крестовый поход в никуда
мы совершаем крестовый поход в никуда
во имя господа света
крестовый поход
мы совершаем крестовый поход в никуда
во имя господа, который свят ©#SecondColdWar '2014 С тебя сняли наручники, и Билл - один из охранников - протянул тебе потертую спортивную сумку, потом выставил кулак. Его лицо было, как и прежде, безэмоциональным. Ты выставил кулак в ответ и ударил по его. Стоял перед ним уже свободным человеком. Больше десяти лет на твердой койке в компании трех заключенных, позже на принудительных работах в дуэте со спортивной площадкой за колючей проволокой и номером на тюремной робе. В местной клоаке, среди безнадежных и пропащих людей.
"Вернешься, через месяц?"
Ты мотнул головой и закинул сумку на плечо, затем взглянул на, лишенные жизни, серые стены и проговорил:
"Спасибо," показал сложенной ладонью на шею, "но как-то я обожрался вашего дерьма, что с меня хватит."

За углом стояла побитая и старая тачка с затемненными стеклами. Дрейк курил и орал в сотовый. Он был в яркой майке, а из тачки доносилась громкая музыка. Он был твоим единственным чернокожим другом, который нашел время и приехал хер знает куда, чтобы...
Всё что начало происходить после, было началом затяжной холодной войны. Всё и даже больше. Весь мир, как грибок после ядерного удара, с отравленной радиацией планетой, людьми - инвалидами, и взъе..анным правительством, на которое ты хотел бы сбросить собственную бомбу. У тебя было достаточно поводов стать тем, кем ты стал.
Больше десяти лет в колонии строго режима за убийство дружка своей сестры в состоянии аффекта. И хотя дело пересмотрели и скосили срок, но в тебе накопилось достаточно дерьма, от которого избавиться можно было при нажатии на курок, целясь в собственный висок. Но у тебя оказалась пятая степень живучести и ответственности, в этом гребанном мире, перед своей семьей.

Дрейк привез тебя в дом сестры. Ты не видел ее несколько лет. Она изредка приходила на свидания и рассказывала о твоей племяннице, о том, что происходило в большом мире, за стенами тюрьмы. Тебе некуда больше идти. Вся твоя жизнь помещалась в одну спортивную сумку.
И ты безразлично смотрел по сторонам. Больше десяти лет. Мир стал чужим, он изменился. Как и ты сам. Ты закалился. Набивая новые татуировки, отстаивая личное пространство среди сокамерников и смотрителей. Выживая в тюремном мире, при помощи кулака, резкого слова и анархии внутри тебя, прикрытой грудной клеткой.
Твоя сестра уже не была той Лу. Она встречала тебя слегка удивленным взглядом. Подбитый глаз и рассеченная губа.
Ты опустил сумку с плеча. И это была вторая холодная война. Вот только ты не смог пойти против Лу. Из соседней комнаты вышла девчонка. Худенькая, угловатая, как и все подростки в ее возрасте. Она не знала. Пыталась сообразить кто ты. А Лу закурила и проговорила:

"Прости, я не знала, что тебя выпустили."

Ты обернулся к ней. Наблюдал за ними. Они не принимали тебя, а ты не просил их об этом. Во всяком случае, это был их выбор, и твой тоже. Больше десяти лет. Но твой. Ты подцепил сигарету из пачки мальборо, лежавшей на столе, и закурил тоже. Лу поворачивалась так, чтоб ты не видел последствий на ее лице. Делала вид, что в ее жизни наконец все в порядке, и ты не вписываешься.

"Что с лицом?"

Забитые. Уставшие. И каждый по-своему. Ты не долго был в ее доме. Не задержался.
Ее жизнь больше не касалась тебя. Но ты сказал ей напоследок, что будешь все равно возвращаться, чтоб присмотреть за племянницей. А Лу мотнула головой и попросила этого не делать, ведь Джон не поймет.
Ты сплюнул, стоя на крыльце, указал пальцами на ее лицо:

"Да, вижу уже. Но это не его семья. Верно?"

"Джей, я прошу тебя. Не нужно приходить. Мы. Мы живем теперь иначе."

Ты облизнул губы и сцепил руки на затылке, потом резко проговорил:

"Ты серьезно? Он бьет тебя, да? Крисси. Крисси, новый папа часто распускает руки?"

"Джей. Пожалуйста. Уходи."

#NotMyPresident '2016 Не мой президент! Так кричали во всех штатах. Выходили на улицы и громили витрины, высказывая свой протест против Трампа. Тебе он нравился примерно так же, как и всем протестующим. Но ты опять выживал. С той лишь разницей, что стал таким же твердолобым, холодным и жестким. Дрейк привел тебя в нужное место. Ведь тебя не брали ни на какую работу, кроме разве что уборщика. Не мой президент. В стране, где черные продавали наркоту детям. А белые копы делали примерно тоже самое, только более изощренно и скрыто. Где новый президент хотел запретить однополые браки и избавиться от "ниггеров". Все летело в пи..ду. И ты вместе с этим миром.
Ты смотрел на пушку на столе.

"За что сидел?"
"Убийство дружка моей сестры," ты склонил голову и ухмыльнулся.
"Ты в курсе, сколько стоит одна пуля?"
"Ее стоимость в твоем кармане."
"Тогда возьми ее. Теперь она твоя."
"Когда?"

Этот вопрос ты задавал потом всегда. И ты оказался прав, за решетку ты больше не вернулся, у тебя был глушитель. Позже пневматическая винтовка с оптическим прицелом. Тот заказ первый. Он как бы намекнул тебе, что от судьбы не уйти. Что даже выборы нового президента не способны остановить смертность в стране, и что заказное убийство с продуманными деталями способно восстановить равновесие на планете. В одной стране погибал человек, а на другом полушарии рождался ребенок. Думал ли ты о том, что хорошо или плохо?

Каждый день.
Каждый сраный день.

Тогда ты нажал на курок и ушел. После начал зарабатывать.
Иногда ты подкидывал деньги Лу. Не ей конкретно. Через Крисси. Ты быстро нашел общий язык с племянницей. И говорил ей, что работаешь на заправке. Потому что никому не нужен уголовник. Она спросила, почему тебя посадили. А ты не смог ответить и перевел тему, предложил взять хэппи-мил с той милой принцессой внутри. Девушка рассеялась и сказала, что ты опоздал на года четыре! Она больше не играет в куклы. И хочет на ужастик в кино с друзьями. Ты дал ей денег.
А ночью сидел на крыше.
Не мой президент!
Не моя страна.
Не мой мир ...

#TwinTowers '2001 18 U.S. Code § 1111
Больше восьми тысяч человек. Траур во всех штатах. Две разрушенные башни. Башни - Близнецы. Великое достояние страны. Гордость добропорядочных американцев, но только не для тебя. А впрочем, что было твоей гордостью? Сколько себя помнишь, ты предпринимал лишь попытки выжить. С самого рождения, когда ваша с Лу мать визжала в родильном отделении. Она была никудышней ни в вопросах воспитания, ни в чем-либо еще. Еще одна в этом грязном мире. Очередная больная сука, помешенная на сексе. Вы росли с сестрой, меняли семьи и встречались с психологами, с органами опеки, с учителями в новых школах. Подбитые, раненные и обреченные на провал с самого рождения, когда тишину на этаже в больнице разрезал детский крик, а спустя пятнадцать минут второй - вялый и более тихий. Это кричала твоя сестра Лу.

"Лу! Лу, малышка хочет есть, что ей дать?" кричал ты из кухни, жуя жвачку и заглядывая в небольшой старый холодильник.

Ты научился читать рэп, чтобы доказать черным, что не трус. И хотя, со временем у тебя появился чернокожий лучший друг, и ты перестал выступать на публике, выбрав более действенный способ заработка денег, но что-то еще осталось. Где-то очень глубоко, вместе с мелкими порезами, шрамами и татуировками на теле. В серьезном взгляде, побитых костяшках, в резком голосе. Третья степень бунтарского духа. Еще не успевшая перевоплотиться в анархию, но все еще опасная для мира и тебя. Ты вкалывал на местной заправке, подрабатывал на стройках и не терял возможности найти еще один способ заработать чистые деньги. Не всегда, конечно, они ими были, но этого вполне хватало, чтоб снимать небольшую квартиру, боксировать на досуге и содержать Лу с ее дочерью. Лу сломалась еще в старшей школе, когда капитан школьной футбольгной команды пустил ее по рукам. Красивая и стройная девушка с пронзительным взглядом.
Над ней смеялась школа. Ты вышел вперед и сказал ублюдку, чтоб тот ответил за свои поступки перед тобой. Тогда тебя, помнится, хотели выгнать со школы, а Лу больше не была прежней. И спустя пару лет нашла другого токсичного мудака с хуем вместо мозгов. Ты не винишь её, но боишься за Крисси. Ты опекаешь племянницу, как дочь, пытаясь дать ей что-то, чего не было у вас с сестрой. Наверное, шанс на нормальную жизнь.

Когда в одной стороне страны разбирали завалы, и поисковые группы пытались спасти людей, третья степень бунтарства резко поднялась до пятой. Опасная отметка в досье. Крест на деле в федеральной базе. Башни пали.

"Твою мать, Лу!" ты достал из холодильника бутылочку с фруктовым пюре, когда услышал глухой звук за стеной; Крисси заплакала, а ты подошел к ней и начал успокаивать ребенка, затем услышал пронзительный визг сестры.

Она сидела на полу, спиной к двери. Ты инстинктивно чувствовал, что это пи..дец. Ощущал напряженными нервами в височной части головы.
Пятая степень доверия и ответственности за семью. В скудно-обставленной комнате вас было трое. Осталось двое.
Ты подскочил к сестре и тяжело выдохнул, заглядывая в ее, опухшие от слез, глаза. Рассеченная губа, гематома под глазом, она тянулась к тебе и не могла связать двух слов. А рядом с ней лежал ее новый, ... бывший.

"Тихо, тихо," прижал к себе Лу, и поджал губы, все не будет как прежде, ты чувствовал спиной, как он смотрит на тебя, не моргая и, ...остывая, "тихо, тихо. Слушай меня внимательно," ты сжал в ладонях ее лицо и заставил замолчать, чтобы слушать, "сейчас ты мне все расскажешь," и ради ее спасения, ты был готов пойти на все, "и позже мы с тобой сделаем все правильно и как нужно," и ты понимал, прекрасно понимал: статья за непредумышленное убийство в состоянии аффекта и с целью самозащиты; это приблизительно около десяти лет, если присяженые войдут а положение, а войдут ли? 

#NotMyBusiness 'now Ты перебрался в другие апартаменты. Они не выделялись особо. Ты тщательно выбирал новое жилье. Анализировал и просчитывал наперед. И привык. От заказа к заказу. По одной пуле в месяц. Иногда ты уезжал отдыхать или застрявал на заправке. Приводил женщин, но ты знал. Ты не заводил длительных отношений. Иногда даже не спрашивал, как их зовут. А они не расспрашивали о твоей работе. В тебе все было по механике отработанно. По одному трупу, который исчезал, терялся или всплывал в новостях, как суицид.
Ты, словно, холодная глыба льда методично уничтожал остатки человечности, одевая маску при выходе на улицу.
У тебя не было больше друзей. Это не принято в твоем мире.
Ты не сохранял номера телефонов. И не встречался с племянницей после ее совершенолетия. Изредка созванивался и стирал номер в телефонной книге. Ты знал его наизусть. Лу оказалась в психиатрической клинике. Однажды она не справилась с последствиями, сломалась и больше не пришла в себя. Крисси не любила о ней говорить, пыталась учится, чтоб не разочаровать тебя. А ты всегда имел деньги на ее обучение. Однажды, она задаст тебе вопрос, ответ ты уже знал. Когда-нибудь она захочет узнать, что случилось в ту ночь, когда поисковые группы разбирали завалы башней-близнецов.

Ты вышел из бара, где пил кофе и иногда проводил время, когда все случилось. Первый месяц без твоей тайной жизни. Тебе давали теперь не простых людей, и не легко было стрелять в упор.
Удар.
Удар.
Ты упал на асфальт и от боли свел зубы. Звонкие голоса, почти детские. Ты знаешь, при любом нападении есть риск, что жертва может запомнить лицо. И ты запомнил, потому что сам часто его скрывал. Их было двое. Совсем еще дети. И избивали тебя они во истину жестоко, как умели лишь дети. А ты не ответил сильным и твердым ударом. Потому что подумал, что на их месте могла оказаться Крисси. И потому что дети для тебя были какой-то надеждой, что ты правильно сделал хоть что-то в своей жизни. Ты сопротивлялся вяло, тратя силу так, чтоб не прибить детей. Девчонка выругалась и крикнула что-то о том, что ты коп. Ты не сразу въехал, с чего она сделала этот вывод. Они бросились врассыпную. В разные стороны, так делают беспризорники, чтоб запутать человека. Ты смог подняться и сесть. Сплюнул кровь. И потянулся за этим самым значком, который так напугал бесспризорницу. Сжал его в кулаке. А потом поднялся и пошел. Аккурат в ту сторону, куда бежала она.
Ты помнил. Этот значок тебе подарила Крисси. Она пошутила, что он липовый, но так ты не похож больше на уголовника. Типа он будет придавать тебе уверенности в праведности поступков, если ты вдруг захочешь оступиться. И ты таскал эту хрень, чтоб иногда чувствовать себя человеком. Личностью? Нет. Ты не считал себя ни мудрецом, ни героем, ни личностью.

Ты упустил девчонку. Преднамеренно или нет, это не имело значения. Но ты научился не лезть не в свое дело.
Это было не твое дело. Не твоя забота. Разве что она вытащила твой телефон. Основной, на который звонила Крисси. А с рабочего ты не рисковал никогда.
Но через несколько дней судьба свела вас снова. В этот раз ты был свидетелем ограбления. Ты забрал свое "coffee to go" в одном киоске и побрел по улице в сторону своего дома. Сегодня на рабочий телефон тебе пришло сообщение: сколько стоит одна пуля?
И ты ответил: ее стоимость в твоем кармане.
Отсчет начался.
Ты видел, как она что-то стащила у одной женщины. Пытаясь убежать, направилась в твою сторону. Ты просто схватил ее за руку и натянуто улыбнулся пострадавшей:
"Ничего. Извините, это моя племянница. Она немного дикая, и я приму меры," держал сильно и чуть не травмировал запястье девчонки, "простите ее. У нее была тяжелая жизнь. Я правда, приношу наши извинения," злобно посмотрел на воровку и тихо, холодно прошипел, "верни бумажник. Быстро!"

А после вы вместе шли по улице. Теперь ты сжимал ее плечо, вцепившись пальцами мертвой хваткой. Она что-то визжала. Ты периодически улыбался прохожим людям и оправдывал вас двоих:
"Моя племянница. Все хорошо," кофе плескался в пластиковом стаканчике, ты безразлично тащил ее дальше.
Появился шанс отыскать твой телефон, хотя ты с ним уже успел попрощаться. Обычно их сбывают очень быстро.
Но случай подвернулся удачный.
Ведь что-то в ней напоминало тебя самого.
Ты тащил ее к себе домой. Возможно потому, что сделал вывод, что она бесспризорница. Или по причине слишком шумной беседы, способной вызвать чрезмерный интерес на улице. Во всяком случае, в какой-то момент, когда до многоквартирного здания оставалось метров двести от силы, и людей не оказалось по близости, ты схватил пальцами за глотку и процедил сквозь зубы:
"Ты не умеешь воровать, и я могу сдать тебя очень быстро, но прежде ты вернешь мне телефон."

Отредактировано Jake Scott (2023-01-09 03:55:53)

Ты знал эти улицы слишком хорошо. Ровно настолько, чтоб понимать, что ее побег сейчас - тупик. Как и все дети она испуганно поджала хвост. Ничего, это пройдет к годам двадцати максимум. Все они, и Лу, бегут от неизвестности. А ты был олицетворением пустоты, вакуума - неизведанной никем, кроме копов, территории. Бежал ли ты за ней, чтоб что-то исправить? Возможно. Скорее перечеркнуть прошлую жизнь. Ту, в которой еще совсем юная Лу по уши вляпалась в диструктивные отношения, а ты не увидел этого в силу наивного возраста. Ты был слишком занят на работах, пытаясь по своему вытащить вас из дерьма. Не туда смотрел. Это всегда оставляет отпечаток внутри. Никогда еще шрамы в душе человека не зарубцевались полностью.

Бег. По лезвию ножа.
У нее, конечно же, да. У тебя - единственное, что осталось.

И вы оба остановились. Она первая в конце. В тупике. Ты в десяти метрах от нее.
"Остановись. Тебе это не поможет," прокричал ты, но она не послушала.

Сколько стоит одна пуля. Яркий пример побега от реальности, возможность решить проблему самым честным и грязным способом, лишив себя и другого человека альтернативной жизни. Тебе нужно было сейчас заняться работой, той самой, которую ты делал очень хорошо. А вместо этого ты гнался за беспризорницей.
Вы оба сиганули через бак дальше. С той лишь разницей, что ты заметил потом кровь и пришел к выводу, что она поранилась.
"Дура, не от того бежишь," выдохнул и посмотрел в сторону. А потом нырнул в переулок. На следующем повороте ты ее нагонишь, и возможно успеешь перехватить. Так оно и случилось. Ты нагнал и перегнал. Она буквально врезалась в тебя.

Но в этот роковой день вам двоим было суждено угробить собственные жизни. Этот район славился своими людьми. И ты не любил сталкиваться с ними. Не лез в их группировки. Не чернокожие. Мексиканцы. На них всегда и у многих будет свой зуб. И несколько мудил попались вам на пути. Ты вцепился в плечо девчонки, инстинктивно понимая, что за спиной двое, и ты им не нравишься.
"Че происходит? Ей малая, у тебя проблемы?"
Ты обернулся и ответил:
"Нет. Все хорошо. Мы уже уходим," сделал шаг назад и потянул за собой ее, а затем тихо ей шепнул, "не вздумай орать. Они не по зубам ни тебе, ни мне. Но если ты откроешь рот, поверь будет хуже. И я покажусь тебе ангелом," ты говорил это зная наверняка, что ребята работают на мексиканский картель. Да, они как и многие другие решили, что ты преследуешь девчонку, ради своих сексуальных целей. Но если им удастся ее сейчас забрать, она сломается раньше, чем Лу. Где-нибудь в грязной квартирке, в лучшем случае. В худшем, будет застрелена в переулке копами при попытке бегства.

Несколько секунд перед концом. Траэктория пули, свободное падение.
Тебя посчитали насильником, хоть об ты не мог даже подумать. И ты не прикрывался девчонкой. Всего лишь возможность достать пушку, снять ее с предохранителя. Две пули. Два мексиканца. Ты оттолкнул девчонку и выстрелил. Сначала один, потом и другой. Убрал ствол и тихо ей прошипел:
"Бегом, в переулок. Первый поворот направо. Живо, я сказал."

Уже сейчас ты просчитывал наперед. Три разных варианта. У тебя не было времени убедиться в том, были ли еще люди, или это чистая случайность. Но вещи ты перевезешь в другое убежище сразу же, съедешь с квартиры и снимешь новую. Твой ствол уйдет в процессе. А девчонку придется забрать. Потому что, если ты не запомнился никому, то уж она наверняка слонялась по улицам не раз. И проблем у нее будет больше, чем могла представить.
В переулке ты ее нашел. Кровь сочилась с открытой раны. Ты наконец ее целиком рассмотрел. Потом пальцами приподнял подбородок и резко отпустил:
"Я не коп. А ты не воровка. Можешь сейчас вернуться туда, где ночевала все это время, или пойдешь со мной, и я отведу тебя к тому, кто зашьет твою руку и не сдаст копам. Выбор за тобой."

С этого момента у вас была одна общая тайна, в лице двух трупов. Ты накинул на голову капюшон худи, порылся в карманах, в поиске сигарет.
Теперь вы оба были связаны. И ты не видел смысла в том, чтоб ей что-то объяснить. Просто потому, что не было ни времени, ни желания. Она уже достаточно тебе подбросила забот.
Две пули.
В пустую.
И ты шагнул вперед. В самую гущу темного переулка. В сердце тьмы, как делал это не раз. Ровное сердцебиение. Ровный шаг. Пустота внутри и ничего лишнего.
Эти двое. Они могли, и стали целью, и ты мог за них тоже получить деньги. Знал, кому это выгодно. Хоть тебе сейчас и не было нужно. Но завтра тебе позвонят на рабочий и спросят: сколько стоили две пули? И ты назовешь цену ...

Но что-то тебя остановило. Остатки человечности возможно.
Ты дал возможность ей сделать выбор. Но не ушел слишком далеко, не хотел повторить историю с сестрой. А потом услышал неуверенные шаги за спиной.
Все беспризорные дети всегда приходят, если дать им шанс. Если они понимают, что им не грозит опасность. Ты поможешь и отпустишь девочку, как сделал это раньше. Только лишь бы не допустить тех ошибок. Ты выдохнул дым и проговорил в пустоту:
"Пойдем, разберемся с твоей рукой. Потом поедим, и я тебя отпущу. Только вернешь мне телефон."