Сайно вместе с отцом тряслись в грузовой машине уже добрых два часа, от города до объекта было очень далеко. И если сначала молодой парень уныло смотрел в окно, то теперь возился в телефоне, озадаченный пропажей не только 4G, но и вообще хоть какого-то интернета. Они едут на базу на все выходные, и, если там не будет связи с цивилизацией, Сайно умрёт, честное слово, возьмёт и умрёт. А вот то, что новый пригородный квартал должен будет раскинуться на территории Заповедника уже через три года никого не волновало. Котлованы под дома ещё не выкопаны, однако, большинство коттеджей уже выкуплены за полную стоимость, так что застройщики не могут ударить в грязь лицом и затянуть со сроками, приступать к работе нужно было немедленно! Ради этого папа поднял своего старшего и единственного сына с первыми петухами /хотя, кому мы врём, никаких животных в этом семействе отродясь не водилось/, чтобы как можно раньше выехать на стройку. Оттуда, из одноэтажного деревянного дома, сколоченного на прошлых выходных, предстоит управлять всем процессом. Следить за тем, чтобы тщательно соблюдалась технология застройки и ни один алгоритм не был нарушен.
– Вот гадство, инет пропал, – он раздосадовано показал дисплей отцу, но тот лишь равнодушно фыркнул, даже не посмотрев на руки сына.
– Думаешь, у тебя там будет время на свои игрушки? – И зачем только Сайно согласился помогать? Ладно, мы знаем, зачем. Если он будет проводить на стройке столько времени, сколько нужно родителю – наследник целой монополистической империи как никак, – то отец не только добавит на новую плэйстейшн, но и будет платить настоящую зарплату. Во-первых, как помощнику инженера, во-вторых, десять процентов от каждой покупки жилья на его личный счёт. Неплохая подработка для двадцати пятилетнего парня, не так ли? Они проезжали мимо густой полосы леса, и Сайно задумался – сколько тонн /или правильно сказать, единиц?/ леса они вырубают в год? И ведь многим людям есть до этого дело. На почту постоянно приходят десятки, а то и сотни сообщений с угрозами гринписовцев о том, что все они, владельцы этого бизнеса и строители – бездушные твари, уничтожающие экосистему планеты. Может, так оно и есть, и они правда ужасные люди, но это жизнь, и выживают в ней только самые предприимчивые. Конечно, можно не убивать природу и при этом хорошо зарабатывать, но судьба распорядилась иначе, делая Сайно наследником дела мирового масштаба.
– А было бы удобно совмещать, – он съязвил в ответ отцу, но то не стал удостаивать ответом, и юноше не оставалось ничего, кроме как снова откинуться в кресле фуры и закрыть глаза. Спать хотелось ужасно, но сон в ближайшие два дня никому не светит, только работа, работа и ещё раз работа. А самое хреновое, что на этой базе нет ни ровесников, ни кого-то со схожими интересами, так что Сайно накачал себе аудиокниг, чтобы не помереть с тоски над чертежами и планами.

За пнями, которые ещё пару недель назад были полнорослыми деревьями, показался домик поста охраны, по ночам здесь дежурили два мужчины, скорее просто для того, чтобы защитить территорию от хищников и вандалов, ну и конкурентов, как без этого. Только вот едва ли кто мог бы составить им достойную конкуренцию в этом штате. На подъезде слышится протяжное «пшшшшшш» и, вздрогнув, фура буксует. Такое случается, когда пробивает колесо, и Сайно выпрыгивает из кабины, чтобы посмотреть, что случилось и привело к поломке. В грязи под передними колесами была растянута колючая проволока.
– Кажется, у нас проблемы, – парень задумчиво обошел грузовик и прошел метров на десять вперед, чтобы убедиться, что до поста охраны им больше ничего не преграждает путь. Да, машину придётся оставить тут и пойти пешком.
– За что я плачу деньги этим разгильдяем? – Ворчал отец, вытаскивая своё тучное тело из салона. – Обойди объект, посмотри, не оставили ли нам тут ещё сюрпризов. Эти «зелёные» уже достали, как с цепи сорвались в этом сезоне. Всё пишут свои писульки, угрожают там чёт там. Сайно, слышишь, они нам угрожают, – отец гортанно смеется, меся ботинками грязь под ногами в направлении к КПП.

Пока батя бурчит, Сайно идёт на опережение, просачиваясь через пост охраны. Спина жутко болит после двухчасового сидения на жопе, и очень хочется подвигаться. И посидеть за компом. Но ноутбук без интернета просто кусок железа с таблицами и расчётами, так что о приятном отдыхе можно забыть. Интересно, кто притащил прям им под нос моток железной проволоки и так бесцеремонно бросил его?
Немного побродив по территории, Сайно, наконец, увидел кое-что странное, то, что не привлекло его внимание сразу, но теперь же всё встало на свои места. Меж трёх деревьев в окружении плакатов было что-то живое. Оно нетерпеливо топталось на месте и шевелило хвостом. Точнее, это был кто-то. Кто-то живой. Устало выдохнув, натянув свою самую ехидную улыбку, парень двинулся к источнику неприятностей, и чуть не ахнул, когда увидел там знакомое лицо. Он не знал имени этого человека, но точно видел его на неделе. Вот так встреча.
– Эээ, что ты тут делаешь? К чему этот цирк? Что за цепи? Любишь пожёстче? – А в тот раз они так мило поболтали в кафе, но почему-то не обменялись номерами телефонов. Прочитав несколько высокопарных фраз на плакатах, Сайно скрестил руки на груди и закатил глаза. – Хорош придуриваться. Колючая проволока на въезде тоже твоих рук дело? И что дальше, чего ты добиваешься? – Куда теперь девать этого ушастого выскочку и что с ним делать, Сайно знать не знал. Расскажет о нём отцу, и тотчас вызовет полицию, а это огромные штрафы и прочие неприятности. Хотя не всё ли равно?

Нет, вы посмотрите на него! Этот наглый фенёк не только незаконно проник на строительный объект и мешал рабочему процессу, он ещё посмел огрызаться! Сайно это приводило в настоящее бешенство. Он смотрел на Нари взглядом, сквозящим презрением и снисходительностью, сжимая кулаки и стараясь дышать как можно медленнее, чтобы не схватит его за шкирку и не выкинуть за ворота. А ведь ещё меньше недели назад, когда они только познакомились, Тигнари показался ему довольно милым и приветливым. Они не обменялись номерами телефонов, не спросили имён друг друга, но Сайно узнал его. Во вторник в кафе его угостил напитком на растительном молоке именно этот парень с прядкой зелёных волос и серьгой в ухе. Сев за один столик, они поболтали о какой-то ерунде, не имеющей смысла, затем Сайно поблагодарил его за кофе и ушёл со странным послевкусием – это была необычная встреча, но очень приятная, чего не скажешь об этой.

– Это моя стройка, и всё, что здесь находится, даже этот жалкий клок земли у тебя под ногами, тоже принадлежит мне. – Он гневно указал пальцем под ноги Нари, тщетно пытаясь успокоиться. – Так что собирай все эти плакаты и проваливай, – Сайно пнул один из стендов, отчего тот покачнулся и упал на сырую после мелкого дождя землю. Для наглядного выражения своего отношения к «защитникам планеты» он ещё и наступил на белый ватман, пачкая его грязью своих ботинок. Парень нервозно обошел вокруг ствола, к которому цепями был прикован Нари, пытаясь понять, какой посыл был вложен в этот жест. Мол, что выгнать его отсюда можно будет только срубив дерево? Так для рабочих это не было проблемой. Или что ещё? Или он так хочет донести, что не уйдёт отсюда никакой ценой? Чтобы что? Какой глупый ребёнок, совсем ничего не понимает ни в жизни, ни в бизнесе. Никто не будет играть по его правилам, его мнение – пшик не только в масштабе вселенной, но и в масштабе сегодняшнего рабочего дня на лесопилке.

– Хватит глупить, как отстегиваются эти кандалы? – Блондин грубо, можно сказать, больно, перехватил Тигнари за запястье, за цепи притягивая к себе и рассматривая замок. – На этом участке не допускается присутствие посторонних, так что или уходи сам со своей клоунадой, или я вызову полицию. В лучшем случае отделаешься административным штрафом за незаконное проникновение на частную собственность и причинение вреда чужому имуществу, – это он имел в виду пробитое колесо грузовой фуры, ремонт которого встанет в приличную сумму. А можно ли считать дерево тоже своим имуществом? Наверное, да, ведь всё, что растёт на этой земле собственность их семьи.

Ох и злился же Сайно, ох и злился. Если бы у него был такой же хвост, он бы уже подметал им землю, водя из стороны в сторону. Но хвоста у него не было, как и желания разбираться в том, чего добивается этот ушастый придурок. Если он думает, что обаял стаканчиком кофе на растительном (!) молоке и красивыми ушками, то сильно заблуждается. Сайно не выспался, не хотел проводить выходные на лесопилке и был конкретно не в духе, чтобы источать любовь и позитив. – Так, я даю тебе ровно минуту, чтобы отстегнуться и испариться, время пошло. Один, два, три, четыре… – Он считает не быстро, намеренно растягивая слова, чтобы придумать, что делать, когда счёт дойдёт до шестидесяти. Неужели в самом деле придётся вызывать полицию? Или попробовать договориться, но о чём и для чего?

Возможно, Сайно перегибал палку и был слишком жесток с этим юным парнишкой, который всего лишь изо всех сил, теряя рассудок, защищал то, что ему на самом деле дорого. Просто другому человеку этого было не понять и не почувствовать. Наш герой достаточно прохладно относился к природе и животным, но это вовсе не значит, что его стоит клеймить «убийцей всего живого на планете», он просто мыслил другими категориям и вовсе не задавался целью уничтожать всё, что попадается на пути. Да, в детстве он, как и многие сверстники, отрывал лапки мухам, чтобы посмотреть, что будет, может быть, гонял дворовых котов и забывал поливать бабулины цветы, из-за чего те высыхали, но не более. А если послушать Нари, так Сайно поднялся из преисподней, чтобы лишить биения сердца всякого, у кого это сердце есть, упиваясь этим на пути кровавой расправы.

Все, о чём так пылко говорил Тигнари, Сайно старался пропускать мимо ушей и не воспринимать слишком чутко. Так его послушать, так всех двуногих надо было отстрелить ещё на стадии зародышей. В глобальном смысле люди и правда монстры, которые загрязняют планету, подчиняют себе диких животных, играют со стихией в попытке её обуздать. И все это прекрасно понимают, но продолжают делать своё дело. Заводы сливают промышленные отходы в моря и озера, а для новых домов нужны места, и этими площадками становятся бывшие леса, парки, заповедники – всё, что можно очистить, чтобы дать очередному двуногому дом. Ведь и сам Нари где-то живет, и, наверняка, не в лесной избушке, где нет ни электричества, ни газа, ни водопровода. Он может сколько угодно сортировать мусор, не потреблять в пищу мясо и прочие продукты животного происхождения – ничего от этого не изменится, и Сайно прекрасно это понимал, от чего ему стало даже жаль фенёка. Никто не знает, почему в нём ключом бьёт любовь к природе, вдруг за этим нескончаемым энтузиазмом, граничащим с бесстрашием стоит какая-то слезливая история? Сайно ничего не знал ни о самом Тигнари, ни о его родителях, да что уж – он и имени его не знал, был лишь в курсе о том, что такие люди, как он /с звериными ушами и хвостом/ иногда встречаются в мире. И если бы людей могли заносить в красную книгу, то Нари бы там был. Опять же, лично его никто не трогает, не отбирает у него кров и еду, его просто просят не мешать.

– Это не лично моя стройка, если тебе станет легче, – он закатывает глаза, скрещивая руки на груди. На каждое слово Сайно у Тигнари находится десять в ответ, которые он выплевывает с таким жаром, что трава вокруг вот-вот вспыхнет. – Работу может и не ускорит, но и не будет мешать. Или что ты собрался делать, будучи прикованным цепью к этому дереву? – Он оглянулся и понял, что именно это дерево и ещё парочку соседних надо будет сегодня вырубить. Допустим, сегодня они займутся другими делами, оставив этого ненормального у дерева, но завтра? Через неделю? Не просидит же он тут до следующих выходных? Представив этого парня свернувшимся клубочком у ствола дерева на ночлег, даже сердце Сайно дрогнуло, но он ничего не сказал, лишь начал считать, судорожно думая, как избавится от «помехи» малой кровью.

На «четыре» Нари показывает фак, что заставляет Сайно лишь раздражённо вздохнуть, продолжая счёт. На пятьдесят два ненормальный разгибает средний палец и на другой руке. Хочется ему втащить, вот честно, но всё-таки они всё ещё люди, а не головорезы какие. Он со злостью отталкивает его от себя, отпуская окольцованное цепью запястье.
– Послушай, я ещё раз тебе объясняю, – Сайно принялся бурно жестикулировать, – что ты ничего не добьёшься. Это дерево спилят не сегодня, так через неделю или месяц. Если я тебе пообещаю его не трогать, ты мне поверишь и уйдешь. Я тут же дам распоряжение снести всё к чертям и усилить охрану. Допустим, по тебе машины не поедут, но и ты не сможешь стоять тут вечно. Не порти нервы ни себе, ни мне. Скоро меня потеряет отец, а найдёт здесь с тобой. Не думаю, что ему понравится твоя забастовка и что он не спилит эти цепи и не выкинет тебя за забор. Имя то у тебя хоть есть?

Отредактировано Andrew Bates (2023-02-05 19:48:35)

Конечно, никто не собирался причинять Тигнари физическую боль, всё-таки, он хоть и перешёл все дозволенные границы, Сайно хотелось верить, что всё разрешится мирным путём. Он один, стоит, прикованный цепями к этому дереву, гордо вскидывает подбородок, а хвост предательски мечется из стороны в сторону, выдавая волнение парня – на что он надеется? На то, что по его велению отзовут технику? Что люди, купившие дома, передумают и попросят деньги обратно, предпочитая жить в ними в картонной коробке под мостом /зато как экологично!/. На что? Было на самом деле не понятно. Если проблема в конкретном дереве, да Бог с ним, пусть постоит какое-то время, но вряд ли все так поверхностно, и копать надо глубже, гораздо глубже в прямом и переносном смысле слова. На данный момент среди десятков вариаций исхода этого события не было ни одного, при котором бы фенёк мог бы добиться своего – на стороне рабочих закон, полиция и, в конце концов, здравый смысл. И очень жаль, что всё это надо объяснять на пальцах этому взбалмошному мальчонке. На вид ему от шестнадцати до двадцати, Сайно не знал точно, ровно как и имя своего Нари не назвал, решив, по-видимому, что представляться такому «монстру» выше его достоинства. Значит, так и останется в памяти «ушастым придурком». 

Он заводит очередную триаду о том, как жалко природу и о том, как люди – варвары и разрушители всего живого на планете. Сайно не хочет слушать это всё, но волей-неволей вдумывается в смысл слов, и да, они пробирают. Пусть сам он никогда не защищал фанатично флору и фауну этого мира, но и вредить не хотел. Проще всего было об этом не думать. Есть бизнес, есть определённые обязательства и вырученные средства, на которые их семья, состоящая из самого Сайно и его отца, может нормально жить. И ведь они при этом в роскоши не купаются, у них самая обычная квартира Орландо. Пара машин, хорошая техника, да и всё, пожалуй. Ни золотых цепей на шеях, ни новомодных гаджетов, которые многие богачи покупают сразу же в день релиза. Они жили достаточно скромно для своего уровня дохода, так как в бизнес, если ты хочешь, чтобы он развивался, надо постоянно инвестировать, и средства как бы всегда в обороте. Так вот, Нари пылко выплевывал каждое слово, а Сайно слушал его со скучающим видом, склонив голову на бок. Допустим, он в чём-то согласен с ним, но дальше-то что? Надо уметь отделять работу от своих чувств.

– Угомонись, а? Здесь, в жилом квартале, будет парк. Ты так говоришь, будто на эту землю ядерную бомбу сбросят. Ничего тут не будет уничтожено, у тебя слишком богатая фантазия, – вставить в его триаду что-то вразумительное сложно, но юноша пытается. Тигнари слишком упрямый, и вряд ли согласится по-хорошему отступить; скоро придёт отец, пусть он и разбирается с этим бунтарём. Странно, что он всё ещё не услышал наши крики.
– Ну и стой, дурак, – он пожимает плечами, сдаваясь под натиском этой наглости, понимая, что с Нари говорить, что со стеной – так же бесполезно. Нари, как заезженная пластинка, повторяет одно и то же: «вы монстры, и из-за вас ВСЕ умрут», надоело, честное слово. – Если ты правда уйдешь, то да, боюсь до дрожи в коленях, – разумеется, отца Сайно не боялся /хотя у того был суровый и тяжёлый нрав/, но уж больно хотелось фенёка на чём-то подловить, показать ему, что его слова не более чем пшик, растворившийся в воздухе. Как и ожидалось, никуда он не сдвинулся, предпочитая и дальше врастать в дерево. Может, женится на нём, раз оно ему так приглянулось? Ехидная улыбка рассекает лицо. Казалось бы, всё разрешилось, и Сайно был готов развернуться и уйти, чтобы сесть за работу, оставляя «зелёного» и дальше коротать часы под кроной многолетнего представителя флоры, как совсем близко послышался подозрительный шум, а затем появилась толпа молодых ребят, их было не меньше двадцати человека, и Сайно даже немного испугался. Зачем они пришли сюда, что им надо?
– Ты больной чокнутый придурок! – Он повертел пальцем у виска, когда к ним начали подбегать незнакомцы, почти каждый из которых вёл видеосъемку. Становиться звездой интернета не хотелось, это правда, но что же теперь делать? Он один против толпы гринписовцев? Когда первая из отряда юных революционеров, мечтающих спасти планету от грязи, добралась до них, запыхавшись, Сайно решил, что разумно будет представиться, и назвал своё имя.
– Я всё понимаю, ребята, у вас своё мнение, свои принципе, свои убеждения, но как бы вам ни хотелось чего-то добиться, это не даёт вам право врываться на территорию частной собственности и диктовать свои правила. Я же не влезаю в окна ваших домов, чтобы указывать вам, как жить. Да, ваши слова не бессмысленны, но вы ничего не сможете изменить. И камеру убери, пожалуйста, – на первый раз, Сайно просто своей рукой опустил руку с включенным смартфоном Лары.

Он не знал, был ли у него хотя бы крохотный шанс договориться, и узнать нам это уже не суждено, так как в самую гущу событий подоспел отец и два вспотевших, румяных охранника, которые не смогли сдержать эту «шайку». Объект новый, тут нет ни оружия, ни даже игрушечных пугалок, разве что пара дымовых шашек на складе, но среди собравшихся нарушителей порядка были ещё и совсем юные дети.
– Молодые люди, – отец прокашлялся, обращаясь к толпе, жаждущей громких заявлений, – вы нарушаете закон. Не знаю, что вы задумали, но прошу вас уйти по-хорошему. Нам нужно работать, так что через пять минут я вызываю полицию. А это ещё что? – Так он оценил способ Нари достучаться. Цепи произвели на отца большое впечатление, это было видно по тому, как его седые кустистые брови поползли вверх.
– А это их лидер, стоит тут с ночи, – Сайно кивнул на лисёнка.
– Тогда я советую лидеру, – он обратился напрямую к Тигнари, доставая телефон, чтобы вызвать копов, – образумить свою партию и разойтись по домам делать уроки, иначе ночь вы проведёте в КПЗ, а не в тёплой кровати. Усёк?

До чего же он, этот фенёк, был неисправимо упрямым! На каждое слов Сайно в ответ у него находилось десять, и дискуссия становилась бессмысленной. А когда подоспели «зелёные», то шансов у наших строителей стало ещё меньше, это был слишком очевидный численный перевес. Никто не желал Тигнари и его друзьям зла, никто не хотел тревожить их сердца и причинять боль, но эти ребята сами создавали себе проблемы. Вот от чего им не жилось спокойно? От чего Нари не сиделось на его пушистом красивом хвосте? Рабочий день был потерян. Даже если от рьяных защитников природы получится избавиться, то заполнение протоколов, составление объяснительной для сотрудников департамента займет несколько часов, и техника выйдет в лучшем случае в полдень, а это уже слишком поздно и значит, что рабочий день тоже продлится на эти часы. Сайно совсем не хотел работать до темноты, он надеялся закончить дела в шесть вечера и почитать электронную книгу, но… Будь неладны эти бездельники, которым нечем заняться утром субботы! Чем дольше и пламеннее фенёк разливался в душещипательных стенаниях о жестоком отношении к природе, тем меньше хотелось его слушать. Сайно едва успевал отбивать его фразы /партия в пинг-понг между ними вышла бы менее жаркой, нежели эти дебаты/, стараясь не переходить на личности и не срывать свою постепенно закипавшую злость.
– Представь себе, понимаю! – Выкрикнул он прежде, чем его в лицо начали пихать горящие экраны смартфонов. Всё, что происходило дальше было похоже на хождение по очень тонкому льду. Сайно балансировал на той грани, когда его вежливости легко может прийти конец. Он и без того держался очень долго, чтобы не схватить этого помешанного на экологии придурка и не оттаскать за уши по грязной луже. Останавливало только то, что ещё недавно Нари угостил его в кафе, был милым и приветливым, и рядом с ним было так уютно, что не хотелось уходить. Но парню поступил важный звонок, и он, махнув пушистым хвостом и пожелав хорошего дня, убежал, так и не назвав своего имени и не оставив номер телефона. Имени он не назвал до сих пор, но и обзывать его слишком уж жестоко тоже не хотелось… Так что лучше бы ему быть осторожнее в словах и поступках.

– Ты, малой, меня своими видео не пугай, мы и не таким пуганы, – отец делает два шага назад и вызывает наряд полиции, коротко обрисовывая ситуацию. Ему феерически похуй, что там выкрикивает Тигнари, и что из этого попадёт в интернет. Они не сделали ничего плохого и противозаконного, точнее, ничего, о чём было бы доподлинно известно сборищу молокососов, ах да, простите, они же не пьют молоко, предпочитая что-то там миндальное или кокосовое, почему – Сайно тогда так и не понял. Это шоу они все устроили для себя и упивались этим, для работников стройки ребята-защитники были не больше, чем временной помехой на пути, устранить которую надо так, чтобы не было вопросов ни у копов, ни у зрителей, которых они обязательно соберут, так как народ любит хлеб и зрелища.

В итоге отец отошёл подальше от шумящей кучки подростков, да и охранники, оставшиеся без начальника, тоже спешно скрылись за деревьями, топая к служебному деревянному дому. Сайно снова остался один на один с Тигнари и его соратниками, посчитав, что просто развернуться и уйти было бы трусовато, а он не трус. Он второй раз уже более настойчиво опустил телефон Лары, больно перехватив её за запястье. – Я не разрешал себя снимать, повторяю ещё раз – убери камеру, в третий раз я не буду так вежлив. – Затем он обратился в Нари. – Через пару минут тут будет несколько полицейских машин, но вы ещё можете успеть уйти по-хорошему. Иначе… – Почему-то Сайно хотел спасти этого ушастого придурка от участи провести ночь в камере вмененного заключения. Что-то ему подсказывало, что фенёк не привык к подобным условиям и не так чтобы был частым гостем в участке.

Спецслужба среагировала достаточно быстро, и меньше, чем через десять минут раздался вой сирен, на территорию бывшего заповедника и нынешнего строительного объекта заехало два полицейских микро-автобуса /так как отец сказал, что бунтарей тут на пару десятков наберется/. Удивительно, но никто не попытался убежать, они как вросли в этот несчастный клок земли. Из машин вышло несколько молодых крепких полицейских, чтобы переговорить с хозяином базы.
– Я же говорил тебе, чтобы уходил, – Сайно обреченно вздохнул, скрещивая руки на груди. Хвост Тигнари запачкался о сырую после дождя почву, но всё равно был великолепен, как и сам Тигнари, так гармонично вписывающийся в антураж зелёной листвы, будто бы он родился и вырос здесь, в лесах Флориды.

Парня подозвали копы, чтобы услышать его версию событий, а так же попросили поискать инструмент, чтобы распилить цепи и отделить фенёка от дерева. Да, церемониться с Нари тут никто не собирался…

Маленькой кучки эко-активистов недостаточно для того, чтобы остановить работу такого масштабного строительного проекта, но вставить палку в колесо им всё же удалось, отняв у рабочих самый ценный ресурс человечества – время. Акция мятежников нашла отклик в сердцах не только множества зрителей, следивших за трансляцией на ютубе, но и в холодном сердце Сайно, которому в первый раз в жизни стало стыдно за то, кем он является и к какому роду принадлежит. Раньше он не особо много думал о пользе и вреде того следа, который оставляет на планете после себя каждый человек, но сегодня что-то в его картине мира пошатнулось. Не изменилось кардинально, но сдвинулось с точки, надёжно подпираемой каменной опорой. Он ел мясо и потреблял в пищу другие продукты животного происхождения, считая, что коровы дают молоко и для того, чтобы его пили люди в том числе, ведь именно для этого и разводят скот, чтобы поиметь с него различные полезные в производстве аспекты, будь то шкура, клыки, молоко или мясо. И ради молока никто корову не убивает, стоит заметить, так почему же его не пить? Много вопросов последил Нари сегодня в его голове, так и не назвав своего имени. Чудной такой парнишка, упрямый и неотступный от своих принципов, такой же недвижимый, как многолетний дуб.

Приехала полиция, и шум поутих. Многие подростки убрали смартфоны, потому что с представителями закона шутки плохи. Сайно не злорадствовал, а скорее сочувствовал и им тоже, ведь сейчас они оказались за бортом без средств борьбы с устоявшейся системой. К сожалению, наш мир и правда устроен таким образом, что достаётся всё тем, у кого есть деньги, а те, у кого их нет, но есть сердце и добрые помыслы, так и живут в собственной утопии, никому не нужные и никем не услышанные. Практически всех, кроме лидера «группировки» оперативно рассадили в микроавтобус с логотипом департамента полиции Флориды, с главным же пришлось повозиться, он так и не сдался, упрямо продолжая стоять на своём – вырубать заповедник нельзя. Он фыркал и брыкался в руках копов, пока те молча орудовали кусачками, удерживая фенёка и стараясь не причинять ему боль, но боль он причинял себе сам, как напуганная пташка, которая пока билась в клетке, переломала себе крылья. Ведь сдайся Тигнари сразу, его бы так же спокойно посадили к сообщникам и отвели в участок, но что же теперь его ждёт?
Настолько осязаемых проблем с законом Сайно никогда не имел, так что знать не мог, ведь это не он шёл на подобное преступление. И как только им в голову пришла мысль, что они смогут остановить строительство своими речами? Да даже если бы они легли под гусеницы танка, это бы не помогло, потому что всё давно решено. Подписаны контракты, получены деньги, даны обещания. Поворота назад нет, только дорога вперёд. Наверное, отделается штрафом или парой суток в КПЗ. Когда последняя машина с выключенной мигалкой скрылась из вида, Сайно вдруг понял, что всё-таки хотел бы узнать имя человека, с которому за две встречи успел испытать целую гамму чувств от очарования до раздражения, граничащего с ненавистью. Он не ненавидел самого Нари, конечно же, его бесило упрямство лисёнка, как он отрешённо и глупо подставлял себя во имя идеалов. Не обдумав, не составив чёткий, работающий план. Просто отважно кидался грудью на тернии, а ведь не маленький уже. Подставил кучу своих приятелей, агитируя пойти с ним.

– Не хочу сегодня работать. Беру выходной за свой счёт, – он бросил отцу, так и не сумев избавится от раздражения и абсурдности сегодняшнего утра и принялся вызывать такси. Их грузовику пробило колесо, и, разумеется, никто не поменял его в нахлынувшей суматохе. Решение взять выходной пришло спонтанно, и Сайно уже гуглил, где находится ближайший участок, так как скорее всего, безымянного упрямца отвезут именно туда. Несмотря на отдалённость места, желтая машина с шашками на боках приехала довольно быстро, и парень юркнул внутрь, стараясь как можно быстрее избавится от общества отца, который был недоволен таким решением своего сына. Да, сегодня и папа вряд ли останется на объекте, он очень психует, когда что-то идёт не по плану, и предпочитает сваливать весь пиздец на своих подчинённых. Сайно говорит, что ему к 461-му дому на 2-ой авеню, уточняет, что это отделение полиции, и уезжает, оставляя за спиной воспоминания и события минувшего утра.

Ехать оказывается совсем немного, и минут через семь автомобиль паркуется около входа в одноэтажное серое здание, выпуская своего пассажира. Сложно сказать, доводилось ли парню хоть раз бывать в полиции, и, вроде бы нет, не доводилось. Тем не менее, он уверенно заходит внутрь и спрашивает у дежурного специалиста за прозрачным стеклом о том, не привозили ли совсем недавно группу юношей, уличённых в эко-терроризме.
Пухлый мужчина, явно обрадованный тем, что с ним хотят поговорить, живо отвечает на вопросы. Мол, да, привозили. Почти всех отпустили по домам сразу на улице, пригрозив штрафом на следующий раз, но двоих оставили в камере.
– А что? – Спросил сотрудник, без стеснения кусая пончик с клубничной глазурью.
– Хочу навестить… Короче, мне надо увидеть парня, которого держат в КПЗ, можно?
«Пончик», жующий пончик, куда-то позвонил, выписал мне пропуск и отправил в кабинет к начальнику отдела. Ох, путь Сайно будет тернист и долог.

Стук. Разрешение войти. Стул напротив деревянного стола, заваленного бумагами и мужчины за ним. – Что надо?
Сайно снова повторяет, что хочет увидеть парня, которого привезли пару минут назад. Начальник отдела спрашивает имя. А Сайно не знает имени.
– Понятия не имею, как его зовут.
– Так вы не знакомы?
– Не совсем так. Мы знакомы. Просто я не знаю его имени. У него волосы немного зелёные, – мужчина хмурится. – Ещё есть хвост. И уши такие… большие.
– А, этот. Так бы сразу и сказал. Че тебе от него надо? Он шумный, как енот в мусорке.
Дальше приходится договариваться, чтобы этого шумного ушастого енота выпустили под залог, всё-таки, сидеть сутками в камере с бомжами и шлюхами то ещё испытание, и теперь очередь Сайно угощать его кофе.

Потребовалось ещё около получаса, чтобы уладить все бумажные дела, и вот, наконец, охранник, позвякивая ключами, отвел Сайно в камере, где за решёткой сидело несколько заключённых, в том числе и Нари с Ларой.
– Эй ты, ушастый, выходи, за тобой пришли.

Отредактировано Andrew Bates (2023-02-19 14:01:12)

Когда охранник подошёл к общей камере, то Нари стоял возле решетки, просовывая в неё нос и руки, и, кажется, совсем не обрадовался скорому освобождению. Поди-ка фенёк рассчитывал просидеть тут суток пятнадцать, питаясь слипшимся рисом и справляя нужду в ведро в углу, а тут внезапно возник Сайно, эдакий рыцарь в сияющих доспехах, и посмел его освободить, не спросив разрешения. И теперь Нари злобно размахивал своим хвостом, а уши его нервно вздрагивали, красноречиво выражая отношение ко всему происходящему. Нет, вы только посмотрите на этого упрямца! А ведь ещё меньше недели назад они сидели в кафе, за столиком возле окна, сквозь которое пробивались лучи солнца, делая наступивший день ещё более теплым и воодушевляющим. Сегодня же все складывалось кардинально противоположно. С самого утра небо затягивалось плотными серыми тучами, сообщая о дожде, а настроение было сонливым и тяжёлым, открывать глаза и работать не хотелось совершенно. Так что протест экологов возымел стимулирующий эффект, спать хотелось чуть меньше, а кофе пить – больше. И даже тот факт, что в автомате в полицейском участке этот напиток самый паршивый в мире, Сайно не остановил. Теперь он стоял за спиной охранника, удерживая в одной руке картонную подставку с двумя стаканами ещё горячего латте. Один из них предназначался для Тигнари.
– Пришёл вызволить тебя из заточения и угостить кофе, сегодня вроде бы моя очередь, не? – Самодовольная улыбка играет на лице, так как Сайно уверен на сто процентов, что лисёнок не откажется ни от возможности покинуть это место, ни от глотка какого-нибудь напитка. На стройке у него была с собой бутылка с водой, но она так и осталась нетронутая стоять под деревом, так что выпить и перекусить было бы не лишним. Неподалёку от участка стояло два фудтрека, один с пончиками, другой – с ход-догами, и при мысли о вкусной зажаренной сосиске в кунжутной булочке с соусом у парня усилилось слюноотделение. Он не ел со вчерашнего вечера, а встал в шесть утра, так что желудок призывно заурчал.

И всё складывалось бы идеально, если бы это упрямое ушастое животное не начало сопротивляться, заявляя, что никуда он не пойдёт! Какой наглец! За него залог немалый был внесён, между прочим.
– Ну и оставайся, дебил, – Сайно в очередной раз за это утро крутит пальцем у виска и собирается уйти, поставив крест на желании нормально, блин, поговорить, как охранник грубо хватает Тигнари за запястье, выволакивая из камеры шумного задержанного. За него внесены деньги, и нет ни какого смысла и уж тем более желания терпеть его тут дальше.
– Э, нет, так не пойдёт, проваливай отсюдова, и так от тебя уже башка по швам трещит, – для убедительности он шлёпнул Нари между лопаток так сильно, что тот влетел в Сайно, едва не выплёвывая лёгкие. Сайно успел свободной рукой придержать его за талию и вежливо /нет/ улыбнуться.
– Думаю, у тебя нет выбора. Пойдём уже. – Уговаривать его, как пятиклассника сделать домашку по нелюбимому предмету, не было желания, так что парень молча протянул ему кофе, ожидая, что фенёк возьмёт. А если нет, то честное слов, он выльет содержимое ему на голову и пошлёт нахуй.

Отредактировано Andrew Bates (2023-02-19 19:50:11)

Это было возмутительно – то, что Нари не обрадовался появлению своего спасителя и внеплановому освобождению из тюрьмы. Сайно будто бы внесением залога обесценил всё нарино тут нахождение. Он то, ушастый, намеревался провести здесь, как и положено, несколько суток, качая права, горланя песни, справляя нужду у всех на виду и изводя сотрудников своим нытьём. А тут, о боже, его грандиозный план рассыпался в прах, оседая кучкой пепла у подошвы чужих кроссовок. Беда, преступление, произвол, да и только! Сайно, между прочим, позаботился о Тигнари и принёс ему стакан с горячим кофе из автомата: паршивого качества, непонятного состава и на обычном коровьем молоке, но всё же принёс, а тот ещё и нос воротить удумал.

Охранник так грубо вытолкнул фенёка из камеры, сытый по горло шумом, который создавал вокруг себя этот парень одним лишь своим присутствием, что тот бессовестно влетел в сайновы объятия. Тот не растерялся, приобнимая юношу за талию и улавливая тонкий аромат его туалетной воды. Да, не все могут похвастаться развитым чутьём, и всё же, запах, который Сайно смог уловить, был головокружительным. Лицо Тигнари оказалось в первый раз так близко, что удалось рассмотреть бледные веснушки, рассыпавшиеся на носу и щеках. И длинные ресницы, из под которых на него смотрели глаза цвета скошенной летней травы. Зелёные, но не слишком яркие, скорее, приглушённого оттенка. Такие красивые, как и весь Нари в целом. Не успел Сайно как следует полюбоваться им, как лисёнок отскочил на безопасное расстояние, принимая воинственную позу. Кофе в стаканах, установленных на подставке, покачнулся, но благодаря вовремя восстановленному равновесию, не пролился, и Сайно протянул оба стаканчика вперед, предлагая напиток Нари. Тот колебался почти три секунды, после чего выдавил из себя свистящее «нет», и гордо вздёрнул подбородок. Ну и дурак, что тут ещё сказать? Его нерушимые принципы для него были важнее мучавшей с самого утра жажды. Его личный выбор, заставлять никто не будет, Сайно уж тем более. Он напряжённо поджал губы и вытащил один стакан двумя пальцами из подставки, направляясь к мусорному ведру, которое стояло как раз за спиной Тигнари. Он занёс стакан над ведром.
– Не хочешь – как хочешь, – Сайно не спешил разжимать пальцы, чтобы отправить картонную ёмкость в свободный полёт. – Ты слишком озабочен моими деньгами и моим отцом, завидуешь что ли? – Он хохотнул, искренне убеждённый в том, что Нари именно что завидует. Ничего страшного, к подобному, вырастая в достатке, быстро привыкаешь. Мы не несём никакой ответственности за то, в какой семье родились, и если судьба распорядилась так, значит, так тому и быть. Сайно не был зациклен на деньгах, но и голодающие дети в Африке его не волновали, ровно, как и загрязнение океанов, и истощение биологических ресурсов планеты, и всё в таком духе. – Конечно, желание поглумиться, – что он и продолжал делать, – надеялся застать тебя ссущим в ведро, а получилось за распеванием песенок хиппи. – Сайно стоит к фенёку достаточно близко, но деваться тому некуда, они зажаты в углу. Стакан с кофе угрожающе завис над мусоркой. – «Если друг не смеётся, ты включи ему солнце»… – Он с издёвкой напевает себе под нос песенку о дружбе и разжимает пальцы, но ой, стаканчик летит вниз, ударяется о стенку контейнера и опрокидывается аккурат на хвост Нари!
– О-оу, маленькая неприятность, кажется, шерсть замаралась, – ехидная ухмылка засияла на лице блондина. Специально он облил лисёнка кофе или случайно – теперь уже не узнаешь.
– Молодые люди, покиньте территорию участка, пожалуйста, иначе мне придётся вас задержать. Повторно. – Мужчина в форме тяжело вздохнул. Ему совершенно не хотелось вновь связываться с этим нарушителем всеобщего спокойствия и его благородным богатым дружком. Так что Сайно лишь пожал плечами и развернулся на выход, надеясь, что Нари последует за ним, а не вернётся к общественному туалету у всех на виду.

И зачем он только приехал высвобождать этого строптивого зоозащитника, явно стукнутого на всю голову? Но, знаете, при всей свой странности, Сайно он нравился. Он надеялся узнать его имя и номер телефона. Зачем? Время покажет, главное, чтобы заветные цифры у него были, а там уже можно определиться, звонить ему или нет.