в твоей жизни всё просто, хотя на первый и даже второй взгляд может показаться совсем наоборот. слишком заморочено, вот так будут думать со стороны. каждой вещи своё место, единоличное и беспрекословное. даже абэ-старший не вспомнит [со своей феноменальной памятью, передавшейся единственному сыну], когда у его сына был бардак. подобное не свойственно ни личному, ни учебному пространству, что уж говорить про голову. всё по полкам, по ящикам, в алфавитном или цветном порядке, всё может быть моментально найдено и идентифицировано. слишком заёбно, вот так тоже можно подумать. попахивает нездоровым перфекционизмом. что уж там, откровенно пасёт и прёт из всех щелей. но даже тут ты идеален — твой идеальный порядок может жить с соседским абсолютным хаосом, примером тому служит периодическое соприкосновение с орбитой двоюродного брата. какой бы бардак не царил в жизни эштона линкса, тебя он никогда не выводил из себя. титаническое спокойствие. и всё-то у тебя получается, за что бы не взялся. аналитическое мышление работает в полной гармонии с техническим воплощением, ты одинаково качественно можешь решить серию уравнений высшей математики и собрать по своей задумке провальный и полный изъянов предмет мебели так, чтобы он стал украшением квартиры. на тебя даже невозможно злиться, врагов никогда не знал и не слышал в свой адрес откровенной вражды. сын маминой подруги, вот ты кто, йонг абэ. сошедший с обложки японско-корейского vogue, создаёшь впечатление простого парня по соседству, к которому всегда можно обратиться за помощью и получить её без какого-либо намёка на корысть. можно ли назвать тебя самого простым? отнюдь. дурачком точно не слывёшь, хотя и готов помогать всем и каждому. но и нельзя сказать, что ты себе на уме. заведёшь разговор, и создаётся впечатление, что перед тобой не новый знакомый, а старый многолетний друг, который не осудит, не высмеет, не подставит. принц charming, такое прозвище даже какое-то время сквозило в коридорах студенческого общежития. было ли оно правдивым? спросить других — прямо в яблочко. спросить тебя — полная чушь. ты не был очаровательным, не был идеальным, в самом себе ты видел слишком много кровоточащих изъянов, не успевающих зарубцеваться. в самом себе это поражало, оставаясь при этом незаметным для других. даже злило. казалось, что все вокруг слепые и тупые, раз не видят настолько очевидную истину. то, что на самом деле просто, считывается сложным. то, что на самом деле порочное, воспринимается святым. создавалось впечатление, что все вокруг живут в параллельной реальности и считают тебя другим, непохожим, в то время как ты, наоборот, считал себя самым адекватным.

у тебя идёт кровь
разве не видно?

алая жидкость вытекает из слабо прожаренного куска говядины, стоит сильнее вонзить острие ножа и держать фиксацию вилкой. взгляд куда острее пронизывает насквозь сидящего по другую сторону стола суёна. ловишь себя на мысли, что ваш диалог сейчас похож на фарс, как и ваше поведение. как и, если честно, вся обстановка в целом на четверых. приготовленный ужин, расставленные на одинаковом расстоянии друг от друга фактурные вазы с живыми цветами, идеальный баланс цвета в предметах интерьера. всё словно заранее подготовленная сцена, где каждому отведена своя до дыр заученная роль. вот и прекрасный отец, а вот красавица мать. два их сына, кардинально противоположных по своей натуре, но каждый — горячо любимый. вам искренне желают только самого лучшего, пускай и выражают свою любовь ваши родители по-разному. один задарен подарками, другой — временем. видимо, в этих зёрнах и кроется та пропасть, что сейчас между вами, куда большая нежели расстояние обеденного стола. ты чувствуешь это неосязаемо, в не менее остром ответном взгляде парня. так на тебя смотрит только он. этим он и отличается от всех остальных. словно своими словами, поведением и манерами он находит, каждый раз находит лазейку в вакууме и умудряется добраться прямо до сердца одним точным ударом. о нет, он не минует жизненно важные органы, это не точечный разрез скальпеля с минимальной болью. каждый раз это зазубренное ножевое ранение. и каждый чёртов раз у тебя перехватывает дыхание, когда взгляд из-под презренно опущенных век задерживается на тебе.

привкус крови во рту.
ты любишь, когда мясо практически сырое.

слух разрезает мерзкий звук — это соскальзывает нож и режет дно тарелки, когда суён бросает недвусмысленную фразу про пальцы.
— простите, — чуть наклоняешь голову, смотря на резко повернувшихся на источник шума отца и госпожу кан. ты принёс им дискомфорт, пускай и секундный, стоит извиниться. твой отец тебя хорошо воспитал. чего не скажешь о сволочи напротив. чувствуешь его самодовольство каждой клеткой своего тела, но не подаёшь вида, даже не поднимаешь взгляд и как ни в чём не бывало отправляешь в рот отрезанную порцию сочной говядины. жуёшь медленно, тщательно, переваривая не только еду, но и слова суёна. он не случайно так сказал. он хотел, чтобы ты зацепился за эту фразу и — что? вспомнил ваш последний раз? покрылся румянцем, как школьник? не выйдет. чужая душа — потёмки, кан, тебе ли этого не знать?
— правда? — твой отец добродушно смеётся в ответ на справедливо замеченный факт. он не удивлён, ведь его сын действительно не словоохотлив до семейных откровений. — а вот ваша мама много рассказывала о тебе, — абэ-старший переводит взгляд на женщину, и что-то в нём меняется. это видно невооружённым глазом. то, как он смотрит на неё. робко, скромно, аккуратно. как на прекрасную сакуру, распустившую свои нежные бледно-розовые бутоны. как на что-то бесконечно ценное, мимолётное и чужое. то, что он бы очень хотел сделать своим. наверное, также он когда-то смотрел на твою мать. увы, этого ты не застал, ведь родители уже были глубоко в браке, когда мама скоропостижно скончалась, и весь этот романтичный период был оставлен далеко позади. непривычно. но ни разу не раздражающе или ревностно. наоборот. ты невольно улыбнулся сам, когда госпожа кан накрыла своей ладонью ладонь твоего отца. поддерживающе. ободряюще. у них уже были свои секреты, свои темы, своя жизнь на двоих. и они оба очень переживают, здесь и сейчас, приглашая вас с суёном в свой хрупкий мир. — что ты, нет! я... — отец заминается, не зная как реагировать, как отвечать на откровенную провокацию, обращённую больше в сторону женщины, он интуитивно подаётся вперёд, словно хочет закрыть её собой от неудобного вопроса, но хозяйка квартиры мгновенно находится и обращает свой взор на сына. очевидно, что ей не в первой иметь дело с непростым характером суёна. тебе это нравится. ты продолжаешь разрезать говядину на ровные треугольники, удобные для нанизывания на вилку, и молча слушаешь её ответ, смотря исподлобья на... брата? хах. действительно спектакль.

— мы уважаем ваше решение. не так ли, суён? — с улыбкой, поднося тканевую салфетку к губам и вытирая тонкий слой жира. — и не доставим хлопот. главное, чтобы вы были счастливы.
— мы благодарны за это, сын, — не сказать, что гора величиной с фудзи спала с плеч отца, но он чуть выдохнул, когда разговор вышел из неспокойного русла в более-менее тихие воды. его взор был снова обращён на любимую женщину, что дало тебе немного времени на прямой взгляд на суёна. его невозможно было не заметить, и ты через несколько секунд получил желаемое — зрительный контакт. лёгкий кивок в сторону двери, ведущей из кухни прямо на небольшую веранду, нечто среднее между садом и двориком. «выйдем?»
— пожалуй, пора переходить к сладкому, — «надо же, госпожа кан, вы читаете мои мысли», — мы подготовим всё, вы пока свободны, мальчики, — добродушно подвела черту женщина, вставая из-за стола и забирая опустевшие тарелки. твой отец сразу же встал за ней, убирая стул и помогая с посудой. в азиатских семьях не принято, чтобы старшие ухаживали за младшими, но сегодня был особенный день. в первую очередь, им самим нужно было избежать неловкости и обговорить дальнейшую стратегию ведения беседы после столь щепетильной темы. что тебе лишь только на руку. лёгкие чесались от нехватки никотина, и ты бы отдал сейчас всё, чтобы сделать пару глубоких тяг. но нет. не в присутствии отца и госпожи кан. потом, уже по пути обратно в общагу. сейчас же ты закрываешь за собой стеклянную дверь, оставаясь наедине с суёном на веранде, освещённой небольшой россыпью блекло-жёлтых огоньков, развешанных вокруг стволов лиственных деревьев. вечером всегда чуть холоднее, в обществе кана — холоднее вдвойне. так может показаться на первый взгляд. всем, кто не знает одну из твоих самых сокровенных тайн.

— мог бы получше скрывать своё презрение. ты же хороший актёр. сделай вид, что рад быть моим младшим братом, — ты знал, что он закурит. возможно, как и он знал, что ты заберёшь из его рта сигарету, сделаешь одну тягу и вернёшь всё на место. идеальный порядок. то, каким тебя все привыкли видеть.

чёрт, не хотел же курить.
с ним каждый раз всё не по плану.

Отредактировано Yong Abe (2023-03-22 01:35:07)