтому особо выбирать направление не приходилось. А еще Йеннифэр никак не могла нащупать родственную силу, что заставляло думать о том, что вполне возможно, колдуньи все-таки уже нет среди живых, но с другой стороны, вполне может быть, что она так сильно сроднилась с этим местом, что оно ее укрывает, помогает не попадаться другим на глаза. – Что-то мне подсказывает, что вне зависимости от того, жива эта женщина или нет, нам будет тяжело ее отыскать, острова крайне неохотно делятся информацией, а эту колдунью и вовсе предпочли скрыть. - За это Йеннифэр всегда и не любила острова, магия на них словно бы была какая-то другая, как отдельная вселенная, Скеллиге не любило посторонних, да и к своим относились слишком строго, за информацию здесь нередко приходилось жертвовать жизненной силой и магией.

Перед отправлением зашли к старосте, наплели всякой чуши, отсыпали немного монет и убедились, что местные точно не будут шастать по лесу, особенно если хотят остаться хотя бы в том же количестве, в котором живут сейчас, лишний раз попросили не звать других ведьмаков, мол дело плевое, они и сами без особых проблем смогут с ним разобраться, только раздобудут несколько нужных вещей. – Да, пора, - кивает, с тоской посматривая на лошадь, давненько так много и часто Йеннифэр не путешествовала верхом, да и вообще старалась избегать такого способа передвижения, слишком его не любила. Но в данном случае особо выбирать не приходилось, молча запрыгнула на лошадь и направила ее в нужную сторону. – Она должна много знать про безымянных, - вспомнила чародейка о том, что Цирилла не видела сегодня снов, - долгое время она их укрывала, словно беглых преступников. Что удивительно, как только ситуация накалилась и ей начала угрожать опасность, монстры словно это почувствовали и поспешили покинуть гостеприимный дом, так удивительно понимать, что они поступили человечнее многих людей, на благородство ответили благородством, что заставляет задуматься о том, насколько же они умные, - качает головой колдуньях. Думать о монстрах в таком ключе крайне странно и непривычно, она давно привыкла, что это глупые создания, которых нужно без промедления уничтожать, но чем больше снов она видела, тем слабее верилось в то, что они, безымянные – монстры, скорее видоизмененные люди, ну или просто такие же высшие существа. Да и если верить Схэйену, то они мало чем отличаются от людей, у них тоже есть быт, семьи и своя цивилизация, а учитывая, что они еще и неплохо разбираются в магии, тогда в голове возникают отвратительные выводы. Во время охоты на безымянных их убивали не из-за того, что они монстры, а из-за того, что боялись их и их цивилизацию, и страх решили заглушить войной, привычным для их мира способом.

В этот раз дорога проходит почти в постоянно молчании, каждой есть о чем подумать, поэтому только на привалах перекидываются редкими фразами. Сны тоже больше не снятся, Йеннифэр видит короткое послание, словно бы до нее кто-то пытается докричаться, но на утро уже слишком слабо помнит содержание тех криков, предпочитает думать, что ничего важного так не было, но в тоже время переживает, что упустила какую-то информацию. Чем ближе они подходят к маяку, тем чаще она пытается уловить хоть какой-нибудь след чужеродной магии, но по-прежнему натыкается только на пустоту, причин много. Начиная от того, что местная флора может просто впитывать магию, до совсем уже ужасных о том, что колдунья все же погибла. Но занять себя ужасными мыслями чародейка не успевает, совсем неожиданно перед глазами встает стоп, обозначающий нужное им место. – Дорога прошла на удивление спокойно, - хмурится Йен, не привыкшая к настолько мирным поездкам, а может все дело в самих Скеллиге, здесь она привыкла поджидать опасность на каждом углу.

С удовольствием наконец спрыгивает с лошади, чтобы немного пройтись и размяться, попытаться прочувствовать чужеродную магию, - это так странно, я все еще ее не чувствую, - качает головой Йеннифэр, - обычно чародейки без проблем могут находить друг друга по остаточному магическому следу, особенно это легко, если колдунья давно живет на одном месте, здесь же нет ничего, - брюнетка втягивает в легкие побольше воздуха, словно бы на миг превратилась в ищейку, но опять разочарованно вздыхает, - запаха смерти тоже нет, все вокруг словно замерло, законсервировалось, так странно, - ежится Йен, - ладно, давай попробуем найти или ее избу, или кого-нибудь, с кем можно поговорить. - Кажется, она своими мыслями все-таки накликала на них трудности, ну или острова просто в очередной раз решили проявить характер. Жилой постройки они так и не нашли, а люди, которых отыскать тоже было достаточно трудно, отказывались говорить, некоторые при том просто их игнорировали, продолжали заниматься своими делами. От гнева колдуньи местных спасла маленькая девочка, наконец поделившаяся с ними нужной информацией. И только огромные детские глаза заставили чародейку отказаться от идеи подпалить чей-нибудь дом, чтобы знали, чего стоит игнорировать Йеннифэр.

- Увы, - развела руками Йен, внутренне напрягаясь, дорога была ужасная, плотный туман, наступающая ночь, казалось, еще шаг и ты улетишь в пропасть, наколдованные светлячки помогали плохо, а заклинания и вовсе растворялись, - что-то мне подсказывает, что моя магия здесь не сработает, - шепчет колдунья, хоть и знает, что скрыть что-то от тех, кто прячется в тумане уже не получится. Они передвигаются очень медленно, ступая рядом друг с другом, в какой-то момент она замечает, что вцепилась в руку воспитанницы, испугалась или хочет защитить в случае чего, скорее всего обоих этих чувств в ней было примерно равное количество. Туман давил, заставлял развернуться, пойти назад, только вот уже было непонятно откуда они пришли, да и куда идут тоже не особо уже понимала, не удивилась бы, если бы оказалось, что они бродят кругами. И все же отчаяться она не успела, впереди показалась парочка огней, и они решили, что уж лучше пойдут на них, чем и дальше продолжать ползти непонятно куда. – Неужели пришли куда надо? – удивилась чародейка, чем ближе они были к огням, тем отчётливее видели избу. Совсем покосившаяся, кое где валялся мусор, и если бы не горевшие свечи, расположенные у самого порога, можно было бы смело говорить, что здесь уже давно никто не живет, и девочка их обманула.

- Ну наконец-таки добрались, - ворчливый голос разрушил тишину, в которой Йеннифэр с Цириллой передвигались, - такие молодые, а ходите медленнее меня, - продолжал ворчать невидимый собеседник. – Ну что встали, аки вкопанные? Заходите уже, - стоило им пересечь порог, как взгляд сразу наткнулся на старуху, она сидели на единственной табуретке и неприветливо поглядывали на своих гостей. – Не нравится мне причина, по которой вы пришли, не люблю прошлое ворошить, но так и быть, помогу, расскажу, что помню, - они не успели задать и одного вопроса, даже поздороваться, она все понимала сама. Иссохшая, с морщинистым лицом и седыми волосами, казалось, что она находится уже на самой грани, но с табуретки подскочила бодро, показывая, что внешний вид крайне обманчив. С необычайно легкость открыла небольшую дверцу, спрятанную под паласом и первая же, спустилась в погреб. – Здесь они и прятались.

Погреб оказался жилым, при том складывалось такое ощущение, что в нем до сих пор кто-то живет, на длинном столе стояла неубранная посуда, ряд кроватей был небрежно застелен, словно жильцы должны вот-вот вернуться, валялись какие-то детские игрушки и книги. Йеннифэр поежилась, не первый раз она видела подобную обстановку, которая только подтверждала, что обитатели этого подвала собирались в спешке, брали только самое необходимое, впрочем, набитые мешки показывали, что некоторые не успели захватить даже подготовленные вещи. – Я все надеюсь, что это был плохой сон и они вернутся, - качает головой старуха, - они не заслужили того, что вы с ними сделали, - сверкает она газами, яростный взгляд останавливает на Йеннифэр. Колдунья пытливо рассматривает брюнетку, а потом пальцем указывает на лестницу, ведущую обратно наверх. – Ступай прочь, ты тоже участвовала в том ужасе, - Йен вначале хочет соврать, сказать, что об охоте только слышала, но старуха выглядит уверенной в своих словах и колдунья не решается ей соврать, сжимает на несколько секунд руку Цириллы и выходит прочь из дома. Время идет медленно, радует только рассеявшийся туман, словно его никогда и не было. Чародейка бродит вокруг избы, рассматривая окружающие пейзажи, в ночи видно плохо, можно было присесть на лавку, расположенную около дома, но волнение заставляет и дальше нервно расхаживать вокруг.

Цирилла возвращается с рассветом, примерно в это же время Йеннифэр набирается смелости зайти обратно, уточнить, все ли у них хорошо. Воспитанница выглядит расстроенной, от нее веет грустью, которую Йен не может расшифровать. – Что случилось? – спросить проще, чем строить догадки, именно так решает она и сразу же интересуется, что же происходило в доме старухи. – Ты узнала что-нибудь? Она сказала, как помочь безымянному? – но Цири пока продолжает молчать, словно бы чем-то потрясенная, так и не дождавшись от нее ответа, чародейка хватает Ласточку за руку и тянет подальше от избы. Но в деревню возвращаться не хочется, там их никто не ждет, так и не получилось выбить себе место для ночлега, поэтому спустя какое-то время, когда изба почти пропадает из виду, Йеннифэр просто падает на землю, и тянет туда же свою спутницу. – Ну что, расскажешь наконец, что узнала? – взгляд светловолосой наконец становится более осмысленным и она наконец готова поделиться информацией.
[NIC]Yennefer of Vengerberg[/NIC]
[STA]Умные честно не играют[/STA]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0010/a8/ca/7990/t983752.png[/AVA]
[LZ1]ЙЕННИФЭР ИЗ ВЕНГЕРБЕРГА, 100 ^y.o.
profession: чародейка
[/LZ1]
[SGN]Засунь свое предложение a d’yeabl aep arse[/SGN]

Отредактировано Yaroslava Vlasova (2021-12-13 01:00:34)