SACRAMENTO |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » SACRAMENTO » Реальная жизнь » get the party started
Martin Juhl, Mariam Pakhlavuni & Misha Juhl
Sacramento
22.02.2022
[NIC]Mariam Pakhlavuni[/NIC]
[STA]ебнутая армянка из нью-йорка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/wZOJA45.jpg[/AVA]
[LZ1] МАРЬЯМ ПАХЛАВУНИ, 31y.o.
profession: хозяйка the barber's bar
[/LZ1]
[SGN].[/SGN]
Отредактировано Misha Juhl (2022-08-14 22:49:01)
Салонами Марьям управляла на паях с матерью, иммигранткой из Еревана. До революции семья Пахлавуни могла гордится аристократической чистотой крови, но раскулачили всех, кого не отправили в лагеря. И хлеб Пахлавуни ели такой же черствый, как любой советский рабочий, – по карточкам. А бабке повезло! Она удачно вышла замуж за партийца, и в доме начали появляться красивый вещи: финский гарнитур, чешский сервиз, шмоткт болгарские… В 90-ые мать и отцом, оба инженеры, возили жвачку и пестрые спортивки из Турции. Крышевались, пили в ресторанах с теми, кто отбивал их палатки от гопников. Отца там и прикончили в случайной пьяной драке. Рьяный он был, горячий. Машка в него вся. А мать потом по нему скучала. Это Марьям помнила. Когда они остались одни, появился дядя Ашот, отцов племянник, о котором прежде говорили с осуждением, а потом, после путча, с завистью. Ашот забрал их в Шипсхед-Бэй, в Бруклин. У него там была большая мясная лавка. Марьям вырвали с экономфака Ереванского универа, в который пристраивали по блату, и перевестись в американский колледж не удалось. Они с материю пошли на курсы парикмахеров. Короткие, на полные не хватало денег. Немного поработали здесь и там. Ходили по домам, но дело это оказалось опасным. Машку как-то чуть не изнасиловали. Да и английский у нее сперва шел. В то время дядя Ашот овдовел и закрутил с Машкиной матерью, дал им денег на свой салон. Дядя Ашот человеком был непростым, - мамка потом говорила, - водил странные знакомства, уезжал по ночам, люди к нему ходили темные. Но деньги водились. Управлять салоном сметливой армянке, пережившей перестройку, оказалось куда проще, чем подрубать концы и брить виски. И дела пошли в гору. Община в Бруклине была большая, но так или иначе все знали друг друга через 9 рук. Бандитские друзья Ашота захаживали в мамкин салон. Присматривались к Машке, шутки шутили, звали в клубы, наряжали и возили отдыхать в Майами. С Женей она познакомилась на таком выезде, в доме, который ее бывший снимал на берегу Атлантики. И как-то закрутилось. Женька ей сперва нравился не особо, угрюмый, весь в себе, чудной. А потом девчонки нашептали, что у него батя в Москве большой человек, и Машка присмотрелась. Ей бы к бате его присмотреться, к Ивану Юрьевичу, но Женя не знакомил. Однажды она даже натрепала ему, что беременна, и выбрала для них дом. Женька отвез ее к знакомому врачу на аборт. Вышел скандал. Но Машенька трахаться любила очень, нигде не стеснялась и ни в чем ему не отказывала лучше всякой профессионалки, сама за ним носилась, разыскивала, просила простить, в ногах валялась театрально. И умела повеселиться с ним в клубах, в компаниях, на побережье, хохотала, пела караоке, танцевала и не дура была пофлиртовать напоказ. Женьке в ней весело было. А веселый он был щедрый. И, наверно, все это общее озорство сглаживало ее выходки и страстные южные припадки. Как-то зашла к нему на хату после работы. С инструментами зашла. Хотела сделать сюрприз. И застала его с бабой. Не стала орать с порога, подошла тихонько сзади, собрала ей хвост на затылке и обрезала все под корень, прямо пока она у Жени на хую сидела. Они даже сообразить не у спели, что творится. Машка хохотала как черт. И была уверена, что в конечном счете Ткаченко никуда от нее не денется. После Машки с любой будет скучно. Он и правда возвращался. То из России, то из Мексики. Но замуж все не звал и отнекивался. Мамка начала торопить. Часики-то тикают. К этому времени у Пахлавуни было уже несколько салонов по всему Бруклину. Ашота убили позапрошлой весной, и он оставил им порядочное наследство. Дела шли в гору. С Жениными не сравнить, но Маша не бедствовала, а вопрос женитьбы не решался. Были у Маши другие женихи, но свет клином сошелся. Пока кто-то из Женькиных дружков не обмолвился, что у Жени невеста в Тихуане, и там вроде все на мази уже. Машенька через 12 часов приехала к нему в Сан-Диего и разругалась страшно, мирились потом до изнеможения. Женька обещал свою бабу бросить, только если уедет в Нью-Йорк и будет спокойно сидеть на жопе. Но Машка не спешила. Девочка она была с ебанцой, но не дура. Ой, не дура. Там же у мужиков выяснила, что за баба. И что баба замужем. Хуйли муж клювом-то щелкает! Пусть берет дырку свою и валит из ее жизни! На следующий день выяснилось, что Женя пропал. Искали его везде. Искали неделю, две. Нашли только кулончик, который приятель его, Заур, привез из Нью-Йорка из Boucheron для этой бабы его. Он и опознал. Мекс, который его продавал - без мордобоя не вышло, – сказал, что спер его из молельного дома. Там якобы Смерти кладут подношения. Тут-то Машка все и поняла. Кулончик у Заура она спиздила. Пили, говорили, поминали, вот и залезла в карман. Долго ли?
- Хозяин где? – обшарила глазами хорошенький домишко. Неплохо люди живут. Че ж девке-то неймется? И, наконец, ткнулась взглядом в растерянную домработницу, которая изумленно моргала на Машкин люксовый шмот. В Калифорнии так не носят. Днем уж точно. А порядочные женщины никогда. – Хозяина зови. Вон пошла!
Пока хозяин спускался, Маша пошарила в баре и откупорила бутылку водки. Найти водку у приличных америкосов она не ожидала. Плеснула в стакан себе. Едва ли ее встретит гостеприимство, а сама о себе не позаботишься, никто и не вспомнит.
- А ты ничего…
Массивный силуэт нарисовался в сумрачном коридоре и неторопливо вынырнул на свет, расталкивая солнечные подтеки, убегающие сквозь прикрытые жалюзи. Точно мутный зверь шел через горящую клетку. Забитый весь, как эти мексы по телику. Жуть какая-то. Но видный.
– Симпатичный.
Машенька задумчиво покатала языком за щекой – недвусмысленно - и подняла стакан, обозначив тост.
- Мне, знаешь, интересно было глянуть на мужика, которому норм, что его баба ноги под другим раздвигает. Ты куколд? Или как это правильно? Заводит тебя? Дрочишь, когда представляешь, как ее ебут? Или у самого не стоит? Тогда тебя приглашать поближе не страшно. Ты подходи. Подходи. Я не кусачая. Выпьешь со мной, нет?
Пригласительно кивнула на бутылку.
- Помянем. Бабу твою.
[NIC]Mariam Pakhlavuni[/NIC]
[STA]ебнутая армянка из нью-йорка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/wZOJA45.jpg[/AVA]
[LZ1] МАРЬЯМ ПАХЛАВУНИ, 31y.o.
profession: хозяйка the barber's bar
[/LZ1]
[SGN].[/SGN]
Барыга гостей не ждал. Вообще никогда. Они каждый раз в этом доме оказывались незваными и это ему нравилось с каждым разом все меньше и меньше. Поэтому он долго сопротивлялся самой идее обзавестись официальным жильем. Всю жизнь съемное жилье он считал своей возможностью уйти от любых контактов с людьми и жил бы так дальше, но черт его дернул. Вроде как, теперь была семья и дети и оно подразумевалось. В общем-то, неторопливо шагая по коридору из спальни и слушая чужой зычный голос, звучащий из гостиной так, будто явилась настоящая хозяйка дома и сейчас все срочно пойдут нахер, - прям, как бедная домработница, - он прикидывал, что вернуться к прежней жизни будет совсем неплохо. В том плане, что они могут съехать куда-то за город и оформиться другим именем. Там будет тихо и никаких ебаных гостей. По крайней мере тех, о которых они не будут знать. Юль остановился и поначалу привалился плечом к стене, склонив голову и разглядывая незнакомую бабу, распоряжающуюся в его баре. Та щедро лила водку в стакан и тоже пялилась на него.
- А хули ты еще одетая тогда? – усмехнулся на комплименты и лениво отлип от стены, также неторопливо прошел в гостиную, но подходить не стал, сохраняя дистанцию, уселся на диване. Осторожность никогда лишней не была, особенно с незнакомой девкой. – Посмотрела бы на своего, че сюда-то притащилась.
Не любил он, когда бабы выебывались. Особенно, когда без видимых для него причин это делали. Это обычно моментально выводило Юля из равновесия и вернуть его обратно было уже очень сложно. По первому беглому взгляду можно было подумать, что девка забыла переодеться после ночной смены, но шмотки на ней были явно недешевые, просто выглядели странно. Гадать о причине ее появления в его доме, Мартин даже не собирался. Да хуй его знает, зачем она могла притащиться. От мексов, может быть, от местных, они все ебнутые на голову и можно было вполне предложить, что перед ним яркая представительница, но это все лишь догадки. Юль сейчас хоть и был спокоен, но нелюбовь к выебонам, сюрпризам и мексам все еще была при нем, так что у гостьи заканчивался лимит с каждым новым, произнесенным ею словом.
Он и правда не знал эту бабу, а потому пялился на нее совершенно расслабленно. Ну, жопа у нее была зачетная и странный акцент, он и не слышал такого никогда, хотя пытался перебирать в памяти. Русский что ли? Вообще, сейчас пытался понять, кем она могла быть. Прихватил пепельницу со столика и пристроил ее на диване рядом, закуривая самокрутку следом и расслабленно откинувшись на спинку. Миша снова уехала в Тихуану, временно. В ее важные дела барыга редко вникал, если не нужна была его помощь и он, конечно, предлагал смотаться вместе, но она заверила его, что это быстро. На фоне ее неожиданного возращения, на которое Юль не надеялся, навязываться он не спешил.
- Не учили тебя, что в чужом доме с хозяевами так разговаривать опасно? – еще раз окинул ее взглядом и отвернулся, наблюдая за тем, как тлеет завернутая в папиросную бумагу трава. Будь он чуть менее отдохнувшим, чем сейчас, то девка уже собирала бы зубы с крыльца его дома, ну и после последней ее фразы, ему стало даже немного интересно, с чего она тут устроила поминки по его жене. – Или тебя, если к сути не перейдешь, м? – улыбнулся, снова глубоко затягиваясь.
Все-таки решил, что по приезду жены нужно будет серьезно поговорить о возможности переезда в пригород, а еще о домработницах. Пока что на последних им явно не везло. Возможно, надо будет и вовсе выдернуть своих парней из охранки и усаживать их сменами хотя бы на то время, когда они с Мишей и детьми находятся дома. Теперь эта идея не казалась такой уж и хреновой. Барыга тихо вздохнул и глянул на часы на запястье, а потом все-таки поднял взгляд на брюнетку.
- У тебя есть еще пара минут, чтобы рассказать – кто ты, нахер, такая, и че тебе здесь надо, - Юль затянулся в очередной раз, выдохнул густой дым к потолку, пока ждал ответа, а потом ткнул недокуренный косяк в пепельницу и отставил ее обратно на столик, поднимаясь с места и двинувшись к ней.
- Ааа.. – многозначительно протянула Машка, не сводя с хозяина дома внимательного взгляда. – Так ты отбитый…
Вынесла, наконец, вердикт, который, по ее мнению, объяснял всю несложившуюся личную жизнь Женькиной любовницы. Мужик был, вообще, нереактивный, точно с того света выпал и пытался очухаться. Ушибся слегка. Контузия. Женька-то был веселый, теплый такой, много его было, как будто он мир собой заслонял, если вламывался в комнату. Чувствовалось, как, стоя за спиной, давит на плечи, укрывает, кутает. К нему бабы легко тянулись. Такого издалека видно.
- Боксер, нет? А мне, знаешь, нравится!
Неожиданно она оценила простор для действий и даже засияла глазоньками, как бывает в психушке у маникальных.
- Давай с тобой в игру поиграем. Я загадываю загадки, а ты разгадываешь. Разгадаешь, снимешь с меня тряпку. Как тебе? Посмотрим, может, ты еще и ничего…
Вскинула бровь, точно дело, которое привело ее, и впрямь было шуточным. Ахуительно веселым! Заебись! Сухая истерика делала Машку озорной. Она и прежде была с ебанцой, а теперь ей так похуй было на все последствия, что уже ничего не страшно. А вот суке этой подосрать напоследок хотелось. Машка бы Ивану Юрьевичу на нее стукнула, но Женька их так и не познакомил. Но ничего. Она дойдет. Дойдет до него. Найдет способы. Русские к девкам своим относились так себе. В высший эшелон Машка не попадала, держалась Женьки и эскортницей не была, так что случайно подобраться к его бате ей было сложно. Выход на него еще поискать придется. Вот если только встретит на похоронах. Но тело не нашли. Хотя надежды увидеть Женю уже не было. Выкуп мексиканцы не просили. Из любого запоя он давно бы вышел, связался бы, на та пьянь человек. Да и Машка чуяла. Знала бабским своим, стервичным нутром, что все. Будто ниточка между ними оборвалась. И тренькала теперь жалко на ветру. Нет больше Женьки: ни ее планов, ни дома, ни свадьбы, ни деток, ни обеспеченной жизни – ничего, на что она 3 года угробила!
Отхлебнула водки, та отрезвляющим жаром потекла по горлу и плеснулась в пустой желудок. Машка только костяшками занюхала, Шанелью с запястья. Эх, хороша! Шанель эта.
- Видел такое?
Потянула с шеи кулончик, выпростала из-под черной копны волос и оставила его качаться, бликуя на весу - в пальцах. Летящего в прыжке леопарда из белого золота в россыпи черных алмазных точек.
- Boucheron. Знаешь, сколько он стоит? Дорогая у тебя баба. Хоть процент с нее начисляй. А то черт знает, сколько у нее еще мужиков.
Кинула в руки хозяину и опрокинула стакан, оставляя на стекле багряный отпечаток помады. Под ресницами полыхнуло.
- Жених мой дырке твоей подарил. Знаешь, что такое жених? Это когда ты сидишь в Нью-Йорке, готовишься к свадьбе, платье выбираешь, ресторан заказываешь, пригласительные шлешь всей своей нихренячей родне, а он в Тихуане ебет какую-то мразь! Был, наверно, женихом, понимаешь?
Кивнула, подбадривая, словно мужик этот сейчас признается, что точно так он и поступал в свое время. Чего еще от жениха ждать-то? В ее воспаленном потерей воображении их с Женькой свадьба рисовалась в ярких и сочных, слишком долгожданных деталях, и от видения было уже не отделаться. Кто теперь станет отрицать и одергивать, когда Женьки нет?
А этот кулончик Мартин мог и не помнить, но точно видел его в тот сюрреалистичный момент, когда обоих крыло успокоительным, и Мишка задыхалась под ним, отчаянно разыскивая на столе тяжелое пресс-папье, захлебываясь и решая, не пробить ли висок этому наркоману вместо того, чтобы в новый раз ставить его на ноги, чтобы он укатил веселеньким к очередной потаскухе. Им обоим в тот миг было не до того, но золотая пантера лежала, поблескивая, между ее ключиц, выбившись из путаницы золотых цепочек, к которым она успела привыкнуть в Мексике. Это в Сакраменто Мише было, что скрывать, с такими-то налогами. А за стеной принято, чтобы богато и ярко. И она вешала одну цепочку к другой, пока не надоест, а потом снимала и меняла, когда они свивались на шее широким ожерельем.
- Ты наливай, наливай. Послушаешь всю историю! Интересно тебе? Нравится? Я бы на своего посмотрела… Да не могу. Вот стою на тебя пялюсь, боксер.
Попялилась, а потом отвернулась, чтобы бряцнуть на стол второй стакан. Наливай, мол.
- Ты че за муж такой нахуй? Те че ваще насрать, че творится? Я из Нью-Йорка день в день прилетела, как узнала, а ты тут клювом сколько щелкаешь?! А знаешь, че потом было? Где я взяла эту побрякульку?
Наверно, это момент, когда стоит волноваться, если жена незнамо где.
- Нет, ты мне скажи сперва – угадал? Видел, нет? А то тряпье будем снимать с тебя. Посмотрим, че ты там бабе своей не додал… Научу, может.
Огладила взглядом точно и впрямь хотела понять, че там в башке у этих ебанутых пиндосов.
[NIC]Mariam Pakhlavuni[/NIC]
[STA]ебнутая армянка из нью-йорка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/wZOJA45.jpg[/AVA]
[LZ1] МАРЬЯМ ПАХЛАВУНИ, 31y.o.
profession: хозяйка the barber's bar
[/LZ1]
[SGN].[/SGN]
Отредактировано Misha Juhl (2022-08-04 00:45:31)
- Я предлагаю тебе другую игру – я тебя не выкидываю из дома, а ты съебываешь из него сама, - то, что девка его не слушала и не собиралась, он уже прекрасно понял. Подошел к ней почти вплотную, вообще не парясь о личном пространстве и привалился к стойке, не сводя с нее взгляда. Склонил голову, удивленно глядя на незваную гостью. – Ты решила, что твоему мужику тож понравится, если тебя кто-то еще ебать будет? Думаешь, тоже подрочит? – усмехнулся тихо. – Снимай так, хули мне твои игры.
Так-то телка видная была, с рабочим ртом, он прямо на ее этот рот и пялился, пока она хлебала второй стакан его водки, а потом занюхивала. Забрал у нее кулон, разглядывая его и попутно продолжая слушать. Она, вроде, где-то ходила близко от того дела, с которым пришла, но все никак не хотела открыто сказать, что хотела от него. Юль разглядывал побрякушку и пока даже не думал о том, о чем она уже открыто сказала – что Миша с кем-то кувыркалась в Тихуане. Он на самом деле, был не в том состоянии, чтобы снова разводить разборки на эту тему, хотя это, конечно, его чутка задело. Как-то все не получалось у них тихо ходить на сторону.
За эти несколько лет и разборок по поводу измен, сам он для себя понял, что девка в принципе не могла жить без крепкого стояка где-то неподалеку. С одной стороны, это вроде как было хреново, но с другой стороны, осуждать ее, таскаясь по бабам, было уже как-то странно. Он тоже моногамностью не отличался никогда, но считал, что это их личное дело и уж точно не касается никакой непонятной бабы, без разрешения завалившейся в его дом и обвиняющую Мишу в том, что, мол, из-за нее свадьба сорвалась. Да не очень и надо было, видимо, ее мужику эта свадьба, а значит, Миша тут была вообще ни при чем. Если бы она этого жениха за гриву со свадьбы увела, то еще можно было бы понять, а так, барыге оставалось ждать, когда она дойдет до того момента, где он чем-то может ей помочь, а он пошлет ее нахуй.
- Так ты пришла, потому что твою дырку недооценили или че? – улыбнулся, коротко глянув на нее. Кулона он не помнил, зато в памяти живо всплыла Мишина жалоба о том, что кто-то из русских ее донимает и барыга нахмурился, пропуская следующую порцию вопросов. В свою поездку в Тихуану он был не в том состоянии, чтобы что-то анализировать, включая поведение жены. Возможно, она из-за этого русского и не хотела возвращаться к нему, но какая теперь была разница, если она передумала. Он сам ей предложил вернуться, она приехала и все это виделось уже какой-то люто заезженной историей, которую хотелось выбросить и забыть.
Подарочек-то был так себе, на самом деле. Ну, сколько эта хуйня стоила, десятку? Он за день эти деньги поднимал. Убрал побрякушку в карман. Отдаст Мише на тот случай, если ей это было дорого, как память, а пока перевел взгляд обратно на гостью, все еще выжидая продолжения.
- Минута еще у тебя, - на часы он уже не смотрел, сказал навскидку, прекрасно понимая, что больше минуты эту истерику и не вывезет уже. И о том, что девка, возможно, намекнула ему о том, что кулончик прибрала у самой Миши, тоже задумываться не стал. Она ему сейчас либо все выложит, либо он выкинет ее и сам перезвонит жене, чтобы убедиться, что в Тихуане все тихо и она все еще занята возникшими заботами.
Не сказать, чтобы Машка мужика этого не слушала. Нет, слышала она его прекрасно и видела, как подкипает в нем молчаливый гнев, проступает желваками, подрагивает тонкой венкой на виске. Интересно, чего это он так держится? Привыкла к нетерпеливым, вспыльчивым, экспрессивным жителям Бруклина.
Но не собиралась играть в его игру, как бы ему этого не хотелось. Вот было бы здорово, если бы она пришла, выложила ему все и поплакала на плече. Наверно, очень удобно. У нее и жизнь иначе сложилась бы, умей она в сопли. И блядь его, наверно, так же умеет. Вот ей и сходит с рук! Но Машка плакать на плечах не умела, зато умела злиться, и мужику придется ее послушать.
- Минута! Минута блять! – фыркнула и толкнула его в грудину. Неожиданно шугнувшись крепостью мышц у солнечного сплетения. Мужик и не двинулся. А Машке казалось сил она приложила вдоволь!
- Эта твоя сука жизнь мне сломала! Он жениться на ней хотел! Предложение делал! Да мне все рассказали! Все! Я и юриста видела по разводам! Говорила с ним, что девка-то замужем. Это ты тут сидишь-тупишь в своей Калифорнии сраной! А потом исчез! Женька исчез! Две недели найти не могут! Это не тот человек, который нахер сквозь землю провалится! У него бизнес в Нью-Йорке! У него батя олигарх! Такие не пропадают без вести, если живы! А потом знаешь что? Побрякушку эту нашли у мексов, в этом их капище сраном! Со скелетом! Да она его заказала, Господи! Не тупи ты! Мексам слила, пока ты не узнал здесь! Поебались-то весело, а замуж – палевно. А Женька не такой был. Он если решил что-то, не отступится!
Машка моргнула и сделала шаг назад, мгновенно прекратив орать мужику в лицо. Мысли потекли в новое русло, и она отступила еще. Под каблуком скрипнула паркетина. Искрящийся электричеством воздух загудел и сделался жарким. Толкнулась ногой о стеклянный столик, неловко покачнув бутылку.
- Или это ты? Сам его грохнул? – подняла бровь, прицениваясь к прямоугольнику плеч против света. Глазом же не моргнет. Если из этих. А если просто качек наивный с легальным каким-нибудь автосервисом, то и толку от него?
- Не... Ты своего лица не видел, когда про Женьку сказала, - выдохнула испуг, собираясь с мыслями. И теперь говорила медленно, тихо, смотрела на него точно на покойника. – У тебя такое лицо сделалось… Не знал ты ничего. Просто суку свою блядскую выгораживаешь, потому что не веришь нихера. Она ему мозги выебала, а тебе еще раньше. И грохнет тебя так же, когда будешь не нужен больше.
Подхватила бутылку и двинулась прочь – к двери, словно устала или похоронила его уже.
- Ты или ее накажешь сам, пока жив, или я это дерьмо просто так не оставлю. А я узнаю, как ей живется. Мне расскажут. Это не мне одной интересно. Вопросов к вам будет много.
Обернулась, обмазала его темным армянским взглядом и хлопнула дверью, полная решимости до Ивана Юрьевича дойти, во что бы это ни встало.
[NIC]Mariam Pakhlavuni[/NIC]
[STA]ебнутая армянка из нью-йорка[/STA]
[AVA]https://i.imgur.com/wZOJA45.jpg[/AVA]
[LZ1] МАРЬЯМ ПАХЛАВУНИ, 31y.o.
profession: хозяйка the barber's bar
[/LZ1]
[SGN].[/SGN]
Отредактировано Misha Juhl (2022-08-05 15:49:16)
На ее попытку оттолкнуть его, барыга никак не отреагировал, продолжая пялиться на девку. Не нравилась ему эта манера разговора, не зависимо от того, с чем она сюда пришла, и он на самом деле уже с трудом себя сдерживал, чтобы от души не залепить ей по лицу. Впрочем, она сама тоже не отошла от него, так что орать начала уже ему в лицо, чем никак не сглаживала ситуацию. Нахмурился, когда она, наконец-то, перешла к сути дела, с которым сюда завалилась. Он хотя бы понял, что речь о Ткаченко, когда наконец услышал имя сорвавшегося с крючка жениха. История была очень складной, похожей на правду. Юль не исключал, что она может оказаться реальной, но верить этой сучке на слово не собирался. Той было похрен, кажется, что он с ней не разговаривал особо, она сама себе придумала, что он выгораживает Мишу, хотя, ни слова о ней не сказал. И выражение его лица тоже придумала сама, хотя, все это время барыга глядел на нее совершенно ровно. Можно было бы сделать вывод, что ей просто нужно было выговориться и отвечать вообще было необязательно, она в этом плане оказалась самостоятельной. В общем-то, он так и не сдвинулся с места, пока дверь за ней не захлопнулась и еще какое-то время смотрел на эту дверь, пока в гостиной не появилась домработница.
- Еще раз пустишь в дом кого-то без разрешения, вылетишь отсюда нахер, поняла? – он развернулся, не дождавшись ответа, и пошел обратно к спальне, где оставил телефон.
Набирал он Севе, в Нью-Йорк, номера самого деда у барыги не было, да и не нужен он был сейчас. Поинтересовался, чего там за проблемы у них в Тихуане и почему его не держат об этом в курсе, на что Яковенко ответил, что проблемы свои они решили сами и беспокоиться не о чем. Видимо, там уже нацелились держать его в неведении о происходящем, но вытаскивать по телефону какие-то детали было вариантом неподходящим, так что настаивать на этом он не стал. Сначала нужно было поговорить с Мишей, она-то точно должна хоть что-то знать по поводу этого загадочного исчезновения.
- Тогда с бабой его тоже разберитесь, она ко мне домой с угрозами завалилась, - предложил напоследок и скинул вызов, отбрасывая мобилу обратно на постель.
23.02
Сидеть и ждать девку, когда она вернется, чтобы поговорить с ней, ему было некогда, он сам на следующий день завалился домой только ближе к полуночи, чтобы принять душ и переодеться, и обнаружил, что она не спит еще. Не то чтобы разговор о ее приключениях в Мексике горел, но кулон этот сраный все еще торчал у него в кармане и лучше бы было выяснить, какого черта баба эта несла. Барыга думал, что ничего не хотел больше слышать про измены, но на самом деле, собираясь говорить с ней, понял, что раздражение подкатывает само по себе. Ладно бы, если бы просто трахалась, но какого хуя речь про развод зашла, он все-таки хотел знать.
- Как съездила, нормально все? – остановился посреди спальни, пока после душа неторопливо пялил белье и следом джинсы. – Тут, в общем, - отвлекся, чтобы сунуться за ремнем и снова поднял взгляд на Мишу, – телка какая-то вчера приходила, говорит с Ткаченко из-за тебя они разбежались. Аж из Нью-Йорка притащилась, чтобы мне эту хуйню слить, прикинь? Знать бы еще, куда она дальше с этим пойдет.
Поднял взгляд, внимательно глядя на девку. Не хотел упустить реакцию, если она будет. Юль выпрямился, застегивая ремень и думая о том, что если бы это все было правдой и этому были доказательства, то русские бы уже открыто наехали на него, но они даже разговаривать об этом не захотели и теперь понятия не имел, как к этому всему относиться. Если девка вчера не пиздела и кулон нашла на алтаре, а до этого он торчал у Миши на шее, то тут, вроде как, сомнений в произошедшем быть не должно. Так что на фоне всех этих догадок и полуфактов, сам Мартин не знал, что думать, но дожидаться, когда жена начнет врать сходу, ждать не хотелось, а потому двинулся на нее уверенно.
- Она сказала, что он замуж тебя звал и она разговаривала с юристом, который должен был разводом заниматься. Ты поэтому возвращаться не хотела, а, блять?! Так, а че не так пошло-то? – прихватил ее за предплечье, неаккуратно дернув к себе. – Ты вообще краев не видишь, перед кем ноги раздвигать?!
Если раньше у Марьям не было шанса встретиться со старшим Ткаченко, то теперь в Нью-Йорке знали, что она в курсе событий в Тихуане и имеет некие подозрения. Пока Яковенко выяснял, что за баба была у Женьки в Нью-Йорке, кое-то из окружения Ивана Юрьевича тоже с интересом узнал о ее информированности.
- Не одевайся.
Мишка проснулась, когда он вошел. Ничего нового в хмуром виде барыги не было. Он редко приходил на подъеме. Мишка всегда относила это к общей усталости и смотрела на все спокойно. Утром будет веселый. Сейчас она слушала гул воды в душе и плавно выбралась из-под одеяла, когда дилер вышел из ванной. Влажная кожа поблескивала в свете ночника. Черненые рисунки переливались и как будто двигались, текли по рельефной грудине. Она могла пялиться на это бесконечно. Юль мог никогда не догадываться об этом, не придавать значения, но очень многое ему прощалось просто за то, что для Миши он был фантастически красивым и сексуальным, как черт. В постели забудется все, что не имеет драматического влияния на их совместную судьбу. И даже то, что имеет. Она пробралась на четвереньках по шелковым простыням, черным и уходящим в глубокое индиго в сумеречном свете, и замерла у края постели, потянулась, чтобы забрать его ладонью за бедра, привлечь к себе и припасть губами к чернильным росчеркам внизу живота. Но барыга натягивал белье, и Мишка села на колени на край кровати. Разговор ей нравился все меньше. Дурное предчувствие холодило за солнечным сплетением. Что приключилось за время ее отсутствия? Только сейчас она тревожно отметила, что Мартин не ночевал дома. Это всегда заметно. И если сперва отнесла это на счет работы, то теперь легко вообразила, как ему сносит мозг какая-то очередная брошенная им девка, уговаривая вернуться назад. Насколько глубоко он успел вернуться за эту ночь? В начале любых отношений общий эмоциональный план очень уязвим и легко рассыпается, не успев нарастить мяса. Но если в конфетно-букетный оба защищены очарованностью, то они с Юлем пережили достаточно разочарований, чтобы тонкий мост между ними мог хрустнуть от любого ветра и все, во что она еще почти не успела поверить, рухнуло в пропасть. Благо, на этот раз у Мишки хватало на дне пропасти соломки. Не вкусно, но и не так грустно. И она была куда увереннее в себе, чем 3 года назад. То, что она считала возможным в 19, сейчас уже не ложилось в ее картину мира. Никаких нервов больше. Колкого колотого ледка под шкурой ей хватало, чтобы вспомнить все. Значит, сейчас будем расставаться. А как славно начиналось…
- Нормально съездила. Хочу подобрать там все и передать дела, чтобы меня не дергали отсюда бесконечно.
Он уже знал об этом, ничего нового. Мишка следила, как кожаная змея крепкого ремня ныряет в шлевки. Встретилась с темным, тяжелым взглядом. И поймалась знакомым удушливым силком. Все же что-то неуловимо угрожающее в нем ее заводило. Заводило и пугало до оторопи.
- Господи… я уж думала…
Выдохнула, вся как будто расслабилась, сделалась мягче в контурах. Не уходит. И про блядей своих не рассказывает. И никто от него залететь не успел. Разве не чудо?! Облегчение было таким сладким и тяжелым, что Миша почти устала. И не заметила, как напряглась за пару минут, пока барыга вдевал и застегивал ремень. Сейчас ей было не до Ткаченко, и смысл слов докатился позже. Смысла было слишком много для полуночи.
- Понятия не имею, с кем спал Ткаченко. Тем более в Нью-Йорке.
Мишка ничего не отрицала, но спать он мог с кем угодно еще и десятках других городов. Не следила. Но ситуация рисовалась неприятная. Если эта Марьям действительно добралась сюда из второй столицы, то она определенно была в ярости. И теперь, когда Женька умер, этой ярости и горечи от порушенных планов может хватить на многое. Знала, что отец Ткаченко был в России не последний человек. Но то в России… Как широко распространяется его власть в Штатах, в русской диаспоре, она даже примерно не предполагала. Женя об отце не разговаривал, а спрашивать остальных было опасно.
- Звал, да, - пожала плечами. Мало ли кто ее куда звал. Не Женей единым. Картинка складывалась постепенно, а тон дилера становился все опаснее, стынущая слабость в теле все мучительнее. Девчонка вскинулась за хваткой, едва не соскользнув в постели, панически дернула руку и перехватила его запястье и свои мысли до того, как наговорит ему лишнего про то, кто и с кем спал и чем при этом думал.
- Мартин, - аккуратно, медленно разжала пальцы на его запястье, вглядываясь в лицо большими испуганными глазами. Голос подрагивал, но выдержки ей теперь хватало. Ладонь медленно улеглась на грудину и едва уловимо потеснила дилера прочь. – Отпусти, и мы спокойно поговорим. Иначе не разберемся, переругаемся, и все пойдет по пизде. Здесь какая-то мутная херня. А я не хочу тебя терять из-за какой-то припадочной русской. Отпусти?
Отредактировано Misha Juhl (2022-08-14 22:55:30)
Вы здесь » SACRAMENTO » Реальная жизнь » get the party started
