Гораций Кромвель, более известный как капитан Грог, какие бы ему почести и причастности к благородным кровям не приписывали, способен был вести далеко не самый благородный образ жизни. Одноглазый, прожжённый морским воздухом и закалённый сражениями, вечно небритый, но всегда ряженый в свой тёмно–синий, практически чернильный, как глубинные воды, где обитает сам дьявол морской, камзол, обшитый золотом, он был известен среди пиратов как заправский вояка. Среди людей, которые имели честь находиться на границе, именуемой «союзники» – по расхожему мнению у пиратов ведь не бывает друзей, только соратники – знали его также как умелого выпивоху. Это закономерно. Капитан Грог не был бы капитаном Грогом, если бы его любовь к грогу не обрела интернациональную известность. К грогу – и женщинам. Как правило, он умел совмещать первое со вторым в любом порту, в который заходил, а наутро женщины чаще всего сопровождали его обиженными криками или оплеухами: верность капитана в любви делилась поровну между каждой новой дамой. Так вышло, что в последний заход в порт капитан не дождался утра, а огрёб сразу ночью.
Летали тарелки, бутылки, кажется, одна из девушек запустила в него ночным горшком – и попала в другую, что породило мгновение хаоса и беспорядка. Таверна залилась криками и дракой, где вместо кулаков в воздухе метались волосы, а Грог улизнул на свой корабль, где благополучно был забыт в суете. Он бы по  традиции проспал до полудня, если бы его сухая, тёплая подушка внезапно не отсырела – и не от морской, а от пресной воды.
Грог резко вскинул косматую голову, громко засопел носом. Да, ему не показалось и не приснилось – только что Хван Шу смачно обдала его водой, вынуждая с недовольным выражением на опухшем лице сесть в постели. Какой теперь уж сон? Ещё и собака её завертелась рядом. Грог добродушно потрепал пса за ушами, ласково отпихнул от себя назойливую морду. Ну, хотя бы Кофе не обоссал ему подушку. И на том спасибо.
– Не к добру будить спящего человека в его собственной постели вот таким вот образом, – по какой–то не оглашённой, но принятой командой корабля традиции Грог позволил себе ворчание. – Спящий человек волен просыпаться тогда, когда ему хочется, – вообще, поучать своего боцмана, старпома, юнгу и канонира в одном лице – ведь его команда состояла из двух человек, включая его самого, – не входило в обязанности капитана. Хван Шу была молодой и прыткой, ловко управлялась с кораблём и канатами несмотря на отсутствие одной руки, что, впрочем, не мешало ей браться не только за штурвал, но и за музыкальный инструмент. Она быстро набиралась опыта, но Грог не упускал случая поддеть или напутствовать. Быть может, привык, или же знал, что она способна на большее. Так или иначе, сюда входило и изречение таких мудростей, как дать человеку спать, если он хочет спать на собственном корабле в своей кровати.
Грог неуклюже сбил ногами высокие сапоги, стоявшие подле кровати. Совершенно не помнил, сбросил он их сам, или это Шу сжалилась. Запустив руку в густые спутавшиеся волосы, капитан тяжело вздохнул, набирая в грудь побольше отрезвляющего воздуха, коснулся подбородком груди. Голова начинала болеть, как от зенитного солнца, и ему совершенно точно не хотелось ни в какой путь, кроме постельного.
– Слушай, Шу… Ты… Сходи в порт, купи нам в путь немного провианта. А я пока вздремну ещё часок–другой... У нас бочки полупустые, – на самом деле, капитан всегда поддерживал их заполненными на две трети, просто иного предлога выпроводить помощницу у него не было. Напомнить о том, однако, у Шу не выпало шанса: над шлюпом, на уровне верхней палубы, раздались шаги, а затем возмущённый крик:
– Капитан, чтоб тебя Грог, или как там звать! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ТАМ, ПРОХОДИМЕЦ БОРОДАТЫЙ! – о–о это Далила – капитан узнал её по тому, как звонко надрывается её голос. Что–что, а кричать она умела лучше всего. И запросто могла собрать вокруг них хотя бы и весь порт. – Ну–ка поднимайся со своей дряхлой посудины сюда!
Грог умоляюще глянул на Шу, приложил палец к губам, чтобы сиплым от природы голосом, практически не разжимая губ, выдавить неслышимое:
– Меня – здесь – нет, – ткнул пальцем на палубу, затем приложил его к виску и покрутил, – она немного сумасшедшая. Выведи её… иначе, – и тут уже провёл пальцем по собственному горлу. А чтобы Шу не показалось, что проблемы возникнут только у капитана Грога, перевёл указательный палец на неё, – а потом, –  и аккуратно вложил кулак в раскрытую ладонь, да хорошенько примял. Наглядная демонстрация того, что ждёт их в конце пути – вовсе не слава от смертельной грандиозной битвы против галеона, а глупая погибель от рук немного несправедливо ревнивой женщины – кто из них скажет, что любил он каждую не равно?
– ГРОГ!!!
Теперь шаги раздались на палубе – чёткие, с прижимом, как будто кто–то спрыгнул на неё.
Так же беззвучно, как рыба, Грог одними губами произнёс:
– Выпроводи её подальше, – а потом большим пальцем себе в грудь, – а я снимусь с якоря.
Надёжный план! Прямо как ведение пальбы из пушек при поднятом парусе на попутном ветру.[NIC]Captain Grog[/NIC][STA]sea is my luv[/STA][AVA]https://i.imgur.com/VbCY1pV.png[/AVA][LZ1]ГОРАЦИЙ КРОМВЕЛЬ, 32 ^y.o.
profession: капитан шлюпа «Бастарда»[/LZ1]
[SGN]Fifteen men on a dead man's chest
Yo ho ho and a bottle of grog!
[/SGN]

Отредактировано James Richter (2022-01-16 02:08:05)

А что Грог? Его дело простое – не отсвечивать своей бородатой ухмылкой, да тихо встать с якоря, пока угроза в виде Далилы отвлечется на его старпома. Правда, для этого придется Далилу подвинуть с палубы, а поскольку женщина она широкой души, задача выйдет не из легких. Впрочем, и Шу не деланная дамочка в беде – капитан ценил ее не только за исполнительность во всем, что касалось корабельных обязательств, но и смекалку. Она отлично работала как руками – кхм, рукой и крюком, – так и головой. Значит, что-то да придумает, пока он, гроза морей и всех девиц в порту, попытается пробраться наверх к шпилю. Эта затея, казавшаяся одновременно интересной и рискованной – покажи он нос на палубе, Далила его учует и скрутит в бараний рог прежде, чем они оба успеют очухаться, –  однако же, так и осталась затеей. Услышав, как ловко Шу похоронила его, Горация Кромвеля, при том же не являясь представителем англиканской или какой-либо другой церкви, капитан в знак солидарности с собственным трупом перекрестился. Да упокой Морской Дьявол его душу. Да, это вполне себе чёртова мечта многих из тех, кто боялся его «Бастарду», как всякий зверь – огня, или же, как разнесла молва, «как испанцы – грога». Именитые галеоны испанской флотилии так и вовсе перестали заходить в те воды, где они обычно с Шу разбойничали.
– Ловко ты, – сияя улыбкой, в которой имелся пока что единственный золотой зуб, Грог взлетел по ступеням на корму, звоном каблуков заставляя спящего в клетке попугая взмахнуть крыльями. Походя хлопнув занятую подле шпиля Шу по плечу – быть может, чересчур энергично, ведь с попойки он до сих пор не понимал, где кончаются его ноги, – Грог развязал узел, меняя направление парусов так, чтобы они смогли тихоходом выйти из порта. – Не осуждай меня, Шу, – бросил безразличным голосом, понимая лёгкое замешательство пиратки, – в постели она куда изобретательнее, чем её внешность.
«Бастарда», проснувшись ото сна, мягко тронулась вперед, как будто кто-то незримый мягкой рукой подтолкнул ее в сторону игривого моря. Киль шхуны разрезал воду глубоким шрамом, поднялся лёгкий шум от плещущихся волн. Махнув за штурвал, Грог круто повернул в сторону, чтобы так же мягко уйти за скалу, и обернулся назад.
Солнце подтягивалось все выше, и уже в это утро стало понятно, что впереди их ждет невыносимая жара. Его липкие лучи облепили все, до чего до тянулись, вынуждая щуриться. Грог бросил прощальный взгляд на деревянные очертания порта. Следя за удаляющимся причалом, где лениво сновали первые с утра батраки, капитан пытался сообразить, как скоро Далила найдет себе кого-то новенького. Черствой, сухой от непогоды рукой он пригладил густую бороду чисто вельможеским жестом, проведя по ней большим и указательным пальцами. Ох, бабы.
– Хорошо, что Жозефина не пришла. Ну, та, с кудряшками такая, если помнишь. Ещё говорит по-французски. А… – махнул рукой на пояснения, не встретив со стороны Шу интереса. Явись сюда рыжая Жозефина, криков было бы еще больше, – ну или с Далилой они кинулись бы выкалывать друг другу глаза, рвать волосы и платье до открытых наускиваний со стороны скучающей публики. А что? Однажды он подобное видел, только дрались женщины до раскуроченных корсетов совсем не из-за него. – Ни Жозефины… Ни Марии… М–дааа…, – горько хмыкнул собственному заключению. Между прочим, эти две его искать не бросились. Ну да, признаваться в любви трём женщинам с одного острова, по правде сказать, не самое разумное решение в жизни, зато в каждую из этих ночей с ними Грог не остался без того, зачем вообще пускался в эти опасные связи. Нахлобучив на голову потрёпанную треуголку, полы которой уже белели от морской соли, капитан сменил беззаботность на строгость.
– Шу, беру курс на северо-запад. Лови ветер! Хватит бездельничать, ну! У нас много работы!
Например, сбережения старого олуха-папаши Далилы, карту к которым Грог нагло выкрал ночью, пока девушка нежилась в тепленькой от любви постели. Приласкав штурвал, точно женскую грудь, капитан широко улыбнулся и плавно повел своё судно по волнам, насвистывая себе под нос старую пиратскую песенку.

Гребём вперёд, вот полный ход,
Заря таится в небе.
Вставай, пират, нас злато ждёт,
Хватай свои мушкеты!
И заряжай, пока тверда твоя рука,
Пока не выпил рому.
Бросайте якорь, там – земля!
Идем к богатству роковому!

Из трюма донеслось вторившие ему завывание собаки.
– Забери меня сам Морской Дьявол! Ха! Где ты вообще откопала этого пса?– Грог ведь и правда никогда прежде не интересовался, как за Шу увязалась псина, метившая углы его драгоценной «Бастарды». Просто в один день собака появилась в их странной команде, и он, в общем-то ничего против не высказал. Сейчас думать о том, чтобы оставить четвероного за бортом, было поздно – впрочем, Грог отличался добродушным отношением к животным, да и к собаке привык. Капитан достал подзорную трубу, сверился по компасу, одновременно представляя, сколько узлов они делали. Солнце к этому моменту уже внезапно скрылось в сервх облаках, а на взволнованное море сел туман. – Вот же холера!… Обзора, как у Черной Бороды в заднице. Хотя и там видно лучше. Полезай на мачту, я ни черта не вижу! Не хватало нарваться на скалу… – скоро они должны были прибиться в Залив Дураков – коварный, хитрый остов небытия, где неумелые глупцы садились на мель или остались гнить насаженными на острый риф. Грог же проходил эти места столько раз, что готов был повторить это снова с завязанными глазами, только ходили слухи, что бухта эта пополнилась новыми суднами, которые остались навсегда гнить. Как раз одно такое он надеялся и найти – торговый корабль одной из компаний, которой старик Далилы перевозил шелка, пряности, а с ними и драгоценные камни. Всё застряло в этих неприветливых водах, а никто их так и не достал. Капитан свернул часть парусов, чтобы «Бастарда» замедлила ход, твёрдой рукой провернул руль, обходя мелководье. – Жёлтый флаг, Шу! Ты видишь жёлтый флаг? Вест-индский торговый союз!..[NIC]Captain Grog[/NIC][STA]sea is my luv[/STA][AVA]https://i.imgur.com/VbCY1pV.png[/AVA][LZ1]ГОРАЦИЙ КРОМВЕЛЬ, 32 ^y.o.
profession: капитан шлюпа «Бастарда»[/LZ1]
[SGN]Fifteen men on a dead man's chest
Yo ho ho and a bottle of grog!
[/SGN]

Отредактировано James Richter (2022-04-11 17:37:41)