Вообще-то, заподозрить неладное нужно было ещё тогда, когда Тирелл предложил съездить куда-то на обед - посидеть, цитирую, по-семейному. Пообещал новое место, рассказал, что будет очень вкусно… и Мэл повелась. Потому что обычно, если Джас обещает ей вкусняшки, то что-то дельное можно выбрать как минимум из десертной карты.

Она не напряглась, когда на обед он начал собираться едва за двенадцать - ещё и её начал поторапливать; а ведь их обеды, особенно в выходной день, по времени были куда ближе к ужину. Она немного покуксилась - но чисто из вредности, скорее - когда Тирелл попросил сменить уже надетое платье на какое-нибудь поумереннее.

Даже когда он уверенно вырулил загород, Мелани все ещё не напрягалась. Она знала, что в таких местах частенько встречаются маленькие уютные семейные рестораны, в которых еда куда вкуснее и душевнее, чем в модных заведениях центра. Она уже успела вообразить себе маленькую Италию, бело-красные клетчатые скатерти, и, словом, единственный вопрос, который занимал её в то время, когда вишневый джип колесил между почти одинаковых домов, состоял в том, есть ли там аранчини с беконом.

Вопросы появились, когда тот же джип, предположительно угнанный у модной старшеклассницы, тормознул у одного из этих домов. Но Джас легко с них съехал, сказав, что нужно заглянуть по делу. А Мелани никогда не вникает взаправду в дела мужа, отмахиваясь от них так же, как он - от её рабочих забот. Честно говоря, значение они начинали иметь только тогда, когда мешали каким-то планам.

Например, обеду с аранчини, который Кэмпбелл воображала уже так явственно, что аж в животе урчало.

Из машины Мэл вылезала с одним намерением: своей недовольной мордой лица как можно ускорить разрешение этих загадочных дел. Она даже начала что-то гундосить по поводу того, что если сейчас окажется, что в ресторан им нужно пилить обратно в центр, Джас всю дорогу будет бежать рядом с машиной за зажатым дверью концом галстука, как на глаза попался почтовый ящик.

С большими красивыми буковками, подписывающими владельца дома, и, собственно, ящика.

Тирелл.

Мелани споткнулась о собственную ногу, и одним только чудом уберегла лицо от очень быстрого свидания с плиткой дорожки. Застыла, медленно переводя взгляд на Джаспера. И единственное, что сделал последний - это с гнусным смешком начал за талию толкать её перед собой.

В целом, это было пранком именно что уровня Джаса. Из его семейства знакома Мелани была только с сестрой, а та, насколько было известно, обитала куда ближе к центру, чем к этим семейным окраинам, хотя - и Кэмпбелл даже не станет отрицать, что вполне могла прослушать эти новости - вероятно, беременность несколько изменила привычный её уклад. Ещё в выводке этого поколения присутствовал брат, которого она лишь мельком видела на фото, со своей зазнобой и двумя спиногрызами. Это знакомство её не пугало, но вносило некоторый дискомфорт, заключающийся только в неосведомленности и неподготовленности Мэл.

А ещё были старшие Тиреллы. А Джас до сих пор не расплатился с женой за долгое свидание тет-а-тет с её отцом в Напе, в окружении мушкетов и стаи племенных доберманов. И этот вариант развития событий пугал Мэл до усрачки.

— Если ты меня отсюда не увезёшь, я сама нахер уеду, - шипела она, упираясь в землю пятками, пока её неумолимо толкали в сторону двери, - Пешком уйду, а ну пустил, придурок!

Придурок не пустил. Придурок даже не сказал нихрена, только продолжал гнусно смеяться за её затылком, с завидной успешностью уворачиваясь от тычков локтями.

Если бы Мелани знала, что они поедут в отчий Тирелловский дом, она бы, в первую очередь, купила себе билет до Аляски с вылетом накануне. Не прокатило бы - изобрела себе смертельную болезнь, перелом левой пяточки правой ноги или нарисовала на лице страшную сыпь. Если бы и это не возымело эффекта - она бы однозначно надела что-то сдержаннее, и совершенно определённо захватила бы с собой вина. Много, очень много вина.

— Если ты сейчас меня не отпустишь, - рычит; кричать ей мешает только мысль о том, что шум может сподвигнуть жильцов дома выйти на улицу - а это встреча даже глупее той, что у Джаса состоялась со старшим Кэмпбеллом, - я усы тебе буду по волоску выдергивать, пока не нарыдаешь мне аквариум!

Мэл спотыкается о ступеньку перед дверью, слегка теряет равновесие, и в результате ей почти удаётся выкрутиться из медвежьих лап - и счастье было так близко, но увы. А Тирелл, пока удерживал брыкающуюся бестию практически на весу, умудрился второй рукой с усердием жамкнуть на кнопку невозврата - дверной звонок.

— Даю тебе последний шанс, Тирелл, - и все-таки попадает локтем в ребро, судя по болезненному вздоху за её ухом, - иначе ты до конца жизни будешь спать на диване!

Видимо, угроза была не столь страшной, ибо Джаспер просто вот так взял, и открыл перед ними дверь - в просторную прихожую, куда он буквально вталкивает Мэл. Прихожую, с другого конца которой за этим эпизодом семейной драмы наблюдает женщина - слишком молодая, чтобы быть матерью Джаспера, но за которой тянется шлейф из пары детей.

— Это Мелани, - Джас как всегда - ни здрасьте, ни до свидания; но даже для него - слишком уж шустро констатирует, пользуясь ступором замершей в паре шагов перед ним женой. А потом вот так херак, и разворачивается на одной пятке, - А я за тортом!

И пока Кэмпбелл соображала, складывая два плюс два, пока тоже разворачивалась на пятках, всё, что ей досталось - это захлопнутая перед носом дверь и совершенно гнусный смех с другой стороны. Она почти что видела сквозь дверь, как Джас к машине бежит вприпрыжку. Ничего, недолго бегать осталось - в следующую же встречу Мелани ему и рёбра поотбивает, и ноги поотдавливает, и труселя свои он под подъездом будет ловить как падающие в штате Нью-Йорк каштановые листья в октябре.

Шестеренки крутятся туго, Мелани соображает медленно, гипнотизируя перед собой дверное полотно. Но даже до неё доходит, что долго так стоять - не то, что неприлично, но просто глупо. И она медленно поворачивается - туда, откуда на неё смотрят заинтересованно аж целых три пары глаз. Совершенно теряется, не зная, что сказать, и поэтому делает - как всегда - глупости. Сложив пальцы в пистолеты, обозначает, что из всех пар глаз обращается только к одним - тем, что повыше:

— Задняя дверь есть? - щурится пытливо, покачивая пальцами-пистолетами в воздухе, - Чёрный ход, телепорт, люк в подземку?

Она уж лучше со всеми черепашками ниндзя будет брататься, чем знакомиться со свёкром и свекровью. У них, говорят, весело - и совершенно точно есть пицца!

Отец Мелани всегда говорил, что женщины бывают всего трех категорий: красивые, симпатичные, и с изюминкой. Она сама от этого почти отмахивалась, считая, что отец просто не видит других - то ли из-за того, что привык не обращать внимания, то ли благодаря принадлежности к привилегированному обществу; но да не суть, даже если сама мысль была куда глубже, чем казалось на первый взгляд. Суть была в том, что девушка, к глазам которой - тем, что выше остальных двух пар глаз - Кэмпбелл сейчас обращалась, была именно что очень красивой женщиной.

Детектив из Мэл, конечно, всегда был так себе, но два и два она складывать умела: женщина в родовом доме Тиреллов, но явно не мать Джаспера, и совершенно определенно не Розали - а других сестер, насколько она знала, у мужа не было. Выходит, перед ней стояла избранница старшего брата - только вот память у Кэмпбелл еще хуже, чем у золотой рыбки, и помимо отдаленной ассоциации то ли с оливками, то ли с маслинами, о её имени ничего не вспоминалось. И она уже собиралась открыть рот, чтобы хоть немного оприличить присутствие незнакомки в чужой прихожей, но любые мысли сейчас спотыкаются о всего три слова, произнесенные оливковой незнакомкой:

та-самая-жена

То есть вот даже не просто жена, не жена Джаспера, хотя сам факт того, что об их бракованных во всех смыслах отношениях было известно хоть кому-то вне их маленькой экосистемы, исключая Кэмпбеллов, внушал Мелани странное чувство из смеси растерянности и ужаса. Та-Самая-Жена. Это что же такое мог наплести Джаспер, что она стала Той-Самой?

– Высокий забор - на такая большая проблема, - сморгнув с себя растерянность, коротко мотнула головой, как бы вытряхивая из неё неугодные мысли, - Главное - не забыть перебросить туфли.

И аж вздрагивает, не обратив внимание на полметрового шпиона, подкравшегося так незаметно. Смотрит на него удивленно, медленно опустив к нему взгляд, и мешкает, прежде чем наклониться вперед и аккуратно - даже бережно - пожать протянутую ручку, с даже слишком широкой улыбкой здороваясь в ответ: “Здравствуй, молодой человек!”

Вообще, Мэл всегда спокойно относилась к детям. Да - старалась избегать мест их массового скопления, и к друзьям, успевшим ими обзавестись, в гости заходила только в случае необходимости, но в целом… Да и эти сорванцы, обступавшие её с двух сторон, явно были весьма симпатичными представителями возрастного среза. Но Мелани все равно поднимала руки повыше, сгибая их в локтях - правда, не из брезгливости или опаски, а просто не понимая, куда их девать. И только медленно кивала в ответ на представление женщины с той стороны коридора - мол, да, понимаю.

– Мелани, - и указательным пальчиком тыкает в сторону своего лица, сочтя, что по имени все равно как-то лучше, чем “та-самая-жена”.

Кэмпбелл выдыхает с облегчением, когда малыши убегают куда-то за угол, видимо, по своим важным малышовым делам. Немного даже расслабляется, отводя назад плечи и опуская наконец руки. И морщится неприятно, когда Оливия начинает говорить о Джаспере.

– О, ему даже врать не надо. Просто сказать, что я срулила на Аляску - и пусть сам думает, сколько в этом правды, а сколько - выдумки, - пренебрежительно отмахивается, - Он и сам в курсе, что попал.

Ибо никто лучше Джаса не знал, что шансы здесь были абсолютно непредсказуемыми. Только одно можно было сказать точно: во всем обозримом будущем ночевать он будет в гордом одиночестве. Предложение уехать звучало даже более чем привлекательно, не смотря даже на то, что Мэл и такси-то себе вызвать не смогла бы: её телефон укатил вместе с одним бородатым идиотом в розовой карете. Хотя, пешком тоже вполне можно дойти… И она уже было согласилась на предложение, пока не осеклась в новостях о Розали, удивленно расширив глаза.

– А Розали что, уже?... - и зачем-то в воздухе очерчивает перед собой внушительное беременное пузо.

Вроде бы только-только Джас за очередным ужином рассказывал о ситуации - если будет корректно так это называть - сестры. Помнится, они даже долго рассуждали о подарках на праздник рождения ребенка, даже поругаться умудрились… А она - вот, из больницы выписывается с крохотным чадом. Время слишком быстротечно - и Мелани позволяет себе напряженный вдох по этому поводу. Этому, и тому, что теперь она оказывалась на перепутье: с одной стороны, хотелось сбросить туфли, подобрать полы юбки и дать дёру отсюда до самого горизонта. С другой - Розали однозначно ей нравилась, даже без учета того позволения пожить в её доме в самое тёмное время её жизни, и идея сделать для неё что-то милое Кэмпбелл явно импонировала.

– Я помогу, - и кивок, медленный, даже задумчивый, как будто всё ещё взвешивала все “за” и “против”, потом указывая пальцем на то, что напоминало гирлянды на комоде, - Это всё, что е…

Малый возраст - явно причина отсутствия всяких манер, и её вопрос прерывает именно что звонкий детский смех. Было в этой кутерьме что-то настолько знакомое, что Мелани даже успевает посочувствовать собственному сожителю: её так же метало в течение пары минут от развешивания рождественских гирлянд на люстрах - и даром, что на дворе июль - до перестановки в комнате и необъяснимого желания срочно сварить глинтвейн.

– А-эээ… - она тупит глаза, слишком медленно соображая, как бы так тактично откосить от детской игры, с сомнением принимая из маленьких рук крошечную чашечку, - Будем, только если мама разрешит мне виноградный сок. Очень старый, - поднимает к глазам повыше многозначительный взгляд, медленно - для пущей убедительности - кивая головой, - и очень, очень забродивший…

В конце концов, она - одна из Кэмпбеллов, а они всегда в вине искали и истину, и лекарство от стресса, и от печали, и торжество в праздник. Сегодня в её хрупком внутреннем мире сошлись все три причины наполнить кубки - осталось только как-то добыть эту амброзию её сердечка.

– Так, если Тиреллы, - осекается, поняв, что Оливия, вероятно, тоже Тирелл - хоть и не по рождению, - ну, в смысле, те, - и большим пальцем в сторону двери, всё же следуя за ней, - Тиреллы вернутся минут через двадцать, я в вашем распоряжении на следующие пятнадцать минут. Вот это вот, - указывая пальцем на очередную гирлянду, а потом - на свод под балкой над дверным проемом, - вот туда? А шарики есть?