SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Альтернативная реальность » Принцесса в Башне
x x x x x x ПРИНЦЕССА В БАШНЕ x x x x x x
время: 1823, месяц льда |
[NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-16 22:32:23)
Корво тяжело вздохнул. Вообще, с тех пор, как несколько лет назад герцог Абеле отправил его на службу в императорский двор Дануолла в качестве жеста доброй воли и уважения, а на плечах появился темный, практически черный придворный фрак лорда–защитника при леди Джессамине, вздыхать ему приходилось слишком часто. Поводы случались разные, но сегодня – откровенный бунт и непокорность от второго лица государства. Корво понимал истоки мятежного настроя, рвавшегося из неугомонного сердца, но не соглашался с ним и не готов был принять. Больше недели назад в саду, в пределах ворот, на его императорское величество Эйхорна напала собственная стража; к счастью для самой Империи, Эйхорн находился под надежной защитой. Когда с нападавшими разобрались, за поиск ответов на повисшие вопросы – как и зачем – взялся сам Глава Тайной Канцелярии, и уже меньше, чем через час, в конюшнях нашли тела двоих бойцов гарнизона, задушенных гарротой и абсолютно нагих. Событие широко освещалось в газетах, о нем судачили по всему городу, и большая часть советников Императора не исключала, что за первым ударом мог последовать и второй.
Корво, как велел ему долг лорда–защитника, приставленного к дочери Императора, сделал то, что, вероятно, сделал бы любой телохранитель на его месте – запер Джессамину в Башне Дануолла, ограничив все ее передвижение спальней, коридором, что соединял ее с кухней, и уборной комнатой. Если ей хотелось в библиотеку, он распоряжался принести книги в ее покои, если была нужна прогулка – выносил на промерзший балкон софу. Это были вынужденные, но необходимые меры, пока агенты Тайной Канцелярии искали брешь в первой линии защиты двора. Безусловно, самой Джессамине это не нравилось, и этим зимним днем, когда за окном размеренно падал пушистый снег, она не придумала ничего лучше, чем попытаться выбраться через окно, когда Корво вынужденно отлучился на аудиенцию с Императором. Двое стражников, что он оставил дежурить подле покоев, оказались не дураками, и именно поэтому он теперь стоял в середине комнаты, заложив руки за спину и изучая отвернувшуюся Джессамину, поза которой не сулила ничего хорошего. Он готов был поклясться, что мог потрогать сам воздух от накатывавшего с ее стороны гнева.
– Оставьте нас, – Корво кивнул стражникам, те покорно вышли. У лорда–защитника имелись привилегии, среди которых – возможность оставаться при госпоже наедине, либо входить в ее покои в любое время суток, если он посчитает это необходимым. Привилегиями пользовались исключительно в целях защиты главы государства, но если бы Корво сказал, что заглядывает к Джессамине исключительно ради своих обязанностей, это было бы лукавством. Существовали и другие причины, о которых любила судачить высшая аристократия.
Дверь за его спиной плотно захлопнулась, и на какое–то время стало слышно только треск костра в камине, что сохранял тепло в комнате. Облицованный камнем из тивианской руды, дворец неплохо удерживал температуру, но зимой всегда требовалось топить камины во всех комнатах. В коридорах было ощутимо прохладнее, и, если прогуляться по ним, большая часть прислуги обнаруживалась в отороченных мехом одеждах. Корво предпочитал утепленный сюртук. Он продолжал держать руки за спиной; понял, что Джессамина не заговорит первой. Кажется, скоро ее гнев перельет через край и выплеснется прямо на него. Еще один вздох. Поди попробуй докажи особе императорских кровей, где и в чем она не права… Корво тихо произнес, намеренно избегая титула и тем самым обращаясь к ней не как лорд–защитник:
– Ты сердишься.
Не вопрос, а умозаключение.[NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-17 16:46:45)
Снег мягко опускался большими хлопьями, почти сразу же окутывая любую поверхность пушистым белым ковром. Джессамина стояла у окна, сцепив перед собой пальцы согнутых в локтях рук, и словно смотрела в пустоту. Мысли хоть и наскакивали одна на другую, но виноватой она себя отнюдь не считала. Чувство долга и жажда приключений боролись в её душе не первый месяц, и до сих пор ей с успехом удавалось совмещать возможность поучиться у отца премудрости, когда он позволял ей присутствовать на важных встречах, и желание сбежать подальше от людских глаз, изучая окрестности. Конечно же, в сопровождении Корво. И с некоторых пор во втором случае ею двигало не столько жажда новизны, сколько желание подольше остаться с ним наедине, без всех этих условностей, титулов и обязанностей. И вот они наедине, а он, кажется, собрался всерьёз отчитывать её за безрассудство.
Она всегда буквально кожей ощущала на себе его взгляд. За минувшие шесть лет, которые они провели бок о бок, не было нужды спрашивать, не случилось ли чего, или как прошёл долгий день – порой казалось, что они одинаково мыслят и понимают друг друга без слов. На деле всё было совсем не так, но с одним спорить было бесполезно: он, спокойный и уверенный, отлично дополнял её, порой бесшабашную и хитрую.
Джессамина чуть повернула голову, являя взору Корво точёный профиль.
– Сержусь? Вовсе нет, – теперь уже повернулась полностью, лицом к нему. – Я в ярости, – о, если бы человеческие глаза могли метать молнии, хоть одна, но точно угодила бы в стоящего в середине комнаты мужчину. Нарочито медленно она сделала несколько шагов в его сторону. Иногда в ней просыпалось ощущение неизбежности будущего, которое отодвигало всё её безрассудство и любовь к приключениям даже не на второй план, а гораздо дальше. Просыпалось полное осознание того, кто она сейчас и кем ей предстоит стать. Ей даже казалось, будто сами собой расправляются плечи, несколько надменно вскидывается подбородок, а в ясном взгляде мелькает сталь. Но сейчас она была почти к этому готова.
– Ты, – тонкий пальчик с силой ткнулся в его грудь, словно продолжения от неё не требовалось, и она ставила точку, – ты запер меня! – сейчас в её, обычно мягком, голосе слышалось негодование, отчего он звучал звонче. Глаза гневно сверкали, тёмные волосы, присобранные на затылке гребнем, беспорядочно разметались по плечам. Фурия, а не милая девушка восемнадцати лет. – Целую неделю ты держишь меня взаперти, не позволяя покинуть покоев, хотя сейчас это наверняка уже безопасно. Ты даже к отцу меня не пустил, – она, конечно же, не знала, не было ли её внезапное заточение прямым приказом Императора, но считала, что уж в таком случае её обязательно об этом оповестили бы.
Да, с её стороны было весьма необдуманно пытаться сбежать, надеясь, что натренированная стража – Корво конечно же выбрал лучших – не обратит внимания на то, как резво и громко ударяется о стену рама в спешке распахиваемого окна. Но и сидеть дальше буквально в четырёх стенах было для неё невыносимо. И он как никто другой должен был это понимать.
Вполне вероятно, что её положение усугубилось происшествием, имевшим место около двух недель назад, когда она, увлёкшись чем-то, отстала от вооружённой до зубов охраны и совершенно случайно затерялась среди узких и тёмных улочек Дануолла. И ведь её совсем не долго искали, но, кажется, в случайность произошедшего не поверил никто.
– Ты даже сбежать мне помешал, – проговорила уже тише, отводя взгляд. – Ты же знаешь, как мне невыносимо бездействие.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN]
[/SGN]
[/LZ1]
Джессамина не сердилась, да, она рвала и метала, и весь ее гнев очень хорошо чувствовался в столь простом, но красноречивом жесте, как грубый тычок пальцем в грудь. Как иглу воткнула. В разметавшихся из–под сдерживающей силы заколки локонах, в стихийном обороте на каблуках, в грозном голосе выступил рельеф будущей правительницы. Под рёбрами сперло воздух, но лорд–защитник не дернул ни мускулом, только чуть повел уголком рта, кривясь от неприятного ощущения там, где располагалась третья пуговица черного жилета. По крайней мере, она подхватила фамильярный тон и не стала его одергивать и требовать обращаться к себе не иначе как «Ваше величество» или «миледи» – значит, все не так плохо и можно дышать, не страшась оказаться в Бездне от холода, который излучал ее пронизывающий взгляд.
– Да, – выдавил из себя Корво, нисколько не соглашаясь с обвинительным тоном. В чем его упрекали? В том, что он исполнял роль того, кто должен был защищать свою будущую императрицу? Это его долг. Несмотря, однако, на сотни причин, которые он мог бы выложить перед ней, почему важно было отрезать ее от жизни во дворце, Корво ответил ей легким наклоном головы, как обычно делал в присутствии официальных лиц. Тяжело отучить дрессированного пса от старых привычек. – Ради твоей безопасности. Твоему отцу по–прежнему угрожают, и я не могу рисковать твоей безопасностью, пока эта угроза существует. Это входит в мои обязанности. И не только следить за тем, чтобы кто–то чужой, переодевшись гвардейцем, не бросился на тебя с ножом, но и за тем, чтобы ты не сорвалась с карниза, – кто знает, куда могла привести ее попытку к бегству? Он не один раз сопровождал ее в известных только им вылазках в город, когда Джессамине приходилось сменить придворные сапожки на более простую обувь кухарки, но не был готов отпускать ее бродить в одиночестве. И уж тем более опрометчиво залезать на обледенелые подоконники. – Между прочим, ты могла поскользнуться и разбиться.
Тон его был ровным, как и хриплый голос не выдавал поучительности, но выбрасываемые слова – в редкие моменты Корво оказывался разговорчивым, – носили отпечаток непроизвольной проповеди. В такой манере обычно смотрители зачитывают свои постулаты. Но что он должен был сказать? Мог ли донести до нее, насколько в действительно страшно ему становилась, когда он уходил от нее хотя бы на пять шагов? И стоило ли? Понимая, что звучит чересчур сурово, Корво попытался умерить слова жестами и выпростал руки из–за спины, чтобы осторожно дотронуться до острых предплечий напротив в успокаивающей тактильности.
– Джессамина, – уже мягче сказал он, надеясь нащупать в воздухе перемирие, либо задать его, – я знаю, как тебе трудно вынести все эти меры, но это необходимо. Во всем дворце сейчас неспокойно, и пока мы не убедимся, что угроза миновала, тебе придется с этим мириться, – в по–осеннему каштановых глазах читались и сочувствие, и строгость. Два выражения, которые исходили от преданного ей сердца. Любящего сердца. – Я все еще твой лорд–защитник и я обязан сделать все, что угодно, чтобы тебе ничего не угрожало, – кроме скуки и головокружения от сидения в четырех стенах, но Корво не стал преобразовывать мысли в глупые шутки. – В любом случае, это временно, я не собираюсь запирать тебя в Башне вплоть до коронования. Но нужно потерпеть, – мягко сдавил ее локоть, в этом простом жесте выпрашивая у нее встречного взгляда, – пообещай мне, что больше никаких опрометчивых побегов.
Мог дополнительно прибегнуть к угрозе приставить еще и фрейлину для круглосуточного надзора, но решил, что это явно не поспособствует формирования договора, и прикусил язык.[NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Долго обижаться и злиться на Корво она не могла, но и отдавать победу в его руки просто так не желала. Что ни говори, а гордость императорской дочери, привыкшей к достаточной свободе, была уязвлена. Допуская, что может быть не совсем права в своей категоричности, Джессамина всё же не планировала так легко сдаваться, надеясь выторговать себе хоть немного свободы от постоянного надзора.
– Я была бы очень осторожной, – поморщилась с досадой, понимая, что сама провалила это обещание сразу же, позволив створке окна распахнуться, подхваченной ветром. Опустила взгляд на платье, понимая, что для начала следовало бы переодеться в более удобный для передвижения костюм. Проиграла по всем фронтам.
Недовольная собой, девушка тяжело вздохнула, чувствуя себя совсем маленькой девчонкой, которую отчитывают. Примерно так же она ощущала себя в раннем детстве, когда, оказавшись в кабинете отца, случайно разбила очень дорогую и очень красивую вазу. Вот тогда она действительно получила по заслугам за свою неаккуратность. С тех пор она всегда следила за тем, как держит себя в обществе.
– Послушай, – предприняла Джессамина новую попытку увещевания, доверчиво ловя взгляд Корво, – ты говоришь, что моему отцу до сих пор грозит опасность, но разве его не охраняют лучшие из наших людей? Так ли нужно прятать меня, словно сказочную принцессу, в самой высокой башне замка, которую охраняет дракон?
Мысль о том, чтобы провести здесь ещё хотя бы несколько дней, казалась просто невыносимой. Все книги мира не смогли бы скрасить недостаток общения и впечатлений. А ведь Джессамина так любила выбираться в любое время года на один из безлюдных пляжей! В жаркие месяцы там можно было беззастенчиво плескаться в тёплой, едва ли не горячей воде; в холодные – созерцать несовершенство ледяного покрова, тут и там сбиваемого крупными яростными волнами. Всё это дарило ей такое необходимое умиротворение. И, кажется, именно в одной из таких вылазок она решилась и доверила Корво свою тайну – что сердце её безраздельно принадлежит ему…
– Я ведь уже не раз извинилась за ту случайность, и ты лучше других знаешь, что я не замыслила ничего дурного, немного отстав от охраны. Неужели ты до сих пор наказываешь меня за беспечность? – кажется, тогда он впервые отчитал её с высоты своей должности, хотя прекрасно видел, что раскаяние её – настоящее. Почему-то казалось, что нынешнее заточение – действительно наказание за прошлые ошибки. Хотя лучше бы просто научил её постоять за себя, и не пришлось бы тогда следить так пристально. Но вслух, конечно же, Джессамина этого не произнесла, решив попытаться сменить гнев на милость.
– Мой милый Корво, – девушка мягко коснулась ладонью его щеки в осторожной ласке, – когда ты успел стать таким… занудным? скучным? …взрослым? Где тот юноша, который готов был следовать за мной без оглядки на обстоятельства? – она вздохнула. – Я понимаю всю серьёзность опасности, но ведь виновные найдены и скоро понесут заслуженное наказание, а ты всегда рядом со мной и не позволишь ничему подобному случиться. Так почему же мне всё ещё необходимо прятаться? Разве мы не должны встречать опасность во всеоружии?
Почти ненавязчиво, но гнула свою линию, надеясь убедить его в том, что он по-прежнему может доверять ей всегда и во всём.
– Мне очень хочется в сад. И всё будет в порядке, ведь ты будешь сопровождать меня. Ненадолго, прошу.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Отредактировано Jane Kennedy (2022-06-18 14:41:10)
На остром лице наследницы престола Дануолла стремительно переливалась гамма эмоций. Корво внимательно следил за тем, как меняли положение ее тонкие брови, как хмурился лоб, как искажался блеск в глазах, и ловил себя на мысли, что зачарован, безнадежно пленен ее магической красотой. Джессамина одинаково прекрасно выглядела, когда злилась и когда они хохотали в один голос – по правде сказать, в ее суровости присутствовал свой шарм. И как бы там ни было, ему очень хотелось увидеть перед собой привычную Джессамину, с добродушными и полными надежды глазами, слышать ее тонкий смех и рассказывать истории про Серконос – Джессамину, которая отсутствовала в замке все эти дни, что превратили дворец в темницу. Она чахла, и он не мог этого не замечать.
Корво сочувственно сопроводил ее взгляд, зная, как должно быть досадно пойматься на оконной раме – в особенности, когда они были достаточно подкованы в отличных от придворных манер тайных процессиях, вроде взобраться с ногами на подоконник, чтобы тебя не услышали, или стащить с кухни груши, которые уже никогда не попадут на десертный стол. Если бы аристократия узнала, чем занимаются будущая властительница Империи и ее верный лорд-защитник, у Эйхорна явно возникли бы проблемы. По крайней мере, на поддержку знати вряд ли можно было бы рассчитывать. Он вздохнул – снова, – позволил себе убрать с ее лица выбившуюся прядь волос. Задумчиво сцепился взглядом, выуживая ее настроение из глубины угольных зрачков. Корво не знал, стоит ли делиться всеми подробностями расследования, впрочем, о котором знал не больше, чем прочие приближенные престола, но что-то ему подсказывало, что полуправда здесь ему не союзник. Не важно, какой жуткой кажется истина, он не смел ей соврать ради ложного успокоения.
– Все немного сложнее. Те двое даже не состояли на службе, а проникли в наш внутренний гарнизон. Это были исполнители, а где-то в городе – или, может быть, в Гристоле, – сидит тот, кто все это придумал. Или те. И мы пока не нашли никого из них, на это нужно время. И я хочу, чтобы ты в это время находилась в безопасном месте, – он удерживал их связь на уровне глаз, а потом все-таки открылся до конца, добавив еще кое-что, – твой отец тоже этого хочет. – Этим самым он дал ей ответы на вопросы: идея запереть дочь в Башне нашла полную поддержку Императора, а временно пресечь личные встречи было и вовсе его инициативой. Зачастую ради любви к родным приходится идти на жертвы.
Корво сделался мрачнее, когда она упомянула крайний инцидент в их последней официальной прогулке по городу, уязвленный и возмущенный тем, что Джессамине вообще могла прийти в голову мысль о его желании преподать урок. Причем в настолько грубой и провокационной форме.
– Джессамина, – Корво смутился от той словесной стены, что она возвела против него. Нагромождения слов, облаченные то ли в разочарование, то ли затем – в просьбу, загоняли его в угол. Припирали. Ее рука приятно обжигала щеку своим касанием, в ответ он нашел пальцами тыльную сторону ее ладони. Хотелось сказать слишком многое, но он аккуратно, как по крупицам, отвечал: – я хотел бы дать тебе возможность вновь вдохнуть полной грудью, подарить взгляд на небо, прогуляться с тобой возле беседки, но… В саду это все и случилось. Да, – кивнул в подкрепление собственных мыслей, – я знаю, на что я способен, – скромности в сторону – в свои юношеские года он выиграл клинок Вербены, а за годы угрюмого молчания на службе при дворе отточил свое мастерство до слухов среди стражников; имя Корво зачастую употребляли с пренебрежением, попрекая его простолюдинское происхождение, но в голосах этих же людей звучал и благоговейный трепет перед тем, как лорд-защитник обращался с мечом, – но я не уверен, что знаю, на что способны эти люди. Стоит на мгновение утратить бдительность – и я никогда себе этого не прощу, – он надеялся рассмотреть понимание в ее грустных глазах, на сей раз не выдержал взгляда и отвел его в окно. За ним продолжал кружиться снег, нагоняя тоскливые мысли об упущенных, отрезанных возможностях совершить променад под бородатыми от снега деревьями, навалиться на парапет беседки и вдыхать морозный воздух; она бы рассказывала ему о книгах, которые прочитала за вечер, а он бы ловил каждое ее слово. – Твоя беспечность – моя забота, ты ни в чем не провинилась, чтобы тебя наказывать.
Небольшое молчание. Камин продолжил заполнять своим пощёлкиванием непродолжительные паузы. Сохраняя непреклонность, Корво, однако чувствовал, как предательски упирается его сердце, как та часть, что была оторвана от должности лорда-защитника, пинками подгоняла его согласиться. Он ведь будет рядом и не позволит ничему плохому случится. Так почему ты так упираешься, Корво? Чтобы смахнуть эту затею, ему пришлось сделать над собой усилие. Он заключил руки Джессамины в свои крупные, мозолистые ладони, остановил взгляд на глазах. Было ли в них разочарование? Именно его он боялся там найти. Корво недолго перебирал в голове собственные идеи, а затем внезапно произнес:
– Мы можем выбраться на крышу. Нет, не через окно, – призрачной улыбкой уточнил, что говорит про просторную макушку Башни, где летом также цвели кусты. Они могли взойти на один из растущих в небо массивных донжонов, избежав общества стражи. Пространство там было замкнутое, а Корво всегда сможет контролировать лестницу. Если он мог хоть как-то рассеять ее тоску, то вот она, его уступка. Если, конечно, Джессамина согласится или не продолжит давить.[NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-20 13:30:53)
Тонкие губы тронул слабый намёк на улыбку, несмотря на охватившую её бурю негодования. Как же редко они днём оставались наедине и могли позволить себе даже самую ненавязчивую ласку. Не способ убеждения, но необходимость. Джессамине было немного неловко от того, что именно она фактически соблазнила Корво, но неловкость эту сглаживало ощущение невероятной правильности. И вот сейчас, стоя перед ней, он вновь повторял, что в ближайшее время ей не стоит рассчитывать на возможность свободно покинуть покои.
Джессамина вовсе не была бесстрашной, хоть зачастую и талантливо делала вид, что устрашить её невозможно. Пугало её многое, а в нынешних обстоятельствах – буквально всё: девушка была не глупа и отлично понимала, какой итог может быть у успешного покушения на жизнь Императора. Конечно, отец постепенно готовил её к тому, что однажды ей предстоит занять его место и обосноваться на троне Империи. Но, во-первых, она была совсем не готова к этому сейчас, в свои восемнадцать, а во-вторых, не было никаких гарантий того, что пожелавший расправиться с Императором не пожелает тут же избавиться и от неё, таким образом расчистив себе дорогу к трону.
Она всегда ценила честность Корво. Даже в те времена, когда была совсем ещё ребёнком. Как-то сразу повелось так, что он был с ней предельно честен, насколько это возможно. И сейчас она ценила это едва ли не больше его преданности и любви. Ну или, по крайней мере, на одинаковом уровне. И слушая, приходила в ещё больший ужас, хоть и старалась этого не показывать. Устыдилась на мгновение своего поведения, поняв, что своей выходкой только лишь добавила ему работы, хотя на деле должна бы безропотно его слушаться, потому что именно он отвечает за её безопасность, именно он делает это так, что ей нет нужды самой о ней беспокоиться, именно он всегда рядом. Оказывается, всё не так однозначно, как ей до того казалось.
– Но вы же сможете выяснить, правда? – она не сомневалась в нём, не сомневалась в людях отца, верила им безоговорочно, и потому весть о покушении стала такой пугающей. Выбора не было, только лишь смириться с насущной необходимостью. – Найдёте тех, кто виновен? Найдут, наверняка найдут, и скоро, и те очень пожалеют, что вообще всё это затеяли. Конечно, она всё ещё была недовольна тем, что он скрывал от неё буквально всё, что относилось к сложившейся ситуации. Не хотел волновать лишний раз? Считал, что она добровольно не согласится? Это немного обижало, ведь кому, как не ему, человеку, который знает её лучше всех, кроме, собственно неё самой, быть способным предугадать дальнейшее развитие событий?
– Ты мог бы с самого начала всё мне рассказать, так, как рассказываешь сейчас, ведь неведение убивает не хуже возможности упасть вниз с карниза, – вероятно, она была бы более покладистой, зная, как далеко всё зашло и не стала бы лишний раз трепать нервы своим надзирателям. Джессамина мягко, немного печально улыбнулась. – Никаких побегов, я обещаю тебе, – и они оба знали, что её слову можно верить. – А ты пообещай мне, что мы сбежим куда-нибудь, как только ты посчитаешь эту возможность достаточно безопасной, – подальше от всего этого: обеспокоенных шепотков, угрюмых жителей дворца, треклятых четырёх стен. Кажется, скоро у неё возникнет желание изменить обстановку в покоях, так, чтобы они ничем не напоминали о её вынужденном заточении.
Отчетливый треск камина, наполнявшего комнату теплом и едва уловимым ароматом дерева от размеренно прогорающих поленьев, навевал мысли о такой желанной прогулке на побережье, вдали от чужих глаз, где можно не скрываясь держаться за руки и взахлёб говорить о чём угодно – удивительным образом всегда мрачный и молчаливый Корво наедине с ней словно раскрывался, и кому-то другому, но не ей, могло показаться, что это два разных человека. Она очень любила его рассказы, обо всём, что ему довелось повидать в жизни, любила просто слушать его голос, не сводя задумчивого взгляда с далёкого горизонта. А после, вдоволь нагулявшись, они вернулись бы во дворец, к этому самому треску камина и отогревали бы замёрзшие ладони, продолжая неспешную беседу… Она настолько окунулась в свои мысли о том, чего сейчас желала больше всего, что последнюю фразу Корво услышала будто бы с опозданием.
– Правда? – её лицо удивлённо вытянулось. Неужели он правда предлагает ей прогулку, пусть и несколько ограниченную возможностями? Девушка едва не в ладоши захлопала от восторга и предвкушения, не собираясь упускать такую заманчивую возможность. – А что если мы сможем там пообедать? Ты мог бы поискать что-нибудь в кухне, а я взяла бы на себя сбор пледов и шалей, чтобы мы не замёрзли, – она смотрела на него с мягкой улыбкой, удобнее перехватив его ладони и чуть крепче сжав их пальцами, а во взгляде читалась молчаливая просьба, если не мольба.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Отредактировано Jane Kennedy (2022-06-20 13:27:23)
Корво чуть потупил взгляд. Нельзя сказать, что чувствовал себя пристыженно, но понимание, что откровение и честность могли бы помочь избежать некоторых неурядиц, в том числе закрытой позы со скрещенными руками на груди и жалкую попытку вылезти в окно, назойливо клевало в макушку. Годы, проведенные в окружении приближенных императора, научили его иногда говорить только то, что он считал нужным произносить – этой меры предосторожности отрешенно держался глава Тайной Канцелярии, чем ужасно раздражал большинство остальных советников, но даже сам государь считал такой подход необходимым. В парламенте же споры об этом велись до сих пор: какова должна быть степень доверия к такому человеку, который не раскрывает всех тайн даже главе государства? Корво откашлялся, ощущая легко жжение в горле, негромко ответил, отводя глаза в сторону, куда-то в стену, на которой плясали едва видимые в дневном свете тени от каминного огня:
– Я хотел защитить тебя, – защитить не только от подосланных убийц, но и эфемерного страха. Обличенная в слова правда может настырно преследовать наяву и во снах, создавая беспричинное ощущение опасности. И тогда это уже не бдительность, а паранойя. Корво не хотел, чтобы Джессамина со страхом оглядывалась на каждую стену. Но русло их разговора было уже не развернуть, не оставалось ничего, кроме как выложить всю правду, а правда была в том, что сам Корво не знал никаких подробностей расследования. – Лорд Уэстерли и его агенты ведут поиски, но я не знаю всех деталей. Он… не самый открытый человек. Но зато он знает свое дело, и я думаю, в скором времени Его Величество вновь откроет дворец для посещения. Тогда – и только тогда – я покажу тебе самые северные районы города. – Корво чуть склонил голову, заключая в это движение одновременно беззвучное извинение, почтение, а также обещание, что искусственно созданная тюрьма в Башне – очень комфортная, но явно не для леди, – рухнет, как только заговорщики будут пойманы. Джессамина, утомленная заключением, сможет снова выбираться к берегам Ренхевена, которые отчего-то любила больше, чем высокие архитектурные сооружения, городские улочки или зеленые парки с их пышными цветниками. – Даю слово.
Корво никогда не врал ей. Не договаривал что-то? Да, может быть, если считал это правильным. Врал? Никогда. Никогда еще он ей не солгал и совершенно представить не мог, как будучи лжецом пришлось бы смотреть в ее теплые, согревающие глаза, которые пронзали насквозь. Подорвав доверие раз, человек редко когда может надеяться на второй шанс, если только будет выгрызать его зубами из-под земли; это не говоря уже о том, как марается и превращается в одно черное ничто честь – понятие, которое все чаще стало забываться, особенно в аристократических кругах. Высшее общество подменяло его или даже пыталось купить за деньги, забывая или намеренно обходя тот факт, что она не продается на рынке. Лорд-защитник молча подтянул ее руки на уровень лица, коснулся тыльной стороны ладони губами, как бы подтверждая свое общение этим интимным, сокровенным для них жестом. Жестом, который он мог позволить себе даже на официальном церемониале, когда остальные принимали его всего лишь за чествование, прописанное этикетом.
– Правда, – чуть помедлив, сказал он. – Но мы поступим немного иначе. Возьми плед и идем со мной.
На встречный взгляд, обрамленный сверху тонкими, протянутыми в дуге удивления бровями, «Корво Аттано, что ты задумал?», он ответил только легкой тенью улыбки. Улыбки, что была сочленением хитрости и лукавства. Выбравшись в холл, Корво остановил Джессамину жестом и обратился к двум вытянувшимся в струну мундирам – дежурившим подле двери стражникам. Разговор их вышел короткий, где он дал понять, что собирается сопроводить леди в прогулке по дворцу, и оставил обоих гвардейцев дежурить возле покоев. У лорда-защитника была беспрекословная власть над стражей, даже больше, чем у Капитана, и Корво не услышал никаких вопросов в свой адрес – их отсекал закон его слова. Двумя фигурами они двинулись по устеленному морлийскими коврами камню, что сменялся паркетными полами, и сошли с привычного уже для Джессамины курса. Вскоре чинные высокие потолки стали уменьшаться, пока они не попали под арку, соединявшую хозяйственное крыло с холлом на втором этаже дворца, откуда уже можно было почувствовать смесь приятных гастрономических ароматов. Корво поманил Джессамину за собой, втянул обоих в узкое углубление между старым шкафом и стенкой и приложил палец к губам, когда где-то в отдалении зашуршала тень.
– Давай я подержу, – прошептал едва разжимая губы, потянулся за пледом, причем с таким видом, что не отдать она его не может, и завершив сей маневр, кивнул туда, откуда доносилось размеренное пение поварихи. – Я же не могу обокрасть погреб Его Величества, дочери которого служу, верно? Ты справишься.
И слился со стеной. Разразись Бездна, если это была не самая дерзкая и хитрая улыбка на его лице. [NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Корво не просто защищал её, он заботился буквально обо всём, что могло её побеспокоить или понадобиться. Буквально не отходил ни на шаг, принимая непосредственное участие в претворении в жизнь даже самых невероятных задумок, изредка – вот как сейчас – вздыхая, но молча смиряясь со своей участью. Она никогда не спрашивала, предполагал ли он, что ждёт его при дворе, скорее потому, что боялась в ответ услышать, что ожидал он совсем не того. Едва ли, стремясь быть лучшим во всём, он думал, что ему предстоит стать нянькой при взбалмошной принцессе.
И тем не менее, он был рядом всегда, всё так же молча, иногда почти незаметно, но Джессамина всегда знала, что может на него положиться в любой ситуации, обратиться с любым вопросом, просто сжать его руку незаметно для чужих глаз, и это успокаивало.
Могла ли она разглядеть всё это в нём ещё тогда, в свои двенадцать? Что подсказало ей сделать правильный выбор, разум или сердце? Что в этом человеке остановило её на мысли, что именно он должен быть рядом? Едва ли она могла сказать тогда, да и сейчас облечь все мысли и чувства в слова было сложно. Просто он был…её всем?
Всё ещё удивлённая скрытностью и хитрой улыбкой, Джессамина послушно накинула тёплую шерстяную шаль крупной вязки и взяла пушистый плед, свернув его, чтобы удобнее было нести.
Может быть, ей не следовало так откровенно радоваться возможности несколько расширить границы своего заточения, но девушка ничего не могла с собой поделать, и, пока Корво отдавал распоряжения тем, кто день и ночь не отходил от дверей её покоев, улыбалась, стоя немного в стороне. С тех пор, как дворец погрузился в хаос происшествия, по сути никто не мог чувствовать себя в безопасности полностью, и в этот момент Джессамина до конца осознала, что ей нужно не злиться, а благодарить своего лорда-защитника за то, что он избавил её от необходимости задумываться, кому можно верить, а кому нет. В конце концов, это обязательство он тоже взял на себя по умолчанию – не подпускать к ней никого, в ком он сам не был бы уверен.
– Мне кажется, к тому времени, когда я снова обрету свободу перемещения, я почти ничего вокруг не узнаю, – плотные ковры скрадывали их неспешные шаги, позволяя всё дальше и дальше удаляться от башни. В высказанной мысли больше не было скрытого упрёка, лишь немного печальная констатация факта. – Зато многое пожелаю изменить в покоях.
Они не ошиблись бы, если бы шли вперёд, ориентируясь только на ароматы. Императорский дворец славился талантами своих кухарок, для которых, казалось, не было ничего невозможного или особенно сложного, шла ли речь о званом ужине на полсотни персон или же о необходимости побаловать пятилетнюю Джессамину её любимым пудингом после ужина.
– Что ты задумал? – спросила беззвучно, одними губами. За шкафом было весьма пыльно, и она уткнулась носом в плечо Корво, чтобы не чихнуть ненароком. Ещё раз весьма глупо выдать себя совсем не хотелось. А когда тот ненавязчиво забрал у неё плед, едва ли не подталкивая в сторону погреба, не могла перестать смотреть на него с удивлением и восхищением одновременно. Этот хитрец решил сделать её руками самую сложную работу!
Если задуматься, она могла бы, совершенно не скрываясь, показаться на кухне и попросить дать ей с собой какой-нибудь снеди, которая не будет требовать специальных приборов или перемены тарелок, зато отлично утолит голод. Но разве могла она так поступить, когда он ждал от неё совсем иного? Ответив мужчине не менее хитрой улыбкой, она осторожно двинулась в сторону кухни, стараясь при этом не шуметь. Снова запоздало подумала, что в брюках было бы удобнее: тяжёлая ткань платья немного сковывала передвижение и могла зацепиться за что-нибудь по дороге. Оглянувшись в последний раз на прячущегося в тени мужчину, она как можно осторожнее проскользнула в приоткрытую дверь.
Погреб, служивший местом хранения всей возможной провизии, находился в самом углу, прямиком рядом со входом в кухню, и лестница, ведущая в него, могла показаться опасной, но только не для той, которая не боялась забираться на самые высокие стены или играть в прятки в саду, бегая настолько быстро, что рисковала столкнуться с каким-нибудь деревом. В сущности, размышляла Джессамина, если она попадётся, ничего страшного не случится, кроме, разве, того, что её гордость пострадает: как же так, Корво доверил ей несложную, но важную миссию, а она с ней не справилась!
Приподняв юбку, чтобы не наступить на подол, девушка осторожно, мягко спустилась по лестнице в полутёмный погреб. О многом сегодня следовало подумать заранее: обширное помещение освещалось узким лучом света с кухни, который едва доставал до конца лестницы, да небольшим свечным фонарём, расположенном в другом конце. Но и это ещё не всё. Запоздалая мысль, что следовало бы озаботиться корзинкой или мешком, которые можно было бы наполнить едой, тут же нашла решение, когда глаза юной наследницы привыкли к полумраку: в углу, у входа, небольшой бесформенной кучкой плотные холщовые пакеты. Если не набивать их под завязку, она вполне будет способна унести всё в одном из них.
Джессамина неторопливо пробиралась вглубь погреба буквально наощупь: иначе с таким освещением порой было не понять, что лежит на полках. За минувшее время у неё было почти всё, что необходимо, спасибо кухаркам, которые весьма удобно упаковывают пищу для хранения: половина кроличьей тушки с овощами, несколько ломтей тушёного угря и сыра, краюха хлеба и немного спелых морлийских яблок. Она до сих пор так и не поняла, каким образом даже в разгар зимы их удаётся сохранить свежими и сочными. Последнее угощение для скромной трапезы – плотно закрытая бутылка тивианского вина – обнаружилось, как водится, в самом конце. Весьма довольная собой, девушка торопливо направилась к выходу, с величайшей осторожностью неся перед собой мешок, чтобы ничего не задеть ненароком. Она уже почти достигла верхней ступеньки, как остановилась, заслышав постепенно приближающиеся голоса поварих, которые, очевидно, направлялись именно сюда: центральной темой их разговора был предстоящий обед.
Джессамина нервно вздохнула. Прятаться было некуда.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Корво был доволен собой. Маленькая авантюра на кухне – то немногое, что он мог дать Джессамине, чтобы ее скука и утомленность размешались адреналином, который толкается в венах, стоит только стать тенью. За адреналином просыпается азарт, а где здоровый азарт – там веселье. Именно последнее он рассмотрел вв ее больших глазах, когда она проскользнула из укрытия в холодный погреб. Лорд-защитник следил за дверью и чернеющей полоской в проходе с расстояния, занятый тем, что отряхивал пыль с плеч сюртука. Пару раз он оглянулся, услышав за спиной разговоры, но проплывающие в коридоре люди его совсем не замечали. Наконец слабые, едва различимые очертания Джессамины показались в проеме, она могла уже почувствовать себя триумфатором, если бы не кухарки, которые поплыли в ее направлении. Корво – который раз уже за день – вздохнул. Было бы забавно посмотреть, как дочь Императора пытается объяснить все награбленное, какую магию использует Джессамина в своем красноречии перед служанками, тогда как в принципе не обязана перед ними отчитываться, но это казалось в то же время невероятно бесчестным. Вытащить ее сюда, проветрить, а потом будто затворить окно и смотреть, как воздух вокруг снова сгущается и душит ее.
– Госпожа Оливия, госпожа Патриция, – Корво шагнул вперед так внезапно, что обе кухарки, только что звонко хохотавшие, подпрыгнули на месте. Смех рассыпался в прах. Тень убийства, повисшая над Эйхорном, преследовала и его верных слуг, вынуждая оглядываться через плечо и дрожать от любого резкого движения. Легким поклоном головы лорд-защитник выразил свое почтение, – извините, если напугал вас.
– Лорд Корво, простите… мы не ожидали Вас здесь увидеть… все эти события… ох…
– Понимаю, – вновь кивнул, держа руки за спиной; пальцы утопали в мягкости пледа. Размял плечи, боковым зрением выцепил в черноте погреба Джессамину, беззвучно подсказывая ей не двигаться, – еще раз прошу меня простить. Я по делу. Хмм… – сморщил нос, – чудесно пахнет. Вы уже готовите обед?
– Да, лорд Корво. Мы сегодня подаем вареные овощи и кролика в тивийском соусе.
– Звучит превосходно, – он чуть склонил голову в сторону, приглашая обеих отдалиться от прохода обратно вглубь кухни, где от запаха специй засосало под ложечкой. Девушки покорно последовали, а для Джессамины тем самым освободился проход. В лицо ударил жар, источаемый от котлов и кастрюль, отчего захотелось снять сюртук. Сложнее, однако, было поддаться обывательском желанию схватиться за лодку и засунуть ее в будущий соус. – Вам нет равных в готовке. А нет ли… – он поискал глазами по полкам, прикидывая, чего именно в меню сегодня нет, в своих поисках боковым зрением отметил напарницу по совершению самой дерзкой и самой странной кражи в Дануоллской Башне за всю ее историю, – ...печеных яблок? Леди Джессамина сегодня отказалась от обеда и попросила взамен сладких печеных яблок в пудре.
– Нет, милорд, мы ничего такого не готовили.
– Тогда я прошу вас этим немедленно заняться, – чистой воды расточительство чужого времени и съестных ресурсов, а ценой за это были улыбка и чувство победы в руках Джессамины. Корво полагал, что на такой расчет он готов. – Как будет готово, передайте поднос гвардейцу возле покоев, – еще один скользкий, незаметный взгляд в сторону погреба, где не осталось ничего, кроме сырости и темноты. – Будьте любезны, не забудьте добавить медовых орехов, леди Джессамина их очень любит, – вернее сказать, их любит лорд-защитник, который с удовольствием схватит скромный перекус вместо ужина, когда они вернутся в ее комнату, но зачем кому-то об этом знать? Кухарки поклонились и принялись за подготовку, превратив кухонное спокойствие в небольшой хаос, а Корво заторопился к выходу, чувствуя, как невозможно долго находиться среди печей.
– Всегда на Вашей страже, Ваше Высочество, – оказавшись рядом с Джессаминой, шутливо стукнул каблуками, как это делали в приветствии старшие офицеры. Непослушные волосы свалились ему на лоб, и он запрокинул голову назад, возвращая полноценный взор. Джессамина успела перемазать рукава в пыли, зато держала в руках ценные трофеи. Корво протянул ей обратно плед, чтобы обменяться ношами, и наконец-то смог оценить масштабы их охоты. – Неплохо, неплохо… Набрала на пару месяцев в тюрьме Колдридж. Хорошо, что никто не видел, кроме лорда-защитника, правда? – он тихо хмыкнул, гордый за ее проворство. Если бы Джессамина не была знатных кровей, из нее мог бы получиться неплохой медвежатник.
Холл остался позади, они двинулись к винтовой лестнице, что вела на открытую террасу на крыше – сейчас за ней ухаживали с особенным усердием, когда снегопады стали плотнее и чаще. Поднимаясь по холодному камню наверх, Корво ловил тихое дыхание Джессамины рядом – оно стало осязаемым, обернувшись в пар, как только внизу остались несколько узких окошек. Ему с трудом удалось побороть в себе чувство, или даже порыв взять ее за руку и провести пальцем по ладони, зная, что во дворце вдвое усилились посты, и шанс нарваться на прозорливого гвардейца возрастал соответственно. Заметно похолодело.
– Что бы ты сделала, не окажись я рядом?[NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
И что бы она без него делала?
Наблюдать, как Корво ненавязчиво отвлекает внимание кухарок, всё дальше уводя их обратно в кухню от злополучного входа в погреб, было забавно. Джессамина с интересом прислушивалась к их беседе, сдавленно хихикая в кулак и мысленно делая себе пометку не удивляться десерту, который будет ожидать их по возвращении. Порой она искренне восхищалась изобретательностью своего лорда-защитника, с ним не только было не скучно, но также можно было быть спокойной за любые свои тайны, его даже не было нужны просить не раскрывать никому секреты. Может быть ещё и потому, что было достаточно много секретов, которые они делили на двоих.
Ожидать пришлось недолго, и как же ей повезло, что никаких больше лишних глаз за это время в коридоре не появилось! Хоть и увлечённая тем, чтобы внимательно прислушиваться к негромкой беседе, Джессамина смогла улучить момент и быстро прошмыгнула с лестницы обратно к их импровизированному укрытию. Несмотря на такую досадную оплошность – хотя скорее её можно было назвать случайностью – она могла собой гордиться. Мысленно поздравив себя с успешным завершением миссии по добыче обеда, она уже было приготовилась к томительному ожиданию, но Корво, на удивление, достаточно быстро вернулся.
– Вы очень любезны, милорд, – улыбнулась, присев в намёке на реверанс, насколько это было возможно в замкнутом пространстве. – Всегда очень любопытно наблюдать за окружающими, когда ты предстаёшь перед ними, появляясь буквально из ниоткуда, – конечно, он никогда не имел цели напугать кого-то специально, но эффект получался просто невероятный, и иногда это даже играло на руку. – Хм, так вот для чего ты это затеял? Предлагаешь отправиться туда сразу, вместо пикника на морозе? – Джессамина передала ему мешок, забирая обратно плед. – Истинная правда, – кивнула в подтверждение его слов, – ты же не сможешь никому рассказать, насколько проворные пальчики у наследницы престола.
Кухонные ароматы, раздразнившие аппетит, оставались позади, по мере того как двое удачливых воришек продвигались дальше по коридору, предвкушая свою собственную трапезу, пусть на холоде, зато вдвоём, подальше от людских глаз. Может быть, ей даже удастся незаметно запустить в Корво снежком?
– Значит, медовые орехи? – девушка вновь не сдержала улыбку, пока они неспешно поднимались по винтовой лестнице, ведущей на самый верх. Быстро идти в любом случае не получилось бы, потому что у неё непременно закружилась бы голова от такого обилия поворотов. Легче стало только, когда они оказались на улице, и только чудом, благодаря особенности строения, лестница не продувалась ветрами со всех сторон. Зато снега было хоть отбавляй, особенно потому, что в последние несколько дней он едва ли на несколько часов прекращал падать, почти сразу засыпая землю по новой. – Видишь, ты тоже поучаствовал в поиске провианта и добыл десерт!
Некоторое время они поднимались молча, дыша в унисон, и это молчание говорило лучше любых слов. С Корво никогда не было скучно или неловко, им обоюдно нравилось и вести неспешные беседы несколько часов к ряду – а порой даже до рассвета, и просто молчать, может быть, даже думая об одном и том же. После его вопроса Джессамина на мгновение задумалась:
– Я уже подумывала пристроить мешок в самый низ точно таких же, что лежат при входе, и пожаловаться, что забрела в поисках хотя бы маленького кусочка в ожидании обеда, потому что проголодалась, – интересно, обратили бы кухарки внимание на то, что гораздо проще и удобнее ей было бы появиться на кухне и выпросить что-нибудь у них, а не бродить по полутемному погребу. – А потом забрала бы его в любом случае, – пожала плечами, ничего особенно хитрого она придумать не успела. – Главное – быть уверенной в своих словах и делать вид, что всё так, как должно быть. Не этому ли ты меня учил? – она плотнее запахнулась в шаль, выдыхая очередное облачко пара.
Удивительно безветренная погода радовала возможностью импровизированной прогулки, и когда они, наконец, оказались на крыше, Джессамина подошла ближе к краю. Дануолл с высоты казался абсолютно белоснежным, чего за ним отродясь не водилось, но не возможность созерцать уличные красоты была сегодня главной. Девушка прикрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Спасибо тебе.[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Две тени тихо скользили вдоль безмолвия башни. Чем выше они поднимались, тем сильнее становился мороз. От бродившего холода пришлось застегнуть сюртук и поднять воротник повыше. Уроженец солнечной и прибрежной Карнаки, в которой никогда не шел снег, Корво так и не свыкся с зимой, и мысленно ворчал всякий раз, когда за окном гуляла вьюга. Ровно как и не понимал, за что людям так нравятся уличные забавы, где надо толкать друг друга в сугробы, и всегда с нетерпением ждал прихода весны и первой оттепели. Удивительно, как люди вообще живут в Тивии, где лютуют такие морозы, что страшно высунуть нос на улицу.
– Не испытываю не малейшего желания попасть в Колдридж, – сказал в раскрасневшийся нос, тогда еще не зная, сколь пророческими окажутся слова через десяток лет, потому тон его был беззаботным, будто они говорили не о мрачной тюрьме, а погоде, – уж там точно не будет никакого десерта. Но не переживай. Соучастники не выдают секретов друг друга. Если только не хотят заложить тебя.
На лестнице внезапно возник стражник, спускавшийся навстречу. По камню забряцали набойки сапог, скрипел кожаный ремень с притороченными к нему ножнами. Обычный гвардеец, патрулировавший лестницу, спровоцировал взрыв инстинктов телохранителя. Корво машинально обогнал Джессамину на одну ступеньку, одновременно опуская руку на эфес клинка – незаметно, под черной накидкой, – и проследил стражника взглядом до тех пор, пока тот не утонул в водовороте ступенек, а цокот подошв не превратился в тупое эхо. Только тогда с него сошло напряжение, но руку с эфеса он так и не убрал.
– Красноречие – по-прежнему твое главное оружие. Этот клинок может быть острее, чем самый лучший меч во всей Империи – хорошо, что ты помнишь об этом, – он кивнул ей, удовлетворенный ответом, и продолжил подниматься наверх, демонстрируя прикрытую плащом спину. Прятал себя– дабы скрыть грусть, тронувшую лицо. В потускневших глаз промелькнула тоска. Он видел, как Джессамина выросла из развеселой девчушки в прекрасную, добросердечную женщину, которая сохранила в душе юношеский азарт. Он свидетельствовал, как расцветала ее красота, только укреплявшаяся с годами,будто хорошее вино. Выдержанное, трогавшее виски и оставлявшее сладкое послевкусие. И однажды ей придется сесть на престол, где каждодневно аристократы, интриганы, недоброжелатели и бедные страдальцы будут голодно пожирать ее жизненные ресурсы. Ей придется каждодневно вести словесные бои с парламентом и сталкиваться с трудностями, где Корво сможет быть не больше, чем ориентиром, но не инструментом; он заслонит ее от кинжала или пули, подскажет, когда стоит обратить взгляд на восток, а не запад, но никогда не сможет защитить от чужих языков, и поэтому всякий раз при случае напоминал, как важно твердо стоять на собственных словах. Это ее меч. Искусное владением им – основа.
Наконец им в голову ударил промозглый воздух, здесь, на высоте, гонимый усиленным ветром. Огромную площадь, к лету утопавшую в зелени и разноцветье кустов, занесло покрывалом снега, что впитал в себя отпечатки следов. Центральная часть Башни, хранившая тронный зал, покои и императорскую сокровищницу, уходила в глубь, как можно дальше от панорамы города, окруженная двумя утолщенными сторожевыми стенами. В солнечные и ясные дни многие выбирались на крышу, только чтобы посмотреть на раскинувшийся у подножия город, на яркую, гладкую полосу Ренхевена и черепицу домов, выкуривавших в воздух дым от каминов.
– Мне жаль, что я не могу сделать что-то большее, – вина ли это звучала в голосе или сочувствие? Корво склонил голову, позволил Джессамине, впервые за многие дни выбравшейся на воздух, насладиться видом. Поежился, втянул голову в плечи, укрываясь от ветра. Зима, чтоб ее! – Хотя лично мне совсем не наскучило внутри. Идем дальше.
Наверх, на самую квадратную площадку смотрового донжона, примерно двадцать на двадцать три фута отведенной свободы, где от любопытных взглядов стражников сокроют толстые тупые зубья. Вновь хрустом по снегу, дыша паром, преодолевая высокие ступени – пока они не выбираются на томную от общества единственного гвардейца плоскость. Корво велит переместить пост на стену, и вот они наконец вдвоем, под открытым небом, что плюется белыми хлопьями.
– На Серконосе зимы мне нравились больше, – угрюмо заметил Корво, стряхивая с макушки снег. Часть его попала за шиворот, он дернул плечами от содрогания. [NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-23 01:50:10)
Джессамина вздрогнула от неожиданности и прижалась спиной к стене, когда Корво молнией метнулся на ступеньку выше. И дело было не в том, что ощущение опасности властвовало сейчас буквально над каждым обитателем императорского дворца. И не в том, что действительно стоило опасаться повторного покушения – организаторы, вероятнее всего, затаились и теперь выжидают, когда же в охране дворца вдруг появится брешь, достаточная для реализации их кошмарного плана. Дело было в том, что Джессамина до сих пор не могла привыкнуть к такому положению вещей, хотя охрана членов императорской семьи, начиная с двенадцати лет, была уже не просто необходимостью, но ещё и традицией. Но как бы она не храбрилась, как бы не привыкла жить с осознанием, что рядом с ней всегда есть тот, кто на полшага в стороне, сейчас она испугалась. Наверное, сказалось напряжение, в котором девушка находилась последнюю неделю. Выдохнула, мягко коснулась рукой плеча Корво, словно успокаивая и себя, и его, и вновь двинулась за ним вверх по лестнице.
– Иногда мне кажется, что ты слишком льстишь моим способностям, – она кротко улыбнулась. – Но это правда очень помогает, – действительно, пожалуй, именно от своего лорда-защитника она получала невероятную, неоценимую поддержку едва ли не в каждом начинании, и речь идёт вовсе не о ненавязчивых хулиганствах, которые смело можно назвать игрой и способом хотя бы ненадолго отвлечься от суровой реальности, в которой она – будущая наследница Империи, и уже с малых лет должна была очень тщательно следить за своим поведением, словами, продумывать наперёд каждый шаг; а он – тот, кто будет рядом с ней до конца. И как же прекрасно в беззаботности юности не задумываться, кто уйдёт первым.
– Послушала бы я, что ты скажешь, если бы это именно тебе приходилось безвылазно сидеть взаперти. Мне кажется, я перечитаю все книги отцовской библиотеки ещё до того, как мне исполнится девятнадцать, – она оторвалась от созерцания молчаливого города, вновь повернулась к Корво и совсем по-детски фыркнула, забавляясь сама над собой. Послушать со стороны – так она просто нытик, выпрашивающий хоть каплю внимания. – Ты очень много для меня делаешь, и я искренне тебе благодарна. Идём.
Высоты Джессамина не боялась, опасалась лишь, что из-за непогоды стены и ступени будут покрыты внушительным слоем льда, что делало их небольшое путешествие весьма опасным. Но, к счастью, открытые поверхности регулярно чистили от снега и наледи, скорее всего, потому, что патрулировать дворец приходилось в эти дни гораздо чаще – едва ли были желающие выбраться сюда на свежий воздух, как в тёплое время года, кроме них с Корво. Она проводила взглядом удалившегося гвардейца и, не опасаясь любопытных глаз, подошла ближе к своему спутнику, мягко стряхивая с его волос и плеч пушистые снежинки и набрасывая на них плед.
– Ты сильно скучаешь? – она чуть склонила голову на бок, мягко улыбаясь и смотря на него ласково и с нежностью, так, как могла позволить себе только наедине. – Не по зиме, а…вообще. Я же вижу, насколько не мил тебе Дануолл, как видела и то, что ты пытаешься узнать его с лучшей стороны, посмотреть на него моими глазами.
Конечно, после солнечной Карнаки непросто было в зачастую мрачном и промозглом Дануолле. Едва ли он мог считаться радушным городом, ведь его серость заметна сразу, как только прибываешь в порт. Но Джессамина находила в нём какую-то одной ей ведомую прелесть, а иногда ей вообще казалось, что он – живой, размеренно дышит, наблюдая за судьбами людей и, будто забавляясь, преподносит им то туманы, то затяжные ливни. И вот в такие дни ей совсем не хочется никуда выходить, уютно устроившись в кресле у камина, с книгой в руках и чашкой чая на низеньком столике рядом. В снежные морозные дни такое желание тоже вполне обыденно, но только не сегодня.
– Нам нужно выбрать угол, который меньше всего продувается ветрами, иначе мы не высидим здесь с тобой и получаса. А я намерена взять от этого дня всё, что мне позволено, – девушка огляделась внимательнее, отмечая, что с одной стороны снега намело будто бы меньше, чем на всей остальной поверхности. – Пришло время нашего скромного пира, – но, если быть совсем честной, больше, чем утолить голод, ей хотелось просто сидеть бок о бок с Корво, устроив голову на его плече, и слушать его рассказы.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Корво молча смотрел в серое небо, затянутое гладкими облаками, и где–то там в высоте тускнел мутный диск солнца. Горизонт был бескрайним, город перед ним – заспанным. Безмятежная, мирная картина, от которой, однако, его чутье и настороженность никак не могли успокоиться. Даже то небольшое приключение, что они придумали на кухне, теперь казалось далеким прошлым, а необходимость усиленно думать об опасности вне стен дворца удобно устроилась в голове. Джессамина стояла рядом, он бы никогда не позволил, чтобы с ней что–то случилось. Защищать, оберегать, ограждать. Три простых закона, которые родились в тот же день, когда Эйхорн приставил еще юного серконца к своей дочери. Три заповеди.
На плечи упал шерстяной плед, незначительным касанием отвлекая Корво от тяжелых мыслей – оно было таким же чувственным, как на лестнице, когда Джессамина мягко дотронулась до его спины. Он знал, что отдал ей свое сердце, но по–прежнему не мог разгадать загадку, как одно только прикосновение ее пальцев, гуд или локотка могли унять его беспокойство. Ее запах, шелест ее платья, осознание ее присутствия рядом снимали заботы, как стряхивают с головы обрывок сухого осеннего листа. Если мысли его были до того беспорядочны, точно разбитое на осколки стекло, то после приобретали порядок, пока не затирались до гладкого, белого пространства, до ощущения свободы в голове. В знак признательности Корво мягко сжал ее талию, посчитав, что за такой жест, сокрытый под пледом, у них проблем не возникнет. Джессамина дарила ему покой в сердце, а он мог только отозваться ответным соприкосновением – выразительнее, чем дюжина слов.
– Честно? Не знаю, – они забились в уголок поближе к спуску на лестницу, прячась от сквозняка; присесть здесь было негде, и оба остались в вертикали, – я люблю Карнаку. Жизнь в Пыльном квартале была непростая, но зато там не было таких суровых зим. Знаешь, там вообще не было снега. Никогда, – он машинально вздернул руку к своим волосам, стряхивая снег, проделал те же манипуляции с Джессаминой, – круглый год солнце и морской бриз в запыленных районах. В месяц льда тепло. В месяц тепла – жарко, – на причалах – рыбный рынок, скверное зловоние потрохов и мухи, а под каркасом домов, особенно в самые душные дни, роились скользкие, сотканные слюной гнезда трупных ос; еще мальчишкой Корво бросался в них с друзьями камнями, – но большую часть жизни я уже провел здесь, в Дануолле, – вдали от родных мест, от воспоминаний о том, как со сколотым горлышком от бутылки приходилось порой выцарапывать себе жизнь, вдали от матери, которая, как думал Корво, никогда не смирилась с тем, что оба ее чада так внезапно и так скоро покинули дом. Думать о ней было тяжело, даже больно, ведь помнил ее вымученную улыбку и бесконечную тоску в глазах, когда его навсегда увезли из Карнаки, и поторопился продолжить, – знаю город получше местных в третьем поколении, но не питаю иллюзий. Для всех я здесь чужак, безродный мальчишка из Карнаки, дарованный герцогом. В Дануолле не любят приезжих. Но это ничего не значит, – Лорд–защитник выпростал руки из–под плаща, нашел ими холодные ладони Джессамины, – в Дануолле у меня есть ты. Мое место подле тебя.
Как сказать ей, что она для него значила? Как пояснить, что она не была одной из сотни мерцающих звезд, до которых людям нет дела, но той самой, главной, как Солнце. Если оно потухнет – потухнет и мир. Корво не умел ладно складывать чувства в слова, по большей части обращал их в знаки и позволял выуживать ответы со дна темных глаз. Взгляд у него был проницательный и в той же степени изрекающий, а за столько лет тайных и незаметных соприкосновений, сокрытых от чужих глаз, но уловимых на известной только им двоим волне, Джессамина научилась читать его, как книги в отцовской библиотеке. Лорд–защитник выпустил из грубых ладоней призрачное движение ее пальцев, потянулся к мешку с добычей. Чуть пошарив, достал оттуда бутылку вина, вновь покопался, с приподнятой бровью уставился на Джессамину:
– Без бокалов? – безнадежно порыскал рукой. Точно. Без бокалов. – Тебя как будто тянет нарушить как можно больше порядков этикета за как можно меньший срок, – но, полностью игнорируя факт отсутствия фужера, Корво с легкостью вытащил тугую пробку, выпуская наружу пряный кислый запах виноградника. На лице вновь появилась та самая улыбка, доступная только Джессамине – улыбка шельмеца из южных краев. – Императрице не пристало пить из горла. Только подумать, что бы сказал на это Ваш отец, миледи? – протянул ей бутылку. [NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-22 21:39:46)
Если попросить человека облечь в слова то, что значит для него счастье – многие задумаются. Джессамине же не было нужды задумываться, она сразу могла бы сказать, что её счастье – это покой рядом с тем, кто этот покой оберегает. Когда она выбрала Корво, почти весь высший свет посчитал это блажью взбалмошной девчонки – а именно такая репутация была у неё при дворе. Но годы шли, гадкий утёнок превращался в прекрасного лебедя. А вот озорной характер не менялся. Конечно, будущей Императрице не пристало вести себя свободно и безнаказанно, а потому она не смела перечить отцу и на важных приёмах или советах вела себя абсолютно подобающе наследнице престола. Зато, стоило только массивным дверям закрыться за маленькой точёной фигуркой, как на волю рвалась другая, свободная от придворных условностей Джессамина.
Девушка слушала его с нескрываемым интересом, впрочем, как и всегда, когда речь заходила о доме Корво, настоящем доме. Благодаря их беседам она достаточно знала о его семье, о том, что старшая сестра отправилась на поиски приключений, отринув саму мысль о том, чтобы остаться жить в родном городе; что самого Корво буквально силой заставили отправиться в Дануолл, и мать его очень страдала от этого; что жилось им непросто…
– Наверное, ты никогда не привыкнешь к этим холодам и необходимости одеваться теплее, чтобы прятаться от колючего снега… А я вот не знала ничего иного: несколько месяцев зимы кажутся не такой уж большой жертвой за остальные достаточно тёплые месяцы, – и хоть сама Джессамина ни в чём не знала отказа, будучи единственной дочерью Императора, это не помешало ей вырасти понимающей и сочувствующей. И, конечно же, всё это стократ усиливалось, когда речь шла о том, кто так для неё важен. Каким за эти шесть лет стал Корво Аттано. – Прошу тебя, не обращай внимание на то, что говорят у тебя за спиной, здесь множество завистников, которые хотели бы забрать твоё место и положение при дворе себе, но которые и помыслить не могут, что не имеют права даже стоять с тобой рядом. Твоё место подле меня, и так будет всегда, – мягкая улыбка тронула её губы, замёрзшие пальцы ласково гладили согревающие их ладони. Прошло всего шесть лет, а Джессамине казалось, что они вместе уже целую жизнь.
– Когда ты рядом, моё сердце спокойно, – она часто повторяла эту фразу, стоило им оказаться вне досягаемости чужих ушей: в дальнем уголке огромного сада, в её покоях, в его спальне, везде, где она могла подойти к нему близко, чтобы прошептать, почти касаясь уха губами. Для неё это значит: «я люблю тебя». Сейчас же нет нужды прятаться, а потому она произносит такое привычное признание чуть громче, чем обычно, просто глядя ему в глаза, чувствуя его тёплые пальцы на талии. Глаза Корво говорят с ней, даже когда их обладатель молчит, и говорят они гораздо больше, чем можно было бы облечь в слова. Она не так искусна, но надеется, что в её глазах он также видит отблеск всего того, что она чувствует, всего того, что ей хотелось бы говорить ему каждый день. Ледяные тонкие пальцы греются в его горячих ладонях, а сама она не может перестать улыбаться: кажется, они так давно не оставались наедине…
– Неужели ты вправду рассчитывал, что в погребе я найду что-то из посуды? – тихий смех серебристым колокольчиком замер в воздухе. – И потом, когда ещё я успею так беззастенчиво перестать думать о том, какой вилкой следует есть фрукты, а из какого бокала ни в коем случае нельзя пить красное вино? – она чуть приподняла бровь, будто бы отзеркаливая выражение его лица. – Какое счастье, что Императрицы нет сейчас с нами, правда? Она пришла бы в благоговейный ужас, – девушка взяла из его рук бутылку и сделала несколько глотков. Терпкий напиток раскрылся сладостью виноградных гроздей, созревших под мягким солнцем, приправленной морозностью воздуха. – Если отец узнает, что именно я помогла этой бутылке исчезнуть из его погреба, полагаю, тот факт, что мы сейчас пьём его без бокалов, ужаснул бы его гораздо меньше, – она вновь рассмеялась, передавая бутылку своему спутнику. – Тарелок и приборов, к слову, тоже нет, – она улыбнулась хитрее, – милорда это не смутит? И, не сочтите мой вопрос за дерзость, где Вы научились так открывать вино? Живое девичье воображение уже рисовало яркие картинки того, как Корво в юности, ещё до того, как попасть в Дануолл, проводит свободное время в компании друзей и, конечно же, вина. Джессамина вновь рассмеялась, представив, как вытянется его лицо, если она попросит научить её тому же.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Отредактировано Jane Kennedy (2022-06-22 22:49:45)
Ее слова служат проводником по холодному Дануоллу. Спокойствие Корво во многих вещах казалось столь же непоколебимым, как утес подле порывистого океана, но существовали вещи, от которых эта мощная глыба кованой силы могла затрещать. Избранный Джессаминой лорд-защитник знал, что крутящиеся в верхах аристократы, что шептали за спиной и завистливо мыслили о его месте – кабы была у них хотя бы десятая часть того, что он умел! – могут выситься над ним тугим кошельком, но не в состоянии заслужить такого же доверия. Наряду с честью оно не продается за деньги. Но еще он знал суровую реальность, которая постоянно напоминала о том, как заведен мир: однажды Джессамина займет трон, парламент будет давить вопросами престолонаследия, к ней будут приезжать многочисленные кандидаты удобно устроиться рядом, быть может, появится суженый. А Корво… Корво придется смириться с этим. Несмотря на дарованный титул и особое положение при дворе, в Дануолле его знали в первую очередь как сына какого-то шахтера. Босяк. Таких можно пустить во дворец, но не дальше, хотя Корво уже, по сути, проник до королевских покоев. Когда он задумывался о таких вещах, о силе языков и предубеждений, все шесть лет, проведенные рядом с Джессаминой не только ее телохранителем, но близким другом, протектором и еще любящим сердцем, начинали обретать глубинный смысл, к сокровенности воспоминаний прирастала светлая грусть о том, что было и что никогда не сможет случиться. Корво учился с этим мириться. Не ему ломать ветхие колеса традиций, и уж тем более он никогда не пойдет на что-то, подрывающее доверие общества к своей императрице. Так выражалась его любовь. Нелюбовь проявилась бы в вероломстве, что сделало бы Джессамину несчастливой – а это не про Корво. Что ему титулы, что ему деньги, что ему аристократия, когда безмолвно рядом сияет звезда его неба – так близко и вместе с тем недосягаемо? Он заглянул в ее глаза, полные благоговейной любви, чтобы подарить такой же отзвук в собственных сумеречных очах. Произнес одним взглядом, не размыкая губ и не издавая звуков: «мое сердце всегда будет твоим». Через мгновение на зрачки надвинулось вытолканное наружу вином озорство, а сокровенные признания, не произнесенные вслух, сделались заложниками воспоминаний.
– Нет. Милорд польщен оказанной честью, – Корво позволил себе небольшой глоток, напоминая, что не в праве терять бдительность. В голове был заложен маячок сигнала опасности, дистанция до лестницы, количество увиденных стражников по пути, варианты отступлений и прочие детали мира, которыми он с Джессаминой не делился – в совокупности их требовалось сохранить четкими и ясными. Поэтому он оторвался от горлышка так же стремительно, как прильнул к нему, и устроил бутыль в проеме между двумя каменистыми зубами. – Что до вина… Я же все-таки с юга, – он пожал плечами, как бы подтверждая распространенный стереотип о том, что каждый второй серконец – либо шахтер, либо винодел; забавно, что Корво не был ни тем, ни другим. Он нашел в мешке краюшку хлеба, разломал пополам, угощая Джессамину, а в другую руку надломил кусочек сыра. Такое нехитрое сочетание неплохо разбавило образовавшуюся на языке кислинку. – Интересно, что еще за сегодня могло бы привести в ужас ее высочество Джессамину Колдуин, которой полагалось бы сейчас находиться в своих покоях и заниматься книгами?.. – аккуратно убрал с ее лица непослушный локон, «ты так прекрасна, когда забываешь о том, что должно делать императрице», подсказывал ему голос, но мысль осталась всего лишь секундным явлением. Он деловито улыбнулся, – этикет явно не для тебя. Не забудь отменить его сразу после официальной процессии.
Наверное, тут он заслужил еще один тычок в грудь или в плечо – но на этот раз не гневный, а шутливый. Или, может, горсть снега в лицо, чтобы не слишком распалялся на сомнительные комплименты. Убедившись, что не попал в опалу, Корво прислонился к ней лбом, нарушая не то что этикет, а сам порядок вещей, соприкасая штрихи их лиц. От нее шел нежный, угасающий аромат туалетной воды. Корво мягко коснулся верхней губы, впитывая с нее легкую горчинку вина, жар ее любви и безрассудство момента. Ненавязчиво, медленно выпустил из плена. Тихо, доступно только ее слуху, спросил:
– Что бы сказал Император сейчас?.. [NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-23 19:10:56)
Не смотря на окружающий холод, Джессамине было тепло, как никогда. Взгляд Корво согревал её, дарил покой и не просто уверенность – знание, что он будет на её стороне всегда, несмотря ни на что. Кажется, они могли провести так вечность: держа друг друга за руки и разговаривая взглядами. Ей нравилось, что они буквально понимали друг друга с полуслова. Кажется, впервые это выяснилось, когда она в очередной раз неуклюже задела очередную вазу, и готова была чуть ли не умолять о помощи, потому что та была самой любимой у её матери. Пожалуй, её сердце он покорил именно тогда, и ей удалось на годы сохранить это тёплое чувство.
Всегда рядом, незримой, но ощутимой тенью. Она увидела это сразу же, в его глазах – готовность быть рядом, несмотря ни на что. Оберегать, защищать. Она выбрала его не только потому, что он был не таким, как все эти напыщенные идиоты, которые и в подмётки ему не годились – отец рассказывал ей многое, и, слушая о Корво, она представляла себя героиней сказки про принцессу и прекрасного принца. Какая ирония в том, что жизнь всё вывернула на свой лад. Она выбрала его потому, что он в свои девятнадцать казался мудрее каждого, кто претендовал на то же место, едва ли не мудрее её собственного отца! Это покоряло, интриговало и вынуждало юную наследницу внимательно присматриваться к только прибывшему с Серконоса молодому парню.
– Научишь? – всё же не сдержалась от просьбы, то ли шутливой, то ли серьёзной. Ей нравилось думать, что она могла бы быть такой же смелой, как он: судя по рассказам, жизнь в Карнаке порой преподносила не самые приятные сюрпризы, всё зависело от компании. – И да, подобное умение, безусловно, привело бы Её Высочество в ужас. Но самое страшное было бы, если бы ей так и пришлось остаться взаперти, – Джессамина бросила на него озорной взгляд, - быть может, она даже снова попыталась бы сбежать через окно. Очень опасная затея, Вы так не считаете, лорд-защитник?
На морозе аромат нехитрой снеди казался особенно аппетитным, и девушка с наслаждением откусила хлеба с сыром, которые оказались отличным дополнением к вину. Они регулярно устраивали пикники на двоих, чаще всего – на значительном отдалении от дворца: Джессамине не надоедало таскать Корво на уединённый пляж, где не было вездесущих лишних глаз, а он вроде и не был против. Там они могли провести весь день в тёплое время года, слушая мягкий шум волн, набегающих на песчаный берег; когда было особенно жарко, она вынуждала его разуться и бродить по самой кромке воды, наслаждаясь тем, как накатывающие волны щекочут пятки.
Ей хотелось смеяться, звонко и громко, хотелось закрыть глаза и кружиться, подставив лицо колючему снегу, хотелось всему миру рассказать о том, как она сейчас счастлива. Правду говорили философы, утверждая, что счастье в мелочах. Мягкое прикосновение его пальцев к щеке, тёмный локон, убранный за ухо, взгляд, говоривший гораздо больше, чем слова – вот она, её вселенная, её мир, её счастье, её любовь.
– Я предпочла бы поправить кое-что иное в наших традициях в первую очередь, – произнесла едва слышно, прекрасно зная, что он поймёт, о чём речь. Отец пока не заводил с ней разговоров о замужестве, но она понимала: этот момент неминуемо настанет. И для себя она всё уже решила, как и готова была отстаивать свою точку зрения до последнего. И всё же надеялась, что момент этот будет оттянут как можно дальше во времени, и отец до последнего позволит ей жить своей жизнью, лишь изредка вникая в необходимые дела. – Ну а сразу после обязательно займусь этикетом, – она вздохнула. – Разве так заметно со стороны, что меня тяготит вся эта напускная, лживая мишура? Что я не выношу в обществе этих напыщенных индюков и получаса?
Кто как не Корво скажет ей правду?
– Если тебя так интересует мнение Императора, – она едва слышно шептала, касаясь его губ своими и согревая их дыханием, – тебе следовало позвать на свидание его, а не меня. Дразнила? Определённо, да. Ей нравилось, каким он был собранным и уверенным, всегда и во всём, в любой ситуации. Девушка мягко скользнула ладонями под его накидку, ненавязчиво обнимая. Совершенно не беспокоилась, что кто-то заметит подобную вольность – разве они сюда пришли не для того, чтобы скрыться от чужих глаз? – Может быть, просто продолжишь целовать меня?
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Отредактировано Jane Kennedy (2022-06-23 17:07:54)
Никто, кроме него, не знал такую Джессамину – что тянется летом сбросить поскорее туфельки и сунуть нагие, прозрачные стопы в задумчивый Ренхевен, что слушает финансовые доклады, на которые ее брал отец, и мечтает о глотке свежего воздуха в цветущих садах, что украдкой может взять вилку в правую руку, что беззаботно шутит рядом с ним, ходя по той линии, что отделяет светского человека от просто человека, и просит научить искусству вскрывать бутылки. Придворным была доступна только императорская дочка, которая сидит по правую руку от отца на встрече членов парламента, изучает книги в библиотеке или сдержанно улыбается визитерам. Корво же видел в ней саму жизнь, то, какой она должна быть – любопытной, радостной, немного беззаботной. Когда Джессамина снимала с себя должностную вуаль, он испытывал смешанные чувства. С одной стороны поддавался ее естественной любви ко всему живому и смеялся в тон ее голоса, с другой не мог отделаться от грусти, что через несколько лет ее восприятие мира начнет жестоко подавляться государственными делами.
– Если я тебя научу, то на что останусь годен? – Джессамина владела тайным искусством подбивать своего лорда-защитника на игривый тон. Самыми кончиками пальцев Корво невесомо коснулся участка обнаженной шеи, обозначил вертикальную линию. Выводимый контур рисовал на ней самые сокровенные чувства, облаченные в нежность. – Просто… ты настоящая. А они – нет, – Корво как всегда немногословен, говорит тихо, но от сердца. Открыто. Он оставляет еще одно полулегкое прикосновение на губе, так же плавно отпускает ее тепло – то ли опасался, что за спиной из воздуха материализуется не замеченный гвардеец, то ли поддевал ее прочность и играл в салки с осязанием, проверяя, что скажет в ответ эхо едва заметных, но ощутимых телесных движений, как бы прислушивался к их податливости. Она же в ответ опять беззаботно рассыпается в нежной иронии, и Корво говорит с ней – молча, без лишних слов, – бесстыдно в поцелуе тянет за собой в забытье. Нет, Император ему тут точно ни к чему, нужна только она. Теперь уже забирает не только верхнюю губу, но и нижнюю, вместе с ее винным дыханием. Это – приглашение к вольности, призыв поддаться эмоциям, пока у них есть миг уединения, ведь назавтра им приготовлены аудиенции и томное ожидание вечера.
Обличая в поцелуй свой голод и чувствительность, Корво супротив всякого этикета, достойно смертельному приговору, опустил руки ей на талию, замурованную под толщей теплой зимней одежды. Ладони заскользили вдоль стана, подобного ножке бокала, выше к лопаткам, а затем куда-то под волосы, захватили в загрубелые, но ласкающие руки овал лица. Темные, цвета вороного крыла волосы цепляли за вышитые золотым узором рукава сюртука. Корво долго удерживал ее в собственных устах, пока наконец осмотрительность не подсказал ему, что следует отпустить и лишний раз прислушаться к подглядывающему миру. Неохотно разомкнул расстояние между их губами, внял обстановке. Никаких стражников, никаких шагов со стороны лестницы по голому камню, никаких ахов или возгласов случайной камеристки, которая затерялась на занесенном плацдарме перед тронным залом. И все же он обернулся на несуществующий шорох, убедился, что ничего, кроме ветра, за спиной нет. Ты слишком дергаешься, Аттано, осудил внутренний голос.
– Будь у тебя выбор, ты бы отказалась стать императрицей? [NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (2022-06-25 22:26:10)
– На что годен?! – её возмущённый взгляд уцепился за что-то в глубине его зрачков, наблюдая, выпытывая только ей одной ведомое нечто. – На всё, Корво, неужели ты ещё не понял, что без тебя рядом мне дышать сложно?
В ответ на его ласку она лишь коротко вздохнула. Удивительным образом им обоим удавалось сочетать в общении игривость с искренностью, и те, переплетаясь, создавали невероятную атмосферу.
– Хотела бы я притвориться, что их слова что-то значат – не просто так ведь отец знакомит меня со всеми этими людьми, они же, вероятно, необходимы? – ещё один вздох. – Только ты знаешь, как невыносимо мне это лицемерие, с которым приходится считаться каждый день.
Он действительно знал её лучше, чем кто-либо. Удивительным образом два совершенно не похожих человека обрели друг в друге нечто большее, чем даже родственные души.
Она запомнит этот день надолго, и зима прочно будет ассоциироваться с тёплой прогулкой на пронизывающем ветру. Тактильный голод, жажда ощутить его так близко, как только возможно, не ведали утоления, побуждая вновь и вновь окунаться с головой в чувства, наслаждаться нежными прикосновениями, отдавать его требовательным губам всё, что они так желают.
Она изголодалась по нему не меньше, зарываясь пальцами в непослушные волосы, прижимая к себе ближе жадно. Ничего и никого вокруг, мир будто бы перестал существовать, отдалился на периферию сознания. Разверзнись сейчас под ними земля – Джессамина ни за что бы не отступила, не отпустила, не позволила отстраниться.
И лишь когда отстранился он, открыла глаза, всё ещё не желая терять волшебство момента. Мягко коснулась ладонью щеки Корво, когда он отвернулся, оглядываясь, и вынудила вновь посмотреть на неё. Потянулась, коснувшись мягко его верхней губы своими, как мгновениями ранее делал он.
– Мало тебя, – прошептала едва слышно, улыбаясь мягко, загадочно, желая пообещать ему больше, объявить то, что происходило здесь и сейчас лишь началом.
– Да, – на его вопрос ответила быстро, не задумываясь. Самой себе-то могла признаться, что думает об этом давно и непозволительно часто. – И мне очень жаль, что его не осталось, – очередной глубокий вздох. – Мне хотелось бы, чтобы мой брат остался жив, и тогда, быть может, я могла бы провести свою жизнь так, как мне того хочется, – Джессамина прижималась к нему, неторопливо, ласково будто бы разглаживая невидимые складки на его сюртуке. Интересно, что сказал бы отец, услышь он о том, как дочь хочет жить? Вероятно, разозлился бы, вероятно – отослал бы Корво подальше, не понимая, что дочь зачахнет без его общества. Он возлагал на неё такие надежды, что в пору было не справиться с ними уже сейчас.
– Я же знаю, как они смотрят. Уверенные, что я стану плясать под их дудку, не считающие меня достойной, только выдохнули бы, избавившись от меня у власти, но я, кажется, ничем не смогу им помочь. Надеюсь только, что отец будет править ещё долго.
Джессамина часто встречала зависть, и никто не мог понять, что она с удовольствием променяла бы своё положение при дворе на долю кухарки, например. Это избавило бы от обязательств и условностей. – И ещё надеюсь, что ты будешь рядом. Потому что без тебя мне не справиться.
[NIC]Jessamine Kaldwin[/NIC]
[STA]принцесса[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/kc8u9rS.jpg[/AVA]
[LZ1]ДЖЕССАМИНА КОЛДУИН, 18 y.o.
profession: дочь императора Островной Империи;
[SGN] [/SGN]
[/LZ1]
Он мог защитить ее от вражеского клинка, но как защитить ее от мира, опасность которого исходит не от спрятанного за спиной кинжала, а эфирного, что мелькает в трактатах философов? Как защитить от бессильной злобы и жажды власти аристократов, страждущих укрепления своего авторитета? Политические игры могут быть смертельнее ядов или огнестрельного оружия. Корво запустил в густые волосы руку, пропуская между пальцами влажные от снега пряди, второй коснулся ее подбородка. Легким касанием обратил к себе отмеченное мрачностью лицо Джессамины. Что видели в подрастающей правительнице многочисленные визитеры? Хрупкие плечи, осиная талия, стиснутая в строгие одежды двора. Когда Джессамина присаживалась за ними за один стол по правую руку от отца, они обращали внимание не на ее проницательный ум, впитывающий каждое слово и любое неловкое движение пальцев, что перекладывали исписанные бумажки отчетов, но смотрели на прямой стан, чуть вздернутый кончик носа и каймленую золотом шею, пошло гадая, кому из них удастся прибрать к рукам юный отросток императорской семьи. Эйхорн Колдуин пребывал в крепком здравии, а они уже за его спиной делили трон и сферы влияния. Корво высвободил пальцы, ненавязчиво оставляя тактильный тракт вдоль по щеке, задел губу, нашел подбородок.
– Знаю, – еще одно мимолетное движение, и теперь оба больших пальца лежали на впадинке под нижней линией рта, а остальные из каждой пятерни мягко нажимали на шею. – Еще знаю, сколько в тебе силы – той, что у них нет, – любви, добра, искренности, всего губительного для человека с короной, но такого желанного для простого народа. По этой же причине Корво боялся этой силы и восхищался ею. – Используй ее, слушай свое сердце, как всегда делаешь. Быть может, у тебя нет их хитрости или лицемерия, но у тебя есть чуткий ум. Ты все еще учишься, а уже понимаешь больше, чем старые лорды из парламента. Еще у тебя есть я, – а когда я рядом, говорили его глаза, ты стоишь тверже на ногах. – Кстати, этого у них тоже нет.
Пушистые, плотные хлопья продолжали вихриться с неба и оседали на их одиноких очертаниях, превращаясь в белый налет на пледе, будто раззява с кухни рассыпал муку. Больше слов у Корво не нашлось, он заключил Джессамину в объятия, позволяя прижаться к груди, вслушаться в ритм его сердца: спокойный, размеренный, высекший тревоги. Его сердце – оплот безмятежности в тумане смуты. Согревающий костер в глухих снегах Тивии. Водопад среди пустыни. Оно бьется за них двоих.
– И ещё надеюсь, что ты будешь рядом.
– Всегда. Обещаю, – стоя под снежным покровом дня Корво Аттано давал обещание, которое не собирался нарушать – твердо знал, где его место в этом мире, и не собирался его покидать. Лорд–защитник отступил назад, прислоняясь к ледяному остову стены спиной, походя легким скручиванием пригласил Джессамину развернуться на месте. В аналогичном пируэте уличные артисты, бывало, разыгрывали сцену, когда девушка безропотно и доверчиво опрокидывалась назад и падала в руки напарника, буквально вверяя свою жизнь в чужие ладони. Корво же действовал осмотрительнее, исключая резкость и сокращая угол наклона до безопасного, хотя если бы Джессамина рискнула повторить за артистами, он бы вне всякого сомнения поймал ее. – Ты будешь хорошей императрицей, – теперь она могла смотреть в плотную белую даль над Ренхевеном и чувствовать пуговицы сюртука спиной, а ключицами и животом – крепкие руки Корво, перехватившие поперек. Лорд–защитник дал мгновение обдумать свои слова, сказанные искренне и без нужды что–то выдумывать, уже в менее серьезной манере добавил, – если, конечно, не станешь пытаться в холодную зиму сбежать от собственной стражи через окно в башне. Это было бы безрассудно… Еще вина?..
Где-то из глубины тёмного жерла, проглотившего винтовую лестницу, донеслось тупое эхо шагов.[NIC]Corvo Attano[/NIC][STA]royal protector[/STA][AVA]https://i.imgur.com/szbN4qX.png[/AVA][LZ1]КОРВО АТТАНО, 25 y.o.
profession: лорд-защитник леди Джессамины[/LZ1][SGN]SHIELD OF DUNWALL[/SGN]
Отредактировано James Richter (Вчера 11:38:08)
Вы здесь » SACRAMENTO » Альтернативная реальность » Принцесса в Башне
