Пальцы подрагивают в нетерпении, предвкушении. Сердце в горле стучит и Уве с трудом сглатывает его обратно в грудную клетку. Нервничает, словно мальчишка перед первым в своей жизни свиданием. Может быть всё-таки стоило купить цветы? Не зря же это клише избивают в каждом фильме, не зря же каждая девушка в его жизни этих цветов ждала? Взгляд за окно — он уже не успеет, да и глупо. Уле к цветам равнодушен, как и к сотням других вещей вокруг. И слишком велик соблазн забрать всё внимание того, кому дела нет до остальных.
Снова очаровался взглядом, который смотрит вскользь и мимо, который не цепляется ни за что в этом мире. Взглядом, который не освещает и не горит, но, как огонь мотылька, манит его к себе.
В этот раз всё по-другому — выкручивает уверенность на максимум.
В этот раз он не мог ошибиться. Прошлая неудача — не его вина.
Убедил себя, что прошлое осталось в Париже на дне реки, порастает инеем и не может дотянуться до его снов, которые оберегает снотворное.
Всё наладится, ведь он того самого нашёл. Ключ к вдохновению; музу, что возведёт на пьедестал.

Помнит, как замерло сердце, когда впервые бросил взгляд в окно на против. Негодование от того, что весь вид из окна — чужая жизнь, быстро сменилось жжением в груди другого рода. Судьба, что сама нашла его, как он и предполагал. Естественность — самое главное. Награда, что нашла его после всех испытаний.
Уве раскладывает тюбики с краской возле мольберта, нервный взгляд бросая на чужие окна. Без бинокля видно плохо и он не может понять, вышел ли Уле уже из квартиры, чтобы подняться к нему. Расстояние в пятьдесят метров кажется непреодолимым океаном, в котором его судьбу может морское чудовище съесть.
Тёмные кудри мелькают на выходе из подъезда, предвкушение наполняет лёгкие, на выдохе превращаясь в облегчение.

Уве не собирался в чужую жизнь включаться, следить, покупать бинокль. Всё это — результат случайностей, который и зовут судьбой. Случайно выйти курить в одно время, случайно зацепиться взглядом, случайно обнаружить, что пытаешься нарисовать человека, которого толком и не рассмотрел. Он всего лишь хотел лучше увидеть лицо, чтобы закончить работу, и совсем не странно. Точно не странно, что теперь биноклем он пользуется несколько раз в день, хоть и заучил чужую внешность до складок, до родинок на открытых участках кожи. Фотографии в социальных сетях, косые взгляды на остановке. Уве прячет бинокль в шкаф под звук шагов в коридоре на случай, если Уле что-то не так поймёт. Им ещё рано делиться секретами. Уве из прошлых ошибок урок вынес — главное не торопиться, действовать постепенно, забирая по крохам внимание. В прошлый раз он был слишком нетерпелив и чем всё закончилось?

Уве ждёт, когда раздаётся стук в дверь, считает про себя до десяти, чтобы не не открывать слишком поспешно, чтобы своими чувствами гостя не напугать. Сердце продолжает биться в два раза чаще положенного, Уве открывает дверь.
Какой же ты красивый.
Боялся, что ты не придёшь.
Жаль, что нельзя запереть тебя в подвале прямо сейчас, чтобы спрятать ото всех.
— Рад, что ты пришёл. Проходи.

— Спасибо, что согласился. Проект сдавать уже в пятницу, а я так и не начал. Сложно писать без натуры. Хочешь чего-нибудь? Воды, газировки, пива?
Не врёт, просто не договаривает. Никогда и никому не покажет картины с Уле. Это только его. Не допустит, чтобы тысячи взглядов бесстыдно скользили по тому, что должно принадлежать ему. Может быть потом когда-нибудь, когда заклеймит тело укусами, посадит сердце на цепь и приучит к себе, как к наркотику, но не сейчас. Работа для просмотра уже в академии. На ней девушка, которую Уве нашёл через тиндер. Великий век приложений, когда достаточно пары свайпов, чтобы найти секс, натурщицу и что-нибудь ещё.

— Конечно. Самое сложное, что тебя ждёт, это постараться замереть и не двигаться. Постараемся найти простую позу, в которой ты сможешь долго находиться без дискомфорта, — Уве ободряюще_одобряюще улыбается. Слова Уле он за интерес принимает.
"Прочитал пару статей"  Уве слышит как "изучил литературу, чтобы быть как можно полезней".
"Не дало мне понимание" как просьбу научить, возможность проявить внимание и заботу.
Уве чувствует как канат связи между их сердцами становится толще с каждым вдохом, что Уле в его квартире-студии делает. Улыбку полностью стереть не смог бы даже под угрозой разоблачения. Выкручивает её до минимума, оставляя доброжелательностью приподнятые уголки губ.

У Уве в холодильнике вода, пиво, несколько банок энергетика и Dr. Pepper. Подсмотренный набор чужой продуктовой корзины и несколько дополнительных опций на всякий случай.  Старается предугадать все желания, чтобы добавить себе несколько баллов в чужих глазах. В шкафу томится заварная лапша, которую он обычно в корзине у Уле видел.
Попробовал одну упаковку, съел меньше половины с лицом, перекосившимся от остроты пожара во рту — язык привык к липнущей сладости, смываемой одним глотком воды, не к испытанию уничтожением. Привкус выжженой пустыни преследовал его весь оставшийся день.
Уве не поклонник такой еды, но поклонник Уле.
План пробраться в его жизнь по кусочкам: через еду, через одни сигареты, через совместный досуг.
Узнать чем живёт и всё в жизни собой заменить, вплести себя в каждый момент, пока кто-то из них не начнёт задыхаться, пока один не станет другим.
Растворение и слияние.
Не навязчивость, а обожание.
Уве уверен, что Уле именно тот, кто поймёт.
Наконец-то оценит.

— Держи, — кружка с напитком отдаётся не в руки, пододвигается по столу, чтобы касания избежать.
Притормози, вы всё ещё почти незнакомцы.
Физически больно незнакомцем звать того, с кем вместе встаёшь и вместе ложишься, кому первым желаешь доброе утро и снов о себе. Мелочи, что Уле этих пожеланий ещё ни разу не слышал.
Коснуться желание столь велико, что пальцы подрагивают как от лёгкого тока.
Между нами почти что искрит, ты же чувствуешь тоже?

— Я сегодня сделаю только набросок. Вот, попробуй встать сюда, — Уве пытается себя и музу свою расставить так, чтобы обоим хватало естественного освещение, — и я забыл спросить раньше, но ты не против позировать обнажённым? Можно оставить нижнее бельё, конечно, — Уве закусывает губу, словно сомневается; словно ему действительно жаль; словно не умолчал, думая, что будет легче уговорить Уле раздеться сейчас. По венам беспокойство течёт, грозит жидкой смертью обернуться от мысли, что Уле сейчас развернётся и уйдёт.
Да ладно. Я через бинокль видел аниме, которые ты смотришь. Это вполне вписывается в жанр.
Да ладно. Ты ведь уже пришёл, мы оба парни, тебе совсем нечего стесняться.
Да ладно. Я же художник, это почти как врач.
Тысяча и одна попытка уговорить уже готова сорваться с кончика языка, но Уве слишком боится давить.
В этот раз он всё не испортит.

— Но если это слишком, можно оставить как есть.

Нельзя.