амелия не приходит в бар две недели. или приходит, но не в его смены. и это может быть как случайностью, так и какой-то спланированной акцией. уилл думает об этом, потому что его мозгу нечем заняться: работа в баре монотонная и откровенно скучная, а ему все еще лучше нигде не высовываться. еще уилл думает об этом, потому что в их первую и одновременно последнюю встречу они поцеловались, и она даже не стала ломать ему нос. это было по-своему прекрасно — какими-то, казалось бы, забытыми ощущениями чего-то обманчиво невинного, из прошлой жизни. уилл не может перестать думать о поцелуе тоже. возможно, именно в нем и кроется причина? перегнул палку в своей наглости, отвыкнув от того, как строятся отношения в дурмане судорожных попыток свалить с одного побережья на другое? просто не настолько пришелся ей по вкусу, а поцеловала из жалости? или у нее есть какой-то дико ревнующий бойфренд [ или герлфренд — у него, в конце концов, по соседству живут две лесбиянки: он не может быть нетолерантным ]? вариантов бесчисленное множество — уилл привык работать с такими переменными, вот только есть разница между попытками понять женщину и попытками рассчитать поведение фондового рынка. второе кажется более простым.
боба, конечно, старается особенно не расспрашивать: у них с ним выстраиваются весьма дружеские отношения, а к своей постоянной посетительнице относится с особым трепетом, чтобы лишний раз заставлять его настораживаться из-за расспросов. да и намного интереснее узнавать новое в процессе собственного расследования, а не использовать исключительно чужие наработки. в этом ведь и заключается смысл завоевания женщины? или сейчас — в эпоху агрессивного феминизма и разнообразной борьбы за равноправие — завоевывать кого бы то ни было считается неправильным? наверное, он мог бы задать подобный вопрос какой-нибудь из своих соседок, но они его немного пугают, если быть честным. и нет, дело совершенно не в том, какие жуткие предположения на их счет высказывала амелия в их последний разговор [ и одновременно первый ]. просто ему совершенно не нужны неприятности.
впрочем, он бы мог найти, где она живет: из ее рассказов вполне можно прикинуть, где именно находится квартира, а при необходимости нет ничего ужасного в том, чтобы пару раз постучать не в ту дверь [ по крайней мере он на это надеется ]. можно даже узнать подробности у арендодателя под любым предлогом [ уж заговаривать зубы умеет еще с детства ], но настолько наглым образом лезть в чужую личную жизнь не хочется. если все же сохранил о себе хоть какое-то мало-мальски приличное впечатление, лучше не форсировать. если же нет, то рисковать во второй раз целостностью носа не стоит.
но уилл не врал, когда говорил о том, что умеет разбираться с мелким ремонтом. живя с детства в разваливающейся квартире с постоянно страдающей от депрессивных эпизодов матерью и с младшей сестрой, учишься разбираться с такими проблемами, о которых другие даже не задумываются, предпочитая обращаться к хозяину дома. хозяину дома было глубоко плевать на мелкие бытовые неурядицы жильцов — главное чтобы исправно платили аренду и как можно реже его трогали. вот и сейчас по старой привычке, въевшейся в кости, вместо того, чтобы сразу завалиться спать, решает разобраться с шатающимися полками во встроенном шкафу. всего-то и нужно, так гвозди, молоток и прямые руки. конечно, соседи могут начать жаловаться на шум, но, судя по очередной порции криков, доносящихся из-за стены, жаловаться впору разве что ему.
его прерывает стук в дверь. он никого не ждет, и от неожиданности попадает себе по большому пальцу. чертыхается, автоматически запихивая тот в рот. это откровенно хреновая первая помощь, но и он ничерта не медик. молоток предпочитает взять с собой: не то чтобы в случае чего это действительно поможет защититься, однако создает иллюзорное ощущение безопасности. словно это делает его сильнее и опаснее. словно если за ним придут его старые коллеги, ему вообще хоть что-то поможет.
однако за дверью стоит амелия. узкие джинсы соблазнительно обтягивают стройные ноги. явно домашняя рубашка создает впечатление уютности. в руках крепко зажать полная бутылка виски. уилл удивленно моргает какое-то время, так и не доставая изо рта палец. сам он красуется в джинсах, в которых ходил на работу, а серая футболка запачкана нежно-зеленой краской, которой красил стены в ванной, когда только въехал. тогда же футболка окончательно обосновалась в разряде домашних.
— я совершенно не против, если только ты не пришла меня арестовать за шум, — демонстрирует молоток, одновременно отходя в сторону, чтобы дать ей пройти в квартиру. — нет, я, конечно, в этом виновен, пусть наверняка ничего не было слышно из-за соседей, — кивает в сторону стены, смежной с квартирой лесбиянок. — однако так просто сдаваться не собираюсь. даже тебе, — лукаво улыбается. — вообще я думал было обидеться на тебя. или пойти искать твою квартиру. тебя не было в баре две недели. отличный повод для переживаний из-за того, что все же мой нос недостаточно красивый, — привычно вскакивает на излюбленного коня "заболтай собеседника до смерти". — так по какому поводу виски?
[LZ1]УИЛЛЬЯМ ФОКС, 34 ^y.o.
profession: бармен; бывший биржевой маклер в бегах[/LZ1][NIC]William Fox[/NIC][STA]silence is loud enough[/STA][AVA]https://i.imgur.com/qpNEG3g.gif[/AVA][SGN]you weren’t a home
you were a tomb[/SGN]