Ты пишешь в 12 : "Мне придётся неделю прятать шею", ты пишешь в 8 : "Начинает рассветать", ты звонишь короткими сброшенными в три ночи - в какой-то момент я выключаю телефон, закрываю глаза и остаюсь один на один с бесконечной белизной потолка, проникающей сквозь нежную кожу век, сквозь черноту зрачка, сквозь все кости и сухожилия: куда-то вглубь, но, кажется, совсем не в мою левую ключицу и уж, конечно, не в самое сердце. Нет, хорошая, нет, она проникает сквозь меня всего и выплёскивается через рваную рану прежних слов, прежних взглядов, прежних прикосновений и расставаний. Нет, милая, нет, эта белизна, нежным покрывалом овившись вокруг моих костлявых стоп, привязывает меня к земле, держит крепко, смотрит лениво - как я могу отказать ей, хорошая моя, как могу не коснуться её рукой, не проласкать взглядом, не окинуться ею, словно холодной морской водой, не окутаться в лёгкость её, нежную, пронзительную, бесконечно трепетную. Как я могу? Слушай, тёплая моя, это Фимбульветр, милая, всё твоё тепло, твоё движение руки, поворот головы, вскрик при падении, каштановый локон - она укроет всё, а я.. прощу её. Слушай, слушай, не закрывайся ладонями, не прячься обидами, не беги взглядом своим растерянным, слушай, я же прощу её, я же зароюсь в нежные её края, дрожь моя пропадёт, и всё, что скажу ей, бесконечной : "Ещё". Слушай, слушай же, я исчезаю ногами в песке, в какой-то миг теряются запястья и щиколотки, теряются ключицы, взгляды : всё сливается, и я смотрю на неё прекрасную, страшную, вечную, и сердце моё заходится, душа моя рвётся и сыплется алым..
Это невозможно, не выполнимо, но… Судьба, женщина моя любимая, сделай так, чтобы… чтобы ты была со мной. Хоть фантомом, хоть призраком надежды. Дай хоть какой-нибудь знак, что я тебе всё еще нужен, в чем я стал сомневаться… Хоть для простой болтовни и детских забав. Как тупой слушатель, неузнанный влюбленный. Хоть так. Сейчас или никогда! В этот момент. Или звонок! Последняя надежда канула под конец отпуска. Ты не была и не будешь моей, да? Как-то все трагично сложилось. А потом я бегу, что есть силы, бегу на пляж, вижу тебя, подхожу, - Я опоздал… - мой всхлип. Я сразу же обнимаю тебя, прижимая к себе и зарываясь носом в твои волосы. До уха доносятся твои всхлипы. Ты ждала меня! А я, кретин, не спешил! - Стэлла… - ты поднимаешь на меня свое лицо и серые глаза в обрамлении пушистых ресниц, - я думал… - говорю, - Ты уехала… не предупредив… думал… ждать тебя… здесь… думал… - Слишком много думал, - в порыве нежности и огромного желания убедиться, что вот ты, настоящая, я наклоняюсь, касаясь твоих пухлых губ. И это касание отзывается во мне сотнями электрических разрядов. Я уже не медлю и не боюсь. Но ответа на мои мысли ты не произносишь, лишь разжимаешь губы, проникая своим язычком в мой приоткрытый рот. Обхватываешь шею руками, прижимаясь ко мне всем телом. Мы страстно целуемся, утопая друг в друге. Воздух кончается – отстраняемся. Судорожный вздох, и снова сносит крышу от твоей близости, столь желанной… В нетерпении ты начинаешь расстегивать мою рубашку пальцами. Пара секунд, и, спохватившись, мы сидим на песке, в то время как легкий бриз касается линии высоких скул, раздувает твои волосы, волны касаются ступней. Ты приникаешь ко мне, запуская свои тонкие пальчики в мои волосы, заставляя наклониться. Твои щечки полыхают огнем, впрочем, как и мои. А глаза, покрытые пеленой желания, так манят… - Люблю тебя… хочу тебя…, - жарко выдыхаю в твои губы. Я, Ты и Наши чувства. И вновь поцелуй – ненасытный, голодный, со вложенным в него скрываемым желанием, сметая страхи и сомнения горячим дыханием. Ты жаждешь моих прикосновений – это видно по голубому огню в твоих серых глазах, заполняющему все вокруг. Мы плавимся от страсти, от этого бешеного порыва, который и сметает нас , унося последние остатки разума. Жар твоего тела обжигает мою теплую кожу… это так приятно… и я пробую тебя на вкус: сладкие губы, солоноватая светлая кожа, на которой еще долго будут держаться следы моих губ и рук, что мнут твои бока, бедра, ягодицы. В какой-то момент надо было ослабить силу, но с твоих уст слетают такие развратные стоны, заставляющие меня забыть об осторожности…
Сильные пальцы уверенно, но бережно скользят по бледной коже, обводя не слишком отчетливо проступающий рельеф мышц, и вырывая у тебя тихие, почти жалобные стоны. За прошедшие с момента нашей встречи дни, я уже успел насытиться тобой настолько, чтобы вновь начать себя контролировать. До этого моей выдержки едва хватало на то, чтобы, возбудив тебя, торопливо подготовить к проникновению и тут же овладеть телом, двигаясь жёстко, балансируя на тонкой грани. Поэтому сейчас, я, наконец, мог позволить себе быть очень внимательным, делая всё так, чтобы, в первую очередь, понравилось любимой. Я касаюсь твоего тела губами, языком, в самых чувствительных местах, а ты нетерпеливо трешься об меня бедрами, умоляя о большем. Ты что-то тихо шепчешь, вновь прижимаясь к натренированному телу, закрывая глаза и кусая губы в попытке сдержать очередной стон. Я, глядя на тебя, лишь усмехнулся. Своей позой, движениями, мимикой ты просто умоляла о том, чтобы тебя взяли, бесстыдно и откровенно.